Эй вы! Айда! крикнул мальчишка издали уже весело, явно что-то замыслив, и все прыснули к нему наперегонки.
Вожак, ласково сказал Костя, глядя им вслед.
Нина сидела на траве, положив подбородок на коленки и слабо покачиваясь.
О чем думаешь?
А так интересно. Ведь вот есть уже этот человек, который туда указала глазами на небо. Ходит, смеется, самый обыкновенный. А кто он? Случайный, или?.. Случайный в том смысле, что по здоровью подошел, астрономию знает. Или это будет такой, который сызмальства мечтал об этом? Начитался Жюль Верна, Циолковского! И тоже в бочке в овраг скатывался!
Не случайный, убежденно произнес Костя. Ничего стоящего случайными людьми не делается.
Прерывисто-зычный гудок из-под берега, уплотняя воздух, заглушая все прочие звуки, прокатился по реке.
Поплывем к нашим на пароходе! предложил Костя. Разве пароходом можно?
Наше село от пристани в километре.
А нас там не встретят так же?
Ну, вот еще Там я хозяин!
Ого!
Не сидеть же нам здесь?
Так поехали! согласилась Нина, вскакивая с земли. Ей сейчас, пожалуй, было безразлично, куда ехать, где быть только бы вместе!
Глубоким логом, по проложенной по его дну дороге, они спустились к пристани, чтобы узнать, когда отправляется пароход.
До отплытия оставалось три часа.
Костя, мне придется сходить домой.
Зачем?
А вещи?.. Ведь все мое в том чемодане. Надо собраться Тебе не хочется меня отпускать?
Не хочется, откровенно сознался он.
Да ты не бойся
Я провожу тебя.
Хорошо. Но домой лучше не заходи Что ты ему сказал?
Кому?
Отцу. В самый последний момент.
По-моему, ничего.
Ну, как же я прекрасно помню выражение его глаз, когда ты
Убей не помню. Что-то крикнул, верно.
Это все потому, что мы точно посходили с ума. У меня до сих пор болит голова
Назад шли не спеша, останавливались у газетных витрин, читали афиши.
Ну, вот грустно произнесла Нина. Рушатся мои планы Я хотела тебе показать весь город, сводить в театр, в парк А что, если нам на день-два остановиться у Маргариты Алексеевны? У нее две комнатки. Одна, правда, крошечная. Зайдем? Это рядом, почти по пути.
Нет, запротестовал Костя. Лучше поедем. И потом мне твоя учительница показалась какой-то странной.
Да! Представь! Убежала почему-то
Костя помедлил, что-то обдумывая.
Скажи, а какие отношения у нее с твоим отцом?
Отношения?.. Да никакие!
Почему же они вместе тебя встречали?
Вместе? Ты что-то путаешь.
Они стояли рядом, когда поезд подошел к перрону.
Костя, не фантазируй! Она же стояла от него далеко!
Это потом. Правильно далеко! Он побежал за вагоном, а она поотстала. Тебе из-за проводницы не видно было, а я Стой-стой! Слушай дальше! Если бы они были не вместе, то почему она не поздоровалась с ним, когда подошла? Если бы встречала кого-то, то почему уехала с нами, так никого и не встретив?
Действительно
В машине нервничала, и вообще А когда побежала, он назвал ее Ритой.
Ритой?
Нина рассмеялась, глядя на Костю, как на выдумщика.
Назвал! упрямо стоял на своем Костя. Он сказал «Рита» и поправился: «Маргарита Алексеевна!»
Тогда он просто оговорился.
Возможно.
Ну какие у них могут быть отношения? Что ты имеешь в виду?.. Я же тебе рассказывала, у них была неприязнь друг к другу. Из-за меня. Потом он сделал ей операцию. Ну несколько раз передавал мне от нее приветы. А ты что об этом думаешь?
Да ничего.
Все сказанное Костей Нина никак не принимала: ну, не поздоровался, ну, оговорился Но одно наблюдение свое личное ее поразило: отец в момент встречи был какой-то щеголевато-ловкий, будто помолодевший. Возможно, это шло от нового костюма и лакированных туфель?.. Прежде он не очень-то любил наряжаться, бывало, и на работу, и в гости все в одном, а тут и накрахмаленная рубашка, и свежий галстук. И усы подправлены, и волосы колючие, торчащие вдруг мягким зачесом легли на бок. В какой-то миг это ощущение ей очень запомнилось она восприняла его на перроне не просто как отца, а как мужчину, довольно-таки эффектного, пожившего, но еще не утратившего способность нравиться женщинам. Это ощущение тотчас же переросло в гордость за своего отца: «Вот он у меня какой!» и она больше об этом уже не думала, но теперь он снова стоял у нее перед глазами.
«А что, если я престо плохо знаю его?..»
Сколько раз Нина птицей взлетала на это крыльцо возвращаясь из школы, из пионерского лагеря, наперед зная, что ее ждет за дверью, а теперь шагнула на его каменные ступени со страхом.
Я буду здесь, шепнул Костя, подбадривая и как бы касаясь ее на расстоянии протянутой вслед рукой.
* * *
В жизни Дмитрия Антоновича редки были случаи, когда он терялся, позволял застигнуть себя врасплох, обычно он наперед предвидел худшее, каждый будущий день представлялся ему в нескольких вариантах, и он всегда выбирал самый каверзный. Это вооружало его твердостью, терпением. Но сегодняшнее столкновение настолько вышибло его из привычной колеи, что он некоторое время метался по квартире, напоминая человека, которому надо срочно ехать на вокзал, а билет куда-то пропал, вещи не собраны и, в довершение всего, дверь снаружи заперта, не выйдешь.
Догнать дочь?.. Но он не может взять свои слова обратно, чувствуя себя во всем правым, а унижаться, хитрить это не в его характере. Пойти к Маргарите Алексеевне и посоветоваться?.. Последнее время у него стало входить в привычку делиться с ней своими затруднениями, Но навряд ли она чем поможет ему сейчас. Ей самой нужна помощь.
«Так мне и надо! Ах, началась счастливая полоса в жизни! Можно и рот разинуть!.. Вот булыжник тебе и влетел!.. Ну как я мог довериться и выпустить ее из-под контроля два последних года?.. «Кожа, скальпели, трепанация» А, черт! Как привязались ко мне эти идиотские слова!»
Позвонил телефон. Дмитрий Антонович поднял трубку и, едва приложив к уху, тотчас же бросил ее на рычажки. Звонил Андрей Олегович. Наверное, по делу, но он может спросить и о Нине. Солгать, что она еще не приехала, он не мог, а сказать значит еще больше усложнить положение. А ведь могли так хорошо сидеть сейчас все за этим столом!..
Внезапно Дмитрий Антонович успокоился увидел оставленный Ниной чемодан. Никуда она не уедет без вещей, не зайдя домой. Наверняка зайдет одна, и тогда он поговорит с ней уже спокойно. Урок получен изрядный, теперь осторожность превыше всего. Он сдернул галстук, теснивший шею, по-домашнему распахнул ворот рубашки и стал ждать.
Он не ошибся в своих расчетах.
Нина вошла в квартиру не позвонив в сумочке оказался ключ; остановилась в дверях кабинета, отыскивая взглядом чемодан, который Дмитрий Антонович заблаговременно переставил подальше. Увидев отца, стоящего в тени гардин, скользнула по нему взглядом, будто он был всего лишь частью обстановки креслом, шкафом
Нина произнес Дмитрий Антонович как можно мягче. Поговорим спокойно Я так ждал тебя. Извини, что погорячился Все так внезапно
Поговорим.
Она остановилась боком к отцу.
Я так соскучился по тебе, доченька
Нина не шевельнулась. Прежде ему стоило только сказать, как он тосковал по ней, и она порывисто подбегала к нему, обнимала; ничего подобного сейчас не произошло, на ее бледном вытянувшемся лице не было даже намека на потепление.
Она быстро пересекла кабинет, заглянула за шкаф.
Ты что-то ищешь? спросил Дмитрий Антонович, тая тревогу, и невольно скосил взгляд в тот угол, где лежали вещи Маргариты Алексеевны.
Мне нужно кое-что взять с собой.
Зачем?
Я уезжаю.
Куда? спросил он, стараясь говорить спокойно, без раздражения.
К его матери.
Так вы пожени решили пожениться?
Я тебе уже говорила об этом. Вернее, пыталась сказать, но ты голос ее снова задрожал.
Нина!.. ему вдруг стало так жаль дочь, запутавшуюся, подпавшую под влияние этого чужого им человека. «С кем не бывает ошибок?.. А я и в самом деле был с ней резок». Нина, я верю, что ты любишь его. Верю. И не хочу оскорблять твое чувство. Но зачем такая поспешность? Надо всем поближе узнать друг друга. Ехать куда-то из дому
Не куда-то, а на его родину. И как же ты поближе узнаешь его, если выгнал?..
Да, я погорячился, но Ты преувеличиваешь
Нина, не отвечая, тяжело дышала.
Вы зарегистрировались?
Нет И какое это имеет значение?
Конечно, никакого. «Они не зарегистрированы. Еще не поздно повлиять на нее». Послушай меня, Нина. Я вовсе не хочу тебе зла. Вы с ним длительное время были вместе. Так?.. Но, чтобы испытать чувство, необходима и разлука. Пускай он уедет один, а ты поживешь дома. И если
А нам не хочется разлучаться! Не хочется! И все это у нас уже было: и разлука, и проверка!.. по ее щекам текли слезы, и она утирала их ладонью. Ты ведь даже не поинтересовался, давно ли мы дружим. А предлагаешь, советуешь!
Она была права, и Дмитрий Антонович умолк, не зная, как вести разговор дальше.
Нина наконец-то увидела свой чемодан, полуспрятанный в углу, за столом, и торопливо раскрыла его. Щелкнули замки, крышка, откинувшись, стукнула по стеклу книжного шкафа.
Значит, едешь? спросил Дмитрий Антонович, не решившись сделать ей замечание.
Да.
Совсем?
Совсем.
А как же направление?.. Тебя направили в распоряжение облздравотдела. Чтобы затем ко мне.
Все это легко исправить.
Ты так думаешь?.. Когда тебя направляли сюда, то, очевидно, знали, где ты нужнее.
Я от работы не укрываюсь. Наоборот, еду туда, где врачей недостает. А здесь на мое место охотники всегда найдутся.
Не сомневаюсь. Но ты недооцениваешь того, что для тебя, молодого врача, полезно некоторое время поработать бок о бок с опытными специалистами. Твои знания теоретические, и ты постоянно будешь испытывать необходимость совета знающего человека. Вот Андрей Олегович: поговори-ка с ним! Как это благотворно сказалось на его работе!..
Дмитрий Антонович пристально посмотрел на Нину, но упоминание имени Андрея Олеговича никак не отразилось на ее лице.
«Неужели у нее не было к нему никакого чувства?» с горечью подумал он.
Если ты считаешь, что молодому врачу так необходимо посидеть под крылышком старшего, то почему же это не учитывается при распределении? уже овладев собой, заговорила Нина. Наоборот, большинство отправляется на самостоятельную работу. В аймаки, в дальние селения, где больницы, только что открываются. Я не хочу быть исключением.
Я не собираюсь тебе создавать условия исключительные. Но ведь ты сама не очень уверена в своих знаниях и обеспокоена этим. Плохо, когда в душе страх. Профессия врача ответственна. За нашу ошибку люди порой расплачиваются жизнью
Дмитрий Антонович понимал, что пользуется приемом запрещенным, нечестным, но он уже не имел иных средств.
Думая только об одном удержать, во что бы то ни стало удержать дочь, он упустил из виду то, что Нина свободно двигалась по комнате от чемодана к шифоньеру и обратно, рассортировывая вещи: что взять, что оставить, и спохватился лишь тогда, когда она вдруг замерла спиной к нему. Глянул сбоку в руках у нее было платье Маргариты Алексеевны.
Дмитрий Антонович глотнул воздух, оборвав фразу на полуслове. Наступило тягостное молчание. Нина не оборачивалась, ни о чем не спрашивала. Руки, сжимавшие платье, тоже замерли. Ну вот, сейчас произойдет еще одно объяснение, которого все равно не миновать. И кто знает, может, это даже сыграет добрую услугу
Он сделал шаг к дочери, но тут Нина резко обернулась к нему.
Папа! громко воскликнула она, и ее глаза вновь наполнились слезами. Папа! повторила она. Я же не вмешиваюсь в твою жизнь! Не вмешиваюсь! Живи, как считаешь нужным! Но позволь и мне распоряжаться своей жизнью! Я давно не ученица! Я отвечаю за себя, и
Он растерялся, не зная, что сказать. Нина смотрела на него глазами, полными горя и еще чего-то пожалуй, упрека да, упрека! И все те слова, которые он приготовил, показались ему ненужными.
Все последующее произошло в считанные секунды. Нина зачем-то кинулась в его кабинет, быстро вернулась и, схватив чемодан, выбежала из квартиры.
Нина! Нина!..
Он бежал по маршам лестницы, чтобы догнать, все объяснить. И когда очутился у подъезда, увидел, что Нина стоит рядом с Костей.
Костя взял из рук Нины чемодан, и они быстро пошли прочь, не оглядываясь.
Дмитрий Антонович вернулся в квартиру, прошел в кабинет. Бросилось в глаза: фотографии матери Нины в рамке орехового дерева на рабочем столе нет.
ДОМА
Тезка Саня-я! орал Санька на всю улицу.
Он сидел верхом на каурой кобыле, ударяя голыми пятками по ее лоснящимся после купания бокам. Сзади трусил тонконогий жеребенок.
Александра Климовна распахнула створки, чтобы отругать непутевого, ишь, взял моду «тезкой Саней» кликать. А Санька прямо с лошади бухнул ей на подоконник два связанных ремнем чемодана.
Откуда это? удивилась она, а сердцем уже обо всем догадалась.
Костя приехал! С пристани идет! Санька неказисто-клещеног, посинел от купания. А с ним
Лошадь дрогнула, испугавшись кота, выпрыгнувшего из подвального окошка, и понесла. Александра Климовна не расслышала последних слов.
Повязав голову выутюженным из сундука платком, побежала огородом к реке. Остановилась на крутизне, возле иссохшей, искривленной ветрами сосенки, приставила ладонь к глазам, но нигде не могла увидеть сына. Солнце полудило реку; берег был пуст; вниз по течению, за остров, бойко убегал пароход.
«Где же он?»
А Костя с Ниной тем временем не спеша поднимались в гору, но не тропой, а логом.
Сойдя с парохода, они разулись на теплой гальке и по колено вошли в воду. Умылись, почистили зубы, положив мыло и пасту на корягу-осьминога. Вода была по-утреннему ласковая, прозрачная. По-над берегом носились стрижи, торопясь позавтракать нерасторопным комарьем.
Мелкая рыбешка набежала стайкой из глубины на запах мыла, тыкалась носами в корягу.
Как мне одеться для встречи? спросила Нина.. Какую форму прикажете? Платье, кофточку?
Она немного волновалась.
Останься в том, в чем есть.
Нина засмеялась.
Она была в купальнике.
Вот будет сенсация, если я прошествую так по селу! Учти, весь позор ляжет на твою голову! она приладила зеркальце на ивовый куст и стала расчесывать волосы. А что, если нам и здесь от ворот поворот? Куда еще подадимся?
Выстроим шалаш на берегу и будем тут с тобой жить.
Нет, нетипично. Махнем на целину!
Костя связал чемоданы ремнем, вскинул на плечо и направился к тропе, желтым ручейком сбегавшей с крутояра, но Нина увидела лог, заросший земляничным листом, и они свернули туда.
За спиной раздался топот. Оглянулись. Перед ними стоял, картинно замерев, жеребенок. Ножки струнки, шея изогнута, фиолетово-черный глаз косит. Следом из-под горы выехал подросток на коне босоногий, мокрый.
Но-о! Ласточка! Но-о!
Не поздоровавшись, не сказав и слова, только открыв в улыбке белозубый рот, издавший какой-то восторженный звук, подросток почти выхватил из рук Кости чемоданы и помчался галопом.
Но-о! Но-о!
Сверкали промытые росами подковы.
Кто это? спросила Нина.
Да Санька! улыбаясь, ответил Костя, и для него в этом имени было все, что можно сказать о мальчишке.
Они поднялись на гребень горы совсем не в том месте, где ждала их Александра Климовна. Она увидела какая-то парочка прогуливается по ельничку. Кто бы это?
Вроде не время для гулянок. А может Но вот они подошли поближе, и она узнала Костю.
Мать и сын быстро пошли друг другу навстречу. Поцеловались. Костя что-то шепнул матери, и Нина заметила, как она словно не поверила услышанному. Подошла несмело к Нине, протянула темную в жилках руку.
Здравствуй, дочка
То ли от волнения, то ли от голоса этой незнакомой темнолицей женщины, назвавшей ее дочкой так просто, в горле у Нины что-то перехватило, захотелось ответить: «Здравствуй, мама!» И только память о матери погибшей, настоящей, единственной, вдруг воскресшей в памяти при слове «дочка», помешала ей это сделать.
Нина обняла Александру Климовну, и они обе заплакали легкими, радостными слезами.
Ну вот и познакомились Костя кашлянул, приосанился.
Александра Климовна утерла щеки передником, и вдруг слезы уже нешуточные хлынули из ее глаз. Она прикрыла лицо руками.