Ребята подошли к Мараморушке, перешли по бревну на другую сторону и углубились в мокрые кусты.
Куда ты меня ведёшь? ничего не понимая, спросил Гоша.
Вот видишьполянка. Здесь и скамеечка вкопана. Правда, хорошо? Давай посидим.
Зачем?
А так Просто Жалко, «Бежин луг» не взял. Почитали бы
Да ты что? В такой тьме буквы только пальцами щупать. Гошка немного струхнул. Зачем ты сюда забрался?
Да я я всегда здесь сижу.
Ночью?
Конечно, не днём. Ночью.
Один? в голосе Гошки слышалось явное беспокойство.
Конечно, один. Ой, сюда нельзя!
Чего нельзя?
Нельзя сюда наступать. Сядь здесь!
Почему же наступать-то нельзя?
Там оно место такое, знаешь, место заколдованное.
У тебя, брат, наверно, не все дома Ну тебя. Я думал, за делом позвал
И, беспокойно оглядываясь на Толю, Гоша торопливо пошёл обратно.
А вот не забоюсь, шептал Толя, чувствуя, как от страха у него похолодел живот, а вот всё равно не забоюсь.
Далеко в чёрном небе мерцали звёзды. На обрыве что-то зашуршало и плюхнулось в речку.
Гоша! закричал Толя не своим голосом.
Что тебе? раздалось из-за горушки.
Гоша, иди скорее сюда! Сейчас я тебе что-то скажу!..
Ну? спросил Гоша, не решаясь выйти из-за кустов.
Да ты не бойся. Правда, скажу. Только, чтобы ни одна живая душа об этом не знала.
Так Толя нарушил обещание, и тайна пятой секретной полеводческой бригады стала известна постороннему человеку, живущему в Березовской МТС.
5. НОВЕНЬКАЯ
Прошло несколько дней, и у ребят начались новые беспокойства. На полянке зазеленела единственная былинкаэто проросло зёрнышко Мильтурумки, предназначенное для Димофея. Больше всходов не появилось: закопанные в землю семена Чародейки не давали о себе никаких вестей.
Собравшись перед началом занятий в школе, ребята стали думать: что бы это могло значить?
Фёдор с присущим ему равнодушием сказал, что ничего путного из этой затеи получиться не может, потому что с самого начала не выполнялись основные правила агротехники. Всему району известно, что земли в «Зелёном долу» кислые и для того, чтобы получить сносные урожаи, поля известковали в течение нескольких лет. А полянку, на которой стоял шалаш дедушки Егора, никто, конечно, никогда и не думал известковать, поэтому Чародейка там вряд ли выживет. Петя сказал, что об этом надо было думать раньше, что надо было сперва семь раз отмерить, а потом отрезать, и что не к лицу пионеру, который в переводе означает «самый первый», впадать в панику. Он предложил развести известь и хотя бы теперь полить участок. Но сколько разводить извести и много ли поливать, никто из членов пятой полеводческой толком не знал. Спрашивать об этом у агронома или у Дуси было опасно: они сразу догадаются, в чем дело.
Ребята были так озабочены, что ничего не замечали до тех пор, пока не загрохотали крышки парт и не поднялись ученики. За столом уже сидела Клавдия Васильевна, а возле неё стоял директор, держа за руку черноглазую девочку.
Вот, ребята, вам новая подруга, сказал директор. Гусева Лёля.
Девочка выглядела, действительно, «новенькой» в новом коричневом платьице и свежем белом переднике.
А где же твой папа, Лёля? спросила Клавдия Васильевна.
Здесь. В коридоре.
Почему же он не зашёл?
Не знаю. Наверно, стесняется.
Класс засмеялся. Клавдия Васильевна сделала строгое лицо, и смех затих.
Проходя на своё место, Лёля поздоровалась с Петей, но он почему-то смутился и сделал вид, что не замечает её. Несмотря на то, что Клавдия Васильевна стала перелистывать свою записную книжку с отметками и возникла опасность вызова к доске, большинство ребят украдкой наблюдало за Лёлей. Все, конечно, знали, что агроном привёз дочку, но она редко выходила на улицу, и многие видели её в лицо первый раз.
Лёля чинно уселась за парту, достала из портфеля, к которому был привязан маленький ключик, тетрадки, обёрнутые в блестящую оранжевую бумагу, гранёную стеклянную вставочку, такой же, как у отца, блокнот и коробочку из-под духов, наполненную, как поток оказалось, пёрышками, цветными карандашами, резинками и какими-то записочками. Всё это она аккуратно разложила на своей стороне парты, опустила руки за спинку скамьи, чтобы не сутулиться, и, даже не взглянув на соседку, уставилась на учительницу.
«Воображала», подумали ребята.
Однако Лёля оказалась совсем не воображалой. Когда на перемене её окружили девчата, она весело стала рассказывать, что ещё никогда не жила в деревне и пока что в «Зелёном долу» ей не очень нравится: на улице грязно, тротуаров нет, кино нет, а без кино легко отстать от жизни, вечером очень темно и страшно, прошлой ночью в саду кто-то кричал, как резаный Говорила Лёля быстро и складно, словно читала газету. При последних её словах Толя, стоявший поблизости, испуганно оглянулся, проговорил, ни к кому не обращаясь: «Мало ли что кому кажется», и отошёл.
Потом, когда Лёля поинтересовалась, кто первый ученик в классе, к ней подвели Фёдора, и он, к общему удовольствию, пошевелил ушами. Лёля начала было спрашивать, что проходят по арифметике, но тут влез Коська.
Вот реши такую задачу, предложил он. Дано: человек влезает в окно. Требуется доказать, как он будет вылезать. Не знаешь?
Лёля молча с любопытством осматривала Коську.
Не знаешь? Вот слушай. Допустим, что он пойдёт в дверь, но мы его не пустим. И останется ему одновылезать обратно в окно.
Вы всегда такой глупый? спросила Лёля.
Нет, только по пятницам, ничуть не растерявшись, ответил Коська.
Ничего не поделаешьв этот день была пятница.
А на второй перемене, когда интерес к Лёле уменьшился, она сама подошла к Пете и назидательно сообщила:
Знакомым полагается здороваться.
Здравствуй, буркнул Петя.
Возникло неловкое молчание.
Как жалко, что зёрнышки скушал воробей, наконец, проговорила Лёля. Я так переживала
А я, думаешь, не переживал? Две ночи спать не мог: всё воробьи мерещились.
Вы даже похудели.
От такой беды не раздует.
Ну ничего. Скоро у вас, наверно, опять будут зёрнышки.
Откуда они возьмутся? насторожился Петя.
Я написала в академию. Вы не беспокойтесь: я подробно объяснила, какое случилось несчастье, и что вы ни в чём не виноваты. И попросила прислать другие зёрнышки. Письмо получилось хорошее. Три дня писала.
Пустила письмо? спросил Петя.
Хотела вчера опустить, но не нашла почтового ящика. Странно: такая большая деревня, и нет почтового ящика. Но вы не беспокойтесь. Оно скоро дойдёт. Сегодня рано утром я отдала его почтальону. Она обещала отнести его на почту.
Кто тебя просил?.. Петя хотел добавить ещё что-то, но только махнул рукой.
Вы же сами папе говорили
Папе ведь, а не тебе! Тебе-то я не говорил, что все зёрнышки склёваны. Эх, ты!
Значит, целы?
Этодело второе, неопределённо сказал Петя. Надо письмо воротить.
Хорошо, что Коськина сестра, почтальон, перед тем как идти в сельсовет, забежала в школу. Да и то только с помощью Коськи у неё удалось вытребовать письмо обратно.
На последнем уроке Лёля получила записку: «Пойдёшь домойпро зёрнышки никому не говори. А то плохо будет». Она спрятала записку в коробочку из-под духов и написала: «Я домой пойду вместе с учительницей, а то Костя меня бить хочет». Через минуту пришёл ответ: «Не бойся, не тронет. Я провожу».
После занятий Лёля отправилась домой вместе с Петей. С минуту они шли молча.
Я думала, что вам самому стыдно писать в академию второй раз, вот и написала, начала, наконец, Лёля обиженным тоном. Откуда я могла знать, что вы папе сказали неправду и что зёрнышки целы? Я ведь ничего плохого не сделала. Наоборот, я хотела сделать, чтобы было как можно лучше
Скосив глаза, Петя посмотрел на нее. Глядя вперёд, в воздух, напряжённо приподняв брови, Лёля встряхивала рукой после каждого слова, как будто разговаривала не с Петей, а репетировала этот разговор сама с собой.
Может быть, вы думаете, что я позавидовала, что вам прислали письмо, а мне нет?.. Так я ничуть не позавидовала. Нисколечко! Я только одному Павке Корчагину завидую.
Что же ему завидовать? спросил Петя.
Потому что бороться за коммунизмсамое большое счастье, какое есть на свете!
А ты борись, чем завидовать.
Как же я буду бороться? Мне учиться надо, дома убираться.
Петя посмотрел на капризный, вздёрнутый носик Лёли, и ему стало жалко её.
«Взять её в нашу бригаду, что ли? подумал он. Если придётся что-нибудь узнавать по агрономии, она вполне у отца может выведать. Девчонка толковая».
А мы кое-что делаем для коммунизма, осторожно заметил он.
Что?
Никому не скажешь?
Честное пионерское!
Мы растим Чародейку. Девятнадцать колосьев.
Подумаешь! Нужны твои девятнадцать колосьев для коммунизма.
А как же! Если у нас получитсячерез два года все поля засеем этой пшеницей. А потом на всём СССР посеем. Хлеба будетзавались. Сколько хочешь булок будет.
Ну да, сколько хочешь
Ясно. А потом, гляди, всего будет, сколько хочешь А потом, когда вырасту большой, когда станут спрашивать, кто чего для коммунизма сделал, так в Москве и скажут; «Вот булки, к примеру, почти даром. Это почему? Это потому, что полеводческая бригада Петьки Иванова с «Зелёного дола» Чародейку вырастила».
Лёля серьёзно взглянула на него, прикидывая в уме, будут ли так говорить о нём, когда он станет взрослым, и сказала:
Петя, примите меня, а?
Приходи сегодня на наше собрание. Обсудим.
6. ДУСЯ
В агролаборатории, на верхней полке шкафа, лежали мешочки, наполненные землёйобразцы почвы, взятые Александром Александровичем для контрольного анализа. Дуся немного обиделась, когда увидела мешочки. Она ещё осенью исследовала землю, и Александр Александрович знал это. Но агроном любил всё проверять сам, видно, такой у него характер.
В тот день, когда Лёлю принимали в пятую полеводческую бригаду, на полянке появились всходы Чародейки. Одновременно, как по команде, из-под земли пробились все девятнадцать нежно-зелёных стебельков. И Лёля, поддавшись общей радости, без колебаний согласилась выполнить поручение бригадираПети. Поручение состояло в том, чтобы незаметно от Дуси и Александра Александровича достать из шкафа одинкакой угодномешочек, принести его на полянку, а через полчаса отнести обратно и положить на место. Лёля жила в том же доме, где помешалась агролаборатория, и сделать это ей было несложно. Может быть, она задумалась бы, если бы кто-нибудь сказал ей, что Петя высыпал из мешочка землю, приготовленную для анализа, и насыпал туда землю, накопанную с полянки, но она ничего не знала и, аккуратно исполнив своё первое задание, чувствовала себя счастливой.
После этого каждый день ребята толкались возле агролаборатории, стараясь не пропустить того часа, когда агроном примется за анализы. Но ему было некогда. Земля подсохла, начался сев, и Александр Александрович с утра до вечера пропадал на полях.
Прошла неделя. Однажды, когда Петя сидел за ужином и размышлял, что придётся, наверно, узнавать об известковании в соседнем колхозе, его вызвал в сени Коська и, тяжело дыша, проговорил:
Дуська мешочки перебирает.
Петя быстро доел яичницу. Они выбежали на улицу, добежали до агролаборатории и перелезли через забор. У ярко освещённых окон стоял Фёдор с тетрадкой и карандашом. Петя снял сапоги, встал на широкую спину Фёдора и осторожно заглянул в окно. Дуся, в белом халате, раскладывала возле весов мешочки.
Петя ждал. Отворилась дверь, и вошёл дядя Вася. Дуся стала разговаривать с ним, но о чём шёл разговор, Петя не слышал, потому что окна были закрыты и недалеко, у клуба, под баян громко пели девчата.
Чего ты меня ногами топчешь! сердито сказал Фёдор. Спина-то у меня не булыжная.
Беда, отвечал Петя. Ничего не слыхать.
Но тут дядя Вася повёл носом, подошёл к окну и открыл форточку.
Значит, опять не пойдём сегодня? услышал Петя его голос.
Сам видишь, некогда Не трогай автоклав, Вася, сказала Дуся издали.
Ребята ходят, песни играют, раздражённо продолжал дядя Вася, а от тебя только и слышно: «нитрагин» да «автоклав». Сидишь здесь днём и ночью, ровно тебе сто лет в обед.
И чего ты, член правления, сердишься? Дуся улыбнулась. Сам ведь постановил землю проверять?
Уже проверена.
Александр Александрович мне не доверяет: ещё велел пробы взять. Обожди, вот проверит навески две-три, увидит, что всё в порядке, тогда и пойдём.
Знаю, теперь опять будешь всю ночь из пузырька в пузырек воду переливать. Никакого гулянья не состоится. А есть, между прочим, постановление о рабочем дне.
Дуся посмотрела на дядю Васю через плечо, встала, положила руки ему на плечи.
Разве можно сердиться на это? спросила она, глядя на него, как на маленького. Ведь сам знаешьвесна.
То-то и есть, что весна, сказал, обнимая её, дядя Вася.
Петя смущённо кашлянул, скомандовал: «Опускай!»и, когда Фёдор нагнулся, сполз по его спине на землю.
Нечего ещё глядеть, смущённо объяснил он ребятам. Пустяки разные говорят: про автоклав, про нитрагин, в общем
В лаборатории послышался сердитый голос Александра Александровича, и Фёдору снова пришлось подставлять спину.
Заглянув в окно, Петя увидел, что агроном вешает на гвоздик свой плащ, а дядя Вася, выходя за дверь, надевает кепку.
Александр Александрович сел за стол и придвинул штатив с пробирками. Наконец началась работа, которой так долго дожидались ребята, Дуся передала агроному навеску грунта. Он высыпал грунт в пробирку, залил её какой-то водой и, подойдя к свету, стал смотреть, что получилось.
Мешочек, куда Петя насыпал земли с полянки, лежал третьим. Агроном дошёл бы до него совсем быстро, если бы в лаборатории не появился Димофей.
Аккуратно затворив за собой дверь, Димофей высморкался и спросил:
Дяденька, это вы чего делаете?
Ты и сюда дорогу нашёл?
И сюда. Чего это вы делаете?
Произвожу контрольный анализ образца почвы на кислотность, строго сказал агроном. Понятно?
Не знаю, подумав, отвечал Димофей.
А теперь иди.
Я ему не велел за агрономом ходить, а он своё продолжает, пробормотал Петя, переступая озябшими ногами по Фединой спине. Вот я ему дома разъясню
Между тем, посмотрев в пробирку, Александр Александрович весело ухмыльнулся, сказал Дусе что-то, чего Петя не расслышал, и Дуся покраснела от удовольствия. Потом она развязала второй мешочек, и всё началось сначала. Почва, взятая из второго мешочка, тоже понравилась Александру Александровичу.
Сейчас! прошептал Петя.
Что? спросил Коська также шепотом.
Нашу проверяет.
Александр Александрович всыпал в пробирку землю и залил её водой. Петя увидел, что вода стала красной.
Смотрите, Евдокия Захаровна! закричал агроном так громко, будто Дуся была на улице. Совсем близко от окна появилось её испуганное лицо.
Страшно кислая земля! продолжал агроном. На ней ничего не вырастет. Её нужно известковать и известковать!
Пиши, сказал Петя. Надо известковать.
Фёдору было неудобно держать на спине Петю и записывать, и он передал тетрадку Косьхе. «Надо известковать», написал Коська, сделав от волнения две ошибки.
Здесь что-то не так, растерянно разглядывая пробирку, доказывала Дуся. Я же проверяла. Это образец с третьего поля. Я, Александр Александрович, ещё осенью
Значит, плохо проверяла, дорогая. перебил её агроном. На ваше поле придётся сыпать тонн по десять извести. Тонн по десять!
Пиши, сказал Петя, десять тонн извести на гектар.
А на наш участокдва килограмма, быстро пересчитал Фёдор, и никто не удивился, потому что все знали, как хорошо он в уме решает задачки.
Теперь можно бы было и уходить, но Петя всё смотрел в окно, а в душе его шевелилось какое-то противное, тяжёлое чувство.
Крепко охватив голову руками, Дуся сидела, сгорбившись, на стуле, а косынка у неё сбилась набок и держалась на одной заколке.
Стал накрапывать дождик. Ребята перелезли через забор и пошли по домам.
Петя отстал от приятелей, остановился, подумал и, сам ещё не понимая зачем, вернулся к агролаборатории.