Вечерело. Ксения писала рассказза дипломную еще и не бралась, непонятно, когда и успеет. Фаина только что поссорилась с ней: подружка опять рылась в ее чемодане, выискивая неведомо что.
Если ты, дорогая писательница, еще хоть раз залезешь без спросу в мой чемодан, я разворошу твою тумбочку и прочту твои заветные писания. Умру со скуки, а прочту, так и знай.
Я же Вадиму ничего не показывала,оправдывалась Ксения,у меня коричневая штопка кончилась, вот и все.
Не выдумывай, фотографии вынуты из конверта.
Вадим любовался,насмешливо вставила Кая.
Фаина только стиснула губы. В этой комнате можно незаметно сойти с ума. Невидимый и неслышимый Вадим забирается в чемоданы, ищет коричневую штопку, теряет свои носовые платкивчера огромный чужой платок лежал под кроватью И что гнездится в голове у этой Ксении? Пишет сейчас, не отрываясь, и какое живое, умное лицо! А сколько глупостей, чепухи, даже непорядочности...
Фаинка, не смотри на меня, ты мне мешаешь,не останавливая пера, сказала Ксения.Кая, какой процент в человеческой любви составляет чувственное влечение?
Сто процентов,сердито пробормотала Кая.
Преувеличение. И даже «кинизм», как ты выражаешься. Кроме того, ученые считают, что его можно преобразовать и даже выключить. Заметь это себе! Возьмись за книги или... за пение, у тебя голос прекрасный.
Кая, все так же сердито, фыркнула в ответ:
Читать, петь и любить Вадима? Спасибо!
Птенчик, не шебарши!Ксения поправила очки, чтобы видеть Каю пояснее.Оставим Вадима, он не удался: спящая красавица продрала глазки и без него... Я говорю сейчас о тебе. От души желаю тебе такой любви, когда все равно, любит он тебя или не любит...
Не бывает все равно!
А я тебе говорю, что бывает, я знаю...Ксения запнулась, покраснела, но докончила решительно:Бывает и так, что его уже нет в живых.
Еще раз спасибо! Я не хочу на кладбище.
Краска схлынула с лица Ксении, и она замолчала надолго.
Веселенький мы народ,пошутила Фаина.Не знаю, что будет годам к шестидесяти. Все влечения выкорчуем начисто. Интересно, какой тогда станет Вельда?..
Кая вдруг вскочила.
Я себе простить не могу!.. Кто меня дергал за язык на собрании? Какое мне дело до Вельды? Безнравственно! Не нужно мне вашей нравственности, жизнь пройдет и без нее, а на кладбище все будем одинаковы!
Кая! Кто тебя развращает?прикрикнула на нее Ксения, отложив ручку.Одевайся, пойдем книги разбирать у Астарова, тебя необходимо посыпать книжной пылью.
Лучше я пойду к девчонкам в седьмую комнату, там хоть не так скучно. Любви сколько хочешь, и вино всегда есть. Марочное!
Марочное!передразнила Ксения.Ты когда-нибудь видела теленка с соской, Кая? Я однажды видела в совхозе, у дяди. Неизгладимое впечатление.
Фаина возмущалась молча. Каю надо прибрать к рукам. Противно, когда она вот так болтает. Без конца повторяет свои шалые мысли вслух, и они будто все плотнее от этого делаются... Сдуру свяжется с этими девчонками и их приятелями!
Взять бы да описать тебя,пригрозила Ксения,как ты спиваешься с кругу и помираешь под забором, да больно уж мелкая тема...Ксения задумалась, видимо забыв, откуда начала свою мысль.Где крупная тема?сказала она, глядя на лист бумаги перед собой.Кажется, несчастье всегда считалось крупной темой... Какие бывают несчастья в тихое время? Смерть, болезнь... Описывать опухоли предоставляю врачам, а к смерти не смею приступиться. Что еще разрывает сердца человеческие? Бессилие перед несправедливостью? Тогда уж требуется несправедливость покрупнее, чем незаслуженная двойка на зачете у Белецкого или у Эльснера... Вот незадачав академическом плане несчастий не хватает! Фаинка, включи радио! Нет ли чего в мировом масштабе?.. Стойте-ка, а куда это Кая собирается?
Куда ты?спросила Фаина.
Кая, не ответив, продолжала одеваться, потом долго причесывалась перед зеркалом. Синее платье сидело на ней как влитое, волосы сами укладывались в мягкие волны. Медленно отойдя от зеркала, она остановилась в нерешительности.
Какое славное платье,еще раз попыталась заговорить Фаина,почему ты его редко надеваешь?..
В ответ Кая взглянула исподлобья и рывком стянула через голову платье, не расстегнув его у ворота, так что упала и покатилась круглая пуговица. Таким же порывистым движением она запахнулась в старенький халат и легла на кровать, смяв одеяло и уронив на пол думку.
Пробрало даже Ксению. Она подошла, подняла подушечку, положила ее в ногах у Каи, на цыпочках вернулась к столу.
Фаина же, сквозь выступившие слезы, самым странным образом позавидовала этой силе чувства, а свое тихое, незамутненное существование ощутила вдруг, как пустоту. Живешь, как схимник!..
Молчали до ужина. Потом Фаина накрыла на стол, позвала Каю. Та выпила налитую ей чашку и снова легла.
О действительности надо судить по фактам, а не по догадкам,сказала Ксения, ни к кому не адресуясь.Интуиция обманчива. Сколько раз приходилось читать, как героиня, поддавшись ошибочным предположениям...
Не надо, Ксения,вполголоса попросила Фаина.
Когда улеглись на ночь, Фаина и не пыталась заснуть. Как тяготит эта комната! Лежать бы одной, ни к чему не прислушиваться. Так нет же, все тело не свое, не смеешь шевельнуться и должна дышать так же тихо, как Кая. А тут еще назойливо тикает будильник. Спрятать бы его в печку, оттуда его меньше слышно, это испробовано. Но ведь разбудишь обеихкажется, спят все-таки...
Фаина в досаде повернулась к стене, загнала кулаком подушку в угол, натянула одеяло. Лежи тут, как схимник в гробу!.. Какой еще схимник лезет в голову? То мерещились старики с палками, а теперь дело дошло до схимников. Этак и спятить недолго!..
Понемногу все спуталось, будильник сам ушел в печку, и дремота, подкравшись, отяжелила веки.
Фаина очнулась вдруг, в испуге. Посмотрела на кровать Каи... Опять плачет! Едва-едва слышно прерывистое дыхание... Так она плакала и в первые вечера, когда Тейн перестал ходить к ним...
Подождав, пока уймется дрожь, бившаяся где-то возле сердца, Фаина бесшумно скользнула к постели Каи. Крепко охватив худенькие плечи девушки, шепнула:
Подвинься.
Кая молча отодвинулась. Фаина легла рядом и сказала тихо, но тоном приказа:
Сейчас же выкладывай все с начала до конца.
Кая ответила помедлив, тоже шепотом, но шепот у нее был, как и ее голос в пении, глубокий, грудной и слышный на всю комнату.
Можно и без того догадаться. Я его люблю, а он меня не любит, вот тебе начало и конец.
Тише!.. Что у вас произошло?
Зачем тебе знать?
Не рассуждай. Что случилось?
Ничего. Был разговор.
Какой?
Кая молчала. Фаина мерно повторила:
Какой?
Кая легла навзничь, глаза Фаины теперь ясно различили гримасу, исказившую нежное лицо.
Ну, подробно!торопила Фаина.Как началось?
Обыкновенно. Гуляли и разговаривали. Тооме кругом обошли, все дорожки и мостики.
Дальше!Фаина нашла руку Каи и крепко сжала ее.
Кая быстро повернулась лицом к подруге и зашептала, как ребенок, не в ухо, а в рот:
Трудно же рассказывать... Вечер, стемнело, деревья шумят Я была глупая, я вообще глупая. Я думалаесли поцеловал, значит, больше ничего не надо говорить, все уже сказано. А он нисколько не считал, что этим все сказано, он так себе поцеловал, в придачу к темному вечеру... и деревья шумели...
Да не тяни ты, Кая! Дальше?..
Он признался мне, что в него влюблена другаяне девчонка, как я, а настоящая женщина...
Вельда?! Это настоящая женщина?
Нет, не Вельда...Кая задышала горячее, задохнулась.Это он теперь в колхозе с Вельдой... Он о другой рассказалартистка, очень интересная, ты ее не знаешь, но это неважно. Он рассказал, а у меня все заболело. Вот все, все заболело, и я решила сейчас же побороться с ней...
В тот вечер? А как?спросила Фаина.
Я позавидовала ее прошлому. У нее жизнь артистки, творчество, успех. Ее многие любили, и сама она увлекалась. А у меня что в прошлом? Тетрадки да конспекты. Ну, я и придумала себе прошлое поинтереснее!
Что?!
Да, да. Будто бы я уже кого-то любила и будто бы эта любовь оставила глубокий след в моей жизни. Так вот и сказалаглубокий след...Кая не то всхлипнула, не то засмеялась.
Ох, Кая... Не думала я, что ты такая дура!
Сейчас-то я вижу, что дура... Он поверил. Сразу! И застыл как глыба. А у меня перемешалось все, сама не знаю, что со мной сделалось. Я страшно рассердилась, зачем он поверил, как он смел поверить! И тогда еще нарочно подбавила... А потом он остался на скамейке, а я убежала. Так бежала, чуть не падала!..
Тсс... Ксению разбудишь... Да ты ему объясни! Скажи, что пошутила! Как же так можно!
Что ты! Какие шутки, я целую историю сочинила...
А он у тебя, оказывается, умный: плетут ему всякий вздор, а он и уши развесил!..
Я придумала хорошо, я еще и раскаивалась, чтоб было похоже!Кая сквозь рыдания простонала:Не прощу! Никогда не прощу, что он поверил!..
Да я этому дурню сама все объясню в пять минут...
Кая так и затрепыхалась, задрожала от гнева:
Попробуй только!.. Вот и доверяй тебе, вот и будь откровенной!.. Запомни, Фаина, если ты хоть заикнешься, я... я поступлю еще хуже. Запомни, запомни!..
Успокойся,грустно сказала Фаина,буду молчать. Надеюсь, сама придешь в себя, посмотришь в глаза своему Лео и... Слушай, а может быть, его артистка тоже ффф... ффф?..
Теперь все равно. Я знаю, Вельда в колхозе...
Кая не докончила, внезапно раздался ровный голос Ксении:
Я положила подушку на ухо, и через подушку шипит. Теперь у меня бессонница.Она величественно поднялась с постели, включила свет и навела приемник на полную громкостьПо крайней мере не будет слышно дурацкого шепота. И понять ничего нельзя, и спать невозможно!..
Фаина бросилась к радио. Музыка стихла, но Ксения тотчас же запела немыслимым голосом:
Долой сентименты! Долой!.. Пошла баба в поле жать, да забы-ы-ы-ла серпа взять! Эх! Соловей, соловей, пташечка, канареюшка жалобно поёть!..
Фаина и Кая закричали на Ксениюне было сил терпеть. Получился дикий шум, потому что Ксения продолжала, еще и притопывая босыми пятками:
Раз! Два! Горе не беда! Канареюшка жалобно поёть!..
Фаина заткнула уши, смеясь; у Каи блестели слезы, но и она смеялась. Кончилось тем, что с потолка послышался дробный и отчетливый стук.
Кочергой стучат!..урезонивала Ксению Фаина, тряся ее за плечи.
Раз! Два! Горе не беда!..
Стук повторился.
Ксения замолкла, влезла на кровать и, после протяжного зевка, вежливо сказала подругам:
Спокойной ночи.
Сверху постучали еще разок, для острастки.
Фаина погасила свет, легла...
...Вот и тяготишься этой двадцать третьей комнатой, и тесно-то в ней, и суетно, и мало возвышенных мыслей, а ведь здесь не так и плохо. Если вспомнить все годы, все вечеракак часто сон приходил с улыбкой.
Но Кая...
21
Придя из библиотеки, Фаина увидела у себя на столике чудесную белую розу. Рядом лежала записка Ксении: «Тебе от Вадима». Пожимая плечами, но и улыбаясь, она поставила цветок в воду. Конечно, это приятнее, чем носовой платок под кроватью, однако же, если вдуматься...
Но вдуматься не дала сама Ксения. Вбежав в комнату, она принялась тормошить Фаину и молоть вздор о своем загадочном братцетут были и стихи, и воспоминания детства, и невероятные случаи из его жизни и бог весть что еще. Ксения даже поцеловала Фаину, чтобы помешать ей высказать мнение о носовых платках и розах.
Молчи, молчи, Фаинка!..просила она и, отстав наконец, села к столу.Ты пока молчи, а я начну писать дипломную, чтоб поскорей отвязаться. Недельку придется потратить все-таки... Что ты подымаешь брови? Очень просто! Эльснер советует расширить прошлогоднюю курсовую о Чехове, а долго ли мне? Разбавлю водицей, посыплю рубленой передовицей... вот и в рифму вышло нечаянно!Ксения расхохоталась.Мой Эльснер руководитель покладистый, помычит и согласится. Для отвода глаз надо подсыпать побольше современных терминов, а вчитываться он, не станет... Внутритекстовая система, стохастический ряд, эквивалентность, энтропия, ропия, опия... Что тебе Кая выложила со дна души в тихий ночной час?
Зачем же я буду передавать.
Не для сплетен же. Ты собираешь частушки, а мне нужен материал для романа... Вот только бы разделаться с дипломной! Интерференция, ренция, импотенция...Она протерла очки платком Вадима, полным вирусов.Кстати, Фаина, ответь мне... только сразу, не размышляя! Какие плотские ощущения вызывает у тебя запах розы, подаренной заочным поклонником?.. Ну, не злись! Это шутка, лирический намек! Просто я хочу сказать, что вам пора познакомиться!..
Настроение у Фаины было сегодня отличное, но за работу она взялась нехотя. Когда на сердце легко, люди работают с охотой, а у нее что-то не так, как у людей. Частушки приелись, комментарии однообразные... «Наше озеро в тумане, чайка вьется над водой» И чайка здесь не чайка, и озеро не озеро, а зачин, традиция. Сейчас озеро темное, тяжелое, едва поднимает круглые валы. На берегу сумерки, скоро пойдет тот дождь, что обдирает последние листья с деревьев. Зачин. А после зачина неизбежно воспоминание о доме. Вытоплена печь, и отец, вернувшись с лова, будет пить чай с особым удовольствием. Стаканов шесть выпьет вприкуску... Да-а... Фаина приехала... «А это кто с тобой, дочка?»«Так, знакомый»«Что ж, милости просим, чай пить, Алексей Павлович...» Вот туман-то какой на острове, даже доценты могут примерещиться...
А работа сегодня не идет, абзацы повторяются, мысли чужие. «Наряду с самобытной у нас живет и книжная частушка с литературными эпитетами и книжным синтаксисом...» То-то и есть, какая живет, а какая дохнет, как моль на ветру. Об этом доцент и велел подумать... А терминами ему глаза не отведешь, высмеет, поморщится с презрением. Вчера встретился на улице, был очень добрый, и губы не сжимались презрительно... Вот эта глава тоже труднаяо лирическом герое. Проанализировать, кто же он такой? Зовут его по-старому, он миленок, дроля, дорожиночка. Он не лодырь, он расхороший бригадир, у него три нашивочки подряд, он и учится, и ловит рыбу лучше всех, он и гармонист, и баянист. Но вот он, по-старому, и растяпа: обнимает, вместо любимой, пень березовый, по ошибке целуется с кошкой, жует веники от смущения. Иногда морочит голову: милый любит, и не любит, и отказу не дает... Вообще говоря, с ним бывает трудновато:
Мы с миленочком сошлися,
Он молчит, и я молчу,
Я осмелилась, сказала:
«До свиданья, спать хочу...»
Бывает и хуже:
Меня милый провожал
Все елками да елками.
До чего меня довел:
Грудь колет иголками...
Фаина перестала листать тетрадку и разгадывать характер милого, услышав вдруг смех Ксении. Смех явно относился к ней, к Фаине, и Ксения, конечно, ждала вопросов по этому поводу, однако не дождалась и скоро ушла из дому.
Хорошо, что никого нет. Можно дать себе волю, пожить своим, тайным. Не надо его называть, оно здесь, неясное, теплое... В комнате темнеет, пора зажечь свет. Добрый вечер. Вчера при встрече были сказаны эти простые слова: добрый вечер. Собственно, этого далеко не достаточно, это почти то же, что «до свиданья, спать хочу». Но...
Лампа мирно осветила стол и белую розу. Пусть будет и сомнительная белая роза, и гвоздь над кроватью Ксении, и надоедливая пластинка за стеной, вечер все равно останется добрым. Хотя розу, пожалуй, лучше перенести на стол Ксении.
Фаина поставила розу на столик, где валялись окурки, огрызки карандашей, клочки бумаги, и вдруг, нечаянно взглянув на кровать рядом, не поверила глазам: из-под подушки Ксении виднелся край блекло-синей записной книжкиее собственный, Фаинин, дневник. Да, это он, старый дневничок... там о Николке, о любви, об отчаянной глупости! Этого никто не смел трогать, никто!.. Ксения показала его Вадиму? Подлость, подлость!..
Она перелистала книжку. И это они читали вдвоем с полоумным!.. Не вспомнить даже, где лежал этот дневник... и зачем, к чему он хранился! Его надо было уничтожить давно, его и самой читать неприятно!..
Фаина, разыскав спички, открыла печную дверцу и по листочку сожгла свои детские признания, такие стыдные сейчас. Все...
Ладно же! Сейчас она возьмет портфель с замочком, где спрятаны рукописи Ксении, и перетряхнет их как следует. Хорошо бы сломать замочек! Пусть бы хоть раз почувствовала эта негодница, что и на нее есть управа!.. Но, к сожалению, портфель не заперт, ключик болтается сбоку на шнурке.