А ваша охрана не заметила подмену? спрашиваю я иронично. Ну кто еще кроме меня мог попасть в подобную ситуацию?
Это новые люди, не самым приятным голосом говорит рыбина. После побега моей дочери ранним утром мы попросили охранное агентство сменить весь персонал. Видимо, теперь нужно будет сменить и охранное агентство, уничтожающим взглядом скользит она по мужчинам, как будто это они виноваты. Как я понимаю, им просто привезли меня в бессознательном состоянии и сказали, что это хозяйская дочь, которую нужно стеречь до приезда госпожи.
Извинитесь, кидает им женщина.
И охранникам ничего не остается, как повиноваться. Еще недавно я хотела каждого из них вырубить и сбежать, но теперь мне неловко, что взрослые мужчины, как провинившиеся школьники, начинают извиняться.
Все в порядке! говорю я тихо. Не стоит.
Стоит. Отвратительная работа. Мисс Как вас? уже забывает мою фамилию рыбина.
Ховард.
Мисс Ховард, прежде чем вы отправитесь в спальню, нам нужно поговорить, сообщает женщина, чтобы понять, почему вас перепутали с моей дочерью.
И если сначала я думала, что она проявляет гостеприимство, оставляя меня на ночь в своем роскошном особняке, то сейчас приходит понимание, что меня не отпустят до тех пор, как не найдут ее дочь со славным именем Диана.
Мы разговариваем. Приходит еще какой-то мужчина, видимо, тоже из охраны, и просит меня вспомнить все произошедшее в мелких деталях. Он словно полицейский умело ведет допрос свидетеля. Говорит, что я должна расслабиться и закрыть глаза, должна вспомнить все в мельчайших подробностях, вплоть до звуков и запахов. И я честно пытаюсь рассказать обо всем. Я говорю про экзамен, про то, как возвращалась с Лилит из парка на 111-ю улицу И вспоминаю ту странную девушку с серыми глазами, которая слушала мою игру. Мне показывают фото этой самой Дианы и спрашивают она ли это? И я говорю, что возможно их глаза похожи, но я не видела ее лица полностью. Я начинаю рассказывать, что она все это время была рядом со мной в таком же плаще, с маской на лице, и волосы у нее были красными, почти как у меня.
Именно поэтому нас и перепутали странное стечение обстоятельств, которое позволило бы сказать фаталистам, что это судьба. Но я не верю в судьбу, я верю в себя.
Мне скупо сообщают, как нас перепутали, охране сообщили, что видят Диану в начале 111-й улицы, на пересечении с 73-й, неподалеку от Грин-Лейк парка, и они едут туда, однако в первую очередь замечают меня, а не ее. И хватают, потому что думают, будто бы я это она, потому что все совпадает: маска, красные волосы, плащ, темные джинсы, к тому же мы примерно одного роста, а широкого покроя верхняя одежда скрывает телосложение.
Меня хватают. А сама же Диана в это время куда-то пропадает. Куда никто не знает, потому что она попала в «слепую зону» камер наблюдения. Да и искать ее перестали, потому что думали, что уже обнаружили и спокойно доставили домой. А посредине ночи выясняется, что произошла ошибка потому что охрана особняка никогда не видела Диану, она охраняла ту, которую привезли коллеги, сказав, что это дочь госпожи.
Наиглупейшая ситуация, и мне даже становится смешно, но, видя, какое напряженное лицо у рыбины, которая наверняка переживает за дочь, я не издаю ни единого смешка. Зато говорю, что мне немедленно должны вернуть гитару. Они обещают, что к утру она будет у меня, и вновь напоминают о компенсации, даже (как в полицейском участке) разрешают сделать звонок Лилит, которая просто с ума сходит и кричит, что полиция не хотела брать заявление о моем похищении, успокаиваю ее как могу, а потом меня выпроваживают.
Меня отправляют в гостевую комнату на первом этаже, вернее сказать, двухкомнатные апартаменты, которые не уступают номеру люкс какого-нибудь шикарного отеля. Дизайн там уже в другом стиле что-то вроде неоклассицизма: светлые тона и нежные оттенки, плавные, изогнутые линии и симметричность, античный орнамент и венецианская штукатурка. Просто восхитительно, но мне не по вкусу. Это нежное царство всех оттенков кремового и столько изящества, сконцентрированного в одном месте, не по мне.
Я долго осматриваю комнаты, стою у открытого окна, дыша свежим ночным воздухом, в замешательстве сижу на кровати с балдахином и резным карнизом, зачарованно глядя на огромную люстру с имитацией зажженных свечей. Тут красиво и даже уютно, а я хочу сбежать к себе домой. Просто парадокс! Я не знакома с этой Дианой, но мне уже хочется сказать ей пару ласковых при встрече. Какого черта она сбежала из этого своего царства роскоши? Нет, серьезно, ведь у нее есть все чего не хватало капризной принцессе? Хочется познать «настоящий мир»? Хочется самостоятельности? Хочется доказать себе, что она может просуществовать и одна, без поддержки родителей? Но побег это такой глупый детский способ! Она всего-навсего привлекает к себе внимание.
Меня это ужасно бесит. Я не могу представить себя сбежавшей от бабушки и дедушки, как мать. Не могу представить, что оставляю их одних. Не могу даже думать о том, как они бы волновались за меня. В голове сама собой проводится тонкая серебряная ниточка параллель между Дианой и Дорин. Я понимаю, что предвзята к Диане, но, боже, неужели нельзя было решить вопрос своего самоутверждения иначе?
Я не хочу ее осуждать, но не понимаю. И просто хочу, чтобы ее нашли, а меня отпустили.
Засыпать я не собираюсь. Открываю бар, достаю бутылку вина, но понимаю, что без штопора не открою, и ставлю назад. Зато нахожу там содовую, лимонад и шоколадный лед напитки просто божественны. С бокалом в руках я встречаю рассвет он неспешный и темный, небо на востоке по цвету напоминает давленую бруснику, которую рассыпали по темно-синей скатерти. И когда становится чуть светлее, я понимаю, что хочу погулять по саду, окружающему особняк, с высоты второго этажа он кажется красивым и ухоженным, как и полагается любому приличному богатому саду, за которым ухаживает команда садовников, и наполняет утренний воздух слабым ароматом роз.
Я переодеваюсь и вылезаю из окна второй раз за последние часы. Я просто поброжу по саду, потому что мне скучно. Надеюсь, охрана позволит мне сделать это наверняка они все видят по камерам. Я иду мимо кустов с гордыми розами, цветущих вишневых деревьев, экзотических растений, альпийских горок, фонтанчиков кажется, что это не частный сад, а настоящий парк. Я поднимаю глаза и вижу чудесную картину: на востоке тонкой полоской льется темно-красный рассвет, кое-где истончаясь в розовый, а на западе все еще густая тьма и видно несколько звезд и тонкий утонченный полумесяц. Это выглядит столь красиво, что я задираю голову и долго смотрю вверх, думая, что неплохо было бы написать песню о звездном саде.
Светает еще сильнее. И я направляюсь к пруду по гравийным дорожкам, наблюдая, как просыпается в блестках росы сад. Воздух наполняется цветочным ароматом как будто кто-то прямо надо мной вытряхнул пакетик с пыльцой.
Кажется, теперь я знаю, как пахнет утро розами и рассветом.
Неподалеку от неподвижного темного пруда на коленях сидит наполовину седой мужчина лет шестидесяти в рабочем комбинезоне и перчатках он стрижет разросшийся, но при этом чахлый куст с бледно-желтыми розами. Рядом стоит тележка с саженцами, в которой лежит открытый чемодан с набором инструментов. Наверное, это садовник, а лицо у него сосредоточенное и угрюмое. Еще бы, кто в здравом уме будет весел в пять утра на рабочем месте?
Но я почему-то рада, что вижу его, потому что он напоминает мне дедушку тот тоже ни свет ни заря просыпался и копошился в нашем маленьком саду у дома. Ну а еще я и садовник на одном социальном уровне. Вообще-то я не обращаю на это внимания, но в этом шикарном месте чувствуешь всю прелесть социального расслоения.
Вот задница, ненавижу неравенство по какому бы то ни было признаку.
Проклятье, доносится до меня. Почему я должен заниматься этим?
Некоторое время я наблюдаю за тем, как садовник неаккуратно кромсает несчастные розы, время от времени едва слышно ругаясь, а потом, когда уже хочу уйти, он вдруг резко встает и, запинаясь, падает прямо на тележку, а вместе с ней и инструментами на землю. Перед моими глазами вспыхивает картина из прошлого дедушка однажды тоже упал, когда подстригал цветы, и неудачно напоролся ладонью на гвоздь.
Я стремительно, но неслышно шагая, подхожу к садовнику, который сидит на земле, потирая спину. Может, у него больная спина?
Вам помочь? спрашиваю я. Он вздрагивает и резко поворачивается ко мне. Лицо у него жутко недовольное и строгое, взгляд цепкий. По моим рукам почему-то ползут мурашки.
А ты еще кто такая? с непередаваемым отвращением в голосе спрашивает садовник, игнорируя мою протянутую руку.
Гостья, хмыкаю я. Временная.
Проходной двор, ворчит он и, все так же игнорируя мою руку, встает на ноги. Садовник высок, худ, но крепок и жилист, несмотря на возраст. Наверняка в юности был хоть куда, да и сейчас привлекает взгляды почтенных дам. Он начинает собирать инструменты, и я помогаю ему, но удостаиваюсь только косого взгляда. А когда пытаюсь пристроить на место слегка пострадавшие саженцы, смотрит на меня тяжелым взглядом и говорит повелительно:
Убирайся. Оставь меня одного.
Чтобы вы опять упали? хмыкаю я, почему-то вновь думая о дедушке он не любил, когда кто-то видел, что у него что-то не получается, и никогда не принимал помощи, потому что был гордым. Разумеется, в меру гордым, но до самого конца жизни всегда утверждал, что в первую очередь он мужчина и только потом дед. И что все может даже с надорванной спиной и негнущимися ногами.
С чего ты взяла, что я упаду? морщится мужчина.
Я пожимаю плечами.
Первый же раз вы почему-то упали.
Я сейчас позову охрану, и тебя вышвырнут отсюда, временная гостья, грозит он.
Ну точно, как мой дедушка, всегда злился, когда у него что-то болело.
Да ладно вам. Вы лучше розы правильно обрезайте, назидательно говорю я. А то вам потом хозяева по шапке настучат за криворукость.
Он почему-то хмыкает.
Жесть говорю я. Куст непонятной формы, явно изнеможден, цветы редкие, мелкие, поскольку его давно не обрезали, на нем множество сухих листьев, веток и побегов. Садовник явно пытался исправить ситуацию, но у меня такое чувство, что куст сначала пожевали прожорливые мыши, а потом обглодал кролик.
Слушайте, вы элементарного не знаете. Вы точно садовник? с подозрением спрашиваю я.
Помощник повара, отвечает он, глядя на меня уничтожающе.
Что? А к розам зачем полезли? не понимаю я. Мне их правда жалко.
Велели, одним словом отвечает он.
Зря велели. Бедный куст. За что вы с ним так? качаю я головой.
Да какое тебе дело до куста? спрашивает мужчина со злостью.
Мне его жалко. Вы не умеете ухаживать за розами.
Ну, покажи, как надо, противным голосом говорит он и делает какой-то знак позади меня, который я не могу разгадать, а когда оборачиваюсь, никого не вижу. И не придаю этому значения.
Да легко, отвечаю я, надеваю перчатки, становлюсь на колени перед розами, и руки сами вспоминают, что надо делать при формирующей обрезке.
Нужно стричь по диагонали, а не по прямой. Перекрещивающиеся и растущие внутрь побеги обязательно обрезаем А вот молодые ростки обрезать нельзя из них же бутоны появляются. Запомните для сохранения жизненных сил куста вам нужно обрезать все старые стебли и оставлять только молодые и сильные. Обрезка должна быть радикальной. Иначе розам Я поворачиваюсь и провожу по горлу большим пальцем.
Ха! вдруг радостно восклицает помощник повара. Я всегда так говорю. Но меня называют неэтичным, сварливо добавляет он.
Я приподнимаю бровь:
О чем вы так говорите?
Он на мгновение задумывается, а потом отвечает:
Из холодильника нужно выбрасывать всю дрянь, чтобы было место для нормальных продуктов, иначе нечего будет есть. Как только что-то испортится, нужно немедленно выкидывать, или провоняют все продукты.
Логично, вынуждена признать я.
Но вот когда так говорят о людях, тот, кто это говорит, становится мерзавцем.
Люди несколько отличаются от еды и цветов, говорю я. И помощник повара снова смотрит на меня не самым приятным взглядом.
Что ты вообще здесь забыла? спрашивает он, явно намекая на то, чтобы я оставила его наедине с розами.
Я вам просто помогаю! возмущаюсь я из-за такой неблагодарности. И советую от души: Вы бы крепко держались за это место, думаю, платят тут неплохо.
Вот наглая девчонка, вздергивает он подбородок. С чего ты решила, что тут платят неплохо?
Я не сильна в подобных вопросах, но мне кажется, что в таком богатом особняке платить должны хорошо, говорю я. Садовник, оказавшийся помощником повара, закатывает глаза.
Знаешь ли, миллионеры становятся таковыми, потому что не разбрасываются долларами направо и налево. Здесь вполне стандартные кхм расценки за услуги обслуживающего персонала.
Ага, значит, хозяева скряги? спрашиваю я со злорадством. Поэтому отправили помощника повара стричь кусты? Сочувствую. Поищите другую работу.
Он грозит мне длинным узловатым пальцем.
Хозяин не скряга. Скорее, бережливый.
Или жадный, не соглашаюсь я.
Лучше быть жадным и богатым, чем великодушным и нищим, кривится он и читает короткую нотацию о том, что бедность грех, а я в это время заканчиваю с розами. Лучше расскажи, как ты тут оказалась, Мэгги. Иначе охрана вышвырнет тебя, опять грозится он. Я возмущенно фыркаю:
Какая я вам Мэгги? Меня зовут Санни.
Как назвал, на то и будешь откликаться. Мэгги.
Это звучит так властно, что мне кажется, будто он прикалывается. Я тоже решаю пошутить в ответ:
Я вам не собака, мистер Ворчун.
Как ты меня назвала? спрашивает помощник повара потрясенно. С чего ты взяла, что я ворчу?!
Записывайте себя на диктофон, советую я. А потом постройте логические цепочки и проведите анализ. Нет, серьезно, мы разговариваем пару минут, а мне уже хочется бежать. Сочувствую вашим родным.
Это мне нужно сочувствовать, а не им, отвечает он раздраженно.
От свиньи волки не рождаются, вспоминаю я народную мудрость, и мистера Ворчуна буквально передергивает.
Слишком ты смелая, буравит он меня взглядом. Так ты расскажешь, как тут появилась, Мэгги? Залезть на территорию просто так ты не могла тут охрана на каждом шагу.
Вы что, думаете, я залезла в этот сад, чтобы своровать яблоки, мистер Ворчун? скептически приподняв бровь, говорю я.
Тут нет яблок. Кто тебя провел? требовательно спрашивает помощник повара.
Охрана, хмыкаю я и снова оглядываю куст. Слушайте, а вы землю удобряете?
Что-о-о? вытягивается у него лицо, а в глазах разгорается пламя Люцифера. Мой вопрос, естественно, проигнорирован.
Меня перепутали с дочерью ваших хозяев, добавляю я.
Вот как? живо интересуется он, окидывая меня странным взглядом. Ну-ка, поведай мне эту животрепещущую историю.
Я рассказываю без подробностей, конечно, понимая, что, скорее всего, в курсе произошедшего уже вся обслуга особняка и рано или поздно слухи дойдут до него. Он слушает молча, не перебивая, явно делая какие-то свои выводы.
Вот оно что, хмыкает он, и мне кажется, что на какое-то мгновение его глаза становятся холодными и почти неживыми. Решила показать свою самостоятельность. Эй, Мэгги, вдруг обращается он ко мне. Ты сбегала из дома?
Я не очень люблю ночевать в коробке на улице и голодать, хмыкаю я.
Значит, не сбегала, констатирует он, задумчиво потирая подбородок. Похвально. Хотя от девиц с такой внешностью ждешь другого.
Какого?!
Помощник повара пускается в пространные разъяснения по поводу современной молодежи, и теперь уже я возвожу глаза к небу.
Мистер Ворчун, вы ужасно стереотипны.
Хватит меня так называть! вспыхивает помощник повара.
Тогда как там мне вас величать? Мистер
Бин, говорит он.
Мистер Бин? я вспоминаю знаменитый английский телесериал, и мне становится смешно. На того мистера Бина этот мистер Бин не похож от слова совсем.
Он важно кивает.
Так вот, мистер Бин, все, что вы сейчас сказали, полное фуфло.
Фуфло? переспрашивает он, краснея. Я киваю.
Знаете ли, серийные убийцы зачастую выглядят как самые добропорядочные граждане. А волосатый парень с кучей татушек может быть волонтером в приюте для собак.