Он обещал помочь, Варвара Васильевна, даю вам слово. Но кто же их разберет, этих современных. Они все понимают шиворот-навыворот!
Но признать себя банкротом было выше ее сил.
Ну, погодите у меня, профессор Куликовский! звонко сказала Матильда Яковлевна. Посадите себе еще пятно на пиджак, позовете меня, я вам десять свежих присажу!
И на лице у нее было написано, что она страстно жаждет немедленной мести.
1950
Письмо
I
Началась вся история с того, что старуха Крылышкина Анфиса Сергеевна, проживавшая на покое в районном городке Р., послала письмо своему сыну от первого брака Степану Петровичу Сударину, заведующему одним учреждением по ведомству социального обеспечения в областном городе С., не на домашний, а на служебный адрес.
Сделала она это потому, что долго не получала никаких вестей от Степана Петровича, хотя сама писала ему много и часто. Старуха забеспокоилась, подумала: «Уж не стряслось ли чего со Степушкой по семейной части», и, посоветовавшись с соседями, написала прямо на учреждение. Так оно вернее будет!..
Письмо было обычное старушечье.
«Дорогой сынок! писала Анфиса Сергеевна. Пишу тебе в этом месяце третий раз, а ответа все нет и нет. Здоровье мое по-прежнему раздребезженное. Рука ноет, в особенности к погоде, в ногахломота, и голова тяжелая. И еще прибавилась приятная новость: как вечеря икаю»
Затем следовали всякие расспросы, советы и пожелания, а в конце письма, после тонких дипломатических рассуждений на тему о бережливости и экономии, излагалась просьба: прислать триста рублей на ремонт квартирки, «чтобы к праздникам все сделать, как у людейи побелить, и покрасить, и починить кое-что»
Письмо старухи Крылышкиной в канцелярии областного учреждения вскрыли и, не разобравшись в нем (отчасти это произошло, надо полагать, потому, что фамилии у матери и сына были разные), передали его в отдел жалоб и заявленийБрускову Зиновию Ивановичу.
Это был полный, средних лет мужчина в очках на большом розовом носу, очень строгий на вид.
В отделе работали главным образом молодые девушки, которых Зиновий Иванович любил учить уму-разуму.
Жалобы и письма, девочки, говорил он, грозно поднимая указательный перст, это сложная штука. Даже читать письма надо умеючи. Самое главное для нас, девочки, это сразу схватить суть. Люди пишут длинно, отвлеченно, семь верст до небес, и все лесом. Эти экивоки, девочки, надо отбрасывать беспощадно, а то утонете в подробностях, но так и не схватите суть. Я лично сразу схватываю суть в любом письме. А когда ты схватил суть, тогда уже все ясночто к чему и куда
Надо видеть Зиновия Ивановича в действии! Он сидит за своим столом с красным карандашом в руке. Розовый нос его от сильного умственного напряжения лоснится и сияет. Перед ним папка с письмами и жалобами.
Зиновий Иванович берет письмо, мгновенно пробегает его глазами, «схватив суть», подчеркивает красным карандашом нужные места и тут же сочиняет ответ. Ответы он пишет кратко, не мудрствуя лукаво, по раз и навсегда установленному образцу: «Вам отказано» «Ваша жалоба будет расследована» «Ваше заявление мы переслали в район на рассмотрение, куда Вам и надлежит обратиться».
На то, чтобы внести в эти закостенелые канцелярские формулы хотя бы капельку человеческого тепла, смысла, показать жалобщику, что письмо его действительно прочитали и действительно в нем разобрались, на это у Зиновия Ивановича не хватает ни сердца, ни воображения.
Для него главноепобыстрее разделаться с папкой, лежащей на столе!
Быстрое, почти молниеносное движение карандашараз-раз! и с письмом покончено. Из папки извлекается новое письмо, карандаш снова приведен в действие: раз-раз! и со вторым покончено. С такой быстротой только степной ястреб когтит цыплят, падая из поднебесья на зазевавшихся курицыных детей. Удари лишь желтый пух носится в знойном мареве летнего полудня!
Не раз молодые сотрудницы отдела жалоб и коммунисты учреждения говорили Степану Петровичу Сударину, что Брусков обюрократился и что, дескать, пора его «освежить», даже в стенгазете его продернули, но Сударин каждый раз брал его под свою защиту.
Брусковхороший работник, отвечал критикам Степан Петрович. На жалобы вовремя отвечает? Вовремя!.. Заявления разбирает быстро? Быстро!.. Завала у него нету? Нету!.. Товарищ четко работает!
Ему возражали:
А вы посмотрите, как он отвечает на жалобы, Степан Петрович!
Нельзя же от него требовать, чтобы он писал, как Лев Толстой.
Над письмом Анфисы Сергеевны Брусков раздумывал недолго. Обращение «дорогой сынок» его ничуть не смутило: пенсионеры и в особенности старухи пенсионерки и не так еще величали Сударина в своих письмах и заявлениях.
Фразу: «Пишу тебе в этом месяце третий раз, а ответа все нет да нет»он жирно подчеркнул красным карандашом и, оторвавшись от письма, громко, на весь отдел, заявил:
Девочки! Надо проверить, почему Крылышкиной А. С. не отвечали на письма. Безобразие!
Всю середину письма он пропустил и уже в конце «схватил суть»: старуха просит пособия на ремонт квартиры.
Красный карандаш мелькнул, как молния, раз-раз! ответ Анфисе Сергеевне был готов:
«Ваше письмо направлено в райсобес, куда вам и надлежит обратиться».
В тот же день Степан Петрович, не читая, подписал в числе других бумаг, заготовленных Брусковым, две бумажки: однув райсобес, а другуюсобственной матери.
II
Получив из области письмо Крылышкиной с препроводительным отношением, подписанным самим Судариным, заведующий райсобесом Герасим Никитич Конскийновый человек в городе Р., тихий, склонный к созерцательности и большой любитель ловли окуней на удочку, впал в состояние некоего умственного столбняка.
В чем дело? Определенно частное письмо! Но зачем тогда к нему пришпилено официальное отношение? Направляется на рассмотрение?
Он прочитал письмо Анфисы Сергеевны еще рази ничего не понял. Прочитал третий рази опять не понял. Что за напасть!
Недоумение его рассеяла секретарша Любовь Николаевна Козликова, толстощекая хохотушка, местная уроженка, которую Герасим Никитич с отеческой простотой звал просто Любашей.
Герасим Никитич! сказала Любаша, войдя в скромный, с фанерными стенами, кабинетик Конского. Там вас эта старуха дожидается, Крылышкина. Примете?
Герасим Никитич посмотрел на румяную секретаршу и жалобно произнес:
Я, Любаша, никак не могу в толк взять: зачем область письмо Крылышкиной нам переслала?.. Крылышкина пишет какому-то своему сынку о семейных делах При чем здесь райсобесхоть убей не пойму!
Так ведь Крылышкина-то приходится мамашей товарищу Сударину, Герасим Никитич! сказала осведомленная Любаша. Вам потому и переслали. Понятно?
Понятно Странно только, что товарищ Сударин семейные свои дела Хотя просите!
Анфиса Сергеевна, получив из областного учреждения бумажку, предлагавшую ей обратиться в район, тоже ничего не поняла и недоумевала не меньше Конского. Войдя в его кабинет, она хотела было сказать что ей, собственно говоря, ничего не нужно от райсобеса, но Герасим Никитич не дал ей даже рта раскрыть.
Садитесь, Анфиса Сергеевна, садитесь! радушно суетился он, усаживая старуху. А я, признаться, и не знал, что вы приходитесь мамашей Степану Петровичу Нехорошо с вашей стороны такое инкогнито соблюдать, Анфиса Сергеевна, нехорошо Пришли бы прямо ко мне, я бы и без письма меры принял
А я, товарищ Конский
И слушать не хочу!.. Все будет в порядочке, Анфиса Сергеевна! Завтра пришлю мастеров, и запустим машину. Сделаем вам ремонтик!.. Вы не стесняйтесь, говорите прямо, что вам нужно! А будете писать Степану Петровичу, передайте привет!
Старуха Крылышкина подумала, что «Степушке с горки виднее», и сказала:
Я никому нигде не говорю, что я Степина мать. Кто знаетпусть знает, а кто не знаеттому и знать незачем, и не стала протестовать.
Р. маленький городок. Люди в нем живут на виду друг у друга. Вскоре многие жители узнали, что квартирку старухи Крылышкиной райсобес отремонтировал по распоряжению ее сына, областного начальника, за государственный счет, и, конечно, нашлись такие, которые этот поступок Сударина строго осудили.
А сотрудник местного музея краеведения Соков послал в областную газету письмо, в котором весьма живописно описал это происшествие, обвиняя С. П. Сударина в использовании служебного положения, а тихого Конскогов подхалимстве.
III
Редактор областной газеты, прочитав письмо Сокова, обрадовался и сказал работнику отдела писем:
Интересный материальчик! Фельетон, пожалуй, можно будет соорудить. Но кое-что тут еще не ясно. Надо запросить Сударина, на каком основании и по каким мотивам был произведен ремонт у Крылышкиной. Посмотрим, что он ответит. И тогда уже!..
Запрос редакции поступил в областное учреждение и попал на стол к Брускову!
Зиновий Иванович «схватил суть» и в одно мгновенье ока сочинил ответ редакции: «По вашему запросу производится расследование»и бумажку в райсобес, в город Р. Конскому: «Сообщите, на каком основании и по каким мотивам был произведен ремонт квартиры гр. Крылышкиной, проживающей в городе Р.». Обе бумажки подписал сам Брусков, так как Сударин был на каком-то совещании, и отправил по назначению.
Герасим Никитич Конский, получив новую цыдулку из области, струхнул. Он понимал, что цыдулка написана неспроста и что «началась какая-то история». Он позвал к себе Любашу, и они стали совещаться.
Как вы думаете, Любаша, в чем тут зарыта собака? тревожно спросил Конский свою опытную в таких делах секретаршу.
Сигнал поступил! сказала проницательная Любаша.
Допустим. Но вот что странно: зачем же область запрашивает меня об основаниях и мотивах, когда эти основания и мотивы ей, области, прекрасно известны?.. Если сигнал поступилобласть сама должна отбиваться. И я-то при чем?.. Мне тогда предложили рассмотретья и рассмотрел.
Но ведь первая бумажка подписана самим Судариным, а втораяБрусковым. Понимаете?
Понимаю Хотя нет, ничего не понимаю. Как им ответитьвот что вы мне скажите!
Поговорите по телефону с Судариным, посоветовала Любаша.
Вечером Конский соединился по междугородному телефону со Степаном Петровичем.
Здравствуйте, Степан Петрович! довольно бодро начал Герасим Никитич. Это Конский говорит, Р-ский райсобес. Мы тут получили от вас одну бумажку
Хорошо, что вы позвонили! перебил его Сударин.
Я, Степан Петрович, сразу сообразил, что дело тут
Обождите! рявкнул в трубку Степан Петрович. Я только что получил письмо от своей старухи. Зачем вы делали у нее ремонт? Кто вас просил?
Вы!.. То есть вы, Степан Петрович, непосредственно не просили, а, так сказать, намекали через письмо.
Через какое письмо? Вы что, с ума сошли?
Нет, еще не сошел, уже без прежней бодрости ответил Конский, но, так сказать, близок Вы же сами переслали нам письмо Анфисы Сергеевны
Какое письмо? Кому оно было адресовано??
Дорогому сынку Вам, значит А потом, значит, мне
Слушайте, вы действительно с ума сошли. Как я мог послать вам личное письмо матери, подумайте?!
Не знаю, Степан Петрович. Возможно, что сейчас я уже того действительно рехнулся. Но когда я его получил, я был в свежем уме и здравой памяти. Как сейчас помню! Даю вам слово, что письмо у меня. На препроводительном отношении стоит подпись
Чья?
Ваша!.. А теперь товарищ Брусков требует от меня объяснений
Говорили они долго (телефонистка несколько раз грозила прервать их разговор), пока, наконец, не поняли друг друга и не разобрались во всей этой истории.
Ну, спасибо вам, товарищ Конский! с укором сказал на прощанье Сударин. Видите, к чему приводит, извините меня, подхалимство. И себе устроили неприятность и меня подвели.
Принимаю ваше «спасибо» только отчасти, Степан Петрович, резонно ответил ему обиженный Герасим Никитич, а главное «спасибо» вы своему Брускову скажите!..
* * *
Дело это разбиралось в надлежащих инстанциях. Сударину был объявлен строгий выговор с предупреждением, а Конского и Брускова сняли с работы.
В конце заседания Степан Петрович, державшийся спокойно и с выдержкой, поднялся и сказал:
Считаю, товарищи, что я наказан по заслугам. Меня неоднократно предупреждали насчет Брускова, но я не обращал внимания на критику. Беда таких руководителей, как я, заключается в том, что мы часто не замечаем бюрократизма под самым своим носом!
С места ему сказали:
Вы лучше расскажите, как это вы, руководитель, не читая подмахнули бумажку к собственной матери!
Степан Петрович вспыхнул, потупился и пролепетал:
Доруководился!.. На всю жизнь будет уроком!.. Теперь по десять раз буду каждую бумажку читать прежде чем подпишу.
Читайте один раз, но не как гоголевский Петрушка, а со смыслом! сказал ему председатель собрания.
Брусков сейчас работает на городской почте, тоже в отделе писем только заказных и спешных. Здесь его быстрота и решительность пришлись к месту. Многие жители города С. специально заходят на почту только затем, чтобы полюбоваться, как ловко и точнораз-раз! он стучит штемпельной печаткой, принимая корреспонденцию от граждан. Возле его окошечка очередей не бывает.
1950
Психолог
Дверь в кабинет была закрыта наглухо. Секретарше приказали не пускать ни черта, ни дьяволани-ко-го!..
У директора энского деревообделочного объединения П. С. Проходкина шло совещание.
Совещание было особое: на нем присутствовал один человексам П. С. Проходкин, а в повестке дня стоял один вопросо критике и самокритике на предстоящем хозяйственном активе.
Если бы можно было застенографировать мысленную речь, которую произнес на этом сугубо секретном совещании директор объединения, нервно шагавший по кабинету из угла в угол, то стенограмма выглядела бы так: «Нда-а!.. Начинается! Все было так хорошо, тихо, мирно ина тебе!.. Но Федоров-то, Федоров каков!..
Поразительное чутье у человека: заболеть в самый, так сказать, канун. Извольте теперь все расхлебывать самому, без секретаря партийной организации!.. Ну, ничего, не робей, Петр Сергеевич, не робей!.. Не в таких переделках бывали!.. Самое главноесразу же, заранее определить, кто будет выступать Конечно, первым кинется Рублев из производственного Вот уж действительно Цицерон Демосфенович!.. (Желчный смех.) До каких пор наша табуретка будет хромать на все четыре ноги?! До каких пор наши столы будут оставлять занозы в руках и сердцах массового потребителя?! Демагог!.. А чьи столы, позвольте вас спросить, товарищ Рублев, стоят в кабинетах обкома и облисполкома?.. Наши столы стоят!.. И не плохие столыруководящие товарищи не жалуются!.. (Торжествующий смех.) А если население иногда ругаетсятак мы не можем, товарищ Рублев, считаться с мнением каждой отдельной домашней хозяйки!.. А в общем, от Рублева надо избавиться!.. (Неопределенное мычание.) Идея!.. Он у нас уедет в командировку!.. Пусть проветрится, а то засиделся, зажирелвот и лезут в голову всякие мысли!.. Шаронов из планового также, конечно, будет кидаться встанет, очки на лоби понес! За счет перевыполнения плана по табуреткам мы не выполняем план по столам и шкафам, а в отчетности это не указываемследовательно, занимаемся очковтирательством Тонкая штучка! (Зубовный скрежет.) Большие неприятности могут из-за него получиться (Тяжелый вздох.) Разве попробовать объявить ему в приказе благодарность за образцовую работу?.. Правильно!.. После такого приказа ему психологически будет неудобно выступать против меня. Так и сделаем!.. (Вздох облегчения.) А дальше что?.. А дальше остается Семенихина. Девчонка, тля, а туда же лезет критиковать!.. Редактор стенгазеты!.. Подумаешь, орган печати!.. Наверно, орфографических ошибок больше, чем заметок!.. (Смех.) Впрочем, нужно посмотреть, почитать, а то ведь проходишь мимо и не смотришь на эту чепуху Семенихину надо вызвать к себе, обласкать Молодец, Семенихина, так держать!.. Но не удаляйся от руководства, Семенихина, прислушивайся к голосу старших товарищей, они тебе худого не посоветуют!.. Нда-а!.. Самое главное, чтобы эта троица молчала А остальные, надеюсь, будут сидеть тихонько, как овечки»
На этом совещание было прервано, и П. С. Проходкин вызвал к себе секретаршу.