Петька с любопытством наблюдал, как прочно сделанные из хромированных труб вертушки пропускали точно по одному человеку. Вахтерша, не останавливая проходивших, разглядывала протянутые пропуска и, если в чем сомневалась, на несколько секунд стопорила вертушку, за которой тут же росла длинная очередь, подобно очереди у хоккейных касс. Только эта очередь была более нетерпеливой, хотя никто и не старался прорваться первым, но покрикивали на вахтершу, торопили.
Перед Петькой проходило так много народа, что он уже стал беспокоиться, как бы не пропустить старшего мастера. Теперь уже Петька не отрываясь смотрел на входные двери. Скоро у него зарябило в глазах от нескончаемого потока людей, и все женщины и мужчины стали казаться на одно лицо.
Здравствуй, услышал Петька позади себя знакомый голос. Не знаю, как тебя звать-величать.
Петька Как это я вас не заметил? обрадованно ответил Петька, разглядывая старшего мастера. Он был одет в тот же синий халат, на голове та же синяя беретка. «Значит, с завода вышел». Петька вспомнил, что старшего мастера зовут Николай Петрович.
Выходит, не в ту сторону смотрел. Старший мастер достал из кармана халата проволочное сопротивление и спросил: Оно?
Оно-о! счастливо заулыбался Петька. А сколько за него? и поспешно спрятал сопротивление в карман пальто.
Да нисколько. Со списанной установки снял, сказал Николай Петрович и пытливо посмотрел на Петьку, потом кивнул в сторону вахтерши: Ну как, не раздумал?
Хе! кисло усмехнулся Петька. Знаете, как она пропуска проверяет не прорвешься. И, будто рассуждая сам с собой, неуверенно добавил: Вот если вчерашним способом попробовать
Вчерашний есть вчерашний, поэтому не годится. Это моя знакомая, кивнул старший мастер на вахтершу, я с ней договорился. Не бойся, скорей шагай на вертушку, а я следом за тобой.
Петька недоверчиво вклинился в очередь, чувствуя, как старший мастер ободряюще подталкивает его в спину, и все же перед вертушкой остановился, оглянулся, будто хотел убедиться, что за ним стоит старший мастер, а не кто-то другой.
Со мной он, сказал тот вахтерше, и вертушка послушно ослабла перед Петькой и подалась по часовой стрелке, открывая проход.
Сразу же за проходной Петька поднялся по широкой бетонной лестнице с пятью или шестью ступенями вверх и остановился. Слева от него, совсем близко, были въездные ворота на завод, те самые, через которые он уже тайно проезжал.
Николай Петрович привел Петьку в знакомый цех, указал на свободный стол, где были уже разложены радиодетали, известные ему платы, паяльник и схема.
Будешь паять платы. Десять штук за смену тебе. Обед у нас с двенадцати до часу, а конец смены знаешь когда.
А они вам нужны эти платы? засомневался Петька и с подозрением посмотрел на старшего мастера, не скрывает ли он что: все же завод, а не школьный кружок.
Нужны, и много. В конце смены сам понесешь контрольному мастеру. Вчера ты сделал их по третьему разряду, правда одну с браком
И Петька остался один. Он долго не мог начать работу, думая о странном старшем мастере, который не только не выдал его охране завода, но и доверил паять платы. Ничего! Он постарается спаять их получше вчерашних!
За рабочий день к нему несколько раз подходил старший мастер. Подойдет молча, постоит за спиной, покрутит в руках какую-нибудь из законченных плат и так же молча уйдет. После его посещения всякое приходило в голову Петьке: правильно ли выполнил монтажную схему, не удлинил ли проводку, не слишком ли закоротил выводы сопротивлений? Петька не один раз проверял платы по схеме, разводил пинцетом припаянные радиодетали на определенное расстояние, и к концу смены, когда горели обожженные паяльником кончики пальцев, он был уверен, хотя где-то в душе и росло беспокойство: контрольный мастер примет все десять сделанных им плат. Он мог бы спаять больше, но побоялся при спешке испортить детали. Заглядывал к нему и знакомый электромонтажник, которого старший мастер грозился вызвать на общее собрание участка. Он тоже похвалил платы и обещал в конце смены зайти еще раз.
И заглянул. Петька оторопело наблюдал, как он отобрал несколько готовых плат, пренебрежительно бросил: «Привет семье!» и направился к своему столу.
Ты куда платы понес? после некоторого замешательства спросил Петька.
Не твое дело, профик! Сиди и не рыпайся!
Петька догадался: электромонтажник хочет отобрать у него самые лучшие платы и на них подработать. Он схватил паяльник, выдернул вилку из розетки и устремился за электромонтажником.
Отдай платы, синий! пригрозил Петька, выставив паяльник как пику.
Ты свихнулся, профик! опешил от такого напора электромонтажник. Я хотел помочь отнести на контроль
Положь на место!..
Петька опустил паяльник, когда все платы лежали у него на столе.
Обозленный электромонтажник недвусмысленно обещал:
Ничего!.. Я тебя сделаю где-нибудь за поворотом!
Отверни рожу, синий! Или клеймо приложу!
Электромонтажник с оглядкой побрел на свое место, а Петька еще долго не мог успокоиться, перекладывал детали с одного края стола на другой, включил паяльник и почти сразу же выключил его, вспомнив, что через двадцать минут конец смены и нужно поторопиться со сдачей плат. Он собрал их аккуратной горкой на согнутой в локте левой руке и, слегка откинув назад голову, направился к контрольному мастеру.
Давно Петька не чувствовал такой радостной усталости. Он не помнит, когда у него так быстро проходил день. А с платами получилось просто великолепно, все до одной принял контрольный мастер. А тут как раз, к удовольствию Петьки, старший мастер подошел, стоит себе рядышком и молча наблюдает, как платы перекочевывают на стеллажи. Потом подмигнул одобрительно, сказал: «До завтра» и пошел по участку. Значит, снова будет встречать у проходной. А еще он днем говорил, что с Петькиной головой в учениках долго задерживаться стыдно и он надеется месяца через три перевести его на второй разряд.
ГЛАВА 9
Андрей чистил на кухонном столе картошку. На старой, шелушившейся клеенке с темными полосками следов от ножа выросла уже внушительная горка кожуры, а он так и не наполнил маленькую кастрюльку, куда, приподнявшись на цыпочки, все чаще заглядывала Светка.
Ты будешь мятую варить, да?
А ты какую хочешь? Андрей хотел погладить тонкие, светлые до прозрачности волосы сестры, но рука была грязной и мокрой, и он, прочертив ею замедленное полукружье, снова взялся за нож, пообещав: Я тебе жареную сделаю. Хорошо?
А какая быстрей? Жареная или мятая?
Все от повара зависит. Иди гуляй. Хотя подожди. Лучше шкаф протри от пыли и двери.
Светка со стуком опустилась на пятки, спрятала недовольные глаза и стала водить пальцем по краю стола.
А мама уже протирала До самого верха И Светка наглядно показала ручкой над головой.
Пальцами немытыми кто водил? Ну вот, иди и протирай.
Мама
Мама с работы придет у нас все будет сделано.
А почему ты пришел раньше мамы?
Меня раньше отпускают. Андрей нарезал картофель продолговатыми дольками, включил электрическую плитку и поставил на нее разогреваться почерневшую с боков сковородку.
Мама идет! Мама идет! запрыгала Светка, прихлопывая в ладоши.
Андрей мельком увидел за окном улыбнувшуюся ему мать, подумал: это она оттого, что заметила его за приготовлением ужина. Очень уж редко видела его мать за подобным занятием. Многое делал по дому, но готовить не любил. И ему стало приятно от этой мысли. Он даже не пошел, как обычно, помочь матери раздеться, когда она вошла. Невысокая и вся светлая какая-то, будто сама радость вошла в дом. Светка тоже выдерживала характер, усердно терла тряпкой ножку стола и все поглядывала на мать, ждала, когда похвалит.
Ты знаешь, Андрей, мне сегодня путевку обещали в санаторий. С отцом еще вместе заявление писали И Нина Викторовна, вдруг запнувшись, посмотрела на сына, потом, неохотно сгоняя радость с лица, на Светку.
Чуть заметно встряхнула головой, будто хотела освободиться от чего-то неудобного и тяжелого, посмотрела в глаза сына, который тут же отвел их в сторону, и оба, наверное, подумали в это время об одном и том же: как быть со Светкой и на кого оставить дом и корову? У соседей своих забот хватает. А близких родственников в поселке и в городе нет.
Ничего, Андрей, в поликлинике долечусь.
Андрей не ответил, он не мог помочь матери. Только начал работать, и его, конечно, на месячный срок не отпустят. Не заработал еще отпуск, да и рабочим по-настоящему не успел стать. Везет же Петьке Вьюну: живи ни о чем не думай. В случае чего, отец с матерью всегда помогут. А ему не на кого надеяться. Вот уже и мать у него совета просит: брать или не брать путевку? С отцом бы не задумываясь взяли. А теперь, как бы ни хотелось, отказываться надо.
Мам, печку сейчас затопим или позже?
Сходи засветло за дровами, а затопить недолго.
Андрей вытер руки и, не одеваясь, сходил в сарай за дровами и положил их рядом с печью аккуратной поленницей.
Мам, ты знаешь, что Петька придумал?
Это какой? Дмитрия Вьюна, что ли?
Ну да. Андрей хотел рассказать о затее Петьки, но его перебила мать:
Поди, натворил где?
Пока нет, пожал плечами Андрей, и у него пропало желание рассказывать матери о Петькиной затее с прудом.
Ты уж, Андрюш, подальше держись от него, как-то виновато попросила мать. Вот наказываю тебе, а самой жаль мальчишку. Пропадет он. От школы отбился, и дома не сладко пьянь да ругань. Марье «Скорую» сегодня вызывали, говорят сердце. Жаль мальчишку, повторила со вздохом Нина Викторовна и отключила электрическую плитку: Нагорит много. На печке ужин сготовим. Потерпите?
Потерпим, неохотно согласилась Светка и с сожалением глянула на составленную с плитки сковородку. Потом подошла к матери и обняла ее за колени. Мамуль, а Петька хочет в пруд бонбу бросить
Какую бомбу? Ты чего лопочешь? Нина Викторовна легонько отодвинула от себя дочь за плечи, взглянула на Андрея.
Боль-шу-у-у-ю, нараспев протянула Светка.
Чего ты болтаешь? возмутился Андрей.
А кто говорил Сереже? Кто? Помнишь, когда он к тебе приходил? защищалась Светка, прячась за мать.
Какая еще бомба? Не слушай ее, мам. Ну приходил Сережа Можарук, говорили мы с ним Шуткой говорили: дай Петьке бомбу, так он и пруд взорвет. И Андрей снисходительно посмотрел на сестру: мала, мол, еще взрослый разговор понимать.
Ну хорошо, хорошо, как бы успокаивая, сказала Нина Викторовна и бросила в голландку несколько поленьев, затем нащепала лучины и зажгла. Подождала, пока дрова займутся дружным пламенем, поправила волосы, клубком скрученные на затылке, и через плечо глянула на сына: А чего ему вздумалось пруд-то взрывать?
Да так неохотно ответил Андрей, был у нас разговор один. Не о бомбах, конечно
Вот и правильно, Андрюш! Он ведь, Петька-то, какой? Он и бомбу найдет, если надо. И, успокоившись, вновь занялась приготовлением ужина.
Но Андрею от последних слов матери стало не по себе. Уж кто-кто, а он хорошо знал, на что способен Петька. Дался ему этот пруд! Нашел кого слушать деда Авдея! Кроме него, про погибшего летчика в поселке никто и не рассказывал.
И все же Андрею почему-то именно сейчас показалась слишком уж странной непроходящая увлеченность Петьки погибшим самолетом. Он редко занимается тем, во что не верит. Он и с поезда на ходу прыгает, уверенный, что не сломает ногу. А этот самолет, кажется, вообще занял все его мысли. Выходит, он знает что-то еще? Но почему он ничего не сказал тогда у Можарука? Задираться начал. Задираться А они его и не хотели спрашивать о самолете, на смех подняли
Знаешь, мам, как-то неожиданно вырвалось у Андрея, Петька сказал, в нашем пруду самолет лежит.
Какой самолет?
Ну который во время войны упал. Нашего летчика над поселком сбили.
Постой-постой! насторожилась Нина Викторовна и, по привычке вытирая руки о фартук, вплотную подошла к сыну. Вспоминаю Когда я была маленькой, ну восемь или десять лет, меня дядя Авдей водил на пруд свой окоп показывать, в котором воевал. Она начала медленно прохаживаться по кухне, глаза ее стали большими и далекими, и, хотя в доме было еще достаточно светло, по ее лицу заметными оранжевыми бликами перекатывались отблески пламени из открытой печки, и она, непонятно почему, отмахивалась от них, как от надоедливых осенних мух. Это сразу после войны было, еще при твоей живой бабушке, она через восемь лет умерла, как мы приехали сюда. Такая уж болезнь была не вылечить. А после того я вскоре и замуж вышла за отца твоего, а потом ты родился
Мам, а что дальше с окопом? напомнил Андрей.
А что про него рассказывать? Полуобвалившийся такой окоп. Помню его почему-то всегда сырым и очень глубоким. Мальчишки туда часто бегали играть в войну. Вот и все про окоп. Теперь его и не отличишь, ровнехонько с землей стал.
Про самолет дед Авдей тебе рассказывал?
Говорил что-то и про самолет, медленно, как бы вспоминая, проговорила Нина Викторовна. А вот что говорил не помню. Только и осталось в памяти про самолет, и виновато улыбнулась сыну.
Андрей все еще ждал, может, вспомнит мать, но она уже забылась за кастрюлями, перемывала их заново, в одну налила воды и запустила картофель.
Суп будем варить. Картофельный.
Мам, я погуляю? спросил Андрей и, не дожидаясь ответа, схватился за пальто, но у двери все ж остановился.
Иди погуляй, не стала возражать Нина Викторовна, только напомнила: Не забудь, завтра на работу.
Успею выспаться.
Андрей сразу же направился к Петькиному дому. Он был недалеко, как и любой другой дом их не слишком большого поселка. Во двор Вьюнов вошел с оглядкой. У Петьки всегда собак хватает. Соседи иногда шутили: все собаки в поселке его. Но во дворе не было никого. Андрей поднялся по шатким ступеням в коридор. Дверь открыла Петькина мать. Она была так рада приходу Андрея, что распахнула дверь настежь, забыла про нее и, обхватив его за плечи, потянула в дом, приговаривая:
Проходи, сынок, проходи! А я все думаю, что же это Андрюша совсем перестал к нам заходить? Бывало, что ни день один к другому бегали. Садись вот сюда, за стол садись! Компотцем угощу тебя, с ягодами. Марья проворно подняла крышку кастрюли не та, стукнула другой и лишь из третьей налила полную кружку.
Я ненадолго, теть Маш.
Ты пей, Андрюш, пей. Успеешь уйти. Марья посмотрела куда-то далеко в окно, прикусила губу и вздохнула: Думала, к сынку моему пришел А ты по каким делам, поди. Все моего Петьку позабыли. Одинешенько ему. А он, Петька-то, вспоминал тебя. Как начнет паять, и говорит: «Это мне Андрейка дал», и махонькое что-то показывает. Я уж не разберу чего, махнула она рукой. Вспоминает Ну как же. Все один да один, отвернулась и протерла глаза тыльной стороной ладони. А одному как человеку? Что малому, что большому одному нельзя.
А где он, теть Маш?
Откуда мне знать? Голос Марьи затвердел, жалостливые нотки уже не рвались наружу. Умыкал куда-то, с утра еще.
Он мне говорил: на работу устроился.
Как же, устроился! Жди-догоняй! Богу бы стала молиться, кабы так! Вон он, гляди, паспорт-то. Как получил его после Нового года, так и лежит. Марья недовольно кивнула в открытую дверь зала, и Андрей заметил на серванте красную книжицу в целлофановой обертке. Перехватив взгляд Андрея, Марья добавила: Том же боком лежит. Я уж его в шкатулку с документами не прячу. Пусть пока на виду. Случаем, глянет может, поймет, взрослым стал, мужиком. А он как был, так и есть. От соседей покоя нет, что ни день с жалобой. Уйми, говорят, своего бандита. С ребятишками связался, они мокрыми с пруда пришли, поперестывали все, заболели. С какой-то трубой таскались, кто их теперь разберет. А какой он бандит? Марья медленно опустилась на стул и закрыла лицо руками.
Андрей тихо встал из-за стола и уже на пороге услышал сквозь всхлипывания:
Какой-никакой, а сын ведь
Андрей боялся, что Марья остановит его, снова станет укорять, а это было неприятно. Неужели они стали такими разными, он и Петька? В недалеком прошлом об этом совсем не думалось
Подсушенный легким вечерним морозцем снег с хрустом проминался под ногами. Со стороны железнодорожной станции слышалось знакомое лязганье грузовых вагонов, из которых формировали новый состав. Андрей привык к нему, как привыкают к тиканью будильника в доме. Где искать Петьку? В клубе, в пивной? А может, где раскуривает трубку с дядей Федей? Вспомнилась их встреча у Можарука, когда они просто ждали, чтобы он ушел. И Андрей ждал А Петька пришел к ним за помощью, пусть грубо, но к своей родной стае. А вдруг про самолет все правда? Мать тоже слышала про него от деда Авдея. А Петьке не поверили, не захотели поверить, не пожелали. И все, как один А как надо, чтобы ребята поверили в самолет. И достать его И Петька чтобы вместе со всеми. Его надо найти как можно быстрей