Не буду Считаю, что не мы одни виноваты. Если наказывать, так всех виновных. Я поставил в известность администрацию, только убедился нашу администрацию интересует лишь план!
Ну что ж, брак ради плана! Забавная логика! пожал плечами Алтынбек.
Требую справедливого разбора, начал горячиться Маматай.
Глаза у Алтынбека стали совсем узкими, со злыми зелеными искорками.
Хорошо, Каипов, будет тебе справедливость, в голосе Саякова послышалась откровенная угроза.
Совсем большим начальником стал, рассмеялся Хакимбай, когда Алтынбек уверенным шагом вышел из цеха. Еще студентом командовать любил. Кем только не перебывал и старостой, и комсоргом, и членом всевозможных комитетов. Всего и не перечислишь, Хакимбай вздохнул. Может, так и нужно, а?
Не знаю. Только чувствую, последнее время Алтынбек вот куда мне сел, и Маматай, наклонив голову, постучал себя по шее.
Ладно, там видно будет. Давай лучше говорить о деле, Хакимбай не любил разговоры, в которых ничего не смыслил. Времени у меня совсем нет
Они зашли за перегородку, в так называемый кабинет Хакимбая, больше похожий на заваленный какими-то деталями и рулонами чертежей, забросанный бумажками и грязными концами закуток. Хозяин широким жестом освободил место на столе, и Маматай раскатал перед ним свои чертежи и стал объяснять их суть.
Хакимбай, как опытная, заядлая гончая, сразу схватил суть.
Молодец! Технический ход, по-моему, верный. Идем к агрегату, проверим наглядно.
Они подошли к ЗВН-2, предназначенному для запаривания суровья. Механизм его работал по принципу маятника: захватывал из камеры жгуты выпаренного суровья, растягивая, сматывал в рулон. Главная деталь ЗВН-2 нарезной винт с челноком, изготовленные из мягкой бронзы. Они быстро снашивались, к тому же детали то и дело заедало, а чтобы заменить их, требовалось не менее двадцати минут, если мастер опытный, а так и все сорок. В результате простаивала не одна машина, а целый состоящий из десятка механизмов агрегат. Потери получались огромными в тысячах метров.
Маматай предлагал заменить бронзовые детали простым кривошипно-шатунным механизмом, работающим по принципу рычага. Такой механизм неказист на вид, но в работе прочен и надежен.
Интересно, интересно, загорелся идеей молодого инженера Хакимбай. Пока еще рано говорить об экономическом эффекте Нужны расчеты, но, думаю, мысль смелая и дельная, Хакимбай ударил Маматая по плечу. Давай теперь считай, да побыстрее. Техническая мысль, сам знаешь, стареет
Нет, Хакимбай, технические расчеты сделаешь ты это моя просьба.
Хакимбай удивленно поднял брови.
Так вернее, друг, тем более я из другого цеха.
Ненужная щепетильность, Маматай, рассердился Хакимбай. Когда речь идет об интересах комбината
Но Маматай настоял на своем.
Ладно, так уж и быть, помогу тебе на первых порах. Только учти: на очереди сейчас у меня диссертация.
По рукам, Маматай крепко пожал руку друга и быстрым шагом вернулся в свой ткацкий.
VI
Колдош уже целый месяц находился в камере предварительного заключения. Следственные органы раскрыли целую воровскую цепочку, по которой с комбината выносились тысячи метров высокосортной продукции. Жулики давно и регулярно обкрадывали предприятие. Это были люди без определенных занятий и местожительства, с ними был и Колдош.
Маматай, узнав о заключении Колдоша, не без внутреннего удовлетворения подумал: «Повадилась лиса в курятник капкана не миновать!» Но тут же ему стало не по себе: «И что это я чужой беде радуюсь? Да и не чужой нам Колдош, наш, комбинатский, пришедший из профтехучилища желторотым птенцом!.. Где же мы-то все эти годы были? Допустили такое!»
Конечно, у Колдоша характер не сахар. Маматаю самому не раз приходилось убеждаться, до каких срывов у него доходило дело. И все-таки человек он, а значит, и к нему есть подход, есть, ключик к сердцу, и его необходимо найти, пока еще не совсем поздно
Маматай, конечно, не ждал, что Колдош обрадуется ему, когда переступал порог тюремной проходной. Самолюбивый, дерзкий парень вряд ли подпустит его к себе. Но Маматай решил проявить настойчивость и терпение.
Ожидая свидания с Колдошем, Маматай задавал себе тысячу вопросов, пытаясь уяснить внутренние, невидимые для других причины преступления парня. Ложно ли понятое самолюбие, желание показать себя, мол, вот какой я мужчина? Или жажда риска, легких денег? Маматай понимал, что падение Колдоша ужасно, но в нем почему-то жило убеждение, что парень озлоблен на жизнь и людей. Из-за чего? И кто в этом виноват? Почему хочет он казаться сильным, грубым и неуязвимым, не признающим никаких авторитетов?
Вернулся дежурный один и сказал Маматаю:
Свидание с заключенным не состоится.
Маматай поднялся:
Могу я узнать причину?
А, что там! перешел с официального тона дежурный на доверительный. И слышать не хочет, даже сплюнул и отвернулся. А ведь вы первый к нему за все это время
Маматай и не ожидал другого от Колдоша. «Ничего, капля камень долбит Буду ходить А Колдош не каменный, выйдет рано или поздно хотя бы из любопытства»
Маматай зашел в цеховой комитет комсомола, чтобы поговорить там о Колдоше.
Пусть получает свое Заслужил! Донянчились. Последнее время и слово-то страшно было ему сказать, того и гляди, встретит в темном переулке, возмутилась с первых же слов Маматая дочка Пармана Анара, сухощавая в Батму и вспыльчивая.
Конечно, он свое получит. Не об этом я, Анара. Мы же обязаны выяснить, как дошел он до жизни такой? Должны же быть смягчающие обстоятельства Мы же даже не знаем, есть ли у него родственники Сидит один, дружки отшатнулись Маматай перевел взгляд на комсорга: Чинара, нас же за это по головке не погладят!
Ох, Чинара, все мы люди и должны помогать друг другу, не выдержала Сайдана. Только не подступиться к нему, нет-нет.
Не могу, у меня дела, сухо отрезала Чинара, потому что не признавала филантропии.
Маматай не стал настаивать и взялся за ручку двери, но она неожиданно остановила его:
Ладно, идем.
Они шли по широкой, залитой дождем и неоновым освещением улице. Она казалась огненной рекой. И закат был огненный. И страшно было ступать по «горящим» лужам. В глазах Чинары тоже отразилась огненность вечера. Прошел троллейбус, как спичкой, чиркнув по проводам и оставив за собой искристый след.
Чинара, ты понимаешь, какой ценой сейчас расплачивается Колдош за свои глупые похождения? Маматай широким жестом показал вокруг. Свободой, тем, что много вот таких прекрасных вечеров будут навсегда вычеркнуты из его жизни
Я пишу стихи, а поэт-то, оказывается, ты, ревниво поджала губы Чинара и добавила: До чего же я зла на этого Колдоша!
Маматай замолчал, почувствовав, как далека Чинара от понимания его слов. Но ей не хотелось вот так повернуться и уйти, и она сказала:
Ты меня не осуждай я злюсь на глупость Колдоша. Он совершенно не развит, в этом ты еще убедишься. Видно, в детстве упустили
Ага, обрадовался Маматай, значит, думаешь все-таки о Колдоше!
Знаешь, сходи-ка ты к Колдошу пока один, потому что в таких делах толпой ничего не добьешься. Да будь хоть раз в жизни похитрее, она кокетливо взъерошила парню волосы. Все учить вас надо, тоже мне сильный пол!.. Найди у него уязвимое место и жми
Маматай сначала даже обиделся: а еще комсорг, учит обманывать. Но очень скоро успокоился, вспомнив, что и без Чинары, без ее лукавых советов, решил во что бы то ни стало разбудить в Колдоше совесть, ведь должна же она быть у него!..
На этот раз Колдош все-таки появился в зале свидания, но усиленно делал вид, как ему скучно и как надоел Маматай своим приставанием. Он закурил и кисло спросил:
Ну, воспитывать пришел, комсомольскую функцию осуществлять? Или напомнить, как я тебе физию разукрасил когда-то? Что ж, валяй. Много я вас слушал и еще послушаю, меня ведь не убудет.
Воспитывают детей, Колдош, а взрослые несут ответственность за свои поступки Но я о другом Хочу спросить у тебя только одно, неужели твое сердце настолько огрубело, что ты не заметил даже прекрасных черных глаз, с любовью и страданием смотрящих тебе вслед?
Что? как от тока дернулся Колдош. Что ты сказал?
Нет, Колдош, больше я тебе ничего не скажу. Я не посредник, а отношения человеческие не товар Ты сам должен наконец понять, какое горе принес любящим тебя людям.
Маматай направился к выходу, слыша за спиной:
Маматай, подожди! Маматай Маматай
VII
С самой той поездки в горы на комитетском автобусе Маматай ни разу серьезно не задумался о своем отношении к Бабюшай. Они каждый день встречались в цехе, сидели рядом на собраниях. И он привык к ее присутствию, как привыкают к определенному, раз и навсегда заведенному распорядку жизни.
На вот однажды Маматай пришел на работу и вскоре почувствовал себя не в своей тарелке, не мог понять, в чем же дело, что с ним происходит. И только среди дня парня вдруг осенило, и он стукнул себя по лбу: «Ах да, Бабюшай! Где она?..»
У Маматая окончательно и надолго испортилось настроение, когда узнал от Жапара, что Бабюшай уехала отдыхать по туристической путевке.
«Даже словом не обмолвилась!» обиделся Маматай, потом сообразил, чего ради она должна была доложиться ему обычный товарищ по работе И ему было горько сознавать это, ведь теперь он окончательно понял, как много значила Бабюшай в его жизни.
В этот день Маматай был такой рассеянный и чудной, что над ним подтрунивали: «Влюбился! Что ж, пора!..» А женщины прибавляли: «Жених завидный»
* * *
Маматая всегда выручала работа. Крутиться ему приходилось по-прежнему одному, так как начальник ткацкого производства все еще был в больнице: попробуй уследи за всем. С него спрашивали план, отвечал он за исправность оборудования, качество продукции, за дисциплину, решал производственные и экономические вопросы, а также жилищно-бытовые, культурно-воспитательные, семейные и личные Но у ткачей голова надежная, привычная и к станочному шуму, и металлическому грохоту. Ничего, выдюжит, не согнется.
Позволить расслабиться себе Маматай мог только вечером, в общежитии Тогда он думал о Бабюшай, представлял лицо матери, когда скажет ей о невесте Только вот согласится ли Бабюшай?
Сомнения мешали Маматаю спокойно спать, и он, как все влюбленные на свете, переворачивался с боку на бок, курил, пробовал читать
В эти дни сердечной маеты он и не подозревал, что ему готовится рассчитанный, сокрушительный удар.
В кабинет главного инженера были приглашены ответственные работники комбината, в основном из ткацкого производства: сильно располневший, умеющий ладить с начальством Калык, старший мастер Жапар Суранчиев, сменные мастера и поммастера Парман.
Темир Беделбаев сидел на месте главного инженера, вел собрание. Рядом у стола разместились начальники производств. А хозяин кабинета Алтынбек стоял у окна и не мог, как ни старался, скрыть радости в предвкушении предстоящих событий. Весьма довольным выглядел и Парман.
Алтынбек, получив слово, сделал шаг вперед; прирожденный оратор, он начал пылко, с естественным негодованием. Он клеймил замначальника ткацкого производства Маматая Каипова за злоупотребление властью, за очковтирательство, несоблюдение правил техники безопасности, из-за чего получил ранение поммастера; ссылаясь на сведения, почерпнутые в докладной Пармана Парпиева.
Маматай ничего хорошего для себя от собрания не ждал, но все-таки только сейчас под холодными выпуклыми линзами Беделбаева по-настоящему понял, как плохо, как тяжко здесь без Кукарева, попавшего в больницу Линзы были направлены в упор:
Все ли, сказанное главным инженером, считаешь правильным?
Каипов не отвел глаз, сказал:
Да, было так.
Были ли это сознательные действия с твоей стороны?
Да. Я вынужден был так поступить
Значит, виноват, бесстрастно заключил Беделбаев.
Нет, виновным себя не считаю.
Директор нисколько не удивился. Все тем же бесстрастным тоном спросил:
А кто виноват?
Все виноваты, вся администрация.
Да, логика здесь есть: все значит никто?!
Видите, валит с больной на здоровую, взвился Алтынбек. Безответственное выступление!
А Маматай стоял на своем:
В свое время все эти вопросы я ставил перед дирекцией комбината. Был, кстати, разговор и здесь, в этом кабинете. Тогда главный инженер сам заговорил о том, как удержать учеников профтехучилища в цехах Тогда я и внес предложение изыскать возможность платить им на производственной практике больше.
Помню я этот разговор, пренебрежительно поморщился Саяков. И тогда, и сегодня я против бредовых предложений Каипова.
Все верно, товарищ главный инженер, тогда можно было и поостеречься А теперь все новые чапаны надели, а вы в старомодном Нужно и нам от жизни не отставать Партийные съезды и пленумы и для нашего комбината обязательны. А партия учит, что на производстве надо учитывать местные условия
Своевольничать не позволю, холодно оборвал Маматая директор. Очковтирательство оправдывать не могу.
Да почему же очковтирательство? Просто взаимная выручка!.. Станки на капитальном ремонтировали быстрее, сверх плана. А продукцию с этих станков зачисляли ученицам Все у нас в цехе понимают тяжело девчатам на первых порах, далеко от дома прожить на неполный оклад! Материально комбинат убытка не понес, только выиграл: все наши ученицы работают, не разбежались, как было с прошлым выпуском Если кто и «пострадал», так наши слесари и поммастера работали за те же деньги, но с большей нагрузкой. Но это добровольно, по договоренности Как вижу, один только Парман Парпиев не только нарушил обещание, но и написал докладную Ну что ж, пусть это будет на его совести Но если за нужное для комбината начинание придется нести наказание, то я его беру полностью на себя.
Беделбаев сидел, низко наклонив голову. Было непонятно, слушает он или думает о своем. Зато главный инженер старался вовсю. Он не ожидал от Каипова такой выдержки, рассчитывал сразу же сбить с толку угрозами и обличительным тоном. Маматай явно спутал ему карты, но все же Саяков не сдавался, боролся до последнего. Главное начальство не мешает. И Алтынбек ринулся в наступление:
Факты налицо Каипов их не отрицает и отрицать не может. Закон есть закон. Он для всех одинаков, потому что защищает интересы общества, интересы государства. Судя по всему, Каипов человек политически незрелый, безответственный Ошиблись мы, товарищи, поручив ему должность замначальника производства, переоценили, как говорится Предлагаю Каипова освободить Предлагаю как главный инженер
Алтынбек хорошо знал, что директор усталый, пожилой человек, последнее время мечтающий только о благополучном, без переводов, выговоров и взысканий, выходе на пенсию, не захочет ввязываться в эти истории с заработками учениц, тем более иметь дело с судом из-за нарушений правил техники безопасности Ему только сейчас выиграть время И Саяков, повернувшись к Беделбаеву, не без умысла сказал:
Уважаемый Темир Беделбаевич, как говорят, шила в мешке не утаишь, у такого дела хвост длинный В общем, я свое мнение обнародовал, теперь решайте сами
Алтынбек нарочно сел в задний ряд, показывая, что ни на кого «давить» не намерен, что устраняется от ответственности.
На следующий день Маматая вызвали к директору, и, как только он переступил порог кабинета, Беделбаев собственноручно вручил ему приказ об освобождении от занимаемой должности.
Маматай, нисколько не удивившись, спокойно смотрел в обрюзгшее от многолетнего кабинетного сидения серое лицо Темира Беделбаевича.
Это что, увольнение с комбината?
Директор отвел водянистые глаза, сильно увеличенные линзами очков, в сторону. Крайние меры Беделбаев не признавал, потому что чреваты бунтом, неприятностями, оглаской. Он знал, куда безопаснее держать такого «деятеля» где-нибудь в отделе снабжения: вроде и при деле, и не на глазах командировками Каипова обеспечат, об этом он позаботится сам
Оставляем тебя в аппарате комбината Ну, скажем, в отделе снабжения Наберешься опыта, а там, глядишь
Темир Беделбаевич, я же инженер-производственник, машины люблю. Прошу вас, оставьте сменным мастером согласен даже слесарем.