У Мими был свой багаж: сумка, в которой хозяйка носила ее, узкий поводок из дорогой кожи, сковородка со специально для нее приготовленными котлетками.
Гу-у, моя чистенькая, гу-у, моя хорошенькая
Брюнетка терлась лицом о собачонку, целовала ее в мордочку. Поела сама, накормила Мими, потом достала из несессера расческу, ножницы тоже специальные и стала расчесывать ее, подстригать, не переставая гукать и разговаривать с Мими, как с ребенком.
Вы и билет на нее брали? спросила Нина.
А как же! Мими, тебя спрашивают! Ты едешь по билету, да? Ну, скажи, скажи тете! добивалась она до тех пор, пока Мими не тявкнула, что означало да.
Брюнетка еще долго болтала с собачкой, художественно обрабатывая ее ножницами и щеточками, а Нина поднялась на полку и притворилась спящей.
Закрыла глаза и сразу же увидела море, зыбучее, сверкающее
К вечеру в вагоне похолодало. Нина свесила голову с полки и посмотрела в окно шел дождь со снегом.
«А в Москве, наверное, и совсем еще холодно. В этом Крыму я все перепутала»
На одном полустанке, когда поезд замедлил ход, она отчетливо услышала в темноте журавлиные крики.
Летят на север в непогодь. Торопятся, устали. Их ждут разливы рек, студеная, с ледком, болотная вода, в которой горьковатый ивняк, мохнатые сосенки, березки все полнится соком, пьет настой из прелых трав, отогревается на солнце. Там черемуха, камыши, травы на пригорках. Там мальчишки жгут костры, обогревая промоченные в ручьях ноги
Ночью почти не спала. Все думалось.
Сквозь дождевые завесы поезд мчал ее в Москву. Прежде чем вернуться домой, Нине хотелось повидаться с Верой Антоновной.
Утром в купе ввалился крупный мужчина с девочкой лет пяти, маленькой и хрупкой, как одуванчик. Он шумно дышал, втаскивая пузатые чемоданы, заботливо снял пальто с девочки, сменил ей носки. Мими тотчас же полезла к ним, но мужчина не очень вежливо загнал ее ногой под лавку.
Не бойтесь, она вас не запачкает, все так же любезно заговорила брюнетка, подняв с пола зло взвизгивающую Мими и посадив ее на колени. Мими всегда чистенькая. Да, Мими?
Что вы! Это я боюсь, как бы мы ее не испачкали, буркнул мужчина, продолжая переодевать девочку.
Брюнетка почувствовала колкость и как старой знакомой улыбнулась Нине вот, а было так хорошо! Но ей не молчалось, и она с той же интонацией, с которой разговаривала с Мими, обратилась к девочке:
О-о, какой заботливый у тебя дедушка.
Мужчина повернул к ней крупное лицо и сказал тихо, но внятно:
Она мне не внучка. Она моя дочь.
Неужели? чему-то обрадовалась брюнетка. От которого брака?
От первого, мадам.
О-о! Так я вам и поверила! У нас сосед ваших лет, видный химик, так у него дети от трех жен. Старшие уже в университете учатся, а от последней жены совсем крохи.
Химик молодец. Нынче химики вообще преуспевают. Ну а я нерасторопен оказался.
Да, пожалуй тихо улыбаясь и вовлекая глазами в разговор Нину, пропела брюнетка.
А у вас дети есть?
У меня?.. Еще успею. Нанянчусь.
Ну конечно, конечно. Главное, чтобы практика была, навыки приобрести, и мужчина указательным пальцем стукнул по носу Мими.
Собачонка зарычала, открыв зубки-шильца, а ее маленькая хозяйка повторила лицом ее злое выражение.
Поосторожнее! А если я так вашу Спохватилась. У вас, как я догадываюсь, практика была богатейшая, если вы так поздно женились!
Да-а, богатейшая! Жизнь прожита бурно! Трех любовниц зарезал!
Не мелите ерунду! брюнетка оскорбилась и, подхватив Мими, вышла в коридор.
Мужчина захохотал, выпрямился во весь свой исполинский рост и, глянув на Нину, в ее тоскливо-пустые, лишь со слабым намеком на усмешку глаза, спросил:
Мы вас потревожили?
Нет.
Я не хам. Я покладист, но иногда приходится хамить Ничего, если я обращусь к вам с просьбой? Побудьте с Натой, пока я сполоснусь немного.
Давайте ее сюда.
Мужчина, словно перышко, поднял девочку на полку и, взяв мыльницу, полотенце, оставил их вдвоем.
Я не упаду, девочка тихохонько повела плечиками, освобождаясь от поддерживающих ее рук.
Как тебя зовут?
Разве вы не слышали?.. Натой. А еще папа меня называет Натальей Константиновной. Это если у нас есть гости и у папы хорошее настроение.
Девочка говорила рассудительно, слова произносила отчетливо, как обычно говорят дети, недавно научившиеся связной речи.
Натальей Константиновной? без тени улыбки переспросила Нина, сделав ударение на отчестве.
Да Вы меня где-то уже видели?
Нет, не видела.
Они смотрели друг на друга, девочка с настороженностью, Нина как бы узнавая в ней что-то близкое, родное и навсегда потерянное.
А вот и я! Быстро?
Мужчина вернулся раскрасневшийся, с брызгами в курчавых волосах. И как не упорствовала Нина, он усадил ее к столику, достал из чемодана всяческую снедь, шумно разговаривал, стараясь вывести ее из состояния отрешенности.
К вечеру купе укомплектовалось полностью вошла женщина лет тридцати пяти, высокая, с приятным, чем-то озабоченным лицом. Ее трогательно и бережно провожал муж, очкастый, в сером игольчатом пальто с поднятым воротником: шел мелкий дождь.
Все будет отлично, говорил он. И пожалуйста, будешь ложиться спать опусти штору, а еще лучше головой к двери. Не простудись!
Поезд тронулся, а он все еще был в вагоне. Поцеловал жену, точно клюнул своим крупным толстым носом, выскочил на ходу и еще долго бежал возле окна.
Женщина положила чемодан на полку, но в купе не вошла. Села в коридоре на откидной стульчик, закурила. Под глазами у нее были коричневые дуги.
Следующую ночь Нина спала крепко. Но где-то за полночь, возможно, уже под утро, проснулась от приглушенного разговора в купе. Открыла глаза. Темно, синеватый свет сверху, чем-то сразу же напомнивший зимнюю звездную ночь.
Разговаривали седовласый мужчина с новой пассажиркой. Брюнетка с собачкой спали, обе свернувшись калачиком под одним одеялом, безмятежно спала и девочка, а отец сидел возле нее. Большой и грузный, он не мог поместиться с ней на одной полке и решил бодрствовать.
Займите мое место, предложила женщина.
Что вы, что вы? он протестующе махнул рукой.
Я все равно не лягу.
И напрасно. Почему вы не хотите лечь?
Не заснуть. Только измучаюсь. Как сладко спит ваша девочка с нежностью проговорила женщина и, помедлив, точно выдохнула: А вот у нас нет ребенка
Отчего так? Извините за бестактный вопрос.
Да тут и нет ничего бестактного. Вопрос обыкновенный, житейский. У меня и у мужа сложная работа в исследовательском институте. Загружены до предела, говорила она привычно, заученно, а закончила просто, будто жалуясь: А ребенка нам очень хочется иметь. И мне, и мужу. Да вот все откладываем с году на год.
И напрасно. Я вот дооткладывал дедушкой называют. А причины у меня были те же: работа, наука. Крупными стройками заправлял, жизнь кочевая. Не скажу, что жил аскетом. Все было: и любовь, и просто женщины, которые нравились. Но без подлости, без обману. Заключали, так сказать, полюбовный союз и расставались без слез. Один только раз Ну да уж слушайте, коли начал! Все равно нам с вами, я вижу, не спать. И мужчина широкой ладонью потер себе бугристый затылок. В войну это было. Командовал я саперами. Когда отступали взрывали, а тут начали восстанавливать. Главным образом мосты. Задержались как-то в белорусском городке, встали на квартиры. И познакомился я там на вечеринке с одной вдовушкой. Еще до войны она мужа схоронила. Сошлись мы быстро, легко, будто давно знали друг друга, и я перешел на житье к ней. Все хорошо, но заканчиваются наши работы и надо уезжать. На запад, ближе к Польше. Она просит: «Возьми меня с собой! А если нельзя вернись, буду ждать!» Не поверил я в ее чувство, в ее слова «Ну, тогда дай мне на память фотографию, я ее буду хранить всю жизнь!» Усмехнулся я «всю жизнь» Нашла простачка. Слова-то какие говорит, будто из старинного романа. Но фотографию ей дал. И вот прошли годы, я постарел и, честно скажу, все призабыл: и городок тот, и вдовушку. Снова работа, броски с места на место Отдыхаю как-то в Сочи. Иду к морю, спускаюсь по лестнице, а навстречу экскурсанты. Прохожу мимо, но вдруг отделяется от той группы женщина полненькая такая, глаза близоруко сощурила и глядит на меня. «Константин Михайлович?» Да, говорю, с кем имею честь?.. «Не узнаете?» И тут она называет тот городок. А!.. Ну, поздоровались, гляжу я на нее женщина здоровая, не страдающая, не высохшая от любви, и стало мне весело. Смеюсь и спрашиваю: «А помните, вы говорили, что будете всю жизнь хранить мою фотографию?» «Да, конечно». Открывает сумочку, перебирает в ней что-то И вы подумайте достает!.. Показывает мне, а сама плачет. Ой, как мне горько стало! Горько и стыдно!.. Вот вам и старинный роман. Старые-то романисты тоже не все сочиняли. Десять лет, выходит, я мучил зря хорошего человека и сам жил пеньком мужчина сокрушенно вздохнул.
Теперь она ваша жена? тихо спросила женщина.
Да. Хотите иметь о ней представление вглядитесь в Нату. Такая же беленькая и пушистая. Да я могу вам и ее фотографию показать.
Мужчина извлек из пиджака блокнот, а из него фотографию.
Теперь и у вас на всю жизнь? улыбнулась женщина.
На всю! счастливо засмеялся мужчина. Забавно, да?
Ничуть
Да, в природе все должно идти своим чередом У каждого возраста свои радости. У детства и юности узнавание мира, у зрелых лет стремление сделать все, что можешь сделать только ты, и никто другой. Ну, а старость я не мыслю вот без них
Голоса утихли. Мерное покачивание вагона усыпило мужчину, задремала и его собеседница, а Нина еще долго обдумывала, как по-разному складывается жизнь людей.
«Если бы мне вовремя встретился такой советчик, который бы поддержал в трудную минуту
Если бы»
* * *
Граждане пассажиры, выход в город с левой стороны вокзала. Не доверяйте вещи случайным людям устало вещала дикторша.
«Где я слышала этот голос? припоминала Нина, спускаясь по эскалатору в метро. Страшно знакомый. Где?..»
Она не спешила на квартиру. Выйдя из метро, медленно шла, отдыхая от дум, от самой себя, останавливалась и читала рекламы, объявления, информацию в свежих газетах. Был восьмой час, и улицы быстро наполнялись людьми. Автобусы и троллейбусы плотно набиты, на остановках длинные хвосты очередей. Москва все та же, разве только в нарядах женщин произошли кое-какие перемены: высокие шляпки-горшки заменены платочками, еще больше стало пестроты, клеточек, броских геометрических линий в расцветках пальто и плащей.
Вот и знакомая арка. Перекинув чемодан в другую руку, Нина вошла в квадрат слабо освещенного солнцем двора.
Нина Дмитриевна! кто-то маленький, лохматый сунулся ей в колени, обхватил за ноги.
Нина поставила чемодан и наклонилась. Это была Зоя Макарова. Она подпрыгивала и кричала на весь двор:
Нина Дмитриевна приехала! Нина Дмитриевна приехала!
Прибежал Эдик Сахновский.
Тетя Нина! Нина Дмитриевна!.. повторяли они на разные голоса и лезли ее обнять. Это настолько растрогало Нину, что у нее выступили слезы.
Ну, как вы здесь? Хорошо? Не забыли меня?.. А я вам кое-что привезла! и она, раскрыв чемодан, стала оделять детишек морскими камушками диковинной формы, раковинами с нарисованными на них видами Крыма.
Вы к нам насовсем?
Опять будете с нами заниматься? Мне папа купил пианино! похвастался Эдик.
А меня в музыкальную школу приняли! сообщила с гордостью Зоя. А вон и бабушка Вера на вас смотрит!
Нина глянула вверх.
Вера Антоновна стояла у окна и смотрела пристально на копошившихся малышей: «Что за писк? Кого они окружили?» Взяла со стола очки и радостно замахала рукой, засуетилась.
Нина подняла чемодан и вошла в подъезд.
Ну, наконец-то! Наконец-то! Вера Антоновна встретила ее на лестничной площадке, обняла. Что же это происходит? Я ведь до сих пор ничего толком не знаю. Сколько ни спрашивала Дмитрия в письмах, он одно «нездоровится, уехала отдохнуть». А ты просто ни слова! Болела?.. Неужели так серьезно, что пришлось оставить работу? Почему не писала?.. Да ты раздевайся. Позавтракай.
Я не хочу.
А у меня ангина. Не хожу на работу. Леонид приехал. Да ты не смотри так места хватит. Занимай свою комнату, а его я переведу к отцу в кабинет. Так что же, что было?..
Вера Антоновна слушала не перебивая; отметила про себя, как изменилась Нина за этот год свежее, девичье уходило с лица, нежная припухлость щек и губ сменилась строгостью, бледностью, и это сделало ее тоньше, одухотвореннее и даже интересней, но за всем этим могла прийти ранняя блеклость, усталость.
Да постарались твои попечители. И Дмитрий все скрыл! Все! лицо Веры Антоновны было гневно.
Она прошлась по комнате, набрала из стакана в рот полоскания, ушла в ванную и сердито выплюнула в раковину. Нина сидела неподвижно, ожидая дальнейших вопросов.
Ты сейчас едешь к Косте?
Да Он возвращается домой и зовет меня. Но мне страшно.
Чего же ты боишься?
Я не знаю, будет ли у нас все, как прежде.
Я понимаю, что это ранило Костю. Но все обойдется.
Нина с сомнением покачала головой.
Я неудачница По дороге сюда на одной станции наш поезд долго стоял. Что-то с путями случилось. Я вышла на перрон и глядела, как грачи вьют гнезда. Таскают прутики, мох. И вдруг заметила одну странную пару Они никак не могли положить основание для своего гнезда. Положат веточку она свалится А рядом веселье, суетня. Все вьют гнезда, устраиваются. Некоторые даже воруют друг у друга ветки, дерутся. Словом, все, как у людей, усмехнулась Нина. А те двое типичные неудачники
Как ты можешь сравнивать их с собой!
Конечно, я бы сумела приладить те палочки Но у человека многое посложнее!
И все же то, что ты мне рассказала, еще не трагедия. Все поправимо!
Все? вырвалось у Нины. А вы знаете, у меня после того, возможно, больше и не будет детей слезы перехватили ей горло.
Ну не надо, не надо! Вера Антоновна положила ее голову себе на плечо. Я думаю, ты ошибаешься Тебе надо успокоиться. Что это я сразу и за расспросы? Прими ванну, отдохни с дороги
То ли от горячего душа, то ли от слез Нину вдруг потянуло на сон. Обтирала мохнатым полотенцем разогревшееся тело, а сама чуть держалась на ногах. В голове тяжесть. Легла в кровать и сразу же заснула глубоким ровным сном, точно поплыла куда-то по прохладной, без единого всплеска реке.
Многоквартирный дом, словно пароход в миг отчаливания, гремел топотом ног, криками, музыкой динамиков. Нина села на кровати, ничего не понимая. Что происходит?.. Позвала Веру Антоновну никто не откликнулся. Зато из-за стен неслось что-то необычное, нарастающее, как гул в оркестре, когда в ход пускаются все инструменты. По лестницам, как по трапам, бежали вниз-вверх, стучали в двери, распахивали настежь створки окон. Звучали голоса:
Слушайте радио!.. Слушайте радио!.. Человек в космосе!.. Человек в космосе!..
«Что, что?»
Кто-то на лестничной площадке закричал совсем явственно:
Человек в космосе!
Нина рывком скинула с себя одеяло.
«В космосе?..» и все личное, что переполняло ее, вдруг растворилось в значительности свершившегося.
«Которое сегодня число?»
Глянула на календарь: 12 апреля.
Человек в космосе!.. неслось со всех сторон.
Наверно, она не меньше была бы поражена, если бы ей сообщили, что на землю с другой планеты приземлилось человекоподобное существо!
А ведь когда-нибудь произойдет и такое!
И хотя в последнее время, после успешного запуска спутников, все уже знали, что полет человека в космос близок, эта новость потрясала.
Нина торопливо натянула чулки, платье, наскоро причесалась. Распахнула окно.
Во дворе словно собралось шумное вече. Люди кричали, размахивали руками, обнимались. Там была и Вера Антоновна. Она тоже что-то говорила, прижимая шарф к простуженному горлу.
Тетя Вера! крикнула Нина.
Правда! Правда! ответили ей в несколько голосов и замахали. Иди сюда!
Человек в космосе!.. Мечта дерзновенная, почти несбыточная сбылась! К полетам спутников, к этим милым блуждающим звездочкам, не раз перечеркивавшим московское небо, Нина быстро привыкла и относилась к ним, как к чему-то должному: ведь они связаны траекторией с землей. Но в тот день, когда она узнала, что новый спутник запущен в направлении солнца и там затеряется, никогда не вернется назад, ей стало жутковато: кусочки металла, сделанные руками человека, согретые человеческой мыслью, не вернутся на землю! И вот на орбите человек! Человек это значит я, ты, он! Человек это все мы! Ну а если он не вернется? Мало ли что может случиться, хотя все и продумано, рассчитано Где он там первый, отважнейший из отважных?
Небо было обычное, такое же, как вчера, позавчера, как тысячу, миллион лет назад, и скрывало своей безмятежной голубизной проносящийся в сотне километров от земли космический корабль
Нина накинула плащ и тоже спустилась во двор. Там уже знали имя космонавта Юрий Гагарин. Летчик. Майор. Диктор торжественным голосом рассказывал биографию героя.