Хаим подошел к зеркалу, взглянул на себя: щеки впали, под глазами темные круги, а веснушки, казалось, никогда еще не были такими яркими.
О, правильно! одобрила старушка, войдя в комнату и увидев, что Хаим снимает пиджак. Чувствуйте себя как дома! Мы сами испытали, что значит приехать в страну, где никого не знаешь и тебя никто не знает. Кошмар! Но как-нибудь! Не умерли, слава богу Нуцилэ работает у Соломонзона это вы знаете. А Эттилэ? Она тоже устроена. Не очень хорошо, но ничего Учит детей музыке. Она указала на старенькое пианино. Я его тащила из Галаца!.. Сколько здоровья мне это стоило, один бог знает Но здесь, чтобы купить такой инструмент, надо иметь бешеные деньги! А откуда их взять? Дочь и зять, дай им бог здоровья, не любят, когда я так говорю. Они все-таки занимают большие посты. Особенно Нуцилэ! Он очень успел Но зато он и работает, как вол! Иначе Соломонзон держать не будет Поверите, иной раз целую неделю не бывает дома. Что он там делает, куда ездит и не спрашиваем. Какое наше дело? Конечно, у таких, как Соломонзон, мозги не сохнут о том, где взять деньги, чтобы идти на базар, или кому раньше отдать долг: лавочнику за продукты или хозяину за квартиру. А цены, чтоб они пропали вместе с теми, кто их повышает, все растут и растут
Вошла Эттиля. Старушка смолкла, суетливо сняла со стола плюшевую скатерть с длинными кистями, постелила другую белоснежную, хрустящую, накрахмаленную, разложила на столе ложки и вилки. Вслед за дочерью она взяла что-то из буфета и тут же вышла.
Оставшиеся наедине Хаим и Ойя переглянулись и с любопытством стали озираться по сторонам. Комната была просторная и чисто убранная. Особый уют ей придавал огромный яркий трансильванский ковер, свисавший почти от потолка и прикрывавший широкий диван, на котором, как у Симона Соломонзона на полу в гостиной, лежало множество разноцветных подушечек. На самом видном месте, как раз над пианино, висел большого формата цветной фотопортрет Симона Соломонзона. Здесь он выглядел старше своих лет, хотя был облачен в спортивную белую рубашку с открытым воротником и короткими рукавами. На нагрудном кармане рубашки красовалась большая, вышитая голубыми нитками шестиугольная звезда «Щит Давида».
Взгляд Хаима остановился на открытой настежь двери, ведущей в другую маленькую комнату: шкаф и стоявший вплотную к нему диванчик оставляли лишь узкий проход.
Нуци, войдя в столовую, обратил внимание на устремленный в открытую дверь взгляд Хаима.
Там живет наша мама, сказал он, а за стеной другая семья. Вторую половину дома Соломонзон сдает еще двум семьям У них отдельный вход. Мы с ними не соприкасаемся Это ватиким. Они жили здесь еще до того, как отец Симона купил этот дом. У него вообще слабость к домам Как приедет в Палестину, так непременно купит парочку или тройку домов
Неплохая «слабость» заметил Хаим. Как я понимаю, он постепенно переводит сюда свои капиталы из Румынии?
Как тебе сказать? Пожалуй, это не совсем так замялся Нуци.
Тем временем в комнату вернулись Эттиля с матерью и принялись расставлять закуски. Мать Эттили пригласила гостей к столу, а Нуци достал из-под тахты бутылку с прозрачной жидкостью. Увидев ее на столе, старуха пришла в ужас.
Он уже берется за свое! Кошмар! И сколько я ни говорю, что это самая настоящая погибель, а стакан сока куда полезнее, он все равно тянет эту дрянь, хоть режьте его!
Виновато ухмыляясь, Нуци тем не менее неторопливо откупорил бутылку.
Ты слыхал когда-нибудь, Хаймолэ, что такое «арак»? спросил он. Смахивает немного на румынскую цуйку
Ой, Нуцилэ! Мама ведь не хочет, чтобы ты пил взмолилась Эттиля и, обращаясь к Хаиму, пояснила: Вы же понимаете, какой это может быть напиток, если его делают сами бедуины?!
Просто кошмар! негодовала старуха. При одном только взгляде на бедуинов меня выворачивает наизнанку! О чем вы спрашиваете?! Вечно грязные, немытые, нечесаные и все, что хотите А он себе пьет! И еще как, вы бы посмотрели, кошмар! Это же сущая гадость
Нуци причмокнул языком, предвкушая удовольствие, налил Хаиму и себе.
Арабы его пьют с водой, пояснил Нуци с видом знатока. Как в Румынии в лучших ресторанах, добавляют на три четверти бокала вина одну четверть сифона Получается прямо-таки шампанское!
Шприц, скромно заметил Хаим.
Верно, шприц! обрадованно подхватил Нуци, и в его голосе прозвучала тоска. Ты, оказывается, все помнишь, Хаймолэ?! Молодец!
Нуци долил в чашечки воду. Жидкость помутнела.
Он лихо опрокинул в рот содержимое, а Хаим, не торопясь, отпил половину и, к удивлению наблюдавших за ним Эттили и ее матери, спокойно сказал:
Ничего
Скорее закусывайте! сморщив лицо, закричала старуха. Кошмар!
Дать тебе воды запить? предложил Нуци. Глоточек?
Вам плохо, наверное? забеспокоилась Эттиля. Горит, нет?
Нормально, ответил Хаим. Ей-богу! Спасибо.
Воцарилась тишина. Все принялись за еду. Не спеша Хаим и Ойя ели положенные им на отдельные тарелочки рубленые яйца с куриным жиром и мелко нарезанным жареным луком. Старуха положила по тарелкам куски курицы и по две-три ложки отварной фасоли.
Попробуйте гарнир! приглашала она гостей. Вы видите, какая это фасоль? Это же не фасоль, а просто сахар! Прямо тает во рту
Вслед за закуской и вторым блюдом она принялась разливать в тарелки бульон из покрытого толстым слоем гари чугунчика.
На редкость удачная курочка мне попалась Ой, почему вы не кладете себе сухариков? Видите, какой это бульон? Чистое золото! Берите сухариков, ну! приговаривала она, пододвигая к Хаиму миску с маленькими, аккуратно нарезанными зарумяненными квадратиками. И жене тоже положите Что-то она, кажется, плохо у вас кушает? Объясните ей, что эти сухарики я сама приготовила
Ну-у! причмокнув, воскликнул Нуци, стараясь задобрить тещу. Как наша мама умеет готовить, поискать надо! Что-то необыкновенное! У нас однажды был Симон. Помнишь, Эттилэ, как он тогда кушал?
Спрашиваешь?! ответила Эттиля, словно речь шла о событии из ряда вон выходящем. Он пальчики Облизывал
Нуцина теща заерзала:
Мне таки доставляет удовольствие ваша похвала, деточки мои, чтоб вы были здоровы и счастливы, и все же, скажу я вам, что все кушанья могли бы быть гораздо лучше и гораздо вкуснее, не будь у нас таких отвратительных соседей Да, да! Не удивляйтесь. Старуха глянула Хаиму в глаза. Сегодня же канун субботы! Конечно, до приезда сюда я не очень придерживалась этого обычая. И не потому, что плохо веровала. Боже сохрани! Просто так у нас было принято. Но тут хочешь не хочешь, а надо соблюдать никому не нужные обычаи, возникшие, наверное, не одну тысячу лет тому назад! И представьте себе, что местные здесь, как было когда-то у предков, продолжают придерживаться этих порядков!.. Иначе почему, вы думаете, мне приходится их выполнять? Из-за соседей
У нас тут такие соседи, поддержала Эттиля, что лучше бы их вовек не знать! Упаси бог, если, к примеру, они узнают, что кто-то в субботу, уже не говоря о праздниках, осмелился зажечь огонь
Кошмар! перебила ее мать. О чем говорить! Это не люди, а я даже не знаю, как их назвать Хуже, поверьте мне, арабов!
Не хуже, положим, осторожно поправил тещу Нуци, но не в этом дело. Арабы арабами, и все мы знаем, как они нас и как мы их любим А соседи наши просто очень отсталые и с предрассудками люди.
Только это разве? не унималась Эттиля. Что ты говоришь, Нуцилэ?! Они такие же хорошие, как арабы Ты же сам это не раз говорил?!
Нуци под столом слегка подтолкнул ногой жену, и она замолчала, но сидевшая на другом конце стола теща была недосягаема. К тому же она не принадлежала к категории людей, которые могли промолчать, когда оказывалось задетым их самолюбие.
Не делайте из меня, пожалуйста, дуру! вспылила теща. Я еще пока не выжила из ума! И уж если хотите знать, так я бы не знаю скольких таких «ватиким», как наши соседи, отдала за одного араба Один наш сосед чего стоит? Его бы только к болячке подкладывать Такой он хороший!
Никто не говорит, что он хороший заискивающе согласился Нуци и, стараясь замять разговор, объяснил Хаиму: Это отец того чернявого паренька в коротких штанах и с черной кеполэ на голове. Отец собирается отдать его в «йешиву» и оттого строго соблюдает все правила «законов предков».
А что же этот выродок хотел от тебя? насторожилась старуха. Что ему надо было?
Что он мог хотеть? Увидел мальчик автомобиль, вот и подошел
Старуха недоверчиво глянула зятю в глаза. Ее не так-то легко было провести.
Это он разве так просто подойдет? ехидно переспросила она. Тот еще мальчик растет. Кошмар! Такому лучше бы не родиться, поверьте мне. И вообще семейка у них не спрашивайте!..
Мы их, знаете, как зовем? не удержалась снова Эттиля. «Сабра»!
Нуци опять попытался сгладить резкие выпады тещи и жены, придав разговору шутливый характер. Он рассмеялся:
Да, да Здесь есть такое растение кактус. Плоды его сладкие, но растение очень колючее. Так вот коренных жителей так и прозвали «сабра». Они тоже немножко колючие Хотя есть довольно порядочные люди и среди них! Но наши соседи просто особые Немножко колючие.
Немножко! возмутилась старуха. Ты слышишь, Эттилэ? А не из-за этих «сабра» я должна все время держать на огне готовый ужин и целый обед с самой пятницы аж до вечера следующего дня?! И кто, как не они, постоянно не дают нам покоя со своими глупыми обрядами? Вы же понимаете, что мы не какие-нибудь там свиньи, чтобы кушать холодное кушанье, обратилась старуха на румынском языке к Хаиму. Можно заработать такой бухвейтег, что потом всю жизнь не будешь рад!.. Ну, а зажечь в субботу огонь я уже не говорю о том, чтобы приготовить свежее кушанье, только просто разогреть? Боже упаси! Чтобы пронюхали эти «немножко колючие» и потом смешали нас с грязью на весь Эрец-Исраэль? Мы тоже не хотим Они ведь на все, что хотите, способны! Просто кошмар!.. Хотя я, поверьте мне, не боюсь их. Видала их всех на полу под черным покрывалом! Но мой же зятек и доченька тоже, дай им бог хорошего здоровья, постоянно твердят, что им, видите ли, неудобно нарушать обычаи. И потому только мы не затеваем с ними никаких дел. Но сами понимаете, что нам за все это приходится в субботу, и особенно в праздники, кушать застоявшееся, прокисшее и, не за столом будет сказано, провонявшее кушанье Кошмар! Тут и не только дымом будет отдавать или пригореть может пища, но даже керосином, тоже случается, попахивает
Нуци ерзал на стуле и, не находя лучшего способа прервать поток откровений тещи, раз за разом подливал себе «арак» и демонстративно опрокидывал чашечку за чашечкой. Эттиля краснела и осторожно бросала на мать укоризненные взгляды. Наконец та уразумела и стала стихать.
Но от этого еще никто не умер! произнесла она менее воинственным тоном. Мы привыкли, привыкнете и вы! Как говорится, только бы эта беда у всех нас осталась и другого горя бы никому не знать Так что не брезгуйте и кушайте себе на здоровье! Все-таки бульон от очень удачной курочки!
К концу трапезы Нуци заметно осоловел, и, когда все встали из-за стола, он предложил Хаиму прогуляться.
Вон там находится флигель, в котором вы будете жить, сказал он, показывая рукой в глубь двора на едва различимое в темноте небольшое строение. Сегодня вы как-нибудь устроитесь у меня, а завтра осмотрим его. Симон сказал, что это на первых порах, ведь там нет потолка Но крыша, Хаймолэ, отличная! И двери Правда, стекла в окне придется вставить. А на пол раздобудем циновки. В порту у меня их навалом. Будет дешево и сердито! Нет? Зато они приятно пахнут рогожкой, а стоят ерунду, и не жалко их выбросить Многие из местных стелют их даже в комнатах, честное слово! Но вот хуже тут обстоит дело с удобствами
О чем ты говоришь, Нуцик?! воскликнул не без удивления Хаим. О каких удобствах может идти речь?! Что, я не вижу, как большинство людей здесь живет? Тебе, Нуцик, я очень благодарен, ей-богу! От души говорю
Ну нет, Хаймолэ, нет! Удобства, о которых я говорю, нужны всем, будь ты царь или батрак! Ведь ты же не бедуин, которому ничего не нужно?! А покамест вы будете жить здесь, неподалеку есть такое место.
Что ты имеешь в виду? Туалет?!
А ты думал ванную и душ с горячей и холодной водой?! рассмеялся Нуци. Это, мой друг, могут пока иметь только такие, как Симон Соломонзон! Мы сейчас пойдем, и я покажу тебе, куда ходят ватиким Придется и тебе с женой туда прогуливаться. Недалеко это
Они вышли на улицу, зашагали по сплошь выщербленному, тускло освещенному редкими фонарями тротуару.
Устроишься на работу, подыщем другое, более благоустроенное жилье, продолжал Нуци разговор на прежнюю тему, которая, как показалось Хаиму, почему-то его очень беспокоила. И тогда не надо будет вам совершать малоприятные прогулки Правда, Симон надумал было построить это «заведеньице» у нас во дворе, но наши сволочи рабочие запросили втридорога!
Что значит наши? Евреи, что ли?
Именно! возмущенно ответил Нуци. Тогда я нашел двух бедуинов. Эти брались буквально за несколько пиастров выкопать яму. Но тут нашу маму вдруг осенило Зачем, сказала она, делать общую уборную во дворе и, хочешь не хочешь, общаться с этими пачкунами «сабра»? А если повесить там замок, так они сорвут его в первую же ночь вместе с дверью и петлями! Тогда-то мы и подумали, не лучше ли отвести уголок на нашей кухне? Так и сделали. Конечно, это не шик-модерн. Даже ничем не отгорожено. Кухня такая крохотная, что и без того негде повернуться. И приходится всякий раз выпроваживать всех, и тебя вечно торопят, потому что там что-то может подгореть или пережариться Словом, это не «кабинет задумчивости»
Теперь Хаим понял, что именно тревожило друга. Сам факт неблагоустроенности жилья, в котором много лет обитают местные жители, поразил его, пожалуй, не меньше, чем скупость Симона Соломонзона и враждебность тона, каким Нуци говорил о евреях-рабочих, о своих соседях по дому. Да и царившая здесь атмосфера зависти, неуживчивости и даже склочности также удивила его. Он поспешил успокоить Нуци, оказав, что ни сегодня, ни тем более в последующие дни, когда они с женой переселятся во флигель, не будут злоупотреблять его гостеприимством.
Нуци облегченно вдохнул и перевел разговор на другие темы.
Все здесь только начинается, дорогой Хаймолэ! Работы кругом непочатый край Куда ни повернешься все надо: и ремонтировать, и строить, и базу для борьбы с врагами тоже надо создавать!.. И, представь себе, продукты питания нужно ввозить. Земля у нас, скажем прямо, дрянная.
Обетованная! съязвил Хаим. А я-то думал, что земля предков и в самом деле медовая
Медовая Я с тобой говорю откровенно, а ты посмеиваешься обиженно произнес Нуци. Обрабатывать ее сизифов труд!.. Посмотришь на наших киббуцим и ужаснешься! Это тебе не Европа, где воткнешь в землю палку, оглянешься, а она уже дерево! Здесь семь потов сойдет, пока вырастишь паршивый кустик. К тому же за всем надо следить! Иначе арабы обчистят в два счета Да и наши, думаешь? Эти местные тоже хороши: за ними только поглядывай Вообще они нас, пришлых, ненавидят, несмотря на то, что именно мы создаем им все блага. Все, что они имеют здесь, это ведь благодаря нам! Но вместо признательности они твердят, будто мы неженки, отступники и только портим им все. Оттого приезжему человеку порой бывает несладко. И все же здесь, конечно, неплохо
В самом деле? спросил Хаим. Что же тут хорошего, если арабов надо остерегаться, между своими вражда, всяких трудностей непролазная куча?
Что хорошего? замялся Нуци. Ну хотя бы то, что никто тебя здесь не оскорбит И, конечно, не тронет!.. А в остальном?.. В остальном, сам понимаешь, если музыка играет заупокойную, так не станешь же танцевать «фрейлехс» Арифметика простая. Хотя должен тебе признаться, что от арабов того и жди, что воткнут нож в спину. Здесь арифметика тоже простая. Ведь нетрудно догадаться, что постепенно мы их вытесняем Как и то, впрочем, что на всем этом греют руки англичане. Чтобы прикрыть свои подлые делишки, они норовят подлить масла в огонь, разжечь вражду Старые интриганы! Но повторяю: с арабами мы справимся. Здесь, конечно, решит сила! А будет у нас сила, выдворим отсюда и англичан Арифметика не сложная
Неплохо бы, согласился Хаим. Но боюсь, с ними не так-то просто будет Империя! И это уже не «арифметика», а немного посложнее
Ничего. Силы кое-какие у нас уже есть. И они растут. Причем так растут, что трудно себе даже представить! Вот, кстати, в этом отношении «сабра» себя показывают с наилучшей стороны. Они никому спуску не дают! Не-е! Попробуй их тронь. Моментально у тебя перед глазами блеснет нож! И должен тебе признаться, что кое-кому из наших таки приходится подчас довольно туго с ними