Туган! еще издали закричал он. К нам пришла Хани!
Подойдя ближе, он похвастался:
В город собиралась, я ее прямо из автобуса вытащил!
Ну, казнил себя Туган, что ж ты стоишь?.. Признайся, Хани мужественнее тебя Ведь ты только что собирался к ней в город бежать А ты совсем не такой, каким кажешься своим друзьям. Тебе бы броситься к ней с открытой душой, но нет, застыл, как камень, гордостью боишься поступиться
И вот она уже была рядом, и он видел лицо ее, обращенное к нему, ее сияющие глаза. «Нет, думал он, сегодня ты не уйдешь печальной, как тогда. Я слишком долго тебя ждал, чтобы размениваться на никчемные обиды. Хватит»
Он все тянул, не здороваясь, ждал, когда она подойдет, протянет руку, и он знал, что не скажет ей ласковых слов, не сумеет, не осмелится, но ему так хотелось встретить ее по-доброму, радостно, празднично. И тут он заметил, что она отрезала косы, и понял, почему не узнал ее сразу, издали. Он вспомнил, как она заплетала их, словно чудодействовала, словно золото ткала, и почувствовал, будто у него что-то отняли, чего-то лишили навсегда.
Ну, здравствуй, сказала Хани.
Он осторожно пожал ей руку, кивнул:
Здравствуй и ты
Чего хмуришься? улыбнулась она. Ощетинился, как еж
Он помялся, не зная о чем говорить, потом спросил:
Что нового?
В городе? В селе? Или тебя интересует международное положение?
Он и вовсе растерялся, повернулся к Цыппу:
Слушай, у тебя нет холодной воды?
Хани, засмеялся Цыппу, не поленись, ради бога, покажи ему, где течет речка
Они пошли он впереди, она за ним. Остановились на берегу Астаудона. Она стала приглаживать волосы, встрепанные ветром. Туган украдкой глянул на Хани. Девушка показалась ему усталой, и хоть глаза ее светились радостью, но даже радость не могла скрыть беспокойства, какой-то непроходящей озабоченности.
И внешне она стала другой. Косы шли Хани больше, чем эта короткая стрижка, разом изменившая весь ее облик. Туган представил себе, каким своевольным, решительным был ее взгляд, когда она взяла в руки ножницы. Сказал досадуя:
В следующий раз отруби себе еще и палец
Ну, вот, улыбнулась Хани, вчера меня весь день дома пилили, а теперь и твоя очередь настала Дома хоть Гаппо за меня заступался
С самого детства Хани называла отца по имени Гаппо. Она была пятой его дочерью, и он души в ней не чаял. Когда сестры все, кроме Хани, замужние, собирались в доме, он говорил: «Вы, четверо, одна половина моего сердца, а Хани другая»
Гаппо, как истый осетин, мечтал о сыне и обещал закатить пир на все село, если родится сын. Но каждый раз, когда жена разрешалась от бремени, ему сообщали, что родилась дочь. Вторая, третья, четвертая Когда пришла очередь Хани, Гаппо, как никогда, был уверен, что теперь уж родится сын. Он даже имя ему придумал, хорошее имя Говорят, Гаппо заплакал от злости, когда узнал, что надежды его и на сей раз не сбылись. Говорят, он даже взглянуть на пятую дочь не захотел, старался вообще не замечать ее Потом Хани подросла, пошла в школу, умная, хорошенькая, и Гаппо, ворча еще, втайне любовался ею, а потом и вовсе растаял
Что же ты молчишь? спросила Хани. Говори, пока не остыл.
Скажи честно, Туган в отчаянии взмахнул руками, ты хоть с кем-нибудь посоветовалась, прежде чем сделать это?!
Вот теперь ты похож на себя
Ладно, сказал Туган, прости
Ты не виноват, покачала она головой. Но и я ни в чем не виновата.
А кто же тогда, скажи?
Не знаю, вздохнула Хани. Помолчала, бросила камешек в воду. Когда я злюсь на тебя, мне все хочется делать назло, заговорила она, глядя вдаль, за речку. Даже конфетам радуюсь, которые приносит Сиука. А потом самой бывает противно. Она повернулась к Тугану. Ночью, когда все стихнет, тебе ничто не слышится?
Кваканье лягушек, стрекотанье цикад
А мне слышится твой голос. Слов я почему-то не улавливаю, а голос слышу. Спокойный, ласковый, каким он никогда не бывает Может, это и есть твой настоящий голос? Попробуй, а? Ну, скажи что-нибудь
Ты какая-то усталая Знаю, белые халаты, болезни, смерть
Смерть тут ни при чем Иногда она даже возвышает человека. Тот, кто знает, в чем смысл его жизни, не испытывает животного страха перед смертью
Что-то тревожит тебя, я это чувствую. Не знаю только, смогу ли помочь тебе
Спасибо, Туган. Доброе слово твое, как опора для меня. Я не ленивая, не капризная, но иногда так устаю Есть у нас студентка ее тошнит, когда она видит кровь. А ведь чего только не сделала, чтобы поступить в институт. Лишь бы, называясь врачом, выбрать мужа на свой вкус. Так что и я теперь завидная невеста. По улице не могу пройти спокойно. Обязательно кто-нибудь пристанет, а то и предложение сделает, в загс пригласит Думаю иногда а не пойти ли мне в самом деле в загс? Сразу приставать перестанут Не то что косы волос с головы не упадет
Что ты ходишь вокруг да около?! перебил ее Туган. Говори прямо случилось что-нибудь?
Она опустила голову
В общежитии, в комнате Хани, жили еще четыре девушки. Дружно вроде бы жили. Но вот одна заворчала на другую, другая на третью, переругались все, а потом, ни с того ни с сего взялись обсуждать косы Хани. Мол, на что они тебе? Времена забитых горских девушек давно уже прошли. Поначалу Хани не приняла этот разговор всерьез, попыталась отшутиться, но это еще больше распалило девушек. «Чем ты лучше нас? обиделись они. Мы-то давно уже постриглись». «А, что с нее взять, махнула рукой одна из них, была деревенской дурочкой, дурочкой и осталась». Вечером Хани вымыла голову. Расчесала свои густые, шелковистые волосы, заплела их на ночь. А утром, когда проснулась, косы ее, мертвые, валялись на полу
Кто же их отрезал?! вскипел Туган.
Не знаю, тихо ответила Хани. А если бы и знала, какая разница?.. Я шла к вам, как на казнь, грустно улыбнулась она. Думала, ребята увидят меня засвистят, заулюлюкают. А они будто и не заметили ничего
Ну, да, сказал Туган, они же отребье
Не надо. Мне и самой стыдно Ладно, сказала она, пора идти Проводи меня немного
Она шла по тропинке, а он шагал рядом по траве, и оба чувствовали, что сегодняшний день не сблизил их, и они не знали, что принесет им завтра. Были, наверное, какие-то слова, которые следовало сказать сейчас, но им обоим не хватало уверенности, не пришла, видно, еще пора этих слов.
Опять она уедет в город, терзался Туган, и опять на улицах ее путь будут обрывать какие-то нахальные парни Он глянул на ее обнаженную нежную руку. Ты даже прикоснуться к ней боишься, горько усмехнулся он про себя, а кто-то ведь может схватить ее, следы чьих-то грубых пальцев могут остаться на ее коже И ясно, словно озарило его, понял: никто в этой жизни не заменит ему Хани
Туган, неуверенно проговорила она, ты сумеешь сдержать себя, если я скажу тебе одну вещь?
Свяжи меня, а потом говори
На днях к нам придут сваты.
Что?! взвился Туган. Какие сваты?!
Обыкновенные
Кто он?!
Идеальный жених.
С чьей точки зрения?
С точки зрения Сосая.
А что говорит Гаппо?
Гаппо я на этот раз понять не могу
9
Весь день громыхало где-то вдали, было душно, безветренно, а к вечеру небо заволоклось тучами, и на пыльную землю упали первые капли дождя. Капли зарылись в пыли, отметившись крупными оспинами между рядами кукурузы, и снова все замерло в тревожном предгрозовом ожидании. И наконец небо, ухнув, раскололось, сверкая яростно, и на землю обрушился шумный, теплый ливень
Ребята, похватав тяпки, бросились бежать с поля, и бег их под дождем был неудержим и радостен. Первым добежал до стана маленький Толас. Остановившись под навесом, он помахал рукой отставшим друзьям: давай, давай, что же вы тащитесь, как старые клячи?!
Не успели ребята отдышаться, как к стану подкатила крытая брезентом машина.
Эй! крикнул, высунувшись из кабины, шофер. Вы еще не одичали здесь?!
А что, похоже? осклабился в ответ Батадзи.
Ладно, сказал шофер, некогда мне болтать Если хотите в село, прыгайте в кузов!
Годится! заорал Батадзи. Сходим в кино!
А ужин? растерянно спросил Цыппу.
Ничего, дома поужинаем!
Тугану не хотелось идти в клуб, но ребята договорились уже, и деваться было некуда. Он шел по улице, и сердце его колотилось все сильней и сильней. Тугану предстояло пройти мимо дома Хани, вот он уже увидел свет в ее окнах и подумал: а вдруг она дома сейчас? Сидит себе за столом и читает книгу?.. Почему, размышлял он, я не могу войти к ним и спросить: «Где Хани, дома или в городе?» «В городе, конечно», ответил он самому себе. Если бы она приехала сегодня в село, я бы уже знал. Гадац бы сообщил или еще кто-нибудь из ребят
Туган купил билет, вошел в зал, поискал глазами друзей, увидел их и сел рядом с Азрымом. Когда погас свет и на экране появились первые кадры, Азрым толкнул в бок Тугана:
А кино, говорят, интересное Не знаешь?
Туган не успел ответить, потому что увидел человека, протискивающегося в темноте между рядами. Сопя и наступая на ноги сидящим, человек добрался наконец до свободного места, а место это было прямо перед Туганом. Человек уселся, сиял шляпу, осторожно поправил волосы, начесанные на плешь. Потом хлюпнул носом, и тут же послышался громкий хруст разгрызаемого леденца.
Азрым снова толкнул в бок Тугана:
Узнаешь?
Еще бы
Это был учитель Сосай.
Сделав перекличку, он задавал ученикам пример или задачку, а сам подходил к окну и, глядя на улицу, похлюпывал носом и грыз леденцы.
Когда дети, перейдя в пятый класс, впервые сталкивались с Сосаем, он казался им человеком иного мира: кто еще умел держаться так величественно, как Сосай, кто умел найти такие негромкие, но значительные слова, кто еще умел говорить так поучительно и мудро?
Слова Сосая врезались в память, потрясали воображение. Глядя в окно и похрустывая леденцами, учитель не раз говорил:
Жизнь человека нельзя мерить количеством прожитых лет. Главное то, что человеку удается преодолеть за эти годы Когда-нибудь вы вспомните мои слова и скажете: «Как прав был наш учитель!..» Да, в жизни нельзя порхать подобно беспечной ласточке. Уже сегодня нужно думать о том, что предстоит тебе преодолеть в будущем. И если ты сумеешь подготовить себя к преодолению, ты не споткнешься в пути. Сосай поворачивался к классу: Никогда не забуду, как жизнь впервые проэкзаменовала меня
И, помолчав, он начинал свой рассказ.
Однажды отца Сосая привезли домой на арбе. Отца рвало, буквально выворачивало, а лицо его было цвета простыни, которую передержали в синьке. В то трудное время в селе еще не было врача. Был только старый фельдшер. Он плохо видел, еле ковылял от дома до дома. А лечил он просто расспросит больного, послушает сердце, прислонившись ухом к груди, потом возьмет несколько склянок с лекарствами, попробует их на вкус и то, что покислее, пропишет больному
Но в этот день и фельдшер куда-то запропастился. Люди посовещались и решили дать отцу Сосая кипяченого молока, думали, может, отравился чем-нибудь. Но от молока отцу стало еще хуже. Оставался единственный выход: сесть верхом на коня и скакать в соседнее кабардинское село за врачом. До того села было не так уж и далеко, но уже темнело, а скакать туда надо было через лес, а потом перейти вброд бурную речку. А было это весной, во время паводка
Мужчины переминались с ноги на ногу, посматривали друг на друга, не решаясь отправиться в опасный путь, а жизнь больного висела на волоске. Тогда Сосай, совсем еще маленький мальчик, вышел незаметно во двор, выпряг коня из арбы, сел на него, хлестнул хворостиной и пустился вскачь. Люди, выбежав из дома, замахали руками, закричали ему вслед, но маленький всадник был уже далеко.
Да, это была скачка! Стоны отца подгоняли мальчика, и он все нахлестывал и нахлестывал коня
Вот и река. Конь как вкопанный остановился на берегу, боясь войти в бурлящую воду. Но вошел все же, повинуясь мальчику, и тут же пал на колени, сбитый с ног течением. Всхрапнув, конь вскочил и, отчаявшись, пустился вплавь через стремнину. Волны захлестывали мальчика, но он не выпускал узду, он помнил об отце Вскоре река осталась позади, и теперь мальчику предстояло новое испытание. Цокот копыт теперь раздавался в темном ночном лесу. Ветки хлестали мальчика по лицу, а конь спотыкался о коряги, и удержаться на нем было очень трудно Потом мальчику показалось, что он потерял направление, заблудился в лесу. Остановил коня, чтобы сообразить, в какую сторону скакать, и услышал вдруг лай собак
Врач, к счастью, оказался дома. Выслушав маленького Сосая, он тотчас же собрался в дорогу.
Жди меня здесь, сказал он мальчику. Один я доберусь быстрее Переночуешь, а утром поедешь домой
Жена врача принесла мальчику еду, но он и глотка не смог сделать: вдруг отец попросит позвать сына? Нет, Сосай не мог оставаться в гостеприимном доме врача
И снова скачка через ночной лес. А река грохотала так, словно воды ее дробили и перемалывали огромные камни. Я вспомнились мальчику слова стариков о том, что река каждый год требует от села жертву. В позапрошлом году утонула пятилетняя девочка, в прошлом выловили возле мельницы люльку с ребенком. Гибнут в реке и коровы, и овцы, и вывороченные с корнями деревья тащит она, но, говорят, пока ее жертвой не станет человек, река не успокаивается, не возвращается в свое обычное русло
Остановив коня у реки, Сосай долго всматривался в темноту, но различить противоположный берег так и не смог. А человек, не видящий берега, к которому плывет, теряет и силы и мужество
В какой-то миг мальчик заколебался, захотел вернуться назад, в дом врача. К тому же совсем рядом послышался вдруг тоскливый пронзительный вой. Когда так вот выла их собака, отец Сосая заманивал ее в сарай и лупил хорошенько, выбивая дурь. Но здесь-то откуда может взяться собака? Это выли, конечно, волки, рыскающие в ночи
А за рекой виднелись неяркие огни села, и мальчик, подумав, что один из них освещает сейчас его страдающего отца, снова обрел мужество.
Нет, гордо крикнул он, я не боюсь волков! Я не боюсь реки! Я ничего не боюсь!..
На этом месте учитель Сосай обычно умолкал и задумывался, как бы вновь переживая прошлое.
И вы опять переплыли реку? спрашивал кто-нибудь из учеников.
Если бы не переплыл, устало улыбался Сосай, я не стоял бы сейчас перед вами.
А врач вылечил вашего отца?
Врач поспел вовремя. Опоздай он хоть на минуту, он бы уже ничем не смог помочь
Сосай рассказывал эту историю и в первой четверти и во второй, в пятом классе, в шестом и в седьмом, и каждый раз ему задавали одни и те же вопросы вначале серьезно, а потом с иронией: «И вы опять переплыли реку? А врач вылечил вашего отца?» «Если бы не переплыл, я не стоял бы сейчас перед вами», любуясь собой, отвечал Сосай.
«Лучше бы ты не переплыл, сидя за партой, думал Туган, пусть бы река унесла тебя куда-нибудь подальше от нашего села» И вспоминалась Тугану та лютая зима, холод нетопленых комнат, оглушающая тишина пустого дома. Увадз не показывался Ниффе, Ниффа Увадзу, а Туган слонялся как неприкаянный, не понимая, что случилось с его родителями.
Раньше отец никогда не приходил домой с пустыми руками. Из одного кармана доставал конфеты, протягивал сыну это тебе. То, что доставал из другого кармана, протягивал жене, будто Ниффа была не матерью Тугана, а маленькой избалованной девчонкой. Ниффа никогда ни о чем не просила Увадза. Он сам, встав до рассвета, растапливал печь и готовил завтрак. Он и подметал лучше, чем Ниффа. Залезал с головой под кровати и доставал мокрым веником самые дальние углы. Однажды Сопо поругалась с Увадзом, увидев, как тот чистит туфли жены. Потом поругалась еще раз, когда он взялся месить тесто. Если бы Туган не боялся сердитой старухи, он бы похвастал перед ней, как отец моет ноги матери, как носит ее на руках по комнате. Но старуха и без того была зла, и, когда мать с отцом вдруг перестали разговаривать друг с другом, мальчик решил, что старуха поссорила их, и возненавидел Сопо.
Вскоре мать, набив битком два чемодана, уехала гостить к родственникам. А Сопо, которая клялась до этого, что никогда не переступит их порог, теперь каждый вечер засиживалась у них допоздна. Она говорила, отец, печально опустив голову, слушал, а Туган ничего не мог понять из их разговоров. Но однажды кое-что дошло до него. Старуха, думая, что мальчик уже спит, стала отчитывать отца: