Инженеры - Александр Иванович Патреев 25 стр.

 Но семья и долг гражданина или гражданки  не антагонисты. Соединение их  естественная форма человеческого общежития. А любовь  основа семьи. Почему же в таком случае она не может волновать общество?  возражал Авдентов.

 Потому что главные рычаги  в труде, в политике, в классовом долге, а не в семье. Люди идут в гору, занимают позиции, становятся учеными, инженерами, партийными работниками, врачами

 и пока идут, перешагивают любовь,  досказал Авдентов.  А потом, когда дошли до некоторой вершины, получили прочное место в жизни, оглянутся назад  и видят, что любовь прошла мимо, и начинают жалеть.

 Это не правило, а небольшая сумма фактов. Но любовь, как постоянная и сильная привязанность, действительно, иногда мешает идти Тут много всяких разновидностей, причин, условий,  в них разобраться труднее, чем в международных отношениях Я исповедую одно:

Пока кто молод, почему

По свету вольной птицей не кружиться?

Так говорит мудрейший из поэтов читал, надеюсь?

Авдентов сердился, что его приятель даже в Гете находит оправдание своему ветрогонству:

 А все-же есть большая любовь, способная на жертву с ней легче далась бы и дорога.

 «Я слышу весть, но не имею веры» и говорю чепуху от радости Однако ты говоришь так, будто я мешаю тебе или отговариваю обзавестись женой, ковриком на стене, диваном, комодом с зеркальцем Пожалуйста, женись!.. и непременно пригласи на свадьбу. Я помогу даже произвести закупки, посижу с тобой на диване, а уж выпить  лучше меня не найти!.. До свету прогуляю Но сам я предпочитаю переждать.  И опять началось прежнее озорство его бегущих мыслей:  Зачем торопить соловья: он сам споет одну песенку, потом другую, третью, потом успокоится и затихнет Вот стукнет лет тридцать пять  тогда уж волен-с неволен-с, а женись. Себя не простужай, жену береги от дурного глаза, справляй именины и считай свои верстовые столбы. Знаю одно: жена у меня будет, будут дети  такие же глазастые, как я, озорные,  дочь и сын!.. сперва сын должен быть я его на плече носить буду

 С ветки на ветку скакать соловей больше не будет?

Степан не ответил и только засмеялся.

 И будешь тогда ночевать дома,  досказал Авдентов.

 Да,  вздохнул Зноевский.  В самом деле, Мишка!.. Живешь на этой большой родной земле, творишь большие и малые глупости, горишь в работе и вдруг  смерть!.. Чудовищная нелепость!.. конец пустота провалившаяся глина на могиле, а человека  нет!.. Помнишь, были с тобой на кладбище?.. Инженер, профессор, большое имя, орден четыре тома научных книг, построил два завода  и вот, словно и не было его в живых!.. Ограда, трава, земля, кусток черемухи цветет под солнцем. И светит оно другим одинаково ласково Я иногда думаю: неужели наука никогда не найдет средства против смерти?.. Какие дубы стояли, весь мир их видел и удивлялся. Гении!.. Какие оставили сокровища!  И нет их а ведь жили, ходили по земле, смеялись, страдали, любили Мишка!  воскликнул Степан, приподнимаясь.  А вдруг лет через триста найдут, найдут этот гормон бессмертия?.. а нас уже с тобой не будет И вот представь: палит солнце, шумит прибой, и на этом самом месте, где мы теперь, сидят двое друзей  молодые, здоровые, умные  и говорят о солнце, о мирах, о счастьи, о детях, о любви,  а им обоим, примерно, по сто девяносто лет!.. а? Ведь может такое быть?.. Завидно, черт возьми!.. и поневоле грустно Лопух на могиле  печальный символ человеческого бессилия Чтобы осталась после нас память,  будем строить заводы и города Ведь мы с тобой  не просто узкие дельцы инженеры, а инженеры жизни!.. Пойми, прочувствуй это!..

И опять вернулся к прежней теме:

 Ты говорил о брате Она изменила ему, что ли?

 Нет,  ответил Авдентов.  Любили друг друга, собирались вместе учиться в институте. Он уехал первым, а потом решил, что она свяжет его, всякие заботы будут мешать учебе, росту и охладел Она ждала его. Потом он написал ей, что, мол, пора кончать Переписка на этом прекратилась. Потом она приехала к нему в город, а его уже там не было Теперь она пишет ему, что скоро выйдет замуж.

 Всерьез или пугает только?

 Он об этом не писал мне Конечно, он понимает, что ошибся Но теперь она, конечно, не поверит ему, если бы даже и написал ей, чтобы не выходила за другого да и писать-то, наверно, стыдно.

 В таком случае необходимо: обогнать время, разбить все укрепления и выручить наших.  Только что закончив бой на маневрах, Зноевский и здесь предлагал чисто военную тактику.  А, честно говоря, я тоже неудачник: быстро схожусь с женщинами, но пока ни одной не встретилось, чтобы я особенно дорожил ею Знаешь, мне хочется связать всю жизнь с такой, чтобы после, когда подступит старость, даже морщины ее и седина волос были мне дороги Может быть, я ошибаюсь, ищу то, что не надо искать, или хочу видеть то, что явится само собой позднее,  но, честное слово, Мишка, меня это беспокоит серьезно!.. Лучше давай купаться У каждого свои счеты и тяжба с так называемым личным счастьем,  закончил Степан.

Он поднялся, поломал свое сильное тело гимнастикой и, притворно громко охая, начал входить в воду. Следом за ним пошел и Авдентов, получивший в беседе с другом облегченье.

Море хлестала в грудь с такой могучей и озорной силой, что невозможно было устоять на ногах, и это по-детски забавляло. Степан нырнул под набегающий изумрудный вал, и минуты две не показывалась на поверхности его стриженая голова.

 Чудесно!  закричал он издали, высоко взлетая на волнах.  Вот оно  счастье! Мишка, ныряй до меня! Последний разок здесь, а там  «прощай, свободная стихия!» Гениально!..

Его восторг относился в равной мере ко всему  и к поэту, которого боготворили оба, и к молодости, которая кипела в нем, и к солнцу, сверкающему в непостижимой вышине, и к беспокойно ласковому морю, с которым расставаться жаль. Авдентов сразу позабыл свои невзгоды, и большое чувство радостного существования, точно вздыбленная волна, подхватило его и понесло туда, в море.

ГЛАВА IIIНезнакомка

Какие просторы! Какие безумно широкие степи бегут за окном! Все дальше и дальше от моря уносит, закусив удила и распустив черную гриву, железный конь,  и вот уже не различить, что там за голубой полупрозрачной кисеей  или знойное выжженное солнцем небо, опустившееся на грудь земли, или море, поднявшееся стеной.

От мягкой равномерной качки немножко клонит ко сну, но Авдентов чего-то ждет, бездумно комкая в руке дорожное рябое полотенце, а Степан Зноевский, положив ногу на ногу, старательно обкуривает трубку, купленную у грека для того лишь, чтоб осталась память о юге. Он изредка, украдкой, косит глазом на молодую женщину, которая сидит напротив.

Эта красивая, с горящим взглядом, спутница в белом крепдешиновом платье без рукавов, в черных лаковых туфлях, необыкновенно изящных, в маленькой белой шляпке, покрывающей голову с черными, чуть рыжеватыми, густыми волосами, могла встревожить хоть кого. А Степан был молод, и даже короткое одиночество томило его.

Он разглядел ее маленькие выхоленные руки с отполированными ноготками, дорогое колечко на безымянном пальце и несколько взволнованное выражение лица. Густой загар к ней очень шел. Чувствовалось, что она не привыкла держаться в обществе молодых людей, но это затаенное смущение добавляло особую прелесть к ее красоте.

Когда поезд отошел от станции, она долго рылась в большом чемодане,  Зноевскому удалось при этом стоять к ней близко и увидеть аккуратно сложенные ее наряды.

 Вы хотите переодеться?  с подчеркнутой вежливостью (он умел это) спросил Степан.

 Да,  нерешительно ответила незнакомка.

Оба тут же вышли в коридор, где коротал время за столиком четвертый пассажир из их купе  одутловатый белый старик с маленькими красноватыми глазками, похожий на сектанта или на попа закрытой церкви. Несколько минут спустя девушка, уже в тельном с вышивкой халате, в других туфельках и носках, показалась в двери с полотенцем и мылом в руках. Зноевский прижался спиной к перегородке, чтобы пропустить незнакомку, но в проходе было тесно, и она коснулась его плечом. Острый, колдовской силы, запах духов окутал Зноевского.

Проводник приготовил постели, маленькое купе стало еще теснее, но уютнее. Незнакомка легла на нижней полке, которую великодушно уступил ей Авдентов Он так и не написал ничего Марии.

Степану по доброте судьбы выпала на долю приятная обязанность занимать свою спутницу.

Прикрыв одеялом ноги, она читала книгу, иногда поднимаясь на локте и заглядывая в окно, а Зноевский продолжал украдкой следить за ней, но так, чтобы приметила,  и дивился ее преображению: в самом деле, она стала как-то естественнее и смелее.

«Утомленное солнце нежно с морем прощалось»,  напевал тихонько, про себя Зноевский.

Гаснул в степи закат, голубое небо постепенно набухало сумерками.

 Вам темно?  спросил он негромко, начиная с этого свою разведку. Щелкнул выключателем, но света не получилось.

 Спасибо.  Незнакомка улыбнулась его напрасной предупредительности.  Вы были на курорте? или с маневров?

 Да, на курорте А вы?  спросил Зноевский.

Последовал быстрый, почти рефлекторный ответ:

 Я гостила у подруги. У ней муж  летчик. Теперь  в Москву, домой.

А ему почему-то подумалось, что в ее словах столько же правды, как и в его собственных,  игра начинала быть забавной. Он опять набил трубку «золотым руном», но закурить при ней не решался.

 Ничего, курите,  разрешила она.  Только не очень дымите. Изредка я курю тоже.

 Но моя трубка будет дымить,  предупредил Зноевский.

 Ничего, дымите,  в тон ему сказала спутница.

Пошарив в карманах, он не нашел папирос, чтобы предложить ей, а лезть в пиджак приятеля было при ней неловко.

 Следующая остановка где?  опять спросила она.

Пришлось заглянуть в справочник. Так завязалась легкая беседа, и чем дальше, тем непринужденнее и проще становились оба, Зноевскому без труда удалось обходить сторонкой секретные места, на которые случайно, по неведению, натыкалась в разговоре молодая незнакомка. Он расспрашивал, откуда она, какая у ней профессия,  и она охотно отвечала.

Оказалось: пробудет она в Москве несколько дней, потом поедет в Ленинград, чтобы повидать родных; один брат у ней инженер и работает в Тяжпроме, другой  в торгпредстве в Америке.

Ощущение неискренности ослабевало в Зноевском, и, вспомнив восточную песенку:

Хороша милая милому

И на голом песке и на камне, 

он отдался на волю доброго случая, какого еще не встречалось в его короткой жизни. Вскоре он узнал ее имя  Рина Соболь.

Поздно вечером, когда поезд подходил к одной из больших станций, Рина с необыкновенной душевностью попросила его купить что-нибудь и ей, потому что она никогда не берет с собой в дорогу.

 А что вы любите?.. конечно, сладкое?

Используя подходящий момент, он с полминутки посидел у ней на постели. Свет падал на нее сверху, тень от густых кудрявых волос заслоняла чистый и умный лоб, а черные глаза тепло светились.

 Хорошо, я вам куплю пирожное и апельсинов.

Тут внушительно и довольно естественно кашлянул Авдентов, но Степан не придал никакого значения этому предупреждающему сигналу, потому что об отступлении не помышлял. Он вышел из купе сильной, какой-то играющей походкой, и Рина Соболь проводила его долгим взглядом.

Все тише и тише мимо окна двигались здания, столбы, железнодорожные будки, проплыл над вагоном висячий железный мост, на котором стояли маленькие, почти игрушечные люди; и вот все остановилось.

Зноевский ушел, долго не появлялся, а поезд уже тронулся.

 Вот черт!  брюзжал Авдентов.  Не бежит ли за поездом?  И дотянувшись до окна, пробовал заглянуть, хотя и знал, что ничего не увидит.  Дурная привычка: всегда садится только на ходу, после проводника.

 Придет. Он, кажется, не из таких А вы инженер тоже?  обратилась к нему спутница.

Вопрос был довольно неожиданный,  видно, Зноевский уже разболтал все, нахвалился!  и Авдентов, мысленно изругав приятеля, ответил ей не сразу.

Между тем, со Степаном не произошло ничего особенного. Идя по перрону, он заприметил за нарзанным киоском человека, невзрачного, крючконосого, как беркут, с деревянной ногой и с мешком за плечами. Не иначе, прятался от кого-то этот убогий человек.

Вплоть до второго звонка таился беглец, а потом поспешно заковылял к вагону. Но только вскарабкался на подножку, как настигла его «любовь»  низенькая, молодая, костистая бабенка, взявшаяся невесть откуда. С оглушительным визгом она вцепилась ему в штанину, а тот, держась за железные поручни, размахивал своей культяпкой, норовя отбиться,  и все же не смог Поверженного на землю, она принялась молотить кулаками, приговаривая:

 Бежать, бежать от меня?!. Пострел деревянный, я всю силу мою на тебя потратила, а ты и вещи мои забрал, шайтан постельный!.. В тюрьму посажу! Проси прощенья!.. Отпетый алиментщик! Куда тебя понесло?..

Вагоны бежали мимо, и Степан, не доглядев спектакля до конца, прыгнул в чужой вагон.

С пирожным, апельсинами и пирожками, завернутыми в бумагу, он торжественно вошел в купе; бронзовое лицо его светилось.

 Любопытный случай, поучительная история для неженатых,  начал он с ходу и запнулся, вспомнив о спящем старике.  Вместо четвертого вагона пришлось в девятый сесть и пробираться по чужой территории Кушайте, Соболь

Он любил всякие дорожные приключения и всегда, рассказывая о них, привирал,  а что уж сейчас тихомолком плел он своей знакомке, примостившись подле нее, осталось у него на совести.

Приключение совсем не интересовало Авдентова, он уснул и проспал всю ночь.

Утром Зноевский поднялся раньше всех (а может, и не спал вовсе), и уже заметно было, что он чувствует себя единственным полновластным хозяином нижнего этажа купе. Надлежало бы знать ему, что эта сомнительная игра стесняла Авдентова и крайне злила старика. Последний тяготился вольным поведением молодой пары и, демонстрируя свою враждебность, целый день просидел в коридоре, чтобы не видеть. Ушел и Авдентов, которому было не до них.

Зноевский и Соболь были довольны, что остались вдвоем.

Не умолкая, они болтали обо всем, что приходило в разум; а на остановках разгуливали по дощатым перронам. Он умел быть занимательным кавалером, не стеснялся в выборе тем и держался свободно, считая, что обо всем, происходящем в жизни людей, можно говорить с Риной, которая понимать умела.

Так, он рассказал ей о первом своем увлечении, когда ему было шестнадцать лет Но это сделал скорее для того, чтобы узнать  замужем ли Рина Соболь.

 Да, была пришлось разойтись через полгода. Но я не жалею. Хотя он был молод и обеспечен, но поразительно скучен Его не любили у нас в семье, папа тоже был против,  и я решила уйти Нет, не раскаиваюсь.

Степану нравились люди  смелые, решительные, с честной прямотой поступков, только не совсем он верил, что развод произошел по ее собственному почину, да и самый повод казался несерьезным.

 А вы женаты?  просто спросила Рина.  Жена у вас красивая?..

 Я холост,  ответил Зноевский откровенно.  А красоту женщины ценю тогда лишь, когда она соединена в человеке с большим сердцем и чистой совестью.

Рина откинулась на подушку и выпустила голубое облачко дыма вверх:

 Это очень интересно а скажите, что вы думаете обо мне?

 О вас?..

 Да Случайно встретились и так же быстро разойдемся своими дорогами и не вспомните?.. Верно?

 Быть может и так но вы, откровенно скажу, такая Вас можно долго помнить

ГЛАВА IVГолос из-за кордона

Авдентов уединился за свободным столом в салон-вагоне и, коротая время, просматривал свежий номер журнала. Сперва ему мешали довольно шумные, сидевшие неподалеку, две молодые пары, но потом он уже и не слышал даже, что беседа продолжается

Особенное внимание привлекла статья известного буржуазного экономиста, который вертел цифрами, точно жонглер в цирке, но не решался или не хотел прокричать правду на весь мир  о двенадцати миллионах безработных и голодающих.

Дальше писал один врач своему приятелю в Англию: