Мы опоздали, энергично объявила Мегги, и Роган будет во всем винить меня. Поэтому говорю заранее: я не выбирала туалеты, а должна была окончить работу. Пока печь не остыла. Она плюхнула Лайама на свободный стул. Голодна как зверь! О, миссис Бреннан, вас я хотела увидеть в первую очередь!
Мать Мерфи прорвалась навстречу Мегги из гущи гостей с распростертыми объятиями.
Господи, такая же шумная, как в детстве! Дай я тебя поцелую!
Сделаете это после того, как вручу вам подарок. Роган, неси его сюда.
С кружкой пива в одной руке и большим пакетом в другой к ним подходил Роган. Шаннон, воспользовавшись суматохой, решила ретироваться, чтобы не беседовать с матерью Мерфи. Зачем? И о чем? Им обеим нечего сказать друг другу.
Но невесть откуда взявшийся Грей преградил ей путь.
Куда ты, трусиха?
Пусти меня.
Ни за что!
Шаннон увидела, как Элис Бреннан начала разворачивать темно-коричневую бумагу, в которую Мегги завернула свой «сюрприз». Окружавшие разразились криками одобрения, когда перед их глазами предстала картина, изображавшая Мерфи.
Ну точно как в жизни! восхищенно воскликнула миссис Бреннан. И, глядите, как повернул голову! Вылитый Мерфи! Лучшего подарка мне и не надо, Мегги. Не знаю, как и благодарить тебя.
Благодарите только за то, что передала его вам. А рисовала не я, а Шаннон. Вон она стоит!
Все головы как по команде повернулись в указанном направлении.
Как у вас хорошо получилось, милая! с чувством произнесла Элис. Вы так верно его изобразили! А лошади какие! Как настоящие!
Пока Шаннон думала, что ответить, в круг ворвалась невысокая черноволосая женщина.
Что там у тебя, ма? Покажи! крикнула она. Ух ты! Это наш Мерфи со своими лошадками!
Их всех нарисовала вот она. Шаннон Бодин. Женщина тут же повернулась к ней.
А, вот вы какая! А меня зовут Кейт, я его сестра и рада с вами познакомиться. Знаете, вы ведь первая, за кем он по-настоящему стал ухаживать.
Если бы Грей снова не удержал ее, Шаннон наверняка убежала куда глаза глядят. Но этого не получилось, и она ответила, запинаясь от растерянности и раздражения:
Вы Это совсем не такПод безжалостно-доброжелательными взглядами присутствующих она закончила тоном полной безнадежности:Мы просто друзья!
Самое безопасное, когда за тобой очень ухлестывают, это подружиться, глубокомысленно изрекла Кейт. По себе знаю. А вы не могли бы как-нибудь на днях нарисовать моих детей? Прошу Мегги, но она не хочет.
Я уже объясняла тебе сто разя художник по стеклу, сказала та. И вообще не приставай к человеку. Она все свои картины подрядилась отдавать Рогану.
Ничего я не подрядилась! в отчаянии воскликнула Шаннон. Господи, что они все к ней пристали!
Вот видишь! Кейт торжествующе взглянула на Мегги. Значит, она не будет задаваться, как некоторые, и нарисует, что просят. Она снова обратилась к Шаннон:Я приведу их всех, когда и куда скажете.
Отстань от девушки, Кейт, вмешалась мать. Лучше признайся, какую новость ты принесла нам всем. Я сразу увидела по твоему лицу!
Верно! Совсем забыла. Знаете, кто там сейчас у входа? Никогда не догадаетесь. Мейв Конкеннан собственной персоной!
Послышались удивленные возгласы:
Вот это да!
Она не бывала на наших сейли лет двадцать!
Наверно, это к снегу!
Или к землетрясению!
Брианна и Мегги обменялись взглядами и дружно двинулись к выходу.
Надо найти для нее тарелку, деловито сказала Брианна.
И присмотреть, чтобы она ни с кем не затеяла свары, добавила Мегги. Пошли с нами, Шаннон, ты так благотворно повлияла на нее прошлый раз.
Ну я не знаю зачем?
Но Мегги схватила ее за руку и потащила за собой. Что это ее сегодня, словно какой-нибудь манекен, переставляют с места на место?
Удивительно, что музыка не перестала играть, говорила Мегги, пока они шли. Значит, наша мать не добралась еще до музыкантов.
Мегги! одернула ее Брианна. Зачем ты так? Они уже входили в гостиную. Боже! воскликнула Брианна.
Это был возглас крайнего и радостного удивления, потому что она увидела: их мать сидит на стуле у стены с Лайамом на коленях, и что самое удивительноеее нога отбивает ритм в такт веселой музыке! Весьма возможно, эти движения совершались бессознательно, но важен сам факт. И что на лице не написано отвращение или хотя бы неприятие. Сплошные чудеса, да и только!
Лотти Салливан тоже была здеськружилась в танце с таким же пожилым и полноватым кавалером, как она сама.
Однако на Шаннон появление Мейв Конкеннан не произвело такого ошеломляющего впечатления, как на остальных. Она вообще сразу же забыла о ней, потому что увидела Мерфи. Тот стоял на другом конце комнаты со скрипкой, прижатой к плечу, глаза полузакрыты, быстрые пальцы левой руки движутся по струнам.
Он тоже заметил Шаннон, расплылся в улыбке и подмигнул, а потом с новой силой принялся водить смычком, а игроки на волынке и аккордеоне усердно помогали ему.
Что они играют? спросила Шаннон у Бри-анны.
Называется рил святого Стивена, ответила та, наш хороводный танец. Невозможно устоять, верно? У меня ноги сами собой танцуют!
Вот и давай удовлетворим их желание, сказал внезапно появившийся, как джинн из бутылки, Грей. Пошли.
И он увлек ее на середину комнаты.
Как легко и красиво она танцует, не могла не восхититься Шаннон, наблюдая за Брианной.
Могла бы стать танцовщицей, обернись все по-другому, сказала Мегги. Ну, молитесь за меня, я пошла!
Она направилась туда, где сидела мать.
Ну и дела! услышала Шаннон голос рядом с собой. Это произнесла мать Мерфи. Мейв Конкеннан сидит рядышком с Мегги на вечеринке, держит на коленях внука, и нога у нее танцует! И даже вроде улыбается, если меня глаза не подводят.
Вы, наверное, давно с ней знакомы, миссис Бреннан?
Чуть не с пеленок! Во всяком случае, много лет. И знаючего уж теперь скрывать! как она испортила всем жизнь. И Тому, и себе, и девочкам. Но, кажется, сейчас успокоилась немножко. Дай-то бог!
Шаннон молча кивнула. Она по-прежнему чувствовала стеснение в обществе этой женщины.
Вы уж простите мою дочку, продолжала миссис Бреннан, за ее болтовню на кухне. Она всегда сначала ляпнет, а потом думать начинает.
Ну, что вы, все в порядке, пробормотала Шаннон. Просто, что услышала, то и сказала.
Значит, простили? улыбнулась миссис Бреннан. А вот и другая моя дочь, Эйлин, и ее муж Джек. Вы познакомитесь с ними?
Шаннон познакомилась не только с ними, но и с другими сестрами Мерфи, с его братом, а также с многочисленными племянниками, племянницами и двоюродными братьями. У нее распухла голова от обилия имен и от добрых пожеланий, а рука онемела от пожатий.
И почти каждый из этой семьи считал своим долгом принести ей что-нибудь на тарелке или в бутылке, а Кейт, ни на секунду не умолкая, щебетала ей прямо в ухо.
Время летело быстро, музыка делаласьили ей казалось? все громче, воздух все жарче. Взрослые ели, пили, бродили, танцевали. Дети с гиканьем носились между ними; те, что помладше, постепенно засыпали у кого-то на руках.
Царила атмосфера неподдельного веселья, благодушного флирта, полной отдачи танцам и музыке. И все этоестественно, непринужденно, раскованно. Люди чувствовали себя как рыба в водеэто сразу было видно. Они, не задумываясь и не мудрствуя лукаво, щедро отдавали дань традициям.
«Это бы все запечатлеть на холсте, подумала Шаннон. Только как лучшев ярких, броских тонах или в мягких, пастельных? И как быть с голосами, с музыкой? Каким образом их выразить? А без них картина будет неполной».
Ох, как чудесно спела старинную балладу о любви древняя миссис Конрой! И ничего, что у нее такой надтреснутый голосзато сколько подлинного чувства!
Шаннон смеялась вместе со всеми над разудалой пьяной песенкой, спетой веселым пожилым толстяком; с замиранием сердца следила, как Брианна и Кейт исполнили какой-то, как ей показалось, немыслимо сложный танец. И вместе со всеми хлопала так, что покраснели ладони, когда музыка прекратилась и музыканты объявили, что намерены отдохнуть.
К ней подошел Мерфи.
Не очень скучно?
Наоборот! Так здорово! Угощайтесь. Она протянула ему свою тарелку. У вас не было ни минуты, чтобы поесть. Все для народа!
Он усмехнулся.
Зато честно заработал сандвич с ветчиной.
На чем вы еще умеете играть, кроме скрипки и концертины?
На всем понемножку Видел, вас крепко атаковала моя семья?
Как их много! И все вращаются вокруг Мерфи, как планеты вокруг солнца, да?
Он засмеялся, затем подмигнул и сказал:
Пришло время и для нас с вами потанцевать. Видите, другие музыканты уже спешат на смену? Он взял ее за руку, но она покачала головой.
Нет, Мерфи, я уже объясняла нескольким любезным джентльменам, что с удовольствием наблюдаю за танцующими, но сама так не умею. Все эти жиги, рилы, они не для меня.
Ничего, научитесь. Он настойчиво вел ее в центр зала. Сейчас они заиграют обычный вальс, я попросил их.
Она в ужасе взглянула на него.
Вальс? В жизни его не танцевала. Он захохотал.
Вы шутите.
Ни капельки! Его почти не танцуют в тех клубах, где я бываю. Лучше я посижу, а вы идите.
Не бойтесь. Я покажу вам. Его рука обняла ее за талию. Положите руку мне на плечо. Вот так.
Я знаю позу, сказала она с обидой. Не совсем же я идиотка. Но что касается шагов, всех этих па
Он уже повел ее в танце, и она, невольно опустив голову, стала смотреть на ноги.
Счет тоже знаете, надеюсь?
Мерфи! Не издевайтесь!
Тогдараз, два, три. Раз, два, три. На два и три быстрее. Ага, уже пошло! Молодчина!
Ей нравилось все большесам танец, объятия. Однако она не приняла поощрения:
Не хвалите меня. Я довольно тупая ученица. Со мной надо много заниматься.
Мне совсем не трудно обнимать вас.
Мерфи! Мы же договорились. И не глазейте на меня так!
Я не могу иначе, когда танцую вальс. Так полагается. Он несколько раз прокрутил ее вокруг их общей невидимой оси. Чтоб вы знали: самое первое правило в вальсесмотреть друг другу прямо в глаза. Тогда голова не закружится.
«Может, оно и правда так, подумала Шаннон, но только в том случае, если глаза, в которые смотришь, не такие глубокие, абсолютно синие и не с такими длинными ресницами».
У вас ресницы совсем как у девчонок! не удержалась она.
Да, помню, мы с сестрами в детстве спорили, у кого длиннее, и мерили их школьной линейкой.
У нее кружилась головаот танца, от выпитого пива, от его рук, от его глаз. Шаннон была как в полусне.
Какие удивительные глаза. Кто-то словно говорил это вместо нее. Я вижу их, когда сплю. И не могу не думать о вас, Мерфи. Почему так? Стараюсьи не могу.
Внутри у него все застыло, он как будто перестал слышать. Тишина. Потом снова прорвались звуки музыки, голоса. Он ощутил свое тело и прижатое к нему другое еевсю, от головы до ног.
Она, вероятно, тоже не могла не почувствовать его состояние. Как он весь напрягся.
Дорогая, сказал он с беспомощной усмешкой, честное слово, я делаю все, чтобы выполнить обещание, которое вам дал, но
Знаю. Кажется, она произнесла это довольно громко. Но разве есть сейчас кто-то в этой комнате, помимо них двоих? И разве музыка играет не исключительно для нее и для него? И, что касается вас, вы никогда не нарушите вашего слова, верно?
Показалось ли ему, что она искушает его, или так оно и было? Он прижал ее еще крепче. Если такое было возможно.
Раньше за мною подобное не водилось, ответил он на ее вопрос. Но не вводите меня в грех. Уж не хотите ли сами, чтобы я не сдержал обещания?
Не знаю ничего не знаю. Она закрыла глаза, ее голова упала ему на плечо. Я не отвечаю за свои слова, за то, что делаю. Мне нужно сесть, подумать. Я не могу нормально думать, когда вы прикасаетесь ко мне!
Опять последние слова она почти выкрикнула, забыв, что они здесь совсем не одни.
Вы уже сделали свое дело, Шаннон, ответил он ей тихо. Свели меня с ума. Он перестал танцевать, ослабил объятия. И я скажу вам вот что. Он уже вывел ее из круга танцующих и шел с ней вдоль одной из стен комнаты в поисках свободного места. Вот что я скажу. Теперь дело за вами. Я не буду ни о чем больше спрашивать вас. Ни о чем просить. И причина тут не в гордости. Просто теперь ваша очередь решать.
Да, тут не гордостьШаннон была мысленно согласна с ним. Тут скорее честь. Такое же старинное слово, как «ухаживание». Если не старше.
Хватит тебе увиваться за девушкой! Толстяк О'Малли хлопнул Мерфи по плечу. Спой что-нибудь для нас.
Я занят, Тим.
Совсем он не занят! Шаннон постаралась улыбнуться как можно непринужденней. Правда, Мерфи, спойте. Я никогда не слышала, как вы поете.
Поддерживая просьбу, она положила руку на его плечо.
Ну, раз публика настаивает. Что бы вы хотели?
Вашу любимую. Которая для вас больше всего значит.
Ладно. Только не исчезайте.
Куда же я исчезну?
В ее тоне была какая-то смиренная безнадежность. Или ему почудилось?
Мерфи отошел от нее, и вскоре рядом появилась Брианна.
Ну, как тебе твое первое сейли? спросила она.
Прекрасно.
У нас не было такого вечера с того времени, как мы поженились с Греем. А когда возвратились после нашего медового месяца, нам устроили «бейкакс».
Это еще что такое?
Старый ирландский обычай. Люди после наступления темноты переодеваются в разные необычные одежды и заходят к вам в дом. О, Мерфи сейчас будет петь! Интересно, какую
Свою самую любимую.
Значит, «Четыре зеленых поля».
Мерфи уже начал, и все сразу стихли. Он пел в сопровождении простой свирели.
И снова Шаннон не могла не удивиться. Она и не представляла, что в этой груди, в этом горле может жить такой голосчистый, как ручей, естественный, как небо.
Он пел песню о печали и о надежде, об утратах и о рождении вновь. И в помещении стояла тишина, как в церкви, а все глаза были устремлены на певца.
А в общем, песня была о любвик Ирландии, к земле, к родным и близким.
Вслушиваясь в песню, Шаннон испытывала те же чувства, что и во время танцаони были даже сильнее. И главное среди них не возбуждение, нет, но приятие, согласие. И предчувствие, предвкушение. Все барьеры, построенные ею, рушились внутри нее. Они беззвучно падали и исчезали, таяли в незатейливой мелодии.
Она была побеждена его голосом. Растворена в нем. В простых, безыскусных словах баллады. Теплые радостные слезы текли по ее щекам, и она не замечала их.
Когда он закончил, никто не хлопал в ладоши. По комнате прокатился легкий гул, означавший благодарность, признательность певцу и безымянным авторам слов и музыки.
Глаза Мерфи остановились на Шаннон, после чего он сказал что-то мужчине, который подыгрывал ему на свирели. Тот кивнул, и вот зазвучала веселая плясовая мелодия. Танцы возобновились.
Она знала: он понял ее мысли, прежде чем сделал хотя бы один шаг по направлению к ней. Когда же подошел, она молча встала и взяла руку, которую он протянул.
Они не сразу смогли выйти из домачуть ли не каждый останавливал его и хотел поговорить. Все то время, что они выбирались наружу, Мерфи ощущал, как дрожит ее рука, и еще крепче сжимал свои пальцы.
Он повернулся к ней, когда они уже были за дверью.
Ты уверена?
Да, Мерфи. Но это ничего не изменит. Ты должен понять
Он поцеловал ее. Неторопливо, ласково, настойчиво. Не выпуская ее руки из своей, обошел дом, направился в сторону конюшни.
Сюда? У нее расширились глаза, она испытала одновременно и смущение, и азарт. Но ведь люди так близко! Мы не можем
Мерфи рассмеялся.
Игры на сене оставим для другого раза, Шаннон, любовь моя. Я возьму здесь кое-что с веревки.
Но куда же мы идем?
Он снял два одеяла, сложил их, перекинул через руку, она вновь ощутила его пальцы на своем предплечье.
Идем туда, откуда все началось, просто сказал он.
Каменный круг! Сердце у нее снова гулко забилось.
Но как? Там же, в доме, твои гости!
Не думаю, что наше отсутствие будет замечено. Он остановился, взглянул на нее. Тебя это очень беспокоит?
Нет. Она решительно покачала головой. Совсем не беспокоит.
Они шли через поле. Над ними светила лунаярким ровным светом.
Ты любила считать звезды? вдруг спросил он.
Не знаю. Она подняла голову к небу. Кажется, нет. Не пробовала. Он тихо засмеялся.
Дело не в количестве, а в том, что это невозможно. Какое это чудонебо, звезды, бесконечность. Когда я гляжу на тебя, у меня такое же чувство. Эточудо.