В тот же день за Лоскуновым пришли из уголовного розыска, а утром и весь день на дворе только и было разговоров о необыкновенных гаданиях старухи Чикаревой.
Тогда управдом Василий Архипович решил принять меры.
Вечером он пришел к гадалке и, не садясь, сурово сказал:
Гражданка Чикарева, на каком основании вы занимаетесь суевериями?
Я, Василий Архипыч, суевериями не занимаюсь, ответила старуха Чикарева, я по банковской части служу. А ежели и погадаю кому на дворе бесплатно, разве от этого вред?
Вред, сказал управдом, поскольку отсталые элементы думают, что вы, как бы сказать, знаете волшебство. И так далее.
Я волшебства не знаю, сказала старуха.
Тогда откройте мне, как управдому, секрет своего производства для разъяснения массам. Объясните, к примеру, как вы так ловко угадали про гражданку Дергунову и про этого про Лоскунова?
Секрет у меня простой, покорно заявила старуха Чикарева. Ты, батюшка, посмотри на ее личикосам без карт поймешь. Кто ее замуж возьмет? Девке под сорок!.. А ходить, конечно, ходят. Каждому охота билет на курорт без очереди схватить Теперь отвечу за Лоскунова. Он жалованье пятьсот огребает, а сама каждый месяц новые польты справляет. Из каких сумм?.. Смекаешь? Обязательно его посадить должны были. Как сама-то Лоскуниха мне сказала: «Ревизия идет!», я сразу про казенный дом и смикитила про себя.
Значит, на научной психологии работаешь? смягчившись, спросил управдом Василий Архипович.
На ей, батюшка, на ей!
Вот что, Гавриловна, прекрати это дело. А то придется тебя в милицию Здорово это ты, однако!.. Ну, а вот можешь через психологию или там на картах ответить, будет мне взбучка, что я с ремонтом опоздал, или нет?
Будет, батюшка, проникновенно сказала старуха Чикарева.
У меня же объективная причина!
Причин этих нонче не признают, сказала гадалка. Хочешь, карты раскину, хочешь, так, через психологию, отвечу: будет тебе взбучка, верь моему слову.
Управдом Василий Архипович криво улыбнулся, почесал затылок и вышел.
1938
Укрощение строптивых
Беда всегда является неожиданно. На этот раз она свалилась как снег на голову в самый разгар матча между «Спартаком» и «Динамо». У «беды» была окладистая борода, легкомысленный форменный картузик, белый фартук и метла в руке. «Беда» была дворником, и звали ее Антропом.
Если бы на стадионе вдруг появился мамонт и, грозно выставив доисторические бивни, пошел бы прямо на вратаря, расшвыривая нападающих, как котят, игроки, зрители и даже сам непобедимый вратарь Юрка Ключиков смутились бы сердцем меньше, чем сейчас при виде Антропа.
Мальчики бросили играть. Крайний правый «Спартака» восьмилетний Петька Дудко, босой, с забинтованной головой, хрипло сказал:
Бежим, ребята!
Но Юрка Ключиков остановил его движением руки:Давайте обождем. Может быть, он просто хочет посмотреть, как мы играем.
Антроп подошел к футболистам и изысканно вежливо приподнял свой картузик.
Мое почтение игрокам, сказал дворник противным льстивым голосом. Ну, как делишки? Кто кого: они нас али мы их?
Ребята молчали. Потом Петька Дудко шепотом (от волнения он окончательно потерял голос) просипел:
Мы их!
Прекращаю! вдруг закричал Антроп, страшно выкатив глаза. Чтобы не было больше на дворе этих безобразиев с мячом!
Ребята зашумели.
Мы не в безобразие играли, а в футбол!
Мы никому не мешаем.
Прекращаю! с наслаждением повторил дворник. По приказу товарища Осинина.
Антроп вытащил из кармана штанов бумажку, крупно исписанную чернильным карандашом, плюнул на нее с тыльной стороны и прилепил на левую штангу самодельных футбольных ворот.
Юрка Ключиков стал вслух читать приказ. Голос непобедимого вратаря слегка дрожал:
«Приказ 16.
Категорически запрещается во вверенном мне дворе производить игры в:
1) футбол.
2) валяйбол.
3) лапту.
4) и прочие болы, каковые производятся путем бегания с мячом.
Дворнику товарищу Антропу Башмакову предлагаю зорко следить за исполнением сего приказа. У нарушающих предлагаю отбирать орудие игры и принудительно доставлять к родителям на предмет наложения строгого взыскания. Управдом Осинин».
Поняли? сказал Антроп, когда Юрка Ключиков прочел до конца декрет управдома. Теперь лучше и не выходите во двор с этим самым с орудием игры в мяч. Враз отберу!
На дворе не разрешается играть. Где же тогда можно?! с отчаянием спросил Петька Дудко.
Иди вон в сквер на «Девичку» и гоцай там, сколько душеньке твоей угодно!
Там тоже запрещают.
Тогда так просто сиди во дворе, на лавочке, в книжке читай.
Нам побегать хочется, дядя Антроп.
А захотел поразмяться, возьми метлу да двор подмети. А то мусорить вы все охотники! Одним словом, разговор окончен!
Через месяц после описанного выше события управдом Осинин, только что вернувшийся из деревни, сидел вечером со своей женой Глафирой Петровной, женщиной дотошной и всезнающей, и пил чай с пенками от малинового варенья.
У Дудко, из восьмого номера, происшествие вчера случилось, рассказывала мужу Глафира Петровна. Петьку ихнего милиционер откуда-то привел. Говорят, на «Девичке» в войну играли, и кому-то, значит, из рогатки залепил. Конечно, убегут со двора, разве усмотришь за ними!
Хулиганье! сказал управдом и подул на блюдце. А у нас, заметь, на дворе тихо стало. Не видать никакого баловства. Молодец Антроп, он эти ихние валяйболы живо прекратил.
Молодец-то молодец, а вот двор и лестница третий день не метены.
Почему такое?
Я так думаю: он выпивать начал, Антроп.
Я и сам вроде замечаю. Пойду-ка я сейчас проработаю его как следует.
Управдом отставил недопитый стакан и вышел на лестницу. В дворницкой Антропа не оказалось. Осинин заглянул туда-сюда и вдруг услышал приглушенные голоса, доносившиеся из дровяного сарая.
Управдом осторожно приоткрыл неплотно запертую дверь и замер на месте.
Грозный дворник сидел на земле, по-турецки поджав ноги. Легкомысленный его картузик был сдвинут на затылок. Растрепанная борода и красный нос дворника непреложно свидетельствовали, что Антроп выпил, и немало выпил.
Дворника окружали ребята. Они тоже сидели на земле, по-турецки поджав ноги.
А на бляху тебе слабо сыграть, дядя Антроп! говорил Юрка Ключиков, тасуя колоду карт.
Антроп Башмаковчеловек бесстрашный, с трудом выговорил дворник и, сорвав с себя бляху, лихо бросил ее на землю. Сдавай, щенок!
Мальчик быстро сдал карты.
Двадцать, торжествуя, крикнул дворник.
Очко, дядя, хищно сказал непобедимый вратарь, открывая туза и десятку. Давай сюда бляху!
Управдом тихо закрыл дверь и пошел сочинять приказ об увольнении Антропа Башмакова.
1938
Дозрел
Дом был деревянный, облезлый и очень густо заселенный. Стоял он на тихой окраинной улице. Жили в доме разные люди, но все знали, что Петр Крюков, бывший проводник жестких вагонов, уволенный за какие-то темные делишки, занимавший комнату на втором этаже, пьяница и дебошир, которому «не сносить головы».
Портной-брючник Иван Макарович, философ и моралист, говорил про Петра Крюкова так:
Что такое Петр Крюков? Петр Крюков есть явление хулигана. Как таковой он не может долго удержаться в порах нашего социалистического организма. Дайте срок, и онкак бы это сказатьдозреет и перед всем обществом себя докажет.
Скорей бы он дозревал, вздыхали женщины, а то ведь каждую ночь слушать его выражения сил нет!
Потерпите, товарищи женщины. Я так думаю, что уже недолго вам осталось страдать!
Дозревал Петр Крюков громко и очень беспокойно для окружающих.
Непонятно было, где он достает средства к жизни, но почти каждую ночь в маленькой комнате на втором этаже деревянного дома стоял дым коромыслом.
Раненым быком ревел баян, пол дрожал под каблуками плясунов, хриплыми тенорами гости Петра Крюкова орали лихую частушку:
Меня милка провожала
И расстроилась до слез;
На прощанье целовала
Не меня, а паровоз!
Как-то после очередной такой попойки к портному заглянула Дуся Чижова, продавщица мороженого, многострадальная соседка Петра Крюкова, поздоровалась и сказала:
Иван Макарович, я насчет Крюкова. Жить же невозможно. Давайте напишем куда следует про него. Вы человек образованныйпомогите.
Иван Макарович отставил пышущий жаром утюг, посмотрел на Дусю из-под очков ироническим взглядом и едко заметил:
Между прочим, поспешность нужна лишь для ловли блох.
Он ведь целый год так выкаблучивает, Иван Макарович.
Все равно: рано! Заявление твое может играть роль лишь в домовом масштабе. А нужно, чтоб Петр Крюков доказал себя как явление хулигана для всего общества. По-моему, он вот-вот дозреет. Я каждый день, когда газету раскрываю, ищу про него заметку, а то и фельетон.
У меня дети через него плачут, Иван Макарович.
Потерпи, Дуся, немного осталось ждать. А заявление сейчас подадимхлопот не оберешься. Поди доказывай! А тут он сам себя не сегодня-завтра разоблачит. Думаю я, что обязательно он кого-нибудь побьет на трамвайной остановке. Или там в пивной набуянит. Его и заберут. Вот увидишь.
Обожду еще день, Иван Макарович, и тогда без вашей подписи сама подам заявление.
Вечером того же дня Иван Макарович сидел на скамеечке около дома и, покуривая, болтал с дворником Багровым. Вечер был тихий, пригожий. Вдруг из-за угла вышел Петр Крюков. Был он по обыкновению пьян. Кепка сдвинута на затылок, руки в карманах.
Здорово, кривая игла, кивнул он портному.
Здравствуйте, кротко сказал Иван Макарович.
Дышишь?
Дышу-с.
А ну, подвинься.
Иван Макарович подвинулся. Петр Крюков тяжело плюхнулся на скамейку и подозрительно посмотрел на портного.
Ты чего, кривая игла, про меня на дворе треплешь?
Ничего я про вас не треплю, товарищ Крюков.
Нет, треплешь. Ты зачем меня недозрелым называешь?
Я не в том смысле, сказал Иван Макарович, поднимаясь.
Сиди! Петр Крюков схватил портного за руку и потянул вниз. Я тебе сейчас покажу, какой я недозрелый.
С этими словами он взял Ивана Макаровича одной рукой за грудь, а другой звонко ударил его по щеке. Дворник Багров тихо ахнул и схватил хулигана за плечи. Тот обернулся и пнул дворника ногой в живот. Началась свалка.
А через пять дней Иван Макарович стоял с перевязанной головой в камере народного судьи и, показывая на угрюмо молчавшего Петра Крюкова, говорил горячо и убежденно:
Что такое Петр Крюков, граждане судьи? Скажу как потерпевший: Петр Крюков есть окончательно созревшее явление хулигана.
1939
Неожиданное открытие
Аркадий Борисович, ответственный работник главка с длинным и крайне сложным названием, стоял в буфете своего учреждения и, торопливо прожевывая бутерброд с колбасой, мысленно сочинял громовую телеграмму на имя директора завода, не выполнившего к сроку какой-то важный заказ.
Был священный час завтрака. Буфетчица с лицом «каменной бабы» и столь же невозмутимая, как этот памятник седой древности, едва успевала распределять свою нехитрую снедь среди серьезных ответственных исполнителей, бравых заведующих секторами и щебечущих секретарш.
Аркадий Борисович проглотил последний кусок и одновременно поставил в уме точку: громовая телеграмма была составлена. Подошел секретарь месткома Грошев и сказал:
Вот что, Аркадий Борисович, дружище Давно хотел тебя спросить. Как Виктор у тебя?
Какой Виктор?
Что значиткакой? Твой!
Путаешь, товарищ Грошев, мягко сказал Аркадий Борисович, не Виктор, а Виталий. Мы его перебросили в Восточное управление. Ты имеешь в виду Шумевича, да?
Нет, я имею в виду твоего сына Виктора.
Витю? удивился и немножко испугался Аркадий Борисович. А что он собственно натворил? Почему тебя собственно заинтересовал Витя?
Союз жмет, объяснил секретарь месткома. Интересуются, как наши работники воспитывают своих ребят. Ну вот я и провожу опрос. Как у тебя дела по линии воспитания смены нашей, а?
Аркадий Борисович, который обычно очень бодро и гладко отвечал на самые каверзные вопросы, здесь растерялся и ответил неопределенно:
Воспитываю его как это Ну, как борец борца. Хвастаться не буду, но скажу, что я лично своей сменой доволен.
Считаешь себя хорошим отцом?
Хорошим, уже со свойственной ему бодростью сказал Аркадий Борисович. Очень хорошим себя считаю отцом. Я ему все даю. Ни в чем нет отказа. Только учись. Мать, конечно, больше с ним возится, потому что я, сам понимаешь, перегружен. Но общее руководство мое.
Учится он как?
Хорошо. Вот сейчас перешел без запинки в восьмой класс. Отличник. Я ему за этовелосипед. Он давно зарился на велосипед, шалопай!
Премировал, значит?
Да. Это моя системаширокое премирование. Как он мне пятерку принесет, так я ему сейчас же подброшу чего-нибудь Он у меня мужик богатый. У него, брат, часов двое. Он их так и носит: одни на правой руке, другие на левой. Которые на правойотстают на пять минут, а которые на левойидут вперед на три. Спросишь его для смеха: «Витька, сколько на твоих?» Он посмотрит на правые часы, потом на левые, приведет их, понимаешь к одному знаменателю и доложит.
Посмеялись.
А главное, у нас с ним товарищеские отношения, продолжал Аркадий Борисович, мы с ним запросто. Он меня зовет даже не «отец» там, или «папа», или «папаша», а просто «Аркаша». Приду с работыи начинаются у нас анекдоты да смешки, такую возню поднимаем, соседи обижаются. Зато полное взаимное доверие: я ему верю, онмне!
Интересно, сказал секретарь месткома. Но, по-моему, у тебя тут кое-что спорно Хотя, поскольку твой Виктор отличник Вот что, Аркадий Борисович, сделай ты на месткоме сообщение: «Как я воспитываю своего сына-отличника». Поговорим, подискутируем. Это будет полезно для наших отцов. Давай на завтра назначим. Идет?
Идет, согласился польщенный Аркадий Борисович. Сделаю вам докладик. Если хотите, могу даже Виктора продемонстрировать.
Нет, Виктора не надо, непедагогично.
Ну, а не надо, так не надо.
Домой Аркадий Борисович пришел поздно. Жены не было. Витя, долговязый пятнадцатилетний подросток, одетый в зеленую лыжную куртку и штаны-гольф, сидел один за обеденным столом и, нестерпимо фальшивя и пуская «петухов», пел арию Онегина:
Когда бы жизнь домашним кругом
Здорово, Аркаша, снисходительно приветствовал он отца. Матьв кино, а я остался по хозяйству. Как делишки?
Достукался ты, брат Виктор, сказал Аркадий Борисович, хитро прищурившись. Доклад завтра буду делать про тебя на месткоме.
Доклад? Про меня?.. Интересно!.. О чем же ты «докладать» будешь?
Это уж мое делоо чем.
В глазах у Виктора мелькнул огонек тревоги. Он покосился на отца и с новой силой затянул:
Но я не создан для блаженства,
Ему чужда душа моя
Не вопи, Витя, попросил Аркадий Борисович, голова трещит от твоего пенья.
Потерпи! Сейчас кончу.
Напрасны ваши совершенства,
Их вовсе не достоин я
Внезапно эти вокальные упражнения прервал звонок.
Мамаша явилась! объявил мальчик и побежал отворять дверь.
Вернулся он бледный, растерянный, в сопровождении незнакомого Аркадию Борисовичу седого мужчины в очках без оправы.
К тебе, промямлил школьник, криво улыбаясь. Из школы Степан Степанович Наш классный руководитель Я это самое пойду погуляю
Нет, обожди, сказал Аркадий Борисович. Чем могу служить?
Вот зашел узнать, как ваш Виктор настроен, загадочно улыбаясь, сообщил классный руководитель.
Прекрасно настроен. Что ему делается! Молодой человекотличник, получил от отца обещанный велосипед, сыт, одет, обут, Онегина вон арию поет. Чего ему еще надо?
Перейти в восьмой класс ему надо!
Позвольте разве он?
А разве он вам не сказал? У него же две переэкзаменовки: по алгебре и по физике. Мы ведь несколько раз просили вас приехать в школу, потому что ваша супруга, по-видимому, не понимает серьезности положения