Да инженер, но не по части музыки, улыбается он, и его улыбка мне нравится. Слава богу, нашелся, а то бы не на кухню я ушла, а совсем: терпеть не могу мямлей. Ладно, дорогой жених, я тебе еще немного помогу, но потом уж сам находи тему для разговора!
А как по части времени?
Всегда не хватает пяти минут для настоящей жизни, отвечает он многозначительно.
Я обдумываю ответ и нахожу его на троечку: мог бы сказать что-нибудь и поостроумнее.
И снова молчание.
Кресло не очень удобное для сидения в моем элегантном платье. Я меняю позу, но тут замечаю, что разрез, как ему и положено, распахивается. Конечно, ничего в этом неприличного нет, однако фривольность пока ни к чему: я играю роль неробкой, но сдержанной интеллектуальной девушки. Конечно, это слово кого-нибудь может покоробить, но разве не правда, что все мы в жизни подстраиваемся под ту или иную ситуацию: встречаясь со знакомыми людьми, радостно улыбаемся, хотя никакой особой радости не испытываем; зная о человеке, что он тебя терпеть не может, разговариваем с ним вежливо и предупредительно; на душе у тебя кошки скребут, а ты стараешься показать себя счастливой и беззаботной.
Пусть мне докажут, что это не так! И если бы Амир оказался другим человеком, я бы тоже, наверное, не сидела сейчас в позе святоши и не думала о разрезе на платье, который для того и сделан, чтобы подчеркивать стройность и красоту линии твоих ног.
Вам нравится музыка? спрашивает Амир наконец. Ну и вопросик после десяти пятнадцати минут скорбного молчания! Сказать «нравится» он тут же спросит: а что именно, и тогда буду вынуждена говорить я. Сказать «нет», он может понять это как нежелание продолжать разговор с ним: «нет» вообще очень неудобное слово в общении с незнакомым человеком, есть в нем что-то оскорбляющее слух. Но пока я размышляю так, магнитофон смолкает, и через короткую паузу звучит уже другая музыка медленная, спокойная, лиричная
Вот эта мне нравится больше, говорю я. Под нее хорошо танцевать.
Может, потанцуем? предлагает неожиданно он. Ого, кажется, он не так уж и робок, как показалось!
Одни? Сейчас?
А почему бы и нет?
Действительно, почему нет? Я протягиваю руку, он принимает ее, помогая мне встать из кресла. И мы танцуем. Я чувствую его руку на своей талии уверенная, твердая, горячая рука мужчины. Он значительно выше меня, и это приятно не люблю, когда дышат в лицо. Чувствую, он давно не танцевал, но, слава богу, на ноги не наступает, к себе не прижимает, держится свободно и непринужденно. Что ни говори, танцы хотя и безделушка, конечно, а позволяют незнакомым людям узнать друг о друге что-то и помимо слов.
Почему я вас раньше не встречал? спрашивает он с улыбкой, смотря мне в глаза. Это уже звучит почти как комплимент. Жаль, что он его тут же портит. Я имею в виду, поясняет он, что мы с вами работаем на родственных предприятиях и занимаемся почти одним и тем же делом.
Вам нравится? интересуюсь я.
В общем, да. Хотя, конечно, хотелось бы делать чисто конструкторскую работу.
И что вам мешает?
Это длинный разговор, говорит он задумчиво и снимает с моей талии руку, хотя музыка еще не кончилась. Мы садимся в кресла у журнального столика, и я делаю сразу внимательное лицо, как бы страшно заинтересованная его мыслями о конструкторской работе. И конечно, попадаю в точку! Он начинает рассказывать с таким азартом, что я мгновенно теряю нить его рассуждений. Показать этого нельзя, поэтому я время от времени задаю вопросы, он отвечает на них и тут же вновь возвращается к своей теме. Кроме того, естественно, не отрываю от него восхищенных глаз.
Вы очень интересный собеседник! говорю я, бросая на него лучистый взгляд из-под полуопущенных ресниц. После этих слов и такого взгляда ему ничего больше не остается, как поцеловать мне руку. Увы, он польщен, он улыбается и снова обращает свой взор на спасительный магнитофон. Итак, первый раунд окончен, думаю я, подведем некоторые итоги: умом особым не блещет, не очень находчив, собой заинтересовать не умеет, светским манерам не обучен, опыта общения с женщинами не имеет, легко смущается, временами даже робок Не лидер, нет, скорее ведомый. В общем, по сегодняшним меркам, вполне зауряден. Но что-то в нем есть привлекательное и как кандидат в женихи может рассматриваться несомненно. «А ты циник, Сария!» говорю я себе без удовольствия, потому что ничего хорошего в таком анализе нет. И если он тоже сейчас разбирает мои достоинства и недостатки, загибая при этом пальцы, мы друг друга стоим. Что ж, посмотрим, как будут развиваться события дальше.
Кто это мне говорил, что мужчины не любят женщин трех типов: сильнее себя, умнее себя и выше себя? Вот из этого и будем исходить.
Хозяйка приглашает гостей к столу, начинается обычная в таких случаях суматоха. Я выскальзываю в кухню, чтобы помочь Разиле. «Ну как?» спрашивает она игриво, я пожимаю в ответ плечами: «Нормально». «Понравился?» «Понравился!» уклоняюсь я от подробностей. «А ты ему?» Как ответить на этот дурацкий вопрос? «Важно, что он мне понравился!» говорю я и смеюсь. «Смотри! предупреждает Разиля и грозит мне пальцем, измазанным в сметане. Разглядела свою соперницу?» Я ее, конечно, разглядела: молоденькая, розовенькая, тоненькая. «Ничего особенного, говорю я. Глазки на ножках». «Не скажи! язвит Разиля. Мой Рашид и тот хвостом завилял. Видела, никакой штукатурки на лице?»
Что поделаешь, юность есть юность. И я когда-то обходилась без грима, только что теперь о том вспоминать! «Но ноги у нее кривые!» шепчу я на ухо Разиле, пропуская ее вперед себя.
Места за столом все заняты, нам с Разилей оставили один уголок на двоих. Я не суеверная, но, честно говоря, настроение у меня сразу портится. Тем более что вижу Амира рядом с этим птенчиком. Сами так сели или случайно получилось? Встречаюсь с ним взглядом, но тут же отвожу глаза в сторону и склоняюсь над тарелкой. Справа от меня сидит Рашид, муж Разили. Он пытается ухаживать за нами обеими, одновременно разговаривая со своим соседом, угрюмым парнем, чем-то похожим на артиста Рыбникова. «Рашидик! говорю я ему тихо. Отодвинься, пожалуйста, ты горячий, как батарея». Он послушно отодвигается, даже не поняв, что я ему сказала. Но через минуту я уже снова чувствую его горячий бок и острый локоть, который не дает мне возможности поднять руку с вилкой. И я раздражаюсь, потому что все разговаривают друг с другом, разбившись на пары, и мы с Разилей сидим, как клуши, у угла стола, никому не нужные.
Птенчик, полуоткрыв ротик, слушает Амира, а тот что-то ей негромко рассказывает я вижу только его затылок. Чем это он ее, интересно, так увлек? Со мной полчаса разговориться не мог, а тут, едва познакомившись, рта не закрывает. «Не надо было тебе торчать на кухне, шепчет мне Разиля, кося глазом на них. Я предупреждала!»
Предлагаю тост за наших любимых женщин! вдруг говорит Рашид и встает. За ним начинают вставать другие мужчины, неловко сгибаясь над столом. Амир наконец поворачивается ко мне лицом и слегка наклоняет в мою сторону бокал. Я отвечаю, опуская ресницы, и пригубляю сладкое вино. Не густо, но кое-что уже, говорю я себе, отмечая, что жест Амира не прошел бесследно ни для птенчика, ни для Разили: птенчик розовеет и утыкается в свою тарелку, а Разиля облегченно вздыхает и многозначительно смотрит на меня. Чудачка! Она и впрямь озабочена своим сватовством и болеет за меня.
Самое интересное началось потом, когда гости, насытившись, потребовали перерыва.
Я ухожу на кухню помогать Разиле готовить чай. Из комнаты доносится музыка. «Иди потанцуй!» говорит мне Разиля. «С кем?» наивно спрашиваю я. «А Амир? улыбается она. Вы уже, кажется, примеривались» «А птенчик? улыбаюсь ответно я. Они тоже хорошо ворковали». «Все-таки ты язва, Сария, замечает Разиля. Далась тебе эта девчонка. Он же на тебя глаз положил». «Фи, как грубо!» фыркаю я, не желая спорить.
Мне очень хочется заглянуть в комнату посмотреть, что там происходит, но я продолжаю играть роль заботливой помощницы хозяйки. Если я правильно поняла взгляд Амира, он должен скоро здесь появиться и пригласить меня потанцевать.
Можно вас пригласить потанцевать? раздается голос Амира, и я, смеясь про себя, вскидываю на него один из лучших своих взглядов, в котором и легкое удивление, и радость, и недоумение, и безразличие все разом. Но для человека, умеющего читать женские взгляды.
Иди, иди! говорит торопливо Разиля, выхватывая из моих рук чашку. Вы, Амир, обращается она к нему, вообще не выпускайте ее из комнаты. Я тут и без нее обойдусь.
Постараюсь! отвечает Амир с улыбкой. Нет, ни черта он не умеет читать женских взглядов! Ладно, посмотрим, как ты будешь меня задерживать
Мы входим в комнату, как свадебная пара, к самому началу мелодии. Танго. Мой любимый танец спокойный, медленный, раздумчивый, дающий возможность тихо разговаривать с партнером на разные темы. И смотреть в глаза друг другу
Птенчик сидит у журнального столика и листает журнал «Здоровье». Ничего, это ей полезно: там интересная статья о лечении стрессов.
Вы любите танго? спрашивает Амир проникновенным голосом ведущего музыкальной викторины.
Не задумывалась, отвечаю я лаконично.
Да? удивляется он. И лицо у него сразу становится беззащитным, как у ребенка. «О чем же все-таки он разговаривал с птенчиком», крутится у меня в голове!
Птенчик делает вид, что увлечена журналом ни разу не повернула голову в нашу сторону. Крошка ты моя, куда естественнее было бы тебе смотреть на танцующих с доброй поощряющей улыбкой, чтоб никто не видел, как в душе твоей кошки скребут Проигрывать тоже надо уметь!
Какая очаровательная девушка, говорю я без всякого выражения, показывая глазами на птенчика. У нее очень интеллектуальное лицо.
Да, конечно, соглашается он. Она серьезно интересуется музыкой.
А вы? вкрадчиво спрашиваю я.
Увы! улыбается он. Мне было ужасно стыдно, но я не знал ни одной пластинки, которую она называла.
Значит, они говорили о музыке и пластинках! Ну что ж! Теперь я понимаю, почему он сидел ко мне затылком ему надо было объяснить, что он инженер и в музыке ничего не смыслит. Видимо, она отнеслась к этому с пониманием
А как насчет пяти минут для настоящей жизни? лукаво интересуюсь я.
Вы мне подарили их сейчас, он чуть напрягает руку, лежащую на моей талии.
Вот это ответ! Не ожидала, что говорить! Я опускаю ресницы, как бы смущенная столь откровенным комплиментом. Теперь надо уходить. Именно теперь, когда так хочется и танцевать, и разговаривать, и вообще делать маленькие глупости, столь простительные для хорошенькой женщины, узнавшей, что она нравится.
К сожалению, мне пора, говорю я, когда танго заканчивается. Благодарю вас.
У него хватает ума не спрашивать, что и почему. Он идет со мной в прихожую, снимает с крючка вешалки плащ и неожиданно предлагает:
Хотите, я вас провожу?
Я пожимаю плечами: а почему нет? Или как сочтете нужным? Или даже: зачем об этом спрашивать? Вот сколько разных оттенков в простом движении на выбор для умного человека. Какое же он уловил? Надеюсь, последнее. Тогда я его совсем зауважаю.
Можно у вас полюбопытствовать? говорю я, когда мы идем по улице и наши тени от света раскачивающихся фонарей то убегают далеко вперед, то тащатся позади.
Конечно, Сария!
Когда вы предложили начинаю я медленно, как бы подбирая слова, Ну, там, в прихожей, а я Что вы подумали?
Он внимательно слушает, наклонив голову набок, потом смущенно смеется:
О таких вещах не спрашивают! Вы знаете, когда я с вами разговариваю, у меня как-то получается невпопад. Даже странно!
Вы преувеличиваете, успокаиваю я его. Просто мы еще мало знакомы. То есть тут я ему даю такую зацепку, что любой другой на его месте уже не преминул бы объясниться. «Ну, ну, дорогой кандидат! тороплю я его мысленно. Спрашивай номер телефона, назначай свидание на завтра, предлагай гулять до утра!»
Наверное, вы правы! грустно признает он, и мы останавливаемся у подъезда моего дома. Мгновение еще медлю может, сообразит наконец? Но он впал в мировую скорбь
Спасибо, что проводили. До свидания! говорю я деловито, поворачиваюсь и быстро вхожу в подъезд. На втором этаже я встаю на цыпочки и осторожно смотрю через подоконник в мутное стекло: там он еще или нет? Или побежал перехватывать птенчика, которая, наверное, уже прочитала журнал «Здоровье»?
Там. Итак, я сделала все, что могла, Теперь от меня уже ничего не зависит. Надо ждать!
Утром Разиля потребовала у меня полного отчета о том, что да как. Я не стала распространяться: не люблю выворачивать душу наизнанку даже близким людям. К тому же настроение было паршивое, и не знаю отчего. Все-таки есть что-то унизительное в этой игре, когда ты ловишь другого на ошибках: голова работает, как ЭВМ, а сердце молчит Безумства вдруг захотелось, чтобы страсти в клочья, чтобы как в омут с головой! Чтоб кто-то взял тебя за руку, сказал «пошли!», и ты идешь, не думая куда, зачем, что с тобой будет. Амир? Его самого надо вести, как телка на веревочке.
Правда, хороший парень? говорит Разиля, вздыхая в трубку.
Угу! откликаюсь я. А как там птенчик?
Какой птенчик? недоумевает Разиля. А-а, они вскоре ушли. Рашид хотел их проводить, но я не пустила.
Блюдешь?
А как же! строжает Разиля. За мужиками глаз да глаз Твой-то хоть телефон знает?
Не-а! лениво откликаюсь я. Захочет найдет.
Ну, ты даешь! восторгается она, А если не захочет? Или не найдет?
Тогда я отобью у тебя Рашида, говорю я сердито и заканчиваю разговор: У меня молоко кипит, извини!
Самый удобный повод прервать телефонную беседу сослаться на кипящее молоко. Даже настырный человек заткнется в ту же секунду
Конечно, мне не безразлично захочет не захочет, найдет не найдет? Уж если столько энергии затрачено на то, чтобы Ну, в общем, понятно! Что будет искать, я была почти уверена, или я ничего не смыслю в мужчинах. Вопрос только в том, как быстро он обнаружится: если сегодня же значит, «ура!», все было сделано правильно. Значит, я еще чего-то в этом мире стою
Он позвонил во второй половине дня.
Сария?
Да?
Это Амир. Еле вас нашел
Неужели такое трудное дело?
Нет, конечно, но
Нет или но? смеюсь я, напоминая о первом нашем разговоре.
Я очень ругал себя, что не спросил у вас номера телефона, говорит он серьезно. Просто дурак какой-то!
Но все же в конце концов обошлось? мягко успокаиваю я его.
К счастью Я хочу вас видеть, Сария!
Я молчу. Просто дышу в трубку и молчу.
Сария? Вы слышите меня?
Да откликаюсь я. Сейчас это невозможно. К сожалению
Это слово я добавляю после небольшой паузы, чтобы выделить его особо.
До свидания! Я кладу трубку, но через несколько секунд опять звонок.
Да?
Извините, Сария! говорит Амир. Я же не знаю вашего домашнего телефона!
Ну, это так просто, смеюсь я. 09. Там все обо всех знают.
И даю отбой. Пусть не думает, что я задохнулась от радости. Он должен еще дозреть. Все, что легко дается, легко же и теряется. Я знаю по себе. Ему все-таки уже двадцать восемь: в эти годы мужчины должны быть посообразительнее
Неделю мы разговариваем с ним каждый день по телефону. Он звонит и на работу, и домой. Мы болтаем о разных пустяках, но от свиданий я под разными предлогами уклоняюсь. Удивительно, как просто они придумываются как бы сами по себе в голове возникают. «Зачем? ужасается Разиля. Зачем это тебе надо? Что особенного встретиться с парнем, сходить с ним в кино, театр, погулять по улицам? Нет, ты какая-то сумасшедшая: парень места себе не находит, а тебе хоть бы что! Не нравится если, оставь его в покое. Нельзя же так бесчеловечно!»
Но я и сама не знаю уже, зачем все это делаю. Нашел какой-то каприз: жду звонка, переживаю, если задерживается, радуюсь, когда слышу голос Амира, говорю с ним весело, а как только он начинает заводить речь о встрече, придумываю отговорку. Наконец он не выдерживает.
В конце концов это смешно! говорит он, и я впервые ощущаю в его голосе досаду и раздражение. Жду вас сегодня в восемь вечера. У почтамта. Все, до свидания!