Гоча?! Что случилось? А где Гуранда?
Разве ее нет дома?
Господи, конечно, нет она ушла в кино, вы же собирались вместе?
Она должна была меня ждать
Она ждала, а потом сказала наверное, что-то случилось, раз он не пришел, или я не так поняла и мне нужно было стоять у кино Минут двадцать, как она ушла. Тетя Кето вдруг замолчала, испытующе заглянула Гоче в глаза. Скажи мне правду, ничего не случилось?
Да нет, ничего, махнул рукой Гоча.
Почему же тогда ты так взволнован? На тебе лица нет.
Я просто устал, тетя Кето
Подожди, я пойду с тобой
Не надо.
А где она сейчас может быть?
Я ее найду Наверное, она ждет меня у кино, вы не беспокойтесь. Ничего не случилось.
Гоча спустился по лестнице.
Пусть она обязательно позвонит.
Хорошо.
Гоча сбегал вниз и чувствовал, что мать Гуранды смотрит на него сверху, встревоженная и обеспокоенная.
На улице уже сгущались сумерки. Толпились люди, сновали машины. Гоча стал искать зеленый глазок такси. С четырех сторон неслись к перекрестку автомобили, автобусы и троллейбусы и во все четыре стороны продолжали свой путь дальше. Они обгоняли друг друга, сворачивали, тормозили. Иногда какой-нибудь водитель высовывался из кабины и сердито бранился. Время от времени пронзительный милицейский свисток раскраивал уличный гул, и тогда какая-нибудь из машин покорно останавливалась, словно завороженная и лишенная силы.
Сумерки опустились на город, сумерки, отделяющие день от ночи. Уличное освещение еще не включили, и автомобили пока едут с погашенными фарами. Только местами то здесь, то там мерцают отдельные лампочки, и Гоче кажется, что он не в городе, а в большом селе. Он напряженно вглядывается в темноту, в смутные силуэты прохожих. Но ни один из них не похож на Гуранду.
К автобусу и троллейбусу нельзя было подступиться. И без того переполненные, они подвергались отчаянным атакам со стороны жаждущих в них попасть. Круговоротом людские головы. В передние двери упорно стучит женщина с ребенком
В окно выглядывает водитель.
Вы что, ребенка не видите! Сейчас же откройте!
Что делать! Мест нет. Сзади идет пустой, туда и сядете!
Троллейбус с трудом двинулся. С задней подножки свисала гроздь пассажиров. Гоча почувствовал запах горелой резины.
И второй троллейбус не был пустым. Гоча пропустил вперед женщин, с трудом уцепился за дверцу и повис на подножке. На подъеме Элбакидзе троллейбус почти остановился, тяжело вздохнул и лениво, тряско, будто через силу, полез выше. Гоче было очень неудобно висеть, но он все же умудрялся оглядывать прохожих.
Нет, Гуранды не было видно.
От обеих касс кино тянется длинная очередь, хвост ее выползает на улицу, разделяется пополам и обнимает здание, стелясь вдоль стен. Гоча издали глядел на кинотеатр, надеясь увидеть Гуранду. И только потом перешел улицу.
Женщина-контролер собиралась уже запирать. Гоча поспешно подбежал, просунул в щель руку и придержал тяжелую створку.
Билет. Женщина приоткрыла дверь.
Сейчас. У меня нет билета! Гоча просунул голову, надеясь увидеть Гуранду в фойе. Но там было пусто.
Куда же вы, без билета, заворчала женщина и захлопнула дверь у Гочи перед носом.
Разумеется, Гоча и не думал входить, но все же почувствовал неловкость из-за грубости контролера. Он сунул руку в карман и достал билеты: «28.IV.62» гласил лиловый штамп «8 часов», и размашисто карандашом 14 ряд, места 78. Гоча глядел на эти билеты с целым контролем, по которым они с Гурандой должны были пойти в кино. Глядел и думал, что эти билеты он никогда не выбросит, спрячет и будет хранить.
«На наших местах, наверное, кто-то сидит, подумал Гоча, а может, они пустые»
Он положил билеты в карман и вышел на улицу. Здесь Гочу окликнули. В очереди стоял его приятель, тот самый, которого Гоча встретил сегодня на мосту.
Гоча почему-то обрадовался.
Ты не видел Гуранду? спросил он.
Гуранду? приятель наморщил лоб. Постой, где-то я ее видел Ну как же Вот здесь, она стояла у входа.
И давно? взволновался Гоча.
С полчаса. Ты идешь в кино?
Нет.
Гоча пошел по людному тротуару, стараясь держаться ближе к ровному ряду тополей, как будто все еще был полдень и припекало солнце. На этой стороне улицы обычно бывает очень жарко
«Куда же она девалась? думал Гоча. Куда она могла пойти? Может, вернулась домой? Или зашла в кино, думая, что я там».
Гоча свернул на улицу Джорджиашвили, вошел в ворота большого двора, оглядел длинные балконы. Кто-то вывесил на просушку белье, и оно закрывало окна той комнаты, куда собирался зайти Гоча. Гоча взбежал по темной лестнице и осторожно постучал. Здесь жила подруга Гуранды. Возможно
О, Гоча! Как хорошо, что ты пришел! захлопала в ладоши белокурая девушка, она отошла от раскрытой двери и указала рукой в комнату. Погляди, какие у меня замечательные гости! Ну, входи же!
Вокруг стола, уставленного сластями, сидели девушки и юноши, некоторые из них были Гоче знакомы. Подняв руку, кто-то приветствовал его из глубины комнаты, жестом приглашая войти.
Не могу, Манана, спешу!
Гоча подался назад и уперся спиной в балконные перила. Манана сделала большой шаг вперед и схватила его за плечо.
Как тебе не стыдно! Приходишь раз в год и то не хочешь побыть с нами
Я не могу понимаешь, я ищу Гуранду! прошептал Гоча. Мы должны были пойти в кино, но она куда-то пропала. Я думал, может, у тебя
Манана состроила печальную мину, будто страшно огорчилась.
Днем я ее видела, а после нет. И многозначительно добавила: Интересно, куда она могла пойти?
Гоче вдруг стало неловко, он не хотел, чтобы Манана заметила его волнение.
Тем хуже для Гуранды Я этот фильм видел.
Чудный фильм, вставила Манана.
Мне не хотелось, чтобы билеты пропадали я и зашел к тебе, думаю, может, она у тебя
А может, она у Мзии или Талико? Хочешь позвони от нас?
Нет, я пойду домой, у меня масса работы. Пока!
Всего хорошего, Гоча, не забывай нас!
Когда он вышел на проспект, вдруг загорелись лампионы и стало светло, как днем. Гоче показалось, что произошло что-то значительное, что он должен был до сих пор отыскать Гуранду, пока не включили освещение, в сумерках, на границе между ночью и днем. Это был строгий срок поисков А теперь все кончено. Стало светло и это означало, что ему все равно не найти Гуранды
Хорошо еще, Манана напомнила. Он сейчас позвонит Мзии, Талико и всем-всем. Где-то ведь должна быть Гуранда!
У табачного ларька Гоча разменял десятикопеечную монету и поднялся по широким спокойным лестницам Дома связи.
Набрал номер.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Нет, Гоча, Гуранда не заходила
Снова закрутился диск.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Кто это? Ах, Гоча! Нет-нет, я ее целую неделю не видела Как вы поживаете? Что у вас нового?
Еще один номер
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Гуранду? Вы куда звоните? Здесь пока что такая не проживает.
И еще раз, последний.
«Глупо, конечно, но если ее нет дома я сойду с ума»
Набрав номер, он вздрогнул, а вдруг ее в самом деле нет. Тетя Кето наверняка решит, что случилось несчастье. Только-только собирался Гоча повесить трубку, как в телефоне раздалось:
Я слушаю!
Голос совсем как у Гуранды. У Гочи радостно сжалось сердце.
Я слушаю вас! Кто говорит? Теперь он узнал взволнованный голос тети Кето. И неожиданно для самого себя, не тратя время на размышления, по чьей-то неведомой диктовке заговорил солидным басом.
Будьте любезны, Гуранду к телефону
Ее нет. А кто ее спрашивает?
Товарищ Простите Если можно, я позвоню позже, Гоча дал отбой.
«А вдруг «незнакомый» голос еще больше взволновал тетю Кето. С чего это мне взбрело в голову! А если она догадалась, что это я?!»
И вдруг, на счастье, Гоча вспомнил, что нынче вечером педагог Гуранды едет в Москву.
«Ну, конечно, Гуранда провожает его И не успела меня предупредить», мелькнула мысль.
Такси, такси! крикнул Гоча и, подняв руку, бросился наперерез машине.
Через десять минут он уже был на вокзале, полном народу, растерянно оглядывался по сторонам и вглядывался в провожающих, суетящихся у вагонов. Увидит его Гуранда и сразу поймет, что весь вечер Гоча ищет ее, она извинится, огорчится, а потом только упрекнет Гочу за опоздание
Но где же Гуранда?.. Должно быть, там!.. Наверное ее закрывает тот долговязый дядька Нет, это не она Может, она в новом платье, и он ее не узнает? Может, она вошла в вагон? Может, уже ушла? А может, и не приходила вовсе.
Гуранды нигде не было!
Московский поезд так лениво отошел от станции, словно ему вовсе не обязательно было уезжать. Гоча стоял у выхода в город и внимательно всматривался в густую толпу. Перрон опустел. Худой и высокий мужчина в железнодорожной форме закрыл низкие решетчатые ворота.
В половине десятого Гоча вышел из машины и заглянул в женскую парикмахерскую на улице Ленина.
Добро пожаловать! Чем могу служить? иронически улыбнулась молодая женщина в белом халате, отодвигая кресло, будто приглашая Гочу сесть. Она лукаво поглядела на своих подруг, видимо, гордясь своей нехитрой шуткой.
Гоча не обратил на нее внимания, ему своих забот хватало. Целый вечер рыщет он по городу, кого только не останавливал, куда не звонил, кого не спрашивал но никто не видел Гуранду. Гуранды нигде не было.
Но где-то ведь она есть в эту минуту?! Или разговаривает с кем-нибудь, или просто идет по улице, или пьет воду, или смеется, или думает о чем-нибудь, думает о Гоче
Гоча внезапно остановился, улыбнулся, словно насмехаясь над собой: как это он раньше не сообразил! Он резко повернулся и уже спокойным, неторопливым шагом пошел по подъему Джавахишвили. Гоча шел к своему дому. Его никто не мог бы сейчас разубедить, что Гуранда не ждет его в подъезде. Наверное, она тоже искала Гочу, обошла весь город, у кого только ни спрашивала, куда ни заглядывала. А потом подумала: где бы он ни был, в конце концов вернется домой. И вот теперь она наверняка ждет его в подъезде. Гоча был так в этом убежден, что, не увидев Гуранду, решил, что она спряталась за входной дверью. Не найдя ее там, он, не переводя дыхания, взбежал на второй этаж, заглянул к соседям, узнать, спрашивали его или нет, внимательно осмотрел свою дверь нет ли случайно записки, опять спустился и выглянул на улицу.
Его прошиб пот. Он так сильно потер лоб, что на коже остались красные следы от пальцев. Страшное подозрение кольнуло мозг.
«Может, Гуранда вообще не хотела сегодня меня видеть?»
Гоча вновь услыхал волшебные звуки разбушевавшейся музыки, которые преследовали его с утра, когда он шел через мост к дому Гуранды. Теперь музыка была далеко Гоча вспомнил следы женских каблучков на асфальте, но никак не мог представить себе Гуранду. Как ни старался не мог. Потом он вспомнил капельмейстера и военный оркестр. Вспомнил и как-то странно улыбнулся. Гоча думал: «Стоило вспомнить, только вспомнить о войне, как я потерял Гуранду»
Он закурил папиросу, глубоко вдохнул дым и, задержав его в легких, почувствовал легкое головокружение. Снова затянулся
«Может, она и не собиралась проводить со мной этот вечер» Эта мысль не давала ему покоя. Она вызывала фантастические картины, быстро сменяющие друг друга: Гуранда то мчалась в поезде, то сидела в каком-то тихом саду, то шла по незнакомой улице незнакомого города. И глаза у нее были совсем другие, другие волосы и другой взгляд. Она не узнавала Гочу, и всюду, в поезде, в саду и на незнакомой улице незнакомого города проходила мимо, не обращая на него внимания, как всякая красивая женщина, которая знает, что ты видишь ее впервые и восхищаешься ею.
Во всем, во всем виноват Гоча Почему он опоздал в кино! А еще собирался забирать ее к себе, навсегда Что случилось, почему он так взволновался? Зашел бы вовремя к Гуранде, и все было бы в порядке. Во всем виноват он один. Он умеет все преувеличивать В конце концов к этому капельмейстеру он мог пойти в другой раз
Гоча, понурясь, шел по проспекту. Бессознательно повинуясь какому-то чутью, он, как почтовый голубь, возвращался к тому месту, откуда направился на поиски Гуранды.
Необычная густота встречной толпы и оживленный громкий говор отвлекли его от мыслей. Он поднял голову и увидел, что приближается к кинотеатру. Окончился восьмичасовой сеанс, и зрители широким потоком вылились на тротуар.
Гоча остановился так внезапно, что идущий сзади едва не наткнулся на него.
Навстречу Гоче шла Гуранда.
Гуранда шла с каким-то парнем, совсем незнакомым парнем
Гоча впервые его видел. Гуранда что-то оживленно рассказывала своему спутнику, жестикулировала своими красивыми руками и смеялась.
Гуранда шла с каким-то парнем, совсем незнакомым парнем. Гоча видел его впервые. У него была короткая массивная шея и толстые губы, низкий лоб, маслянистые глаза и наглая улыбка Он жадно ухватился за обнаженный локоть Гуранды и глядел на нее, как на рог, полный вина, который не терпится выпить.
Откуда-то, из неизведанной глубины разума выплыла картина: мертвый Гоча. Никогда не мерещилось ему ничего подобного.
«Так будет, когда я умру, подумал Гоча, когда я погибну где-нибудь на фронте».
Вот они приближаются приближаются Не может быть, чтобы Гуранда не взглянула на Гочу. Гуранда почувствует, что он рядом, почувствует и обернется. Невозможно представить себе, что она не оглянется
Прошли
Прошли мимо Гуранда и этот незнакомый парень
Гуранда смеялась и с увлечением рассказывала о чем-то. Ее мелодичный голос теперь услаждал слух этого парня, который все так же жадно глядел на нее своими маслянистыми глазами.
Вдруг Гуранда остановилась, высвободила свою руку и стала оглядываться по сторонам, будто кто-то ее звал и она не могла разобрать, откуда ее окликнули. Она немного постояла на месте, потом снова подошла к парню и
Они пошли дальше
Гоча вышел из-за дерева, быстро догнал их и взял Гуранду за руку.
Ты была в кино?
Гоча? воскликнула Гуранда. Гоча! Глаза у нее заблестели. Где ты! Я столько ждала тебя! Потом стояла здесь, у входа!.. Почему ты не пришел!.. Потом меня пригласили Познакомьтесь, это мой школьный товарищ
Гоча протянул парню руку, не глядя ему в лицо, и невольно сжал ее слишком сильно, но быстро опомнился и отпустил. Гуранда продолжала:
У него оказался лишний билет Ты ведь все равно видел этот фильм и я решила пойти
Ну и правильно, прервал ее Гоча. Гуранда повернулась к парню.
Большое спасибо! До свиданья, нам в эту сторону.
Парень что-то пробормотал и с головы до ног оглядел Гочу. Гоча шел и чувствовал на спине холодок, он знал, ощущал, что парень не сводит с них взгляда. Он хотел избавиться от этого холодка, отделаться от него, хотел избавиться от горького осадка недавних мыслей, оставшегося в душе
Ты обиделся? донесся до него голос Гуранды.
С чего ты взяла?
Идешь так быстро, даже не ждешь меня.
Вот пожалуйста, пошел медленно. Теперь ты больше не думаешь, что я обижен?
Гоча, ты в самом деле обижен Но знаешь, отказаться было неловко. Он мог подумать, что
А я собирался сегодня забрать тебя
Куда же?
К себе, навсегда!
Навсегда? засмеялась Гуранда. Тогда почему же ты опоздал? Она замолчала, взяла Гочу под руку и приноровилась к его шагу. Гоча искоса взглянул на ее опущенные ресницы, на склоненное задумчивое лицо.
Нет, Гоча, сегодня не такой день этот день должен быть совсем другой не знаю, какой, но совсем особенный я сама выберу этот день. Хорошо? Я сама почувствую его и скажу тебе И тогда ты заберешь меня!
Гоча почувствовал, как нахлынула на него теплая волна счастья.
А я знаешь, о чем думала в кино? заглядывая снизу ему в лицо, спросила Гуранда.
О чем?
Сказать?
Скажи, что ты пугаешь меня!
Я вот что думала: ведь может так случиться, что Гоча полюбит другую
Может, сказал Гоча и, не давая ей опомниться, продолжал, но той, кого я полюблю после тебя, будешь опять ты!