- В какой в какой стадии? Маниакальной или депрессивной?Голос Игоря снова дрогнул.
- Сам-то как думаешь?
Тяжелый вздох. Напряжение царящее в комнате чувствовалось даже через дверь.
- Ты поэтому на героин пересел?негромко и ровно уточняет Саша.
- Так мысли о самоубийстве как будто отодвигаются. На кокаине меня периодически жестко плющит. Я только сейчас понимаю, почему я херачил его тоннами в одно время и почти не употреблял в другое. У меня депрессивная фаза начиналась, поэтому я в кокаиновый запой уходил потом, как проходило, у меня в голове будто щелкало, что пиздец, надо жить же как-то, я к тебе за реабилитацией. А после нее опять. Не от того лечили, сука - Жуткий смех Игоря, краткая пауза и задумчиво продолжает. - Или тоже бывало, что я кокса или мета закину, а у меня как будто обратный эффект - вообще апатия дикая. Просто хоть ногу мне отпиливай наживую, я не пошевелюсь даже. Как будто трясина одна. Везде причем, и внутри и снаружи. Как-то раз очнулся, а стою на краю крыши... Василич сказал, что это типа перекреста, когда я на маниакальной стадии допинговался стимуляторами то мозг просто отключался. Там в мозге какая-то хуйня вырабатывается при маниакальной стадии ну, эта, от которой все так заебись, нихуя не спишь и трахаться беспрерывно хочется, а если я еще в этот же момент мозг стимульнул дурью, там этой хуйни вырабатывается настолько много, что мозг просто коротит и он как будто отключается Я и правда мало что помню, когда у меня такие периоды были, вот этого, типа, перекреста Снег стимулятор же, стимуляторами депрессию лечат и если я на фазу депрессии с ним попадалзаебись, все ровно идет. Если на маниакальнуюпиздец наступал Потом научился чувствовать, что и когда принимать... Не понимал почему я так, то одно, то другое просто как отторжение, что сегодня мне трава нужна, а не эфедрин, например А герыч Не знаю, как объяснить, Сань. Он же типа депрессант и Василич констатировал сейчас у меня начало депрессии. Но мне с хмурым легче почему-то. Мира просто нет, и как будто и не было никогда. И меня тоже нет. Вообще ничего нет. Просто хорошо и все. И не хочется больше думать, как себя убить
У меня мурашки пробежали по рукам. В комнате повисла тишина. Щелчок зажигалки, протяжный выдох Зорина. Игорь кашлянул и совсем негромко спросил:
- Саш Лариса она при тебе? Суициднуться пыталась?..
Пауза затягивается. Слышится медленное, ритмичное постукивание зажигалки о стекло. Снова протяжный выдох и ровный ответ:
- Один раз порезала вены. Кровь везде была, а ты рядом сидел, весь в ее крови Я тебя подхватил, к тете Любе сразу Помнишь ее?
- У нее пирожки вкусные были. С капустой. Даже мама так не готовила.Тихий и такой горький смех.Плохо помню. Почти нет. Только пирожки помню. Что вкусные очень были.
- С голодухи всегда все вкуснее кажется.
Чувствую как саднящее чувство тоски и ужаса скребет где-то за грудиной, в районе солнечного сплетения. Чувствую мурашки, бегущие по спине. И как слезы прочеркивают влажные дорожки на щеках. Закрываю рот, подавляя всхлип и очень тихо приседаю на корточки, потому что в ногах слабость. А они продолжают. Продолжают отравлять мой мир кошмарами детства, обеспеченного им женщиной, которую Игорь, унаследовавший от нее биполярное расстройство, называл Ларисой. А мне хотелось назвать тварью.
- Сань, возьми меня с собой. Просто потерпи тот момент пока меня шторить будет, я реально на голяк к ней не смогу Все равно ширнусь. Не возьмешь, сам поеду. Просто не хочу никого в это это дерьмо посвящать.
- Откуда ты знаешь, что я к ней езжу?
- Не только ты искал ее. Я нашел через год, когда она уже сдохла. Мы с тобой как-то раз чуть не встретились. Шесть лет назад. Я обкурился вхламину. По-другому не хватало меня, чтобы приехать на кладбище. Приехал. На стоянке твоя тачка. Я встал рядом. Вкинул снега, чтобы мозги прояснились, но пойти не смог. На трезвяк, так сказать, не смог, да и еще ты там... Думаю, хуй с ним, пережду где-нибудь, пока ты не съебешься. Отъехал, переждал. Но так и не смог. Тварь она ебучая Я знаю, что ты мне все равно сейчас не поверишь, знаю. И все равно скажу. Я ее искал тогда, чтобы в глаза посмотреть. Чтобы спросить, мол, ладно Сашка, но меня нахуя рожать было? Она же бухая была, когда рожала меня. Да и всю беременность, скорее всего, не просыхала. Я карту свою видел. У меня абстиненция была до четвертого дня с момента рождения. Врачи мне ватку со спиртом к носу прикладывали, да?.. Чтобы меня так сильно не ломало от похмелья Сука Ну зачем?..голос Игоря надломился и рассыпался в хриплый, пугающий смех.
Мелко трясет, сжимаю рот руками, сдерживая сдавленный возглас отчаяния от кошмара творящегося в спальне Игоря.
- Нас было трое.Тихим шелестом Зорина, тяжестью осевшей в жилах.
- Что?немного растерянный голос Игоря.
- У нас сестра была. Младшая.
- Саш - голос Игоря задрожал. Задрожал от ужаса и понимания.Саш, пожалуйста Я думал, это мне просто снилось Саш, пожалуйста, не говори про сарай. Саш, пожалуйста, не говори Ну, пожалуйста, ну не говори, что это правда было Пожалуйста, Саш - в горячем полушепоте столько неистовой мольбы, казненной ровным, полностью отрешенным голосом Зорина:
- Мне было семь. Тебе три. Алисе год.Он хохотнул как-то жутко, совсем не по-человечески.Лариска забыла ее в сарае, куда бегала покурить. На дворе шестнадцатое декабря было, я пришел из школы Ты пытался ее согреть, к себе прижимал сидя у батареи, в одеяла кутал. Сказал мне, что она уснула и никак не проснется Поэтому всех баб, о которых ты более-менее заботишься зовут Алисами, Игорь. У тебя тоже там замкнуло, на подсознательном уровне. Как и у меня. Поэтому я тебя, козла, любого принимаю в одеяла кутаю- Судорожный выдох, щелчок зажигалки. - Ты не помнишь, наверное, был у Лариски мужик такой, довольно долго был. Дядя Ваня. Похоронил Алису под кленом на углу Линейной и Первой. Я перезахоронил ее на Солнцевском. Если хочешь, заедем.
Тихий, мучительный, какой-то страдальческий смех Игоря. С прорывающимся, задушенным вскриком раненного животного. Господи Господи, ну за что?..
- Сань вот вот, блядь, за что? Ну, правда, ну за что, блядь?.. Сейчас бы я еще понял, но тогда Мы же детьми совсем были Мы же совсем ничего плохого никому не сделали
- Сам задашь ей этот вопрос. Я заеду в шесть утра. Будь трезвым к этому моменту. Лучше в машине вкинешься, потому что если если ширнешься до, я тебя из квартиры вытаскивать не пойду.
В комнате воцаряется тишина. С трудом встаю на ноги. Придаю лицу спокойное выражение и толкаю дверь. Взгляд Игоря падает на меня, остановившуюся позади кресла Зорина. И он все понимает, что я слышала, и что мне жаль. Чуть дергает уголком губ, выказывая досаду.
- Ну извини меня, что ли.Усталая ухмылка, прикрытые глаза, полуповорот на постели так, чтобы оставить руку с капельницей недвижимой.
- Да подавись.Слабо усмехаюсь в ответ, осторожно положив ладонь ему на плечо, которую фыркнувший Саша спустя мгновение накрывает пальцами.
Игорь хохотнул, приподнимая голову и метая на брата прищуренный взгляд.
- Она лучше Евы, Сань. Заплатила мне, чтобы тебя не подставить, Ева обратное сделала. Ты задумайся там. Я на вашу свадьбу даже чистый приду. В знак уважения, так сказать.
- Да кто тебя позовет еще, недомерка.Усмехается Зорин, чуть сильнее стискивая мои пальцы.- Капельницу сам снимешь? Или еще посидеть, потому что ты отрубишься?
- Нет, не усну. Меня еще с час штормить будет, потом только Так что да, сам сниму.Негромко бормочет Игорь, с силой проводя ладонью по лицу.
- Завтра в шесть утра заеду. Условия помнишь.Зорин встает с кресла, не расцепляя руки и переплетая наши пальцы.
Тянет меня на выход. И едва заметно вздрагивает от тихого и такого неуверенного «спасибо», выдавленного Игорем. Вздрагивает, но продолжает идти прочь, ведя меня за собой и не зная, что я быстро и незаметно утираю злые слезы от боли, которую причинило одно простое слово одного загнанного с момента рождения человека. Которому биологическая мать не оставила выбора, назначив палачом и истязателем для своего старшего сына. И для самого себя.
До дома едем молча. Припарковав машину, он откидывается на спинку кресла и прикурив прикрывает ладонью глаза. Тяну сигарету из его пачки и негромко произношу:
- Я слышала про Ларису. Зайти не смогла.Закуриваю и пробегаюсь кончиками пальцев по его предплечью.Саш...
- Я уж думал, ты на водопой ушла, что ли.Натянутая, фальшивая улыбка, затяжка и выдох в сторону, отнимает руку от лица и задумчиво смотрит на сигарету в пальцах, сжимающих руль. - Я нашел ее семь лет назад. Нашу биологическую мать Дом тот, покосившейся. Он казался мне в детстве таким большим, а на деле халупа просто. И она в нем. Такая же, только хуже. Тоже покосившаяся и совсем не такая большая и сильная, как мне казалось тогда, в восемь лет Она узнала меня. Назвала «сынок». Голос такой режущий что ли. Не знаю, как описать. Я сказал ей, что Игорь жив и у него все хорошо, а она спросила, кто такой Игорь Я оставил ей денег. Телефон
- Но она не позвонила.Сжимаю пальцами левой руки его локоть, а левой стряхиваю пепел в приоткрытое окно, убито наблюдая за его полетом.
- Нет. Ни разу. Абонент был выключен четыре дня и поехал к ней. А там, в халупе этой Оль, ты замечала, что мертвые почему-то всегда кажутся такими маленькими Такими сжатыми или ссохшимися, я не могу слова подобрать. Такими меньше.Невеселая усмешка и голос становится ниже. - Она лежала там, прямо посередине комнаты, которая раньше была наша с Игорем. На халявные деньги позвала событыльников, они праздновали, сами не знали что. Наверное, что деньги появились и им было не важно как. А на опохмел ей не хватило. Ты знала, что от похмелья можно умереть?..
- Ты ее похоронил?
- Когда в агентстве спросили про гравировку на граните, хотел, чтобы выбили этот наш с ней диалог «-С Игорем все хорошо. А кто такой Игорь?». Не знаю, почему я этого хотел, но они выбили что-то банальное, типа любим, помним и прочее
-Ты приезжаешь к ней?
- Не знаю, зачем. Правда не знаю.Словно бы оправдываясь.Двадцать шестое сентября. Букет астр. Я не помню точно, но мне почему-то кажется, что дома часто пахло астрами. Да и в огороде только они росли, не знаю уж, как выживали...последняя фраза бьет меня наотмашь, сцепляю зубы и делаю глубокую затяжку до предела возможностей. - Ненавижу этот запах. Олька, я не хочу чтобы ты со мной ехала.Считывает это мое предложение в моих глазах, когда я старательно держа себя в руках, поворачиваю к нему лицо. - Мы съездим с ним вдвоем. Наверное, в последний раз. Я в обед вернусь.
- Ты уверен?
- Да, родная, я уверен.Прикрывает глаза, закуривает вторую и как-то жутко усмехается. - Как будто что-то должно там завершится. У нас троих. У Игоря, меня и ма Ларисы. Больше я к ней не поеду.
Он и правда к ней больше не поехал. Ночью, когда я устроилась на его плече, обняв и почти провалившись в сон, раздался телефонный звонок
- Дада, это я.Тревожно поднимаю голову и вижу, как он помертвел, что окончательно скидывает с меня остатки сна, - да, я вас слышу. Скажите адрес, приеду в течение тридцати минут.
- Саш?..обеспокоенно зову при виде того, как он резко садится на постели, сжимая пальцами виски и сцепив челюсть..
- Оль - рваный выдох сквозь стиснутые челюсти и напряженное до состояния натянутой струны тело, обреченно опустившее голову.Игорь - сердце спотыкается. - Передоз. Не откачали.
Глава 10
- Дай мне три дня на похороны и три после них. Просто шесть дней и я снова буду таким, каким ты меня знаешь. Мне нужно время. Просто перетерпи меня, родная. Прошу.Тихо произнес он, накрывая тело Игоря простыней.
Я вместо ответа сжала его пальцы. Три дня перед похоронами Зорин пахал с утра до ночи, чтобы обеспечить себе три дня после похорон. Иногда он не успевал и просил меня о мелочах. Когда вопрос встал о выборе фотографии Игоря, Зорин сказал, что хороших фотографий у него нет, по крайней мере за последние года и скинул мне два номера девушек Игоря у которых могли быть нормальные фото, посоветовав начать с первой, ибо у второй, связанной с Игорем «общими интересами», ему просить ничего не хотелось. Я почти не удивилась, когда узнала, что обеих девушек зовут Алисами.
Вздохнув, позвонила на первый номер и попросила приехать ко мне в кафе с фото. Она приехала. На Корвете, с красной полосой на боку. Я выходила из Панамеры и, бросив быстрый взгляд на абсолютно целое крыло, невольно застыла, когда девушка покинула салон. Миниатюрная, темноволосая, очень красивая. И заплаканная.
Она поздоровалась и мы пошли в кафе. Алиса положила передо мной фотографии и благодарно кивнула на поставленной Светой чай. Я, сдерживая дрожь, перебирала фотографии. Игорь очень фотогеничен, просто очень. И они везде вместе. Глаза святятся у обоих. Поднимаю взгляд на девочку совсем. Ей едва за двадцать же. Хрупкая, нежная, красивая даже в этом состоянии неприкрытого горя. Она смотрит в сторону, а у меня екает сердцеона действительно вызывает желание заботиться. Алиса чувствует мой взгляд, прикрывает темные глаза длинными дрожащими ресницами и громко сглатывает подступающий к горлу всхлип. Тактично перевожу взляд на фотографии и у меня леденеют пальцы, потому что передо мной изображение где Игорь и Алиса стоят на летней веранде, он находится позади нее, обнимает за плечи, крепче запахивая на ней плед. Взгляд зелено-карих глаз спокоен, умиротворен так уравновешен. Улыбка теплая, очень красивая, мягкая такая Сердце ошиблось и защемило тоской и сожалением, кончики пальцев, держащие фотографию, мелко задрожали. Это фото. Нужно взять это. Его выражение лица но господи, я не хочу, чтобы Зорин видел Алису в одеялах.
Несколько нервозно перебираю оставшиеся фотографии. Не то. Взгляд не тот. Часто смотрит на нее. Обнимает и смотрит. Взгляд везде одинаков, но его не поймешь, пока не знаешь историю Зориныхбесконечная боль, покрытая теплом. И на дне его глубоких зелено-карих глаз то же самое, что я так часто ловила у Сашичувство вины. Господи, Игорь, прости нас Мурашки бегут по рукам, едва сдерживаю подступающие, душащие горло слезы.
- Я тоже очень люблю хотела бы это фото - наконец очень тихо нарушает тишину Алиса, не отрывая взгляда от той, что я отложила.Здесь все было хорошо. Четыре месяца. Потом опять
С трудом сглатываю, медленно выдыхаю, давая себя паузу, чтобы взять себя в руки и поднимаю на нее взгляд. Она давится чаем, давит себя, на мгновение прикрыв глаза и тихо продолжает чуть дрожащим голосом:
- Игорь я не могла видеть, как он принимает, а он не мог у него не получалось отказаться, и он всегда уходил, потому что не хотел меня этим мучить. Он в те моменты просто становился другим. Совсем. Жестким, очень жестоким, каким-то не не моим. У нас странные отношения. Мы постоянно сходились и расходились, когда опять начиналось а потом он возвращался а я не могла сказать ему «нет», хотя пыталась, много раз, но Игорь от своего не отступается, когда он в себе.Снова титаническое усилие на подавление себя, при взгляде на его лицо. - Он правда хороший, добрый очень, заботливый просто просто я не знаю, почему он так. Он говорил, что понимает, что это один итог, пытался объяснить что-то... Но он сам не понимал, что хотел мне объяснить. Он так и говорил, что не знает как пояснить то, что с ним происходит я читала статьи, мы к наркологам ездили, они говорили они смотрели на него, как будто будто бы приговор и все, а он иногда будто бы совсем не хотел ничего менять и опять начинался ужас
Мои пальцы трясутся так, что я не с первой попытки прикуриваю. Алиса снова подавляет себя и поднимает на меня замученный взгляд.
- Алис, - сглотнув, протягиваю руку и мягко касаюсь ее пальцев вцепившихся в фаянс чашки.У Игоря были наследственные проблемы, но выявили это слишком поздно. Я знаю, как это сейчас прозвучит, но он был не виновен в том, что с ним происходило. Точнее не он был в этом виновен. Игорь просто не понимал, как с этим справляться. У него- сглатываю слово «было», - биполярное расстройство или иначе маниакально-депрессивный психоз. Это заболевание обычно начинается в более зрелом возрасте, но наследственность Игоря не оставила ему шансов.
И сжала ее пальцы крепче, потому что она сжалась и заплакала, не то чтобы отпуская и понимая, но явно почувствовав что-то похожее на облегчение. Алиса выпила чай, с трудом успокоилась и с благодарностью посмотрела на мою руку, все так же крепко стискивающую ее ладонь.