- Агнесса, не увлекайся романтикой. Очень часто так называемые преступления на почве страсти оказываются па самом деле преступлениями корыстными. Например, совсем недавно был такой случай: мужчина убил бывшую любовницу, но вовсе не из ревности, а потому, что она пообещала испортить ему карьеру и вообще вышвырнуть на улицу с помощью своего близкого родственника, очень влиятельного человека. Когда убийцу прижали к стенке, он заявил, что сделал это в аффекте, но на самом деле он все спланировал заранее.
Какая уж тут страсть? Кстати, не только у любовника Котовой, но и у ее мужа имеется алиби, так что чувства в данном случае, очевидно, неактуальны. И поверь мне, я нутром чую, что это убийство - предумышленное и хорошо просчитанное. В аффекте убивают не так.
- Убийца что же, заранее предусмотрел, что на Жене будет костюм с поясом?
- Нет, просто воспользовался подсобным средством. Наверняка у него было наготове другое орудие убийства. И все-таки, поверь мне на слово, здесь нет признаков преступления, совершенного в порыве страсти.
- Ты, наверное, прав, но все-таки мне кое-что непонятно. Я про Олега Варзина говорю Если он был ее любовником, то почему я этого не почувствовала? Проработав с ним бок о бок почти год, я много раз наблюдала его в одном помещении с Женей - но ничего не ощутила. Никаких флюидов, понимаешь? А как он хохотал, когда она выдала свой ужас перед наступлением старости - так никогда не будут смеяться над любимым человеком. Я вчера вечером прижала к стенке Тамару Синякову, и она призналась: да, она что-то такое слышала об отношениях Котовой и Варзина, но это было вроде бы не слишком серьезно - так, трах-перетрах, по ее выражению. Но если они давно расстались и она ему была столь безразлична, то почему он вылил на меня столько гнева и желчи по поводу ее загубленной жизни? - И я рассказала Крутикову то, что выдал мне осветитель.
- Нюансы, Агнесса, нюансы Это твое дело - в них разбираться, так что помозгуй на досуге, что произошло с вашим оператором. А теперь давай перейдем к фактам.
Итак, кому была выгодна смерть Котовой?
- Ну, в первую очередь, наверное, мне. Редактору Лене Горячевой - она работала на Котову, как рабыня, а та даже нигде не упоминала ее фамилию; я думаю, со мною ей сотрудничать намного интереснее и выгоднее. К тому же после смерти нашей основной ведущей у нее появилась возможность самой появиться на телеэкране - пусть маленькая, пусть теоретическая, но возможность. Как, впрочем, и у Оксаны Верховцевой. Кстати, Оксана ходит очень задумчивая, что для нее совершенно необычно. Впрочем, может, сам факт смерти на нее так подействовал - это бывает с теми, кто впервые с костлявой сталкивается. Режиссеру Толь Толичу смерть Котовой в принципе тоже выгодна - у него были постоянные конфликты с Женей на творческой почве, и он уже собирался уходить. Теперь может остаться в телекомпании, и никто ему не будет диктовать, что надо делать
- Попасть на телеэкран, в титры, освободиться от творческого гнета - не слишком ли это мелкие поводы для убийства?
- Ты не знаешь телевизионный народец, да они за минуту на экране глотку друг другу перегрызут Но это фигурально говоря, а буквально - ты, конечно, прав. Но учти, что и у Лены, и у Оксаны была возможность убить Котову - они во время убийства были в здании, но никто не знает, где. Тем более что Оксана соврала - она не сидела, как утверждает, все время в гардеробной с Глашей. Я не видело их, когда спускалась в буфет
- И ты скрыла от меня эту информацию?
Брат моего мужа меня любит - по-родственному, конечно! И понимает.
Но у него с Марком есть одна общая черта - почему-то я обладаю свойством их обоих приводить в бешенство. Вот и сейчас Сергей, судя по тому, как побелели костяшки пальцев, которыми он вцепился в край стола, как дрожал его голос, готов был меня убить, Я с тоской подумала - когда надо, самолеты никогда не прилетают вовремя.
- Понимаешь, Сережа, мне неприятно выглядеть стукачкой, даже в собственных глазах. К тому же мне хотелось бы самой попробовать разговорить ее. В конце концов я такая же подозреваемая, как и Оксана, и почему моим словам относительно нее должны поверить, если их никто не может подтвердить?
- Если Оксана убийца, в таком случае следующей ее жертвой будешь ты! Нс смей заводить с ней разговор на эту тему!
- Я не наивная дурочка и не собираюсь загонять ее в угол. Просто надеюсь, что мне удастся заставить ее проговориться. К тому же я не верю, что это сделала Оксана. Конечно, она не выбирает средства, чтобы пробить себе дорогу, по она не пойдет на преступление - и вовсе не из-за моральных тормозов, а потому, что оно может быть раскрыто и тогда ее посалят в тюрьму, а это вовсе не входит в ее планы. Ее кредо - наслаждаться жизнью, и по возможности на халяву! К тому же она привыкла загребать жар чужими руками, а убивать самой - это слишком серьезное дело, чересчур большой расход энергии.
- Так кого же ты все-таки видишь в роли убийцы?
- Как ни странно, одного из тех, у кого не было ни малейшего повода для устранения именно Котовой. Например, Светлану, монтажера, злобную и неудовлетворенную бабу. Но беда в том, что у нее нет никакого повода убивать именно Котову, она с ней не конфликтовала - в отличие от всех остальных.
Насколько я знаю - я специально выясняла - Светлана благодаря Котовой получала две зарплаты, и от «Прикосновения», и от заказчика, телеканала «1+1» - единственная из наших сотрудников, между прочим А кто режет курицу, несущую золотые яйца? Или взять Таю, племянницу Синяковой. По-моему, у этой девицы нет никаких моральных устоев. И еще я несколько раз замечала, что у нее странно блестят глаза, - по-моему, тут не обошлось без наркотиков, а наркоман, как ты знаешь, на все способен. Но Тайке смерть Котовой абсолютно невыгодна. Все сотрудники «Прикосновения» прекрасно понимали, что в случае ее внезапной смерти у компании очень много шансов обанкротиться. Но если бы Тамара Синякова осталась без фирмы, Тайка осталась бы вообще безо всего.
- Да, мотива у нее нет Так, а кто следующий?
- Степан Кочетков, наш второй режиссер. Очень странная личность! Иногда мне кажется, что он даже не психопат, а нечто большее, классический сумасшедший. По-моему, из такого материала делаются маньяки, серийные убийцы. Меня он однажды поразил, когда я ходила па съемки ток-шоу «Про это» - это было в период моего ученичества. Представляешь, какая там в студни сидит публика - все больше сексуально неудовлетворенная и с придурью. Если у человека с этим делом все в порядке, зачем ему об этом говорить? Так вот, во время передачи о бисексуалах Степан вдруг взял слово и рассказал - во всех подробностях - о своем гомосексуальном юношеском опыте и закончил тем, что женщины ему все-таки нравятся больше, чем мужчины.
- Н-да - протянул Сергей. - Ну и типы у вас, на телевидении! Не удивлюсь, если Марк, как только сойдет с трапа, потребует от тебя, чтобы ты отгула ушла.
- Это называется душевный эксгибиционизм, - рассеянно уточнила я и посмотрела на часы: я не видела мужа три недели и еще пять часов сколько мне еще осталось ждать? - Так вот Степан, на мой взгляд, может убить. Но парадокс заключается в том, что убить он должен был бы меня, злодейку в его глазах, потому что Женю он не то что готов был носить на руках - он мог целовать ее следы на грязном полу.
- И что же, это была любовь без взаимности?
- По-моему, Степану достаточно было обожать ее платонически. Этакий синдром Желткова
- Не ругайся, Агнесса, переведи па человеческий язык
- Вспомни классику, которую мы проходили в школе. У Куприна есть повесть «Гранатовый браслет», герой которой мелкий почтовый чиновник Желтков обожает издали прекрасную княгиню Веру и ему ничего от нее не надо, это чисто платоническое чувство. Бесплотное - и с точки зрения психиатрии патологическое. Потому что нормально - это когда мужчины и женщины из плоти и крови любят друг друга не только душевно, но и телесно. Но гений Куприна возвел эту патологию до степени высочайшей одухотворенности, доступной человеку - и совершенно зря, по-моему.
- Если отвлечься от высокой литературы, то с твоих слов я могу сделать вывод, что ваш второй режиссер ненормально, то есть душой, а не телом, любил покойницу?
- Примерно.
- Ну так бы и сказала сразу. Но разве такая любовь не может перейти в лютую ненависть?
- Может. Если объект любви вдруг окажется недостоин своего обожателя, разочарует его. Например, заведет любовника - Чем больше я думала об этом, тем более подозрительным мне казалось поведение нашего второго режиссера. - Послушай, Сережа, давай рассмотрим гипотетический вариант: Степан обожает нашу теледиву, это его недостижимый, как богиня с Олимпа, идеал. Он понимает, что она па десять ступеней выше его, он всего лишь червь у ее ног. И вдруг он обнаруживает, что это вовсе даже не богиня, не непорочная Диана, а очень даже земная женщина: она спит с оператором! Она просто шлюха! И тогда он ее убивает. Что скажешь?
- Что ты насмотрелась фильмов про маньяков-убийц. Впрочем, в твоих рассуждениях есть рациональное зерно. Будем иметь это в виду.
Сергей смотрел мне в глаза своим ясным, зеленовато-серым взором, но при этом даже не притронулся к ручке. Чувствовалось, что он считает все мои предположения полным вздором. Ну что ж, запомним. Вот погоди, если я окажусь права!
- Психи, конечно, убивают, - продолжал он, - убивают из-за каких-то своих, непонятных нам, душевно простым людям, убеждений. Но чаше убивают совершенно нормальные - и из-за денег. Прости меня, Агнесса, но я не верю, что во всем этом не замешаны деньги. Поэтому в ближайшее время сотрудники «Ксанта» займутся проверкой всех денежных взаимоотношений Прикосновения», телеканала «1+1» и Котовой. Мы выясним, кто вкладывал деньги в шоу Котовой и зачем, найдем всех инвесторов, тайных и явных.
И обязательно отыщем таинственного спонсора Котовой. Когда я об этом договаривался с Синяковой - о, том, что она раскроет мне всю бухгалтерию, причем отнюдь не ту, что предназначена для налоговой инспекции, - то она сначала чуть не упала в обморок, но потом согласилась. Мне пришлось намекнуть, что иначе этим займутся с нашей подачи люди с Петровки, и они не будут так деликатны, как мы. Видно, ей есть что скрывать.
Я расхохоталась - я не могла себе представить, что Тамара, полнокровная и подвижная, как десять тонюсеньких девушек в три раза моложе ее, может упасть в обморок. Когда она после шестнадцатичасового съемочного дня говорила, что у нее болит голова, ей не хотелось верить - казалось, она может работать еще столько же. Тамара в моем представлении похожа на тучный сгусток космической энергии, однако в таком случае бухгалтерия - это тот метеорит, который может разнести все в пыль и прах!
- Будете проверять ее книги - выясните заодно, где мой гонорар за февраль, - произнесла я вслух.
- И вот еще что, - наморщил лоб Сергей. - У пас сложности с ее семейством То есть не с Тамариным, конечно, а с Котовыми. Кстати, они объявили о награде: тот, кто найдет ее убийцу, получит три тысячи долларов. Не слишком много, надо сказать Так вот, никто из Котовых не желает с нами говорить. Они ведут себя так, как будто убеждены, что это ты убила их возлюбленную Женечку.
Я только вздохнула. В одном из интервью знаменитый режиссер и безутешный отец намекнул, что его дочь погубили бездарные коллеги, люто завидовавшие ее таланту.
«Снова повторилась история Моцарта и Сальери» - таковы были его точные слова.
- На самом деле Котовы, очевидно, так о тебе от нее наслышаны, - продолжал Сергей, - что любой твой родственник для них - исчадие ада, с рогами, хвостиком и копытами. Это затрудняет дело, приходится
Но я его уже не слушала - диктор объявил, что только что совершил посадку рейс из Копенгагена. Наконец-то! Теперь еще таможня, паспортный контроль минут двадцать - и я увижу Марка!
Это кому-то может показаться смешным - после стольких лет брака радоваться возвращению мужа из трехнедельной командировки, и у меня действительно зачастило сердце. Можете надо мной смеяться, можете мне завидовать - но я была счастлива в тог момент, когда он наконец показался из-за загородки и, бросив сумку на пол, а кейс - прямо в руки брату, схватил меня в объятия.
- Ты завтра же подашь заявление об уходе! - было первое, что он мне сказал, даже не успев еще поцеловать,
- Хорошо, хорошо, - ответила я задыхающимся голосом уже после поцелуя.
Завтра будет воскресенье, никто не работает, ну а в понедельник В понедельник мы еще посмотрим.
Глава 6
Конечно же, никуда я с телевидения не ушла. Марк побушевал-побушевал - и успокоился, как я и предполагала.
Я клятвенно пообещала ему свято соблюдать все предписанные им меры безопасности, не ходить одной по коридорам телецентра, даже в туалет, не оставаться в одиночестве в гардеробной и комнате отдыха и т. д. и т. п. Большинство этих мер было, конечно, совершенно бессмысленно - как и его предложение приставить ко мне охранника из «Ксанта». Однако он беспокоился обо мне, как это и пристало любящему мужу, и одно это уже было приятно. Более того, во вторник он даже взял на работе отгул, чтобы сопровождать меня повсюду в мой съемочный день, что вызвало в нашей телекомпании ажиотаж. Честно говоря, я надеялась, что волны зависти, которые подняло само его появление в студии, всколыхнут застойное болото, и я почерпну из них кое-какую полезную информацию.
Трудно было придумать более бесполезную миссию, нежели та, которую взял на себя Марк. С утра, то есть к двенадцати - раньше утро па телевидении начинается редко, разве что у тех, кто работает в прямом эфире, он привез меня в Останкино, а так как еще до отъезда из дома поругался по телефону с Сергеем по поводу каких-то их дел, то настроение у него было самое мрачное: к возмущению от перспективы бездарно потерять день прибавилось еще и раздражение от ссоры с братом. Надо сказать, что с Марком, когда он в дурном расположении духа, почти невозможно иметь дело, но суровое выражение лица прибавляет ему сексапильности. Марк - светлый блондин, невысокий и стройный, и хотя он немного старше меня, но выглядит моложе своих лет; годы над ним, как и надо мной, кажется, не властны. Он правится женщинам, от чего я раньше немного страдала, а теперь приспособилась и горжусь этим.
Кому нужен чужой муж, лысый, толстый и опустившийся? А вот обаятельный, похожий на юношу, разве что с морщинками у уголков глаз, вызывает хватательный рефлекс у многих баб, одиноких и не очень. Серьезный и даже слегка угрюмый вид делает Марка похожим на истинного арийца; конечно, он не красавец, но я не раз слышала тайные вздохи, которые испускали девицы и зрелые дамы, только бросив на него взгляд.
Появившись вместе со мной па телецентре, для начала Марк чуть не сорвал мне съемку. Тая была так поражена его видом, что потеряла ключ от студии, и прошло чуть ли не полчаса, пока мы нашли запасной. «Интересно, - гадала я, - это сам Марк произвел на нее такое неизгладимое впечатление или то, что он тоже обладатель красных корочек сотрудника детективного агентства?» Купаясь в лучах откровенного восхищения, которые исходили чуть ли не от всех моих коллег женского пола, от паршивки Тайки до самой Синяковой - еще бы, свои мужчины, когда к ним привыкаешь, перестают восприниматься как мужчины, а посторонние тут же воспламеняют твое женское естество, - Марк оттаял, заулыбался и перестал выступать как недоступный и чуждый, хоть и желанный, элемент. Оксана тут же принялась с ним кокетничать, не обращая на меня внимания.
На этот раз нам для съемок выделили большую студию 41-С, которая изначально была предназначена для съемок театральных представлений и отличалась очень высоким куполообразным потолком, будто скопированным со старинной церкви. Под самым куполом висели декорации, оставшиеся после съемки какого-то спектакля, и туда вела узкая и извилистая металлическая лестница, более всего похожая на корабельный трап, закрученный штормом под самыми невероятными углами.
От основного пространства студии лестницу и сложенное за нею барахло отделяли черные тяжелые занавеси, и публике, для которой предназначались неудобные, составленные из каких-то странных конструкций скамейки, она была не видна. Раньше мое ток-шоу снимали в камерном помещении рядом, так что я немного растерялась; к этой студии, которая показалась мне чересчур просторной, какой-то гулкой и неуютной, надо было еще привыкать.
Но когда в телецентр уже прибыла моя очередная героиня - это была известная писательница, женщина не самых юных лет, и я настояла, чтобы за ней послали разбитую «Волгу» нашей компании, которая обычно возила Синякову, - еще ничего не было готово. На этот раз действительно по техническим причинам: наши технари никак не могли установить должным образом аппаратуру, тем более что Толь Толич хотел непременно использовать люльку, забравшись в которую оператор может снимать всю сцену сверху, в необычных ракурсах. Такой телекран похож на карусель-«самолетик», но в отличие от парковых аттракционов у нашего агрегата все время заедал мотор, так что, когда люлька с Олегом застыла в самой верхней точке, да еще и в наклонном положении, долго слышна была крепкая мужская ругань; хорошо еще, что оператор оттуда не вывалился.