И хотя я знакома с несколькими девушками, которым нравятся парни без волос на теле, я, честно говоря, нахожу это очень странным. К счастью, у Майкла их достаточно. Если бы он начал их сбривать (как Борис, о котором чем меньше говоришь, тем лучше), я бы решила, что нам нужно серьезно поговорить.
Но лучшая часть в нем не то, как он выглядит; а то, что он один из тех людей, с кем я могу быть самой собой. Когда я с Майклом, я никогда не беспокоюсь о том, что могу сказать что-то не то, потому что ему все, что я говорю, кажется смешным или интересным.
И не важно, во что я одета (или не одета), он считает, что я выгляжу прекрасно. Я знаю, потому что мы вместе уже так долго, он не может притворяться, когда я волнуюсь о том, что на мне совсем нет макияжа, и успокаивает меня: «На самом деле, без макияжа тебе идет больше». (Неправда, без туши я выгляжу как лишенное ресниц сумчатое животное, слишком долго прожившее в правительственной экспериментальной лаборатории, но, к удивлению, даже в моем лишенном ресниц сумчатом состоянии он по-прежнему весьма заинтересован в плотских отношениях со мной.)
К тому же, когда мы обнимаемся, наши тела так идеально сочетаются, словно были чуть ли не созданы друг для друга.
И он никогда не жалуется, когда Толстый Луи забирается в постель и прижимается к нам, даже несмотря на то, что на старости лет Толстый Луи стал ужасно вонять, полностью отказавшись от купаний (мне приходится каждый раз силком окунать его в ванну, ибо иначе он никогда снова не станет чистым).
Толстый Луи, то есть. А не Майкл. Майкл принимает душ два-три раза в день, в зависимости от того, занимался он йогой или нет.
К счастью, нам больше не приходится мириться с собакой Майкла, Павловым, залезающим в постель у Майкла дома с тех пор, как Павлов скончался во сне после долгой и счастливой жизни. Собаки, как правило, живут не так долго, как коты, не считая бабулиного миниатюрного пуделя Роммеля, которому она никогда не позволит умереть. На старости лет Роммель слегка рехнулся, но все из-за того, что бабуля никогда его не кастрировала, так что у него по-прежнему очень активное сексуальное влечение.
Это значит, что за последние несколько месяцев он был пойман на попытках заняться агрессивной любовью с: пуфиком; подставкой для зонтиков; другими собаками любых пород (и полов); Доминик; папой; Майклом; мной; Лилли; бабулей; мэром Нью-Йорка; Клинтом Иствудом (в городе на премьере фильма); персидским ковром стоимостью 84 тысячи долларов; с диванами, число которых не счесть; многочисленными женскими сумочками; множеством горничных; и почти со всеми посыльными в «Плазе».
Я говорила бабуле, что нам стоит написать книгу, «Кого оприходовал Роммель», и пожертвовать прибыль в ASPCA*. Уверена, на этом можно было бы сделать состояние.
Хотя она не нашла эту идею забавной. Также ей не понравилось, когда я предложила ей кастрировать Роммеля. Она ответила: «Наверное, когда я состарюсь и все еще буду заинтересована в сексе, ты меня тоже кастрируешь. Напомни мне не назначать тебя моим доверенным лицом в делах моего здоровья, Амелия».
О, Боже. Майкл только что спросил, о чем я пишу. Не могу же я, конечно, рассказать ему правду.
Так что я сказала, что пишу о том, как сильно я его люблю. Почти не соврала... по крайней мере, так я начала эту тему, во всяком случае.
Он отложил книгу, посмотрел на меня своими огромными карими глазами (с такими красивыми ресницами! Совершенно впустую потраченные на мужчину. Если бы только они были у меня, мне бы никогда больше не понадобилась тушь) и произнес:
Я тоже тебя люблю.
Такой серьезный! Даже не улыбнулся.
Никогда не знаю, что делать, когда он смотрит на меня так серьезно и говорит: «Я люблю тебя», как сейчас. Я знаю, что любит,его любовь, как окружающее нас красивое море, теплая, надежная, спокойная и тихая, как это место, где дельфины могу безопасно резвиться и играть.
Но даже здесь, в отпуске, я вижу тени в этих прекрасных карих глубинах... и чувствую, что надвигается буря с темной, глубокой водой, где не видно дна.
Если бы я могла загадать желание, то пожелала бы, чтобы мы могли просто оставаться здесь вечно, под этим кристально-голубым небом, в этих приятных теплых и легких волнах, и никогда больше не сталкивались с суровой реальностью, которая, как я подозреваю, надвигается.
Но, наверное, каждый, кто приезжает сюда, желает этого. Кому хочется грозовых туч и беснующегося моря? Только идиотам.
Ох, Мо Мо приближается с ужином.
Примечания переводчика:
ASPCAАмериканское общество по предотвращению жестокого обращения с животныминекоммерческая организация, занимающаяся предотвращением жестокости в отношении животных. Базируется в Нью-Йорке с момента ее создания в 1866 году.
Глава 17
1:00, воскресенье, 3 мая
Сонный Палм-Кей, Экзумас, Багамы
Рейтинг Членов Королевских Семей: Не важно
Надо написать все это быстро, потому что не хочу, чтобы Майкл проснулся и обнаружил, что я не в постели, а пишу в дневнике в ванной, как лунатик.
Но я выяснила, что это за тени были в его глазах и почему он так серьезно выглядел позже. Я знала, что что-то случилось. И это не из-за очередной его почечнокаменной болезни, измены с музыкальной блоггершей или того, что он хочет порвать со мной, потому что хочет нормальной жизни.
Все совершенно наоборот.
Мои подозрения усилились этим вечером, когда Мо Мо приплыл с помощницей, хотя до этого в ней не нуждался, сервируя стол. Помощница оказалась профессиональным шеф-поваром по имени Гретель.
Мо Мо установил небольшой столик на пляже с видом прямо на закат, накрыл белой скатертью и поставил рядом два кресла из ротанга. Затем он воткнул несколько факелов в песок и зажег их.
В то время как Гретель сервировала стол, выкладывая всю еду, в которую, как я не смогла не заметить, включали себя несколько блюд, ставших в последнее время моими любимыми, как, например, жаренные креветки с макаронами и моцареллой, огромные крабовые котлеты и татаки из тунца.
К тому же Майкл оделся, и я уверена, что не ради Гретель, потому что он сменил свои пляжные шорты на настоящие штаны, длинные хаки, и белую рубашку на пуговицах.
Также я разглядела бутылку шампанского в ведерке со льдом.
Я не хотела думать, что будет что-то еще кроме приятного субботнего полуночного ужина, несмотря на то, о чем твердила ГОДАМИ пресса (и Тина Хаким Баба). Я тоже люблю любовные романы, но, как я продолжаю говорить Тине, в настоящей жизни не всегда все получается.
Но вдруг на этот раз Тина оказалась права. Она не так давно спрашивала у меня всякие глупости, хотя я подумала, что это было связано с ее расставанием с Борисом или с ее любовью к шоу «Холостяк».
Как ты думаешь, что романтичнее,поинтересовалась у меня Тина меньше недели назад.найти обручальное кольцо в ракушке или в бокале с шампанским?
Ничего,ответила я.Но все лучше, чем публичное предложение, как на большом экране, что, как ты знаешь, еще хуже, потому что вдруг девушка, которой делают предложение, хочет ответить отказом? Она бы чувствовала себя ужасно.
Знаю, но если бы тебе пришлось все-таки выбрать.
Бокал с шампанским, наверное. Спрятанное кольцо в ракушке может убить моллюска, если он еще там живой.
Правда,сказала Тина.
Что выбрал бы Холостяк?спросила я у нее.
О-о,протянула она.Э-э, ракушку.
Как типично,произнесла я.
Так что, когда я увидела, что Майкл надел рубашку, подумала: «Что, если он не просто одевается ради ужина? Что, если он собирается сделать предложение?»
Конечно, этот вездесущий сомневающийся голос в моей голове (в существование которого ни за что не поверят все те люди, что видят меня в журналах, из-за того, как я подаю себя публике) прошептал: «Не будь идиоткой. Он не собирается делать тебе предложение. Он собирается сказать тебе, что больше не может этого терпеть и расстается с тобой!»
Но, как сказала бы мистер Спок из «Звездного пути», это нелогично. Никто не привозит женщину на Экзумас, чтобы порвать с ней. Поэтому я быстро подавила этот голос.
Моей следующей, более рациональной мыслью было: «А что, если кольцо у него в кармане?»
Я решила, что Паоло был прав: мне нужно наслаждаться моими бриллиантовыми туфельками. Но и не только наслаждаться, а также танцевать в них.
Так что я убежала внутрь и надела симпатичный сарафанчик, который, слава Богу, упаковала для меня Мэри Роуз. Затем нанесла немного туши и бегом вернулась обратно; волосы мои были красиво уложены (не важно, собираются ли со мной порвать или сделать мне предложение, я не хочу быть в это время одета в купальник, старые шлепанцы, футболку Майкла с логотипом Нью-Йорк Янкиз и дырками на рукавах, и с собранными в крысиный хвостик волосами на голове).
Но как бы я не торопилась, по моим подсчетам, Мо Мо и Гретель давно уже отплыли на лодке, и только Майкл одиноко стоял там...
...в конце дорожки из лепестков роз, которые кто-то разбросал от крыльца хижины, где была я, до столика, где стоял Майкл с бокалом шампанского для меня.
Выпьешь?спросил он. Позади него весело полыхали факелы.
Ладно. Наверное, со мной не собираются расставаться.
Э-э,ответила я.Конечно.Я прошла по дорожке из роз по песку туда, где застыл он, и взяла у него бокал с шампанским.Спасибо.
Он улыбнулся, чокнулся своим бокалом с моим и произнес:
Твое здоровье,и все мои внутренности (и даже что-то снаружи) словно растаяло, потому что я заметила игривость в его улыбке, достигшей глаз, и хотя вокруг царила беспроглядная тьма, такая же бесконечная, как океан за пределами рифа,что очень даже опасно, так как Мо Мо предупреждал нас о том, что здесь водятся акулы,он наконец позволил мне в них раствориться. На самом деле, он улыбался от уха до уха.
Ладно,проговорила я, опуская бокал.Что происходит?
О чем ты?он тоже опустил бокал.Ничего не происходит.
Определенно что-то происходит. Дорожка из лепестков роз на пляже и ты еще так странно улыбаешься.
Я просто наслаждаюсь романтическим ужином с женщиной, которую люблю. Неужели это так плохо?Он отодвинул для меня стул, тот, из которого открывался лучший вид на море и закат, который постепенно окрашивал небо в драматично-розовые и перваншево-голубые тона.
Это странно,ответила я, присаживаясь.Я люблю тебя, но ведешь ты себя очень странно. И взгляд у тебя тоже странный. На протяжении почти нескольких недель. Не пытайся этого отрицать. Я подумала, что у тебя очередная почечнокаменная болезнь.
Майкл протянул мне салфетку.
Это трагично, когда мужчина не может насладиться ужином с женщиной, которую он любит, без того, чтобы она не обозвала его странным.
Я не говорила, что ты странный. Я сказала, что ты ведешь себя странно.
А еще ты подумала, что у меня почечнокаменная болезнь.
Ну,произнесла я.ты знаешь, как ее легко получить.
Видимо, нет, раз мне казалось, что я вел себя как обычно.
Нет, ты точно что-то от меня скрываешь.
Могу заверить, что не камни в почках.
Ну, а что тогда?
И в этот момент что-то тяжелое стукнулось о мою губу,что-то, что было в бокале с шампанским. Сначала я подумала, что это клубничкавсем же нравится нарезать клубнику и лепить ее на стенки бокалов с шампанским, что просто раздражает, потому как, вместо них могло бы вместиться больше шампанского.
Но затем я заглянула в бокал и увидела, что там была вовсе не клубника, а нечто, сверкающее, как металл. И камень. Большой, сверкающий белый камень, окаймленный платиновым ободом.
Мое сердце остановилось, и не из-за сердечного приступа.
Наступила тишина (после того, как мое сердце прекратило биться), не считая звуков волн, слабо накатывающих на побережье, и редкого крика далекой птицы. На километры вокруг мы были единственными людьми (я не учитываю Ларса и кого-то там еще из охранной КГД, расположившихся на ближайшем соседнем острове и просматривающих местность на наличие приближающихся лодок и шпионских дронов).
Тут были только Майкл, я и птицы (а также дельфины и миллионы рыб на многие километры вокруг).
Я перевела взгляд с кольца на Майкла.
Что это?спросила я, поднимая бокал.
Я думаю, что это должно быть очевидно,ответил он.Это обручальное кольцо. Я подумал, что оно тебе понравится, потому что бриллиант был выращен лабораторно. Знаю, мы договорились не вступать в брак, но я устал от того, что почти не вижусь с тобой, и это кажется мне наиболее практичным решением проблемы.
Затем, прежде чем я осознала, что происходит, он опустился на одно колено передо мной прямо на песок, обхватил своими руками мои и посмотрел мне в глаза.
Я могу забрать кольцо обратно и поменять на настоящий бриллиант, если хочешь,сказал он.но я подумал, что тебе понравится этот, поскольку он бесконфликтен.
Мне хотелось смеяться и плакать в одно и то же время. Было ли когда-нибудь в истории более приземленное, более Майкло-Московитцевское предложение руки и сердца?
Нет,ответила я.Он идеален.
Ты едва на него взглянула. Вот, померь его, наконец,Он забрал у меня бокал, вылил остатки моего шампанского на песок, затем выудил со дна кольцо.Надеюсь, что выбрал правильный размер. Ты никогда не носишь кольца. Тина помогла мне выбрать...
Тина?Кольцо идеально село на третий палец моей левой руки, где сразу же большой бесцветный бриллиант поймал лучи садящегося солнца и запылал, как огонь на конце одного из ближайших факелов.Тина знала?
Конечно, она знала. Ну, немного.
Это все объясняло. Не могу поверить, бедняжка Тина сдерживала себя, чтобы ни о чем мне не рассказать.
Оно тебе нравится?снова спросил Майкл. Он выглядел слегка встревоженным, но также и взволнованным, как ребенок на Рождество. Или на Хануку, если быть точной.
Я его обожаю.
Я наклонилась, чтобы поцеловать его, потому что очевидно, когда мужчина опускается на одно колено в песок, чтобы сделать вам предложение с лабораторно-выращенным бриллиантом, естественно, что вы обнимите его за шею и поцелуете, очень глубоко и надолго, пока волны океана тихо плещутся вокруг вас.
Но, Майкл,проговорила я чуть позже, когда смогла восстановить дыхание.Я думала, что мы повременим со свадьбой до...
Он приобнял меня за талию и положил голову мне на грудь, словно собрался поспать. Но когда я заговорила о том, что думала, что мы собирались подождать, он вскинул голову.
Прости, Миа, но я уже устал ждать,произнес он решительно неромантичным образом.Мы даже жить вместе не можем, благодаря тем стервятникам-журналистам. Подумай об этом, как сделал я. Что, если с тобой что-то случится? Не я буду первым человеком, которому сообщат об этом. Я сомневаюсь, что кто-то вообще вспомнит о том, чтобы сказать мне. Меня даже в палату к тебе не пустят...
Ох, Майкл, как ты можешь говорить такое? Это же неправда,Я запустила пальцы в его темные густые волосы, все еще слегка влажные после душа и неудержимо пахнущие его свежим, чистым запахом.Прежде всего, со мной ничего не случится...
Его взгляд снова наполнился темными грозовыми тучами, и я поняла, что именно это беспокоило его все время.
Как ты можешь говорить такое после того, что случилось с твоим отчимом?
Майкл, мы все любили Фрэнка, но ты же знаешь, он никогда особо не уделял внимания своему здоровью. Ничего подобного со мной не сможет произойти, потому что я очень сильно пекусь о своем.
Хорошо, а что тогда насчет тех протестующих? Или твоего преследователя? В следующий раз это может быть не просто апельсин, который кинут в твою сторону.
Да,терпеливо ответила я.Но для этого у меня есть Королевская Гвардия Дженовии. Нет ничего, что Ларс хотел бы больше, чем принять на себя пулю вместо меня...
Я хочу принять на себя пулю вместо тебя,воскликнул Майкл, сжимая руками мои колени.
Майкл, это последнее, чего я хочу.
Я не понимаю, почему ты споришь со мной. Ты не хочешь выходить за меня замуж?
Конечно же, нет! То есть, да. Да, конечно, хочу, но...
Но что?
Но я не хочу, чтобы ты просил меня, потому что ты чувствуешь, что должен, или потому что ты хочешь принять на себя пулю вместо меня, или потому что ты чувствуешь давление, чтобы сделать это...
Миа, я взрослый человек. Никто не может давить на меня, чтобы я сделал то, чего делать не хочу.Он выглядел немного свирепым, пока говорил это, а глаза его сверкали. Не было больше ни намека на тень в них. Они были очень ясными.Я хочу жениться на тебе, потому что люблю тебя, и хочу провести с тобой столько времени, сколько мне осталось на этом свете с тобой. И самый практичный способ для меня сделать этожениться на тебе. А теперь ты выйдешь за меня замуж или нет?