Купаться не хочешь? А сидеть так скучно. Давай хоть побегаем, поиграем. Я такие умею выделывать номера, что ты, зоренька, ахнешь!
Ты не циркач? не понимая, чего он хочет от нее, спросила с вялой улыбкой Соня.
Ого! воскликнул Аржанов. Ты таких номеров, какие выделывал я, не увидишь и в цирке. Он вскочил, выпрямился, спросил: А ты была когда-нибудь в цирке?
Ни разу.
Так и знал. Это видно. Сейчас я, зоренька, покажу тебе интересный трюк.
Девушка равнодушно проговорила:
Показывай.
Становись вот сюда. Стой прямо, не напрягайся.
Соня встала так, как он велел.
Я отойду от тебя шага на четыре и разбегусь. Сделаю прыжок, упрусь руками в твои плечи, перевернусь в воздухе и стану рядом с тобою на краю кручи.
А если сорвешься и я не сумею помочь тебе?
Вот в этом и весь интерес, что опасно! На ровном месте всякий дурак может прыгать и вертеться, как ему угодно. Я хочу, зоренька, показать тебе свои номера. Это интересно. Опасность вдохновляет в этом сила молодости, героизма.
Я не советую. Прыгай лучше подальше от берега, сказала нерешительно Соня.
Не согласен! Нет, только тут! Он взял за руку девушку и, не дав ей опомниться, поставил на краю обрыва. Стой лицом ко мне! Так. Хорошо.
Соня смотрела большими глазами на Аржанова. Он отошел от нее на несколько шагов и разбежался. Не успела она опомниться, как он, коснувшись руками ее плеч, перевернулся в воздухе и, встав на ноги за ее спиной, замер в двух шагах от обрыва.
Ловко, а? Хорошо получилось?
Да. Но я боюсь, не хочу больше, запротестовала Соня. Не хочу
Нет, давай я прыгну еще разок, ласково сказал Аржанов. А потом сама так расхрабришься, что прыгать станешь.
Не ожидая согласия Сони, Аржанов отступил и разбежался, не глядя девушке в лицо, ударил головой ей под сердце.
Соня не вскрикнула тупая боль подвалила к ее горлу, сдавила его. Потеряв сознание, она упала в озеро. До слуха Аржанова долетел шум камыша и всплеск воды. Он наклонился над обрывом. На воде Сони не было видно, только ширились круги на ее поверхности да поднимались пузыри со дна. Чирки взлетели и захлопали крыльями над озером. Аржанов испугался их шума и бросился к плотику. Ноги у него дрожали от страха, белки глаз покраснели. Крик чирков и стрижей он принял за людскую погоню за ним. Вскочив на плотик, он усиленно заработал доской, а переправившись на берег, метнулся, как ящерица в лес, притаился в кустарнике. Чирки больше не кричали, стрижи спокойно летали, попискивая. Никто не шумел так страшно вокруг него, как это показалось ему на островке. Стояла напряженная тишина. Солнце белело за деревьями, и только его косые лучи падали на поверхность озера. Успокоившись, он быстро зашагал в сторону Шатуры.
Кусты и сучья, раздвигаемые им, пугали его, но он бежал и бежал. Добежав до узкоколейки, Федька остановился в кустах и сел на землю. Не прошло и четверти часа, как до его слуха донесся рокот колес, лязг вагонеток. Поезд шел медленно по рельсам, лежавшим на болотистой колеблющейся почве. Пропустив мимо себя паровозик и четыре вагонетки с торфом, Аржанов выскочил из кустов, прыгнул в вагонетку и растянулся на кусках сухого торфа.
Беловатый шар солнца гнался за поездом, то пропадая за деревьями, то появляясь из-за них.
«Фу! морщась от резкого его света, фыркнул Федька и сплюнул. Да, парень, теперь будь умнее, с комсомолками не связывайся. Сонька как гора с плеч»
* * *
Корней сидел в зарослях ивняка на плоту и плел из прутьев корзинку. Над ним летали стрижи. В ведре плескались щуки, окуни и лещи, поблескивая чешуей, лежала свернутой здесь же рыболовная сеть. Она была еще темной от воды плохо сохла в тени крутого берега. Сильный всплеск воды в озере так напугал Корнея, что он вскочил на ноги и чуть не упал с плотика. Он быстро взял багор и поплыл к обрыву; зорко вглядываясь в воду, осторожно подвел плотик к тому месту, где со дна поднимались пузыри.
Что это?! воскликнул он, увидев колыхавшуюся в воде ткань, Батюшки, да ведь это
Старик почувствовал озноб во всем теле. Преодолевая слабость, он стал осторожно опускать багор в воду, зацепил им за материю, потащил на себя. Когда утопленница показалась почти на поверхности воды, Корней, склонив шест багра к плотику, стал коленом на него, нагнулся и быстро вытащил девушку.
Спина ее была в ржаво-пепельной тине. Было видно, что она плашмя упала в воду и не могла сразу погрузиться в трясину. Корней быстро разрезал ножом пояс и ворот платья и стал сильно трясти утопленницу. Он откачивал ее долго, не чувствуя усталости, хотя обливался потом и тяжело дышал.
От движения старика плотик накренялся то на один, то на другой бок. Вдруг изо рта и носа девушки хлынула вода. Корней облегченно вздохнул.
«Жива!» Он стал откачивать девушку еще настойчивее. На губах у нее появилась пена, потом стали вздуваться пузырьки. «Жива! Жива!» взволнованно повторял Корней. Не поднимаясь с колен, он взял багор и оттянул плотик от обрыва к отлогому берегу. Там старик вынес девушку на островок и стал прислушиваться к ее дыханию.
Дышит, дышит! не спуская глаз с лица девушки, повторял радостно Корней.
Он положил ее на траву только тогда, когда она открыла глаза. Из груди утопленницы вырвался стон. Это сильно обрадовало старика. Он нарвал травы, положил ее под голову и стал смотреть на измученное, бледное лицо.
Девушка задышала ровнее, удивленно, непонимающе взглянула на старика. Корней, склонившись над ней, спросил, кто она, как она попала сюда, как сорвалась с кручи. Соня молчала и только широко открытыми, неподвижными глазами глядела в небо. Корней решил, что она от нервного потрясения лишилась речи. Он отошел от нее, поднялся к обрыву. Трава в этом месте была сильно помята.
Да она была тут не одна, определил он и окинул взглядом островок. Увидев следы в густой траве, сказал уже утвердительно: Не одна была и не по своей воле сорвалась с обрыва.
Старик вернулся к девушке. Она лежала неподвижно. Он осторожно поднял ее, положил на плотик и поплыл с острова через большое озеро в сторону узкоколейки, что проходила неподалеку от берега. Девушка дышала легче, свободнее. Корней подплыл к берегу. Он с трудом донес ее до полотна железной дороги и стал ждать товарного поезда. Когда показался поезд с торфом, он остановил его. Машинист помог ему положить девушку в вагонетку на торф.
Прибыв в Шатуру, Корней, так и не узнав имени спасенной, поместил ее в больницу.
* * *
Красивый и стройный лейтенант с трудом проталкивался к трибуне.
Борис! воскликнула Ольга, когда он наконец пробился сквозь толпу к ней. Когда приехал?
К открытию торжества, пожимая ее руку, сказал Павлов.
Это хорошо, что приехал.
Да, хотя ты и не пригласила на праздник, а я все же осмелился поглядеть героиню торфа. Видел, впрочем, твой портрет в газете
Ольга лукаво улыбнулась ему.
В разных местах парка раздавались песни, послышалась четкая и лихая дробь плясунов. Началось бурное, неудержимое веселье. Синие, красные, розовые, белые, кремовые и голубые платья поплыли, закружились в сиянии золотисто-голубого знойного дня.
Останемся здесь? Или пойдем на концерт?
А ты? спросила Тарутина.
А ты? спросил Павлов.
Ольга слегка толкнула его.
Так, пожалуй, не договоримся мы. Будем стоять на одном месте и спрашивать друг друга: «А ты?» «А ты?» Мне кажется, что тебе, Борис, хочется побыть со мной.
Угадала, улыбнулся Павлов. А тебе?
Нет, сказала Ольга и, взглянув на вытянувшееся лицо лейтенанта, рассмеялась.
Борис и Ольга вышли из парка. По улице поселка гуляли девушки. У столовой стояли торфяницы. Ольга и Павлов дошли до конца поселка и повернули обратно.
Это мой барак, сказала Ольга, остановившись против крыльца. Зайдем? Поглядишь, как я живу. Ты, наверно, ни разу не видел, как живут торфяницы.
Видел. Я побывал в общежитиях на фрезерном торфу. В орехово-зуевских и бакшеевских, петровско-кобелевских и туголесских Не был только в бараках на вашем участке.
Вот как! Тогда ты настоящий болотник и тебя ничем не удивишь, сказала шутливым тоном Ольга. Все же зайдем. Барак наш снаружи неказисто выглядит, но все же живем недурно.
Да, далеко не дворец, согласился Павлов.
Тарутина промолчала. Они поднялись на крыльцо и вошли в барак.
А вот и наше жилье.
Ольга пропустила гостя вперед. Павлов перешагнул порог и остановился, оглядываясь.
В окна длинного барака через кружевные занавески лился солнечный свет. Койки были покрыты белыми тканевыми одеялами. На чисто вымытом, сильно обшарканном полу ни соринки. В помещении приятно пахнет хвоей. Посреди комнаты, между койками, два стола под узорчатыми скатертями. На них расставлены стеклянные банки с полевыми и лесными цветами. У столов чистые сосновые скамейки.
Ольга, твои девушки всегда так заботятся о чистоте или только к празднику постарались?
Не получив ответа, он оглянулся вокруг Ольги в комнате не было. «Куда же это ушла она? И ничего не сказала»
Открылась дверь, и на пороге показалась Ольга с толстым портфелем в руке.
Я так засмотрелся на убранство помещения, что и не заметил, как ты вышла, признался Павлов.
Скажи не думал обо мне, пошутила Ольга. Вот и поверь такому кавалеру, что он любит
Я могу доказать, что люблю тебя, с жаром сказал Павлов и приблизился к ней.
Ну-ну! сделавшись сразу серьезной, остановила его Ольга. Я не за этим сюда пригласила тебя.
Павлов сел на предложенный стул, стоящий между койками Ольги и Симы. Строгость Ольги немного охладила его пыл, он сидел молча и чуть обиженно поглядывал в окно, Ольга выдвинула из-под койки чемодан, открыла его, взяла пакет с печеньем, объемистый сверток и подошла к столу.
Вот и угощение, накрывая стол, нарушила она молчание. Видишь, Борис, я словно чувствовала, что ты придешь в гости. Что надулся? Она неожиданно обняла его и быстро поцеловала. Это за то, что я обидела тебя.
Павлов поднялся, хотел что-то сказать, но Ольга уже опять была серьезна, недоступна. Он вздохнул и сел.
Думаешь, это мое рукоделье? показав взглядом на бумажные цветы и бумажные резные кружева, спросила Ольга.
А чье же?
Мне этим делом некогда заниматься. Это работа моих девушек. Особенно над этими украшениями поработала Аня. Она у меня художник. А за чистотой следят все девушки. Они любят чистоту. Многие из них, как и я, кончили среднюю школу. Если бы не война, они учились бы в высших учебных заведениях. Была бы я в университете и тогда бы ты, Павлов, не познакомился со мной.
Я как вспомню тот день, в который познакомился с тобой, покраснев, проговорил Павлов, меня так и бросает в жар, горю от стыда.
Горишь и никак не сгоришь! громко рассмеялась Ольга. Да и я стараюсь не думать о первой нашей встрече.
Павлов заметил на подоконнике аккуратную стопочку книг. Не поднимаясь, он подвинулся со стулом к окну и стал читать названия на корешках. Ольга спросила:
Ты, наверно, любишь читать?
Павлов покраснел и смущенно проговорил:
Нет, я очень мало читаю. Знаешь, Ольга, все некогда.
Скромничаешь.
Правду говорю. А это что? Алексей Толстой, «Хождение по мукам» Не читал. Вот «Войну и мир» Льва Толстого прочел до половины. Горького «Мать» Читал.
Тарутина молча, серьезно смотрела на него. Он смутился под взглядом ее лучистых глаз, пробормотал:
Не до книг. За день так набегаешься, что не знаешь, как добраться до постели.
У кого много дел, тот и много читает, интересуется всем. Да-да! Какой же ты будешь работник, если ничего не будешь читать! Не прикрывайся, Борис, делами, это пустая отговорка. Лицо Ольги опять стало строгим. Я много читаю и тут, на болоте. Ты ведь знаешь, что и у меня немало дел. Я веду и комсомольскую работу среди девушек, не только своих, но и в бригадах Даши, Кати, а на торфу сейчас работают далеко не восемь часов. Придешь с поля, так спины не разогнешь. И все же почистишься, отдохнешь часок и примешься за чтение газет, какого-нибудь нового романа. Иногда читаю книги по медицине
Ну, это уж слишком! Зачем тебе медицина?
Как зачем? удивилась Тарутина. Разве я не говорила тебе, что хочу поступить на медицинский?
Мы же любим друг друга, проговорил Павлов и взглянул на девушку. Поженимся
Не торопись Да, я сказала тебе, что люблю, а теперь, как вот узнала от тебя, что ничего не читаешь, не работаешь над собой, я уже начинаю сожалеть, что призналась тебе в любви, серьезно сказала Ольга. Боюсь, что мне скучно будет жить с тобой. Вот как кончится война, так я в университет, а ты меня за полы: «Не пущу!»
Разве я против учебы?! с горечью воскликнул Павлов. Конечно, Ольга, ты права. Даю тебе слово, что и я займусь чтением!
Ну? А только что говорил, что у тебя нет времени.
Я могу спать не восемь часов, а пять. Да и днем у меня его, времени-то, наберется часочка два. Вот, например, ехал сюда и дремал, а мог бы и не дремать, прочесть несколько страниц интересной книги. Правда? И в учебе не стану мешать
Ольга рассмеялась.
Попробуй помешать!
Вот ты какая, Ольга!
Да, такая. Другой, как хочешь, я не могу быть.
А я и не хочу, чтобы ты была другой!
Ольге было досадно, что он похож на многих молодых людей, которые ничего не читают, живут скудными знаниями. Павлов встал и, глядя в пол, принялся прохаживаться. Ольга видела по выражению его потемневшего лица, что он обижен ее резкими и откровенными словами.
Не думал, Ольга, что мне придется выслушать такие слова сказал Павлов, волнуясь.
Я вижу, что ты этого не думал. Вот я и хотела тебе все сказать.
Ладно, сказал Павлов, принимаю условия. Постараюсь не отстать от тебя.
Быть немножко впереди подсказала Ольга.
А ты не боишься?
Ольга рассмеялась и сказала!
Не боюсь! Будем соревноваться!
Павлов взял ее руку и поцеловал.
Что ты! Разве можно такую руку целовать? шутливо проговорила Ольга. Да, вот что, Павлов. Чуть было не забыла Наш парторг Емельян Матвеевич хочет познакомиться с тобой.
Слышал о нем. Как-то видел его в горкоме. Говорят, пользуется огромной любовью среди торфяниц, проговорил Павлов. Что ж, я рад познакомиться с ним.
Вот и отлично! подхватила Ольга. А теперь садись к столу, я хочу угостить дорогого гостя.
Не могу ослушаться, улыбнулся Павлов.
Попробуй только ослушаться прощения не дождешься.
Павлов подошел к столу и сел. Дверь распахнулась настежь, и девушки шумно ворвались в комнату. Увидев у Ольги военного, они остановились и притихли.
Мой гость, обращаясь к ним, представила Бориса Тарутина, лейтенант Павлов.
А мы знакомы. Он еще твой чемодан нес с шатурского вокзала на узкоколейку, сказала Сима.
Да и в клубе танцевал только с одной тобой, сказала с задорцем Глаша. Мы видим, что это за гость
Девушки поздоровались с Павловым и окружили Ольгу.
Будет вам, подружки, топтаться возле меня, подмигивать да ухмыляться. Садитесь за стол и угощайтесь. Во-первых, выпейте кагору, он сладкий.
Девушки достали свои гостинцы орехи, подсолнушки, мед, масло и сало. Павлов глядел на них и улыбался.
Куда вы, девушки, столько натащили?
Кушайте на здоровье, лейтенант! Пока все не съедите, не выпустим из барака! Мы гостей не кормим улыбками, как наша бригадирша, подмигнув подругам, сказала Глаша.
Глаша, замолчи! Когда же это я кормила гостей только улыбками? возразила Тарутина, смущенно улыбаясь.
Нет уж, сегодня мы будем угощать лейтенанта! громко воскликнула Глаша. А он, может, потом с нами потанцует по очереди, ради праздничка.
Девушки тихонько смеялись.
Вошел Долгунов. Девушки вскочили и стали приглашать его за стол. Парторг с невеселой улыбкой на озабоченном лице поблагодарил и отказался. Познакомившись с Павловым, он позвал его к себе. Оба тут же вышли. Девушки огорчились и приуныли, спрашивая друг у друга:
Совсем увел?
Что ж мы станем делать без гостя?
Неужели Павлов не вернется?
Так мы, девоньки, и не потанцуем с ним?
Но вскоре вернулся Павлов, чем-то встревоженный. Он сказал девушкам, что не может остаться у них в гостях, должен немедленно выехать в Шатуру.
Подружки, садитесь за стол и гуляйте, предложила Ольга, а я провожу лейтенанта до станции.