А смысл, если ей уже за три месяца вперёд заплатили? И ведь ладно бы правда просрочила, нет, хотела попросить отсрочку из-за этой поездки дурацкой. Не с пустыми же карманами ехать.
Ты только не вздумай плюнуть и не ехать. А то знаю я тебя, грозит она мне пальцем. Неделя туда, неделя сюда ничего не изменит. Вернёшься и всё порешаешь.
Мне сейчас надо порешать, Лер, сосу я через трубочку коктейль, больше похожий на гаспачо, холодный итальянский томатный суп, налитый в стакан. Иначе и вернуться будет некуда.
А смысл? Платить тебе всё равно нечем. А схватишь с перепугу что попало и подешевле, ещё большую засаду себе устроишь. Есть тебе куда вернуться. Не на вокзале живёшь. Да и Ростис не откажет, если что. В крайнем случае даже я тебя могу приютить. Так что отложи все свои проблемы с жильём на эту недельку. И получи удовольствие всем врагам на зло. И не расстраивайся, забей на эту стерву Верку, пусть устраивает свою жизнь, раз ей настолько надо. Ей и так, прямо скажем, повезло с таким мужиком, хмыкает она. Пусть у неё все будет хорошо, а у нас ещё лучше!
Поднимает свой коктейль Лерка, в отличие от моего, зелёный, словно из перетёртых кузнечиков, и, стукнувшись с моим за всё хорошее, делает глоток.
Вещи свои только заберу ещё. А то сильно жирно ей будет: и моя посуда, и мои шторы, и комп. Но это потом, конечно, как найду куда все это привезти.
Но, несмотря на Леркины увещевания, упустить возможность посмотреть несколько квартир за оставшиеся дни, я все же не могу.
Я бегаю по городу, высунув язык на плечо, даже в последний день. Благо вылет вечером.
Ради одной квартиры, которая мне больше всего понравилась и ремонтом, и тем, что район менять не придётся, я даже согласилась на встречу всего за пару часов до начала регистрации. Побросала вещи наскоро в кучку и принеслась, недалеко же.
Вот только хозяйка встречу назначить назначила, а сама застряла в пробке. И пока я прыгаю у закрытого подъезда, чтобы не окоченеть, и тревожно поглядываю на часыони тикают.
Чтобы скоротать время, тыкаю в молчаливый телефон.
Последнее «ок» и больше ни звука. Ни слова за три дня. Неужели Его Бородатое Величество не нашёл ни одного повода, чтобы написать? Ладно, в воскресенье был занят Светкой, потом поди отсыпался. Но сегодня второй рабочий день. Неужели я не сделала ни одной ошибки в документах? Неужели всё его устроило в информации по «Эллис-Групп»?
Что-то неприятно скребётся в душе: обиделся. Надулся как мыш на крупу. Рыжий Бородатый Мыш.
Заношу палец написать, что я сегодня улетаю и, если что надо по «Эллис», документы у меня в столе, но не успеваю. У подъезда без суеты плавно останавливается джип, и так же, не торопясь, из него выползает важная владелица.
Глава 13
В итоге пафосная мымра запросила за свой убогий ремонт (я и то сделала бы лучше) такую баснословную сумму, которую не хотела называть, пока я не посмотрю её «хоромы», что осталась я и без жилья, и времени до самолёта впритык.
Напрасно потратив полтора часа, я несусь бегом до тёткиной квартиры, на ходу набирая Лерку.
Шорты, купальник, пару футболок, сланцы, диктует она по телефону, потому что я хоть и опытная путешественница, но из-за паники в голове сейчас каша. Вывалив содержимое своего чемодана прямо по центру комнаты, я пытаюсь найти недостающее по её списку.
Чёрт, и что я раньше не догадаласьей позвонить? Вчера, например, когда мы с мелкими пекли, а потом весь вечер расписывали глазурью пряники. Нет, детиэто святое. Не могла я лишить себя такого удовольствия: наблюдать как две егозы, высунув от усердия языки, рисуют на пряничных фигурках снежинки, ёлочки и завитушки.
А-а-а-а-а! Лера, нет у меня никаких сланцев, из вороха вещей выдёргиваю я футболку, что кажется мне вполне подходящей на роль пляжного платья.
Ладно, нет и нет. Там купишь. Деньги хоть у тебя есть?
На тапки найду.
Ну и всё значит.
Ланочка, а ты такси вызвала? робкий голос тёть Вали, отвлекает меня от запихивания своего скромного скарба в рюкзак.
Чёрт, такси, поспешно прощаюсь я с Леркой.
Главное, паспорт, билет и деньги, поучает сдержанный Володя, когда машина уже стоит у подъезда.
Паспорт. сую я на ходу в карман краснокожую паспортину, карточку и несколько сотен юаней, которые успела купить. Рюкзак легко ложится на плечо. Тёть Валь, прости, уберёте тут это безобразие? оглядываюсь на распотрошённый труп чемодана.
Уберём, уберём, крестит она меня на дорожку. Счастливого пути!
В здание международного аэропорта я вбегаю, когда по громкоговорителю как раз называют мою фамилию.
Пассажиры Танкова и Корякин. Танкова и Корякин, просьба проследовать на посадку. Повторяю, пассажиры Танкова
Молодые люди, укоризненно качает головой руководитель группы, встречая у стойки регистрации нас с мужчиной, что любезно подхватил меня, когда, выскочив из такси, я чуть не сделала тройной аксель, поскользнувшись в летних кроссовках. Вот уж не думала, что он окажется тем самым вторым опоздуном Корякиным.
У нас ведь групповая виза. Сейчас из-за вас сняли бы всех семнадцать человек с борта и всё, заглядывая в телефон, беззлобно выговаривает нам Ирина Михайловна, как она представилась, невысокая слегка сутулая энергичная женщина бальзаковского возраста. Уж я вам звоню, звоню
Простите, не знаю, что за день такой несчастный, в жизни не опаздывал,
подаёт Корякин наши паспорта и, похлопав себя по карманам, вспоминает, что телефон в сумке, и лезет туда.
Согласна, денёк выдался тот ещё, достаю я свой аппарат, совершенно не понимая, как он оказался на беззвучке.
Руки дрожат, да и всю меня ещё слегка потряхивает нервной дрожью. Да, на экране куча входящих. Но уже всё равно кто и по какому поводу мне звонил. Я здесь. А для остальных меня уже нет. Выдыхаю, настраиваясь, что всю эту свистопляску мы оставим с этой стороны таможенной зоны.
Во главе с руководителем заскакиваем в самолёт.
И двери его закрывают чуть не за нашими спинами.
Места, как самым штрафникам, нам с Корякиным, статным представительным мужиком слегка за сорок, достаются, конечно, в самом хвосте.
Но, когда я пытаюсь засунуть в переполненный отсек для багажа свой несчастный рюкзак, аж попрыгиваю от неожиданности, услышав за спиной знакомый голос.
Танкова, потерявшая честь, совесть, паспорт, телефон и часы, давай помогу.
«О, нет! Нет! Только не это! Вот почему я не опоздала?»обречённо отхожу я, давая возможность Герцогу Рыжая Борода уложить мои вещи.
Спасибо, Артём Сергеевич, вы так любезны, растягиваю губы в вымученной улыбке. Здравствуйте!
Добро пожаловать на борт, Танкова, улыбается он в свою рыжую бороду. Защёлкивает крышку багажного отсека, а потом уходит куда-то далеко вперёд, чтобы занять своё место.
Пристегнём ремни? протягивает мне одну из тряпочных частей с тяжелой пряжкой Корякин, когда я обречённо падаю рядом с ним в кресло.
Пристегнём, защёлкиваю я замок и откидываюсь к спинке с одной мыслью: «Если нас ещё и в одной гостинице с Рыжим поселят, весёлая выдастся поездка». Но что-то мне подсказывает: именно так и будет.
Глава 14
После всех волнений дня, мне казалось, я не смогу расслабится и в самолёте. Но есть всё же что-то волшебное в этом озонированном воздухе, в скрипе сидений, в чеканном бодром шаге стюардесс. А, может, в глотке коньяка, что налили мне как члену команды «семнадцати храбрых», что летели по визе одного турагенства «Майя-тур», и я вдруг почувствовала свободу.
Стукнула о бумажный стаканчик Корякина своим, выдохнула, заглотила порцию «огненной жидкости». Зажевала батоном с куском буженины.
Эти стратегические запасы продовольствия были щедро прихвачены вторым представителем нашей туркомпании Ингой Юрьевной в бизнес-зале на всю честную компанию. Заодно проверена клубная карта, предоставляющая доступ в ВИП-залы ожидания. А напитки и закуски там бесплатные.
В общем, я причастилась, и меня отпустило. Отпустило настолько, что когда заботливый Корякин пошёл дальше «дринькать», я вытянулась на все три пустых сиденья, нацепила наушники и заснула под шум ливня и потрескивание поленьев, звучащих у меня в ушах.
А проснулась без наушников, под пледом и внимательным взглядом Рыжей Бороды, сидящим через проход.
Любишь дождь? вытаскивает он из ушей мою гарнитуру.
Любите брать чужие вещи? пытаюсь я пригладить взлохмаченные и наэлектризовано потрескивающие волосы. Спросонья порадовавшись, что наушники беспроводные. А то он бы и в телефоне порылся, этот член кружка «Хочу всё знать». Что ему стоило приложить мой палец для входа.
Не люблю. Но это было сильнее меня. Ты так крепко спала. Устала? Тяжёлый был день?
Артём Сергеевич, не много вопросов? опускаю я ноги на кроссовки.
Я только начал. Погоди-ка, встаёт он.
Из-за откинутой им шторки, что отделяет служебный отсёк от салона, я слышу бодрый голос Ирины Михалны, а потом вижу и её саму, что-то бурно обсуждающую с Корякиным и одной из стюардесс.
А можно нам ещё по капельке? протискивается к ним Рыжий.
Водички бы, перегибаюсь я в проход, чтобы он меня услышал. Артём, блин, Сергееч, по какой капельке, дайте глоток воды.
Спокойно, Танкова, сгоняет он меня на среднее кресло, откидывает передо мной столик и ставит в углубление на его поверхности один стаканчик, рядомвторой. Будет тебе сейчас и вода.
Приносит два бутерброда. И, когда скрипнувшее крайнее сиденье принимает его уверенную задницу, стюардесса приносит мне стаканчик воды, а емупару салфеток и пластиковую ванночку с нарезанным лимоном.
Спасибо, Яна, провожает он её взглядом обратно в каморку к задушевным беседам. А мне вручает стакан с жидкостью цвета хорошо заваренного чая. Давай, Лана Танкова, на брудершафт. Чтобы никаких больше «вы» и «блин- Сергеевичей».
Вообще никаких или на время поездки? стараюсь я не вдыхать смрадный запах крепкого алкоголя.
Как пойдёт, улыбается он, протягивая ко мне свой стаканчик. Просто стукнуться. К счастью, хоть руки скрещивать и целоваться не заставляет.
И ладно уж, хоть я и не пью, ради такого дела волью в себя живительный глоток хорошего коньяка. Как лекарство. Прививку против неприязни. Вдруг подействует.
Я тебя умоляю, только не запивай, останавливает он мою руку, потянувшуюся к воде, и вручает дольку лимона. Лучше закуси. Пить совсем не умеешь, да, Лана?
Совсем, Артём-м-м-с-с-с, хриплю я обожжённым горлом, с трудом избавляясь от приставки «Сергеевич» и впиваясь зубами в лимон, который толком не вижу из-за выступивших слёз.
Нет, нет, учить тебя не буду, пережёвывает он свою дольку вместе со шкуркой, а потом откусывает бутерброд.
И то ли прививка моя так быстро подействовала, то ли без своего дресс-кода в виде строгого костюма и рубашки с орнаментом он как-то «ближе к народу». Но нравится мне, как он смотрится в этой простой серой футболке и потрёпанных джинсах. Как держится. Легко, свободно, непринуждённо. Естественно.
Что-то даже чудится мне в его взгляде. Не знаю заинтересованность? Такая правильная. Здоровая. Конструктивная. Словно ему действительно хочется знать обо мне больше. Не из простой вежливости, не ради того, чтобы скоротать время. Он искренне заинтересован. Или это тусклое освещение летящего в ночи самолёта производит такой эффект?
Я же правильно понял: ты расстроилась из-за этой поездки?
Не всё ли равно уже? Летим, развожу я руками.
И правда, летим, усмехается он и не сводит с меня глаз, пока я запиваю своей водой проглоченный бутерброд. Но мне не всё равно.
Это почему же? отставляю я стакан.
Потому что лично я думаю, что это классно: лето среди зимы. Море, солнце, фрукты. Не знал, что ты не любишь Китай.
Не то, чтобы я его не люблю, выдавливаю я в воду кусочек лимона и топлю его там. Это у Танка сведения про моё отношение к Китаю от кого, стесняюсь я спросить? Не от одной ли тонконогой козы, улетевшей сегодня в Стокгольм? Скажем так: моё субъективное обывательское мнение о Поднебесной несколько поверхностно и негативно.
А обо мне?
Простите, убираю я от лица стаканчик, радуясь, что не успела отхлебнуть, а то снова бы подавилась.
Что ты думаешь обо мне, улыбается он. Или для ответа на этот вопрос ты слишком мало выпила?
Для ответа на этот вопрос мы слишком недавно перешли на «ты».
Ну что ж, у нас впереди целая неделя, отправляет он в рот очередной лимон и кривится, словно лимон в рот засунул.
Звучит как угроза, усмехаюсь я, поднося к губам стакан.
Но он снова не даёт мне хлебнуть воды, наклоняясь к самому уху.
Звучит как предложение, шепчет, щекоча своей бородой. Дай мне шанс.
Честно говоря, содержимое стакана мне сейчас хочется перевернуть себе на голову вместе с лимоном. И хорошо, если бы там была вода похолоднее. Я просто дара речи лишаюсь, таращась на него испуганно. Чего?!
Ясно, усмехаясь, выдыхает он. Прикрывает на секунду глаза и обиженно опускает их куда-то вниз, на свою руку, что расслаблено лежит на подлокотнике между нами.
И всё это пока у меня в голове случилось настоящее Бородино: смешались в кучу кони, люди и залпы тысячи орудий слились в протяжный вой
Я не знаю, что думать. Не знаю, что сказать. Не знаю, как реагировать.
Что значит «мне»? Шанс на что? В каком смысле «дай»?
Это он меня типа клеит или где?
Артём, сглотнув, отставляю я от греха подальше чёртов стаканчик и заглядываю в щель между впередистоящих кресел. Как бы они там ни прикидывались спящими, наверняка сидят подслушивают. Давай мы потом об этом поговорим.
О чём? охотно поворачивается он.
О твоём предложении, мать его. Или что это сейчас было?
О непонятной мне обидчивости. Смотрите-ка, губки надул. Мне надо было в ладоши что ли хлопать, что ты такой весь смелый предложил мне переспать?
Господи боже, как же только что всё было просто и ясно: онначальник, яподчинённая; он придирается, я держу удар; он неуклюже флиртует, я откровенно посмеиваюсь.
И вдруг как гром среди ясного неба: всё резко становится сложно, и я перестаю что- либо понимать.
О том, что ты только что сказал.
А что я тебе только что сказал?
Это было какое-то неприличное предложение.
Вовсе нет, улыбается он. Крайне приличное. Просто забудь, что я твой начальник. И это всё, чего я прошу.
Глава 15
«Вот, чёрт! возвращается мой оптимизм, но зато появляется некое подобие стыда:Фу, а я какая испорченная. Сразу про постель подумала».
Да ты мне даже не начальник, хмыкаю. И то, что я до сих пор терплю все эти твои командирские замашкиисключительно моя личная инициатива.
Ах вот как? возмущённо отхлёбывает он моей воды. Так у нас не строгая вертикаль власти в компании, и каждый нижестоящий сотрудник
Ладно, ладно, поднимаю я ладонь. Пусть так, раз уж это так тебя задело. Но чтобы дальше не было никаких недоразумений, сразу поясню, убираю я столик, коль вода всё равно у него в руке, и закидываю ногу на ногу. Я категорически против служебных романов. Любой степени серьёзности.
Почему?
Потому что ничего хорошего из этого никогда не получается. Ничего и никогда, соединяю я руки и начинаю объяснять ему буквально на пальцах, загибая их. Вариант «лайт»: просто переспали. Последствия: на работе неловкость, натянутость, постоянное напоминание, что это было ошибкой. Итог: увольнение.
Угу, кивает он. Такая лёгкая степень прожарки.
Вариант «медиум»: ввязались в отношения, загибаю я второй палец, едва сдерживая улыбку на такую двусмысленность. Или «медиум велл» если перейти на твоё сравнение со стейком. Снова имеем сложности с выполнением должностных обязанностей плюс слухи, шепотки за спиной, обиды, недопонимание что можно там и нельзя здесь, и наоборот. И снова: или расстались, или увольнение.
И вариант «вэл дан»?
Перешли в стадию серьёзных отношений, сгибаю я все пальцы. И всё равно ничего хорошего. Нижестоящему всё равно придётся пожертвовать своей карьерой, чтобы эти отношения сохранить. Ты дорожишь своей работой?
Очень, кивает он, допивает воду, составляет стаканчик в стаканчик.
Так вот. Я тоже.
Ты так убедительна, собирает он со столика остальное, складывает и возвращается из каморки стюардесс спустя несколько секунд уже с пустыми руками. Был печальный опыт служебного романа?