Они завтра уже будут. Обещаю Вам.
Кстати, Сюзан, зачем нам истреблять весь этот мир?
Как же тебе объяснить, Алина как же мне сказать тебе
Как можете.
Я хочу, чтобы всем этим миром управляла я. Оставим тут только тех, кто не будет бороться с болезнью, если мы это им скажем. По моим подсчётам, таких останется всего лишь полтора миллиона. Им мы отдадим противоядие. А тех, кто не поддастся нам ну их ждёт смерть. Всё. Вот так.
Жестоко. Слишком жестоко.
Женщина расхохоталась.
Жестоко?! Алина! Жестоко? Если бы ты не была такой трусихой, ты бы поступила так же, как и я! директриса оттолкнула химичку, и та больно ударилась головой о стену.
Больно, Сюзан! Ты идиотка!
Я убью тебя, если ты выкинешь что- то подобное.
Но люди же не куклы! Они это люди. Ими нельзя играть! Если бы с тобой поступили так же, как бы ты отреагировала?
Смирилась.
Алина встала и достала из сумки пистолет, после чего направила его на директрису.
Смирись с тем, что сейчас ты сдохнешь, мразь
Пистолет выпал у химички из рук. Сюзанна воспользовалась своим привычным методом удушения. Алина, как парализованная из- за нехватки кислорода, медленно сползла по стене на пол. Мне было жаль химичку, как человека, которому перекрыли доступ к воздуху, но её сотрудничество с Сюзан перекрывало все мои сожаления. Я злилась на неё, поэтому не могла помочь Алине. Нет, я не боялась, что меня заметят. Скорее, я волновалась из- за того, что меня увидят и я не смогу рассказать никому про то, что планируют химичка и директриса. И я так бы и стояла, как вкопанная, слушая тишину, если бы Сюзанна наконец не сказала бы:
Ну так что, кто теперь мразь?!
Ты подумай кто ещё будет сотрудничать с тобой, Сюз, так, как я?! Я за тебя жизнь отдам, понимаешь? Не то, что другие!
Сюзанна.
То есть?!
Не Сюз. Сюзанна, или Сюзан. Итак, я найду себе молодых сотрудников. Не отрицаю, ты хорошая сотрудница, но ты не сможешь убить меня. Мой приём блокирует тебя, слышишь?! Ты никто по сравнению со мной.
Да ты бесценна
Именно.
Сюзанна
Что?
Вы недавно упомянули то, что она Олеся может накинуть шарф на нос и рот, и так никого не заражать!
Больше часа она так не протянет. Точнее, когда повязка наполнится кровью, она будет заражать всех на своём пути. Завтра через час у неё будут приступы. С утра до ночи. Каждый час. Уверяю тебя. Ладно, моя дорогая, ты уяснила немного иное?! Поняла ли ты то, что нельзя относиться ко мне пренебрежительно?!
Отпусти меня, умоляю я всё поняла. Больше не буду пытаться убить тебя. Обещаю. Честное слово! А теперь помоги мне
Ох ладно Сюзанна быстро отпустила Алину, и та упала на пол без чувств.
Поняв, что разговор закончился, я быстро побежала в сторону дома. Весь разговор я записывала на диктофон, и хотела бы поделиться им со своими одноклассниками в школьном чате. Моё тело дрожало. Горло пересохло. Я боялась попасться на глаза химичке или директрисе, и это придавало мне сил бежать дальше. Я не замечала ни людей, ни машин, ни автобусов- вообще ничего. Я чувствовала, как моё сердце пропускает несколько ударов, а страх и грусть от того, что завтра я уже буду заражать людей своим вирусом, отдавались болью в солнечном сплетении. Но я бежала без остановки, и, казалось, совсем не чувствовала усталости.
Наконец я увидела свой дом. Дрожащими руками я еле попала ключом в замок, но всё же, когда у меня это получилось, я, как ошпаренная, взлетела на террасу, а потом и в сам дом. Мамы в нём не было, и я сразу же побежала в свою комнату, после чего закрыла дверь и тихо зарыдала. Неделя без Николь. Да я завтра уже засну вечным сном, если её не увижу в сердце словно вбивали гвоздь, и боль была такой обжигающей и мучительной до невозможности, что я закричала. Мой крик разлетелся по комнате и ещё долго отдавался у меня в ушах. Крик боли, грусти и отчаяния, поражающий меня насквозь убивающий и терзающий меня, как самое колючее растение во всём мире.
Ника Ника Ника шёпотом произносила я, как только поняла, что больше не могу кричать. Как же мне будет тебя не хватать я так люблю тебя но неужели я не скажу тебе этого больше?! Почему жизнь так жестока?! Почему она заставляет меня рыдать навзрыд?
Я прислонилась к стене и обхватила свою голову руками. Нужно было что- то придумать. Нельзя было смириться с происходящим но что?! Что можно было сделать? В мою голову ничего не приходило. Лишь пустота. А перед глазами стояла Николь. Та, кто сегодня оклеветала меня, но но но без неё я не чувствовала себя. Не чувствовала, что я нужна кому- то в этом мире, и я не могла даже представить того, как я буду жить без Ники. Яркая вспышка воспоминаний нахлынула на меня. Эти зелёные глаза, губы я до сих пор помню наш первый поцелуй. До сих пор ощущаю то, как люблю её, как не могу жить без неё словно поцелуй вновь увлажнил мои сухие губы я не могу я не хочу терять Николь она прикасается ко мне и нежно гладит по щеке. Я знаю, что это воспоминания. Фантом. В реальности этого не существует но мне плевать. Я готова чувствовать эти прикосновения целую вечность так почему сегодня они вызывают у меня ничего, кроме боли?
Вновь слёзы потекли по моим щекам. Воспоминания плыли перед глазами, раня меня, словно тернии. Я вспомнила, как мы с Никой впервые познакомились. Я улыбнулась, после чего ощутила во рту горький привкус суровой реальности нет, я хочу жить в этих воспоминаниях вечно. Всю свою оставшуюся жизнь.
Из воспоминаний о Нике, долгих и прекрасных в своём совершенстве, меня выдернул голос мамы, оповещающий о том, что она приехала. Как только я перестала думать о Николь, моё тело пробрал странный холод. Но нужно было идти к маме, дабы она не переживала за меня и я, вытерев слёзы, пошла к своей матери, чтобы сказать ей о том, что я дома, и чувствую себя относительно нормально.
Придя в коридор, я увидела маму, снимающую с себя верхнюю одежду.
Привет. Ты чего меня увидеть захотела? Соскучилась?! спросила я и улыбнулась. Правда, улыбкой назвать это можно было с трудом.
Мама повернулась ко мне и прижала меня к себе.
Соскучилась. согласилась со мной она. А что? Я не могу соскучиться?! К тому же, мне рассказали про про лютоко лютоковый
Лютововый цветок?! молвила я.
Да, да. Он вроде тебя от твоей болезни излечит.
Так это же я подслушала! У меня ещё одна запись есть правда, она тебя не обрадует
Если не обрадует, давай через часа два это же не критично, верно ведь?
Я кивнула.
Мам а папа скоро будет дома?!
Конечно, милая. Он сегодня задержался на работе. Через час уже будет тут. Так, я готовлю на стол, а ты отдохни. Сейчас тебе нельзя напрягаться.
Мы зашли в кухню, и я послушно уселась на диван, смотря на то, как мама аккуратно режет салат. Меня всегда удивляли её поварские способности, в большей степени потому, что её работа не имела никакого отношения с готовкой каких- то блюд. И мы бы так и сидели молча, если бы не нарушивший тишину голос моей мамы:
Как у тебя дела в школе?!
Нормально сказала я. Совсем не кашляла. Парик мне оказался не нужен с Николь сегодня поссорились, но потом помирились!
Моя мама замерла на секунду, а потом спросила, повернувшись ко мне:
С КЕМ?!
С Никой. Ты же её знаешь!
Я запретила тебе с ней общаться! Ты испортила мне всё настроение, Олеся! Теперь я я я я очень расстроена!
Я не могу побороть любовь. Это попросту невозможно!
Это не любовь, а болезнь. отрезала моя мама и, отвернувшись от меня, продолжила резать салат.
Глава 13 Неожиданная встреча
После того, как моя мама обесценила мою любовь к Николь, я готова была заплакать от обиды. Беззащитно оглядывая комнату, я искала в своей голове хотя бы небольшое количество аргументов. Но, очевидно, мама нашла их раньше, чем я.
Олеся, не обижайся. Потом, в будущем, когда ты вылечишься, милая, ты скажешь мне «спасибо» за то, что я тебе посоветовала. Я отныне точно запрещаю тебе общаться с Никой. Ты выздоровеешь от своего вируса и от грязной любви. В общем, милая моя Олеся, ты больше не чмокнешь свою подружку
Моей маме будто бы нравилось смотреть на мои мучения. Уверена, ей бы хотелось глядеть на это ещё больше, если б не то, что я возразила маме в ответ:
Я больше и не увижусь с Николь.
То есть?!
Мама, мой вирус он может распространяться с завтрашнего дня понимаешь?! Я не знаю, что мне делать!!!
Олеся ничего страшного. Когда придумают вакцину, ты будешь такой же, как раньше.
Я знаю. Но её не придумают. Цветок распустится через три дня.
Мы придумаем что-нибудь. Ты не должна умирать.
Знаю. Но придётся.
Встав со стула, я пошла в свою комнату. Захлопнув дверь, я упала на пол, прислонившись к холодной стене. Ноги были словно ватные, а руки пробивала безумная дрожь. Больших усилий мне составило взять телефон в руку. Сейчас мне надо было поговорить с Никой я знала, что больше не увижу её и мне хотелось бы сказать ей, что мне было с ней хорошо. Признаваться в любви я ещё не могла- боялась до одури, даже перед зеркалом не могла произнести имя Ники и признаться ей в своих чувствах- а вот то, что мне было хорошо с Николь, я сказала бы с превеликим удовольствием.
Набрав номер подруги, я стала тихо ожидать, что услышу такой ласковый, приятный, милый душе голос Николь. Сердце моё колотилось, как отбойный молоток, норовя при первой же возможности выпрыгнуть из груди. Я волновалась. Опасалась того, что моя Николь сбросит вызов и больше никогда не возьмёт трубку, когда ей буду звонить я перед глазами уже мелькали ужасные картинки, и боль от них отдавалась во всём теле, проходила от затылка до ног, отдаваясь холодом в спине. Безумный, пробирающий до костей ужас, охватил меня, и я чувствовала, как не могу сделать вдох: казалось, едва стоило воздуху наполнить легкиесвязь обрывалась в один миг. Каждые мои попытки вдохнуть воздух отдавались болью а волнение всё усиливалось, и, казалось, я больше не услышу голос Николь, но вдруг
Привет. Ты чего- то хотела?!
Голос Ники словно заставил меня вновь ровно задышать и почувствовать себя если не в раю, то где- то очень рядом с ним. Я ощущала, как по моему телу приятно пробегает ощущение радости как же я в тот момент была счастлива! Так, как никогда ранее.
Не сразу я пришла в себя. С секунду я молчала, а потом, всё осознав, сказала:
Привет. Отошла ненадолго. Думала, что ты трубку не возьмёшь кстати, Николь я тут тебе сказать кое- что хотела.
Интересно
Во- первых: прости за сегодняшнюю выходку.
Ты меня тоже. Не стоило бы мне тебя обижать, подруга я просто хотела как- то вписываться в коллектив
Я тебя давно простила и ещё одно я я я
ОЛЕСЯ? ТЫ В ПОРЯДКЕ??? ОЛЕСЯ, ОТВЕТЬ!!! ОЛЕСЬ, Я ПЕРЕЖИВАЮ
Ника, я в полном порядке я просто хотела сказать тебе то, что что не говорила долгое время держала в себе
Ты влюбилась в химичку?!
Николь рассмеялась.
Чудачка, думай, о чём ты говоришь!!! Дурочка
А что?! Я пошутила.
Я я рада провести с тобой время ты была моей самой близкой подругой э э и не важно, что ты думаешь обо мне. Можешь сразу сбросить трубку, слышишь?! Прямо сейчас!!! Но я устала держать это в себе я серьёзно. Мы больше не увидимся, так что я бы хотела, чтобы ты, как близкая моя подруга поняла это что в общем, забей. Я сегодня уйду из твоей жизни. Мне запретили общаться с тобой. Думаю, телефона у меня тоже в скором времени не будет, слышишь! Поэтому вот так.
Ты чего?! Почему мы больше не увидимся?
Ника, вирус передаётся он завтра начнёт передаваться я не хочу, чтобы ты умерла я хочу унести с собой эту проклятую болезнь.
ОТКУДА ТЫ ЭТО ВЗЯЛА?!
Я слышала разговор химички и директрисы.
ЕЩЁ ОДИН?!
Они сегодня переговаривались. Я просто хочу попрощаться
Из моих глаз брызнули слёзы. Я была рада, что Николь не видит меня такой: грустной и отчаявшейся, полностью познавшей, что такое безысходность. Мне было больно навсегда расставаться с Никой, но так было лучше для неё. Сашка должен был точно обратить на неё своё внимание а я я всё ещё любила Нику. И я чувствовала, как моё сердце сжимается в комок. Я не знаю, что мне делать нет, я должна это сказать я хочу, чтобы Николь это узнала.
Ника ты самое лучшее, что происходило в моей жизни. сказала я и сбросила трубку.
Я растянулась на полу в бешеных слезах. Оглядывая комнату, я чувствовала, как с каждой секундой моё горло всё сильнее и сильнее раздирает невидимая боль и я начала кашлять. Только теперь из моего рта вытекала не кровь, а какая- то чёрная жидкость, в которой копошились черви. Опарыши. Я гнила изнутри!
Моё тело бешено задрожало. Ком застрял в горле, которое пересохло от животного ужаса. Мои колени затряслись, а сердце стало трепыхаться, биться со страшной силой а потом будто бы пропустило один удар. В солнечном сплетении я ощутила тяжесть. Такую безумную, незнакомую ранее тяжесть пытаясь унять дрожь в потных ладонях, я смотрела на жидкость. Внешне она была похожа на чёрное машинное масло, а потрогать я её не могла ни в коем случае. Лишь только взяв вешалку и дотронувшись до того, что вытекло у меня изо рта, я поняла, что по консистенции ЭТО было похоже на смолу.
И если то, что в результате заражения могла попасть внутри меня какая- то другая инфекция, в результате чего из моего рта могло вытечь что- то подобное, то червей, копошившихся в этой жиже, я не могла объяснить. Откуда внутри меня эти проклятые опарыши? Не могло быть ничего, что привлекло их откуда неужели я в самом деле уже относительно напоминаю ходячий труп? Господи, я не могу поверить в это!
Я стала кашлять ещё сильнее. Вместе с червями я выплёвывала куски того, чего в моём организме не должно было быть. Куски кожи, или что- то подобное, выпадало на пол вместе с тем я видела, как вместо кожи зеленоватого оттенка она становилась жёлтой, а затем красной, а после стала совершенно белой, как мел. Обычно такой цвет кожи был у покойников! Но неделя же ещё не закончилась что же это тогда?!
Я ничего не понимала. От нахлынувшего на меня испуга начала кружиться голова кашель постепенно утихал, а в глазах темнело
***
Я потеряла сознание. Не знаю, сколько я так пролежала, лежа на полу в кусках кожи и червях, копошившихся в жидкости, вылившейся из моего рта, но проснулась я, когда яркие лучи солнца ударили мне в глаза, почти ослепив меня.
Словно забыв вчерашнее происшествие- мне о нём напоминали лишь черви и лоскутки чего- то странного на полу, я встала и, шатаясь, подошла к зеркалу. Я лишь относительно напоминала человека. Я была худой и бледной. Румянец исчез почти совсем. Я не знаю, как я узнала свои тёмные глаза. Обычно в них читается энтузиазм, усталость, гордость сейчас же, впервые в жизни, я видела там только пугающую меня пустоту. Не волнение, не боль- пустоту. Словно жизнь потеряла смысл. Меня тошнит от собственного вида я чувствую себя грязной, ненужной и, что самое страшное уже мёртвой. Я уже ощущала этот трупный запах, исходящий от моего тела. Да, сегодня точно моя болезнь почти достигла своего пика. И это пугало.
Именно в этот момент я поняла, что с Николь я должна разговаривать свои последние дни жизни- конечно, если Ника даст своё согласие на это и я ринулась к телефону. Пока он полностью не отключился, пока зарядка на нём ещё была, я хотела поговорить с Никой. И я набрала её номер, и лишь тогда увидела, что мои пальцы вытянулись и стали кривыми, что ли- такими ужасными, грязными и некрасивыми. Я ощущала себя монстром из фильма ужасов. Вот только я не хотела ни убивать, ни умирать больно было даже думать об этом всём. И я надеялась на то, что разговор с Николь меня хотя бы немного отвлечёт
Алло?! Олеся, ты в порядке?!
Привет я чувствую себя ужасно. Я ощущаю себя слишком слишком я зарыдала, не в силах остановить поток слёз.
ОЛЕСЯ!!! ОЛЕСЯ!!! ОЛЕСЯ, ТИШЕ, ТИШЕ! Я ПРИЕДУ К ТЕБЕ, ТОЛЬКО УСПОКОЙСЯ.
Нельзя, нельзя, Николь. Нельзя ни в коем случае. Я заражу тебя
Если ты умрёшь я не переживу этого.
Поверь, Ника. Будет хуже, если умрём мы вдвоём. Если умру я, то ты будешь продолжать жить! Разве это не клёво?!
Нет
Николь я хочу, чтобы мы поговорили о чём- то другом, не о болезни моей. Я не хочу даже думать об этом. Мой разум не воспринимает болезнь он не хочет чувствовать её только тело оно знает, что я больна
Осталось два дня- и ты выздоровеешь, слышишь?
Мне кажется, я уже не доживу до этого дня.
Олеся
Послышались рыдания. Это плакала моя Ника. Мне бы не хотелось её огорчать, но для неё многое стало бы потрясением, если бы я ей ничего не рассказывала я не хотела мучать её. Но мне так хотелось вновь и вновь слышать голос Ники. Казалось, только он в пучине страха и боли мог стать спасением, или хотя бы облегчением. Я любила Николь. Несмотря на всё то, что произошло со мной, я думала о Нике. Пожар любви и страсти в моём сердце не могло затушить ничто на свете и я знала это. До последнего дня моей жизни Ника будет той самой единственной, кого я люблю и переживаю все её проблемы, как свои и я хотела бы, чтобы Николь перестала плакать. Эти слёзы щемили моё сердце. Мне бы не хотелось, чтобы Ника грустила. Она достойна того, чтобы радоваться.