А тебя она обижала? сурово бросила Саша.
Обижать не обижала, однако и ходу не давала. Я мозолями кусок хлеба зарабатывал.
Куда ж это тебе ходу не давали?
Хозяином стать.
Кулаком?
Вот-вот Так ваша власть и рассуждала: чуть станет человек на ноги, начнет богатетькулак, в Соловки его
Вот какое у тебя нутро! Не знала. Значит, ты надеешься, что немцы за твою службу имение тебе дадут? Помещиком сделают? А мы будем у тебя батрачить, так?
Поля подавала Саше знаки: молчи, мол, кому ты говоришь, подумай! Кузьма это заметил.
Что ты там мигаешь, Поля? Боишься? Не бойся. Я ведь не чужойбрат Своих не обижу. Только бы родичи мне ножку не подставляли. Поддержите менябудете жить не тужить. А что Саша думает, мне и так известно. Ничего Перемелетсямука будет. Люди не сразу умнеют.
Один ты сразу умным стал, снова не сдержалась Саша.
On не ответил и продолжал:
А батраками никто вас делать не собирается. Каждый будет жить, как захочет. Не станут больше стучать в окна: выходи на работу! Ты на доктора училасьиди работай доктором. Я уже говорил в волости с бургомистром, чтобы медпункт у нас открыли. Для тебя, Саша, место Гарантирую!
Благодарю за милость! с горькой иронией ответила Саша, чувствуя, как растет желание плюнуть братцу в его красную пьяную физиономию.
Ты ж не немцев будешь лечитьсвоих людей
Оставь ее, Кузьма, решительно вмешалась Поля, обращаясь, однако, к полицейскому приветливо. Она нездорова. Не надо ей работать. Как-нибудь проживем.
Протестуете? кисло усмехнулся Кузьма. Ну что ж, протестуйте. Только, он погрозил пальцем, смотрите у меня, чтоб за порог этой хаты ничего не вышло Ты, Поля, умная девушка. Я тебя знаю и спокоен. А ты, Саша, гляди, язык не распускай. Я за тебя отвечать не желаю. Помни: беспорядков любая власть не любит!
Не бойся, Кузьма, не подведем, успокоила его Поля.
Саша чувствовала, что, если беседа продлится, им не избежать ссоры, а может, и чего похуже. И поэтому, вынув из колыбели Ленку, демонстративно полезла на печь. Она всегда там пряталась от немцев. Теперь так же будет прятаться и от полицейских. Пускай знает Кузьма, чего стоит их власть. А разговаривать с нимунижать свое достоинство. Больше она не скажет ни слова. Чего он сидит? Убирался бы скорей прочь! Зачем это Поля заводит с ним беседу: о здоровье тетки, о наделах земли?
В хату вошел Даник.
A-а, Данила! Здоров, брат! Кузьма двинулся навстречу, высоко поднял руку, чтоб хлопнуть о ладонь дружески, с размаху.
Даник руку протянул не сразу, и сердечного приветствия, как хотелось этого Кузьме, не получилось. Взгляд у Даника хмурый, неприветливый, исподлобья, и это окончательно вывело полицая из равновесия.
Что ты на меня волком смотришь? спросил он сперва тихо, потом со злостью крикнул:Что вы на меня все смотрите, как на врага?! Что я вам сделал? Кроме злобы, в этом крике были растерянность и страх.
Это тебе кажется, Кузьма, просто, по-родственному, но с упреком сказала Поля. Данила на всех так глядит. Такой у него характер.
Кузьма из брата вмиг превратился в строгого начальника полицейской службы, знающего свою власть над людьми. Он наказывал за взгляд, который не понравился ему.
Ты вот что, брат, сердито бросил он Даниле, не думай, что мне неизвестно, зачем ты по лесу шатаешься Люди видели. Сейчас же сдай все, что нашел Не то я с тобой иначе поговорю!
Юноша пристально посмотрел на полицая, и вдруг лицо его расплылось в довольной улыбке. Ничего не сказав, Даник торопливо вышел из хаты. А минут через пять принес русскую винтовку без затвора, немецкий автомат с разбитым прикладом и цинковый ящик с натронами.
Вот все, что я нашел Бери, протянул он Кузьме оружие все с той же довольной улыбкой, будто радуясь, что есть кому это передать.
Поля так и ахнула:
Боже! Ты такие игрушки прятал? На виселицу захотелось, дурак ты этакий?
Все? Ничего больше нет? строго спросил Кузьма, разглядывая автомат и прикидывая, можно ли его отремонтировать: было бы чем похвастаться перед другими начальниками постов, так как оружия у этих не густо.
Я на виселицу не хочу, серьезно ответил Дании на слова сестры.
Кузьма захохотал и дружески хлопнул его по плечу.
Правильно, братыш! Я вижу: тымолодчина. Ишь какой вырос! Я тебя года два не видел! Мужчина! Будешь умно вести себяв полицию возьму. Хочешь?
Поля не пустит, смиренно склонил голову Даник.
А Поля после этих слов как бы снова почувствовала свою власть над ним.
Что ты мелешь, Кузьма? Полицая нашел! Вот возьму ремень, всю шкуру спущу с твоего полицая! Я ему эти игрушки тоже попомню. Нашел, что тащить в хату!
Ого, строгая она у тебя мать, шутливо толкнул Кузьма юношу.
Кабы тебя мать из рук не выпустила, может, тоже человеком остался бы, забыла Поля про осторожность.
Кузьма нахмурился.
Ну, ну Что ж я теперь, не человек, по-твоему?
«И ты еще считаешь себя человеком? Изменник ты, а не человек!»хотелось Саше крикнуть, но она сдержала эти жгучие слова: нельзя наживать врага да еще дразнить его. И она не произнесла больше ни слова, покуда полицай беседовал с Данилой и Полей. Когда же он, наконец, забрав оружие, распрощался, по всей видимости довольный своим визитом, Саша презрительно бросила брату:
Заячья твоя душа!
Он смолчал, не ответил на обиду. А Поля его похвалила.
Что ты, Саша! Слава богу, у него хватило ума отдать оружие Кузьме, все-таки свой человек. Нашли бы немцыстрашно подумать, что могло быть.
А когда спустя несколько дней Даник стал наведываться в школу, где разместился полицейский пост, и завел дружбу с Кузьмой и Колькой Трапашом, Поля категорически потребовала:
Чтоб ноги твоей там не было!
Саша поддержала сестру:
Как тебе не стыдно! Еще плакал над Алешей Кошелевым и над дедом А теперь тебя к полицаям потянуло. Эх, ты!.. Скоро своих людей убивать начнешь
Не ваше дело, огрызнулся брат.
Ах, не наше?.. Ну, так иди!.. Иди, лижи немцам сапоги, кланяйся им!..
Юноша вздрогнул, какая-то тень прошла по его лицу. Он, не мигая, смотрел на Сашу. Она, раскрасневшаяся, гневно сверкая глазами, стояла перед ним, сжав кулаки.
Один уже делает это твой брат и дружок. Иди и ты! Струп несчастный!
«Струп»уличное прозвище Данилы. Никто уже не помнил, откуда оно взялось, но парня оно страшно обижало. Он вспыхнул и, видно, не найдя в ответ ничего, чем можно было бы ее сильнее уязвить, крикнул:
Ты!.. Приехала со своей байстрючкой, так молчи!..
Саша задохнулась от оскорбления. Ее Ленку, самое дорогое и светлое, что есть в ее горькой жизни, живую частичку Пети, который в эту минуту, может быть, истекает где-нибудь кровью, их родное дитя обозвали таким позорным словом!.. Разве может мать слышать это и стерпеть? Саша залепила брату пощечину. Ошеломленный, он отскочил, схватился за щеку, потом тигром бросился на Сашу, вцепился ей в волосы, асам стонал и плакал. А она как ошалелая молотила его кулаками куда попало. Хорошо, что Поля растащила их.
И вот уже почти месяц они не разговаривают, не смотрят друг другу в глаза. Саше это очень тяжело. Только сейчас стало чуть полегче, когда решила больше не молчать, взяться за спасение брата.
Приехал сын хозяинамальчуган лет тринадцатизабрать картошку. Им пришлось здорово попотеть, пока взвалили на воз тяжелые, не по их силам, мешки. Саша даже разозлилась, подумала: «Ребенка присылают. Сами приехать не могут. Мало, что копаешь на них, так еще и мешки таскай»
Вновь почувствовав горькую обиду за батрацкую свою судьбу, она торопливо пошла прочь. Но мальчик, видно, детским, чистым и добрым сердцем понял, что с ней происходит, и, догнав ее, доверчиво прошептал:
Саша, хочешь, новость скажу?
Какую новость?
Полицаи партизана поймали.
Саша, удивленная, повернулась к нему.
Партизана? Настоящего?
Ну да! Кузьма его в колодец посадил. Говорят, это какой-то свояк Ганны из Репок. Она хлеб для партизан пекла, он пришел, чтобы забрать его. А Марфа Вугнявка подсмотрела, что у Ганны всю ночь печь топится, взяла да и сказала Кузьме. Полицаи его на чердаке нашли. А теперь в школьный колодец посадили. Как ты думаешь, что они с ним сделают?
До Саши плохо доходил смысл последних слов мальчика. Новость была слишком неожиданной, и необыкновенные мысли овладели ею.
Тата говорит: расстреляют. У немцев такой приказ есть: партизан стрелять.
Мальчик сел на повозку и уехал, а Саша осталась стоять с лопатой в руках. Она смотрела вдаль, туда, где стояли хаты, но ничего не видела, кроме туманного образа партизана. Ей очень хотелось представить этого человека, но перед глазами вставали по очереди: Петя, отец, Владимир Иванович, секретарь райкома, старый речицкий доктор одним словом, все дорогие и близкие люди, все те, кого она уважала. Очевидно, они никогда не возникали перед ней так ярко, и потому она долго не двигалась с места, чувствуя в душе какой-то восторг, решительность и подъем. А мыслисловно молнии, светлые и страшные, радостные и опасные
Значит, не врали люди, когда рассказывали, что не только где-то за рекой, в Полесье, но и здесь, близко, в их лесу, есть партизаны. И в деревне нашлись смельчаки, которые помогают им. Эта Ганна из Репок, как ее все называют, молодая украинка, неприметная женщина, тихая и добрая. У нее двое детей, а муж в армии. Однако не побоялась же Ганна печь хлеб для партизан!
А вот она, Саша, живет словно в тумане. Ничего не видит, ничего не слышит и всего боится. А брат льнет к полицаям Она вся холодеет от мысли, что Данила, может быть, как-то причастен к аресту партизана. Кто он, этот человек? Молодой? Старый? Его погубило предательство. Почему же люди так жестоки, безжалостны? Хотя удивляться тут нечему. Все знают Вугнявкудочь кулака, которая собственного мужаона пошла за него, чтоб не попасть в Соловки, сжила со свету. Но Кузьма Кузьма ведь из бедной семьи и такой подлюга! Посадить живого человека в вонючий колодец! Никто бы никогда до этого не додумался, а вот он, гад, сообразил. Сперва посадил туда двух деревенских, которые отказались идти на ремонт шоссе, а теперь вот партизана.
Саша хорошо знала этот колодец. Широкая бетонная труба, скользкая и зеленая. Школабывший поповский дом. При жизни попа в колодце была прозрачная студеная вода. У Саши сохранилось детское воспоминание: она помогала матери поить поповских коров и вертела ворот. Это было очень интересно. Через год после того, как попа выселили и устроили в доме школу, воды в колодце не стало. Бабки болтали, что это от бога: выгнали «святого отца»высох колодец. Но каждый школьник знал, почему на самом деле пропала вода. Дети бросали туда песок, кирпич, мусор, засорили родники, и колодец наполовину стал мельче. Однако и теперь он еще достаточно глубок, и оттуда тянет гнилью и сыростью. Вот там-то, в этой гнили, сидит человек, не пожалевший жизни своей за народ. У Саши голова пылала от мыслей. Она попробовала работать, но лопата валилась из рук. Тогда она бросила все и пошла домой.
Почему так рано? удивилась Поля, убиравшая капусту на огороде.
Надоело мне! сердито ответила Саша. Что я, батрачка? Пусть она сгинет, их картошка!
Старшая сестра понимала ее состояние, потому не сказала ни слова, а только вздохнула: забота о семье лежала на ее плечах.
За одним только занятием Саша забывала обо всемкогда кормила дочку, играла с ней. Ленка поправилась и в четыре месяца была толстенькая, живая икаждой матери так кажется! очень умненькая для своего возраста. Она уже умела смеяться, хватать за волосы, за нос, царапаться. И все больше и больше становилась похожей на отца. Саша узнавала улыбку Петра, его прищур глаз, его морщинку на лбу, а родимое пятнышко на мочке уха было такой точной копией, что мать смеялась, глядя на него.
Саша зашла в хату на цыпочках, так как Поля сказала, что Ленка спит, но малышка не спала. Она лежала в люльке и старательно ловила пухлыми ручками красный шарик, привязанный над ней. Саша радостно бросилась к дочке, схватила на руки.
Доченька моя милая! Радость ты моя единственная! Лежишь и молчишь, славная моя, маленькая
Девочка весело загулькала и вцепилась ручонками в мамины волосы. Саша кормила малышку, подкидывала, забавлялаи действительно на некоторое время забыла про партизана.
Поля попросила помочь ей по хозяйству. Саша выбежала во двор, как всегда быстрая, ловкая, и сразу остановилась, вздрогнула, увидев школу. С этой минуты, за что бы она ни бралась, все валилось из рук, ее не покидала мысль о партизане.
По-осеннему рано вернулось с поля стадо. Мычание коров разбудило тишину. Скотина разошлась по дворам, и снова стало тихо и пусто. Не слышно петушиного пения, исчезли собаки, не играют на улицах дети, почти не ходят взрослые.
Надо принести водынапоить корову. Саша схватила ведра, выбежала на улицу. От их хаты до двух соседних колодцев было одинаковое расстояние, и они ходили то к одному, то к другомукому куда нравилось. Сашу потянуло и тому, что ближе к школе. Но там нет журавля, немецкие танки сломали его, и теперь ходили за водой каждый со своей веревкой. Саша вернулась во двор и взяла под поветью вожжи, Она набирала воду и не сводила глаз с бетонной трубы колодца на школьном дворе. Там тоже было тихо и пусто, как и везде вокруг. Над школой в пасмурное осеннее небо подымался прозрачный дымок. «Затопили полицаи. Верно, самогонку гонят».
Саша все мешкала, набирая воду. Подняла тяжелые ведра на коромысло, собираясь идти. Снова поставила на землю Наконец после долгих колебаний нерешительно двинулась к школе с вожжами в руках.
«Я только гляну, какой он, партизан. Только гляну», стучало сердце сильно и часто.
Калитка на школьный двор закрыта. Но едва она толкнула ее, на крыльце, как по сигналу, появился Кузьма.
Эй! Кто там? Ты, Саша? удивился он и быстро сбежал с крыльца.
Говорят, Кузьма, ты партизана поймал? Это правда?
Правда. Вон сидит в колодце как миленький.
Можно поглядеть, какой он?
Для тебя, Саша, все можно. Ты же знаешь, я тебя всегда уважал, старался завоевать ее расположение полицай. Видно, неспокойно было у изменника на душе. Он сумасшедший какой-то Сидитпесни поет, стихи чешет на намять Будто не понимает, что его ждет.
Саша склонилась над колодцем и увидела в глубине скорченную фигуру человека. Он вполголоса пел по-украински, однако четко произнося слова:
Як хорошо, як весело
На бiлим свiтi жить!..
Чого ж у мене серденько
I млiе болить?
Точно горькое яблоко застряло у Саши в горле. Должно быть, слеза ее упала на того, кто сидел и напевал там, внизу. Он поднял голову. Саша увидела, как в полумраке колодца по-кошачьи блеснули его глаза.
О! прогудел молодой голос. Кто ты? Ангел с небес или звезда вечерняя?.. Звезда Мария, он засмеялся и неожиданно прочитал незнакомые Саше стихи:
Протекали столетья, как сны,
Долго ждал я тебя на земле
Кто ты? в свою очередь и тоже на «ты» спросила Саша.
О, падучая дева-звезда хочет земных речей? Я? он вскочил, поднял руки и сказал совсем другим голосом, серьезно, гордо:Че-ло-век я! Че-ло-век! Ты знаешь, звезда Мария, что такое Человек?..
Видала дурака? засмеялся Кузьма и отошел от колодца.
Ему надоело юродство партизана. Он дважды допрашивал его, били ничего не добился. Послал Гниду в волость с рапортом начальнику полиции. Предполагая, что по такому случаю начальник может сам к ним заглянуть, они с Колькой перегоняли самогонку, чтоб получить чистый спирт.
Как ты сюда попал? еще тише спросила Саша, наклонившись над самым колодцем.
А ты спроси у того пса, что рычит рядом.
Саша оглянулась: Кузьма подымался на крыльцо.
Тебе худо?
Спустись ко мнебудет веселей, в глубине блеснули его зубы.
Ты настоящий партизан?
Нет, деланный напой и мамой
Ты знаешь, что тебя ждет?
Меня? он на миг как будто задумался и вдруг опять рассмеялся. Ангелы на небе. В раю. Летим со мной!
Ты мог бы вылезти оттуда?
Он как-то дернулся, прижался к стенке колодцабудто на него что-то падало. Саша еще раз оглянулась. Кузьмы не было. И тогда на партизана упал конец вожжей, второй конец Саша быстро наматывала на руку и шептала:
Его нет Он ушел в школу
И тут же острый край трубы резанул ей руки, грудь Она не успела даже подумать о том, что делает, как партизан перемахнул через трубу и припал к земле по ту сторону колодца. Перед ее глазами мелькнуло опухшее, с кровоподтеками лицо.