Эта мысль вызывает во мне ещё большее отвращение. Как можно ненавидеть кого-то столь же прекрасного? Как мне удержаться за эту ненависть? Как мне выстоять и сдержать обещание? Мерзкоеданное Хасану, вынужденноеданное Маше Мироновой.
Я вхожу в дом и всё-таки не выдерживаю. Бьюсь лбом о стену и тут же оседаю на пол. Маши больше нет. Есть только грёбанная ошибка, зачатая семенем ублюдка. Чёртово недоразумение, размером с кабачок.
Ася. Я пытаюсь найти в себе былое отвращение, ненависть, злость, что бушевали несколько месяцев до сегодняшнего дня, но снова и снова вспоминаю лишь внимательный взгляд глазок-пуговок, крепкую хватку малюсеньких пальцев, частые удары сердца, которое однозначно должно биться. И я просто обязан её защитить.
Ни одна живая душа не должна знать, что ненависть к этому ребёнку умерла вместе с Машей. Что я собираюсь, чего бы мне это ни стоило, сдержать данное ей слово. Пусть ценой собственной жизни, но Ася будет жить.
Я выполню всё, что потребуется, чтобы её оставили в покое. Поступлюсь принципами, отыграю навязанную мне роль, если того будут требовать обстоятельства.
Когда девчонка вырастет, я поставлю чёртов штамп и подарю ей лучшую жизнь.
Богдан, что ты делаешь? Рашида бросается ко мне в темноте коридора. Ты что, плачешь? Ты что, пьян?
Сегодня умерла Маша Миронова, сообщаю ей. Но она припасла мне прощальный подарок.
Ох, Аллах, Аллах! Что ты несёшь, брат?
Она оставила мне свою дочь, я смеюсь в голос. И однажды она станет моей женой.
Ты спятил? обиженно спрашивает сестра, помогая мне подняться. Тебе лучше проспаться и выкинуть эту дурь из головы.
Она укладывает меня в гостевой спальне на первом этаже, и я устало закрываю глаза. Кажется, мне снится Маша.
Она убегает по полю, а я догоняю её. Мы падаем в высокую травупшеница только начинает колоситься, и Маша, жмурясь от солнечного света, смеётся и целует меня.
Пухлые губки на вкус словно сахарная вата. Я запускаю пальцы в светлые локоны, гладкие и шелковистые, провожу костяшками по алебастровой коже, и Маше становится не до смеха.
Она удивлённо распахивает глаза, и я отстраняюсь от неожиданности. Вместо светлых песчаных глаз на меня смотрят глаза цвета шоколада. Приторно-молочного.
Ты полюбишь меня, Богдан. серьёзно говорит знакомая незнакомка. И тебе понравится.
Я просыпаюсь в холодном поту. Виски ломит от похмелья, приходится брести до аптечки. Я растворяю в высоком стакане шипучий аспирин, делаю первый глоток, когда в кухне появляется Рашида.
Доброе утро, хмуро говорит она.
Издеваешься?
Это ты, Богдан, издеваешься! повышает она голос. Я всё голову ломала, что за ересь ты вчера нёс, с утра не выдержала, позвонила Хасанову
Рашида, предупреждающе шиплю я сквозь стиснутые зубы. Не нарывайся.
Почему, Богдан? с обидой спрашивает сестра. Почему ты сунулся в это? Какое тебе дело до Дубравинского отродья? Зачем ты взял на себя ответственность за эту сиротку?
Только из-за похмелья и жуткой головной боли я несдержанно выплёвываю в ответ:
Потому что девочка ни в чём не виновата! Она не виновата, что поперёк горла встала у больших дяденек, которые всё никак не нажрутся своими кровавыми деньгами. Не виновата, что наш ублюдок-отец сотворил это с её матерью. Ну ты же не дура, Рашида. Ты умная, образованная женщина. Что мне было делать?
Оставить всё, как есть. тихо говорит она. Её отец убил моего сына
Чушь! взрываюсь я. Это происки чёртового Хасана, и нам обоим это известно, а ты, чуть что, спешишь лебезить перед этим маразматиком!
Рашида вздрагивает, как от удара, но мне уже всё равно. Поэтому я продолжаю:
Я расскажу тебе, как было дело. Пока я был в армии, наш папаша заключил сделку с Дубравиным и вернул ему отобранную ранее часть бизнеса, чем прогневал Хасана. Но честно воевать этот жирный урод никогда не любил, поэтому выжидал, как выгодней разыграть карты. Дубравин изнасиловал мою невесту, и она от него понесла. Её запугали, чтобы она вышла за моего долбанного дружка. Меня же ждала Гузель. Да только вот незадача: жёнушка досталась мне подпорченной. Серёга и тут поспел. А после аварии, когда у меня отказали тормоза, уверен, не случайно, и я предъявил Габбасу за паршивый расклад, всё веселье и началось. Хасан не смог простить Дубравину, который пытался избавиться сразу от трёх ненужных людей, того, что Гузель стала бездетной инвалидкой, но он нуждался в крючке на меня. На всякий случай. Тогда случилось нападение, и чёртов придурок сделал всё, чтобы я занял место отца. И чтобы винил во всём Дубравина. Но только я знаю, что это Хасан уничтожил нашу семью. И ты знай, Рашида. Но этого ему оказалось мало. Не вовремя Серёга озаботился завещанием. Только отписал всё наследнику новорожденной дочери, как Габбас поспешил избавиться от всей семейки. Если бы я позволил, он бы и девку погубил. И тогда, за неимением прямых наследников, грёбанный кусок бизнеса перешёл бы на полном основании к Самойлову, ближайшему кровному родственнику Дубравина.
В этом всё дело? В куске бизнеса? Поэтому ты спас ребёнка? в неверии спрашивает сестра.
Что?! я закатываю глаза от нелепости её предположения. Да пусть подавятся!
Тогда я не понимаю Ты так долго ненавидел это дитя, так мечтал, чтобы она не существовала
Это не равно убийству! повышаю я голос. Если бы её не было! Но она родилась! Она живая! И она должна жить!
Но не ценой твоей свободы, не ценой твоей жизни!
Да плевать, какой ценой. Если придётся, я выполню все условия, чего бы не пожелал больной ублюдок. А может, это будет и вовсе ни к чему, и мы просто забудем про эту сиротку, словно её никогда и не было.
Что ты задумал, Богдан? со страхом спрашивает Рашида.
У меня есть план. Хреновый, но ты меня знаешь. У меня только один вопрос: ты со мной или против меня?
Я никогда не стану действовать против своего брата, цокает она. Что бы ты не решил, я всегда рядом.
Наши дни.
Странно, что ты вечно ждёшь от меня предательства, Богдан. Я всегда была рядом. Каждый твой взлёт, каждое падение, каждую глупость мы прожили вместе. Когда ты очистил бизнес от влияния Хасана, когда угодил за это в тюрьму, когда тебя едва не прибили, когда Хасан повесил на тебя долги отца Всегда. Пусть мне и не нравилось то, что происходит между тобой и этой девкой, я просто боялась, что ты угодишь в историю похуже! Неужели ты думаешь, что я бы пошла к нему и рассказала, что ты нарушил данное слово?! Примерно два-три часа назад мне позвонил Иезекииль Севастьянович. Он пришёл в себя в больнице и просил срочно разыскать тебя. Его пытали люди Самойлова. Он рассказал о положении Аси, пытался вас предупредить, но было уже поздно. Мне жаль, что тебе пришлось такое пережить, Богдан. Очень жаль. Чего бы я не испытывала к Асе, но ваш сын это точно моя семья. Я молюсь, чтобы с ними было всё в порядке.
Я не успеваю ответить.
Тихонов Богдан Давыдович? подходит ко мне мужчина в штатском. Я хотел бы побеседовать с вами.
Бросаю взгляд на сестру, и она понимает всё без слов.
Я буду здесь, рядом с твоей женой, обещает она, и я иду за следователем.
Мы скрываемся в одном из врачебных кабинетов, и я раз за разом рассказываю обо всём, что произошло сегодня вечером и во всей моей жизни.
Мне кажется, что проходит несколько часов, хотя мы укладываемся в жалкие сорок минут. Я подписываю протокол и подписку о невыезде, обещаю явиться по первому звонку, и он оставляет меня в покое. Сегодня явно мой день. Я просто долбанный везунчик. Остаётся надеяться, что вести мне будет до самого конца.
Подходя к палате, возле которой стоит Алим, я невольно прислушиваюсь к тихому разговору за неплотно прикрытыми дверями.
Вы должны сказать мне, что с Богданом Давыдовичем! требует моя маленькая жена.
Рашида спокойно отвечает:
С ним беседует полицейский. Не волнуйся только, он выкрутится.
Почему вы так в этом уверены?
Потому что я знаю своего брата. Он никогда не оставит свою любимую женщину.
Ася замолкает. Либо я просто не слышу вопроса, потому что Рашида коротко усмехается.
Богдан любит тебя. Никогда не сомневайся в его чувствах. А то, что ты слышала про мать Это давно в прошлом. И он никогда не смотрел на неё так, как смотрит на тебя. Возможно, он когда-то был влюблён в Машу, но сейчас он любит тебя. Всё будет хорошо, вот увидишь.
Больше я не способен тянуть ни секунды неведения. Открываю дверь палаты, и мне хочется взвыть от боли: Ася, такая бледная и больная, вся увита трубочками и проводами. На её животе устроена какая-то коробочка, и я озадаченно смотрю на девушку, не зная, каких новостей ожидать.
Богдан! слабо улыбается Ася, и я медленно подхожу ближе. Как ты?
Как я? Она издевается? Бросаю быстрый взгляд на сестру, и она усмехается, закатывая глаза.
Я-то в порядке, куколка, быстро проговариваю, взяв жену за руку. Как ты?
Ася сжимает мои пальцы:
Всё в порядке, Богдан. Не волнуйся, с ним всё в порядке. Мне придётся провести на сохранении очень-очень-очень много дней, но с нашим мальчиком всё будет хорошо, я тебе обещаю.
Она начинает тихо плакать. Рашида незаметно покидает палату, оставляя нас одних, и я занимаю освободившийся стул, устраиваясь рядом с Асей.
Это самая лучшая новость, куколка. выдыхаю я.
Аккуратно глажу её лицо кончиками пальцев. Алебастровая кожа нежна как лепестки роз. Я стираю её слёзы, поправляю волосы. Нежно целую искусанные губы.
Я люблю тебя, куколка. Я люблю тебя, Ася. Знай это. Я тебя бесконечно люблю.
32. Ася
Я с волнением смотрю на медсестру, которая протягивает мне ажурный свёрток с огромным голубым бантом.
Ну вот, мамочка, держите своё сокровище! посмеивается она, и я перехватываю кружевной конверт и любуюсь своим крошечным сыном.
Сколько бы я не смотрела на него, а наглядеться не могу. Какой же он хорошенький! Просто пирожочек! Невозможно перестать целовать эти пухлые щёчки и маленький курносый нос!
Я медленно иду за медсестрой по коридору перинатального центра к выходу. Из-за пандемии коронавируса почти два месяца до самых родов я провела здесь совершенно без посещений и теперь немного волнуюсь.
Что, если Богдан сочтёт мою слегка поплывшую фигуру непривлекательной? Что, если муж охладел ко мне за долгие дни разлуки?
Я чувствую неуверенность. Мне страшно, что вся моя счастливая жизнь окажется всего лишь карточным домиком и падёт от малейшего дуновения летнего ветра. А ведь как всё хорошо начиналось!
С того проклятого вечера, когда нам чудом удалось спастись, Богдан практически не покидал меня. Стоило мне лишь немного оправиться от жёсткого приземления, как муж позаботился о том, чтобы меня перевезли в лучший перинатальный центр, где я пролежала на сохранении практически три месяца. Но я не чувствовала никакого дискомфорта, ведь рядом был Богдан и скрашивал эти скучные больничные будни.
Иногда он всё же отлучался по делам, и меня навещала Рашида Давыдовна. Женщина вселяла в меня если не ужас, то опасения, но она всячески старалась мне угодить, и я поняла, что таким образом сестра моего мужа пытается в какой-то степени загладить своё поведение.
Мы много беседовали. В отличие от Богдана, Рашида не боялась ранить мои чувства и не пыталась оградить меня от болезненной правды. Именно Рашида Давыдовна поведала мне всю историю, от начала и до конца.
Именно она, скрашивая время за беседами во время отлучек Богдана, держала меня в курсе всего происходящего с мужчиной и с нашей жизнью.
Так, например, я знала, что на Богдана заведены ряд уголовных дел, в том числе, за предумышленное убийство Руслана Самойлова, моего кровожадного родственничка. На фоне этого угон автомобилятого самого, на котором муж доставил меня в больницуказался мне незначительной мелочью. Тем более, Рашида сообщила, что муж сам лично съездил в ту деревню и принёс извинения владельцу. Извинения и компенсацию в виде приятной суммы денег, способной покрыть приобретение новой машины, полагаю. Хотя и та, старая, не пострадала и вернулась к хозяину в целости и сохранности.
Что же до Самойлова, то тут за дело взялся некто Виктор Иванович Николаев, служащий организации по контролю за оборотом наркотиков, с которым мой муж заключил сделку. Теперь Богдан проходил как важный свидетель, а я подтвердила и похищение, и угрозы, и попытку убийства, поэтому, вероятно, что в скором времени с Богдана будут сняты все обвинения.
Что же касается главного моего ночного кошмара, седовласого мужчины, который всё это и устроил, то Габбаса Хасанова пырнули заточкой в камере СИЗО и он не дожил до суда. Рашида подозревала, что это не простое совпадение и кто-то продолжит этот гнилой бизнес. Лично мне не было до этого дела. Лишь бы они больше не лезли в нашу семью! Но сестра Богдана очень переживала первое время, а потом всё улеглось.
В результате расследования удалось установить и моего отравителя. В самый первый день, когда я пришла в дом Тихонова в качестве невесты, это Элеонора подговорила Луизу подсыпать в мой стакан цианид. Хваткая «помощница» супруга, как оказалось, не имела связей с врагами, а просто мечтала оказаться на моём месте. Богдан, подозревающий сестру и мать, конечно, принёс им извинения, но к тому времени я уже успела понять Рашиду: она безгранично любит младшего брата и действительно готова мириться со всем в нём. Что же до их матери, то Рашида меня заверяла, что появление внука скрасит её отношение ко мне. Собственно, я мало переживала на этот счёт.
Больше меня волнует сам Богдан. Что, если он передумал? Что, если вернулся к старым привычкам? Что, если вынужденная разлука вернула наши отношения на исходные позиции?
После аварии я получила сильный ушиб позвоночника. Врачи поначалу запрещали мне рожать самостоятельно, и у нас был план, в котором Богдан будет со мной во время операции. Но жизнь внесла свои коррективы.
Я всё-таки поймала этот жуткий вирус. Из-за него я снова попала на сохранение, и меня не выпускали до самых родов. И не пускали ко мне мужа. Но в этой ситуации всё же имелся один неоспоримый плюс: мне сделали несколько обследований и позволили рожать самостоятельно.
В положенный срок родился наш чудесный малыш, и утром я отправила Богдану уже миллион его фотографий со своими поздравлениями. Узнав, как прошли роды, Богдан обозлился. Говорил, что мне не стоило так рисковать из-за недавней травмы. Возможно, эта маленькая ссора и послужила причиной моей паники сейчас, но я переживаю, как пройдёт наша первая встреча.
Медсестра открывает передо мной дверь, пропуская вперёд. Первое время я жмурюсь от ослепляющего солнечного света, а открыв глаза, первым делом вижу Богдана.
С широкой сияющей улыбкой он стоит возле машины. В одной его руке огромная связка голубых и белых шаровну просто целое облако! В другойневероятно огромный букет, такой красивый, каких я и не видела никогда.
Алим забирает у медсестры мою сумку, вручает ей увесистый подарочный пакет и букет, и женщина поздравляет нас ещё раз, прежде чем скрывается в роддоме.
А я нерешительно мнусь, ожидая первого шага от своего мужа. И он не заставляет себя долго ждать.
Уверенно подходит ко мне. Смотрит подозрительно поблёскивающим взглядом прямо в глаза.
Я скучал, куколка. Уже стал забывать, какая ты у меня красавица! Он целует меня, осторожно притягивая в свои объятия. Поздравляю тебя, мамочка. Ты большая молодец. Я горжусь тобой, Ася. И благодарен за бесценный дар, за нашего сына.
Он переводит благоговейный взгляд вниз, на огромный бант, на кружево ручной работы. Смотрит на кукольное личико, и я вижу умиротворение на его лице.
Богдан одобрительно усмехается:
Здоровячок какой!
Весь в папочку! счастливо шепчу я.
Позволишь..? муж с сомнением пытается сообразить, как сподручнее взять малыша, и я перехватываю шары и букет одной рукой, чтобы мужчина смог забрать у меня ребёнка.
Богдан с осторожностью берёт в руки конверт, сосредоточенно вглядывается в лицо сыночка и поднимает взгляд на меня.
Не думала, как назвать такого хорошего мальчика?
Я смущаюсь:
Я думала, ты сам захочешь
Что, ни одного имечка не придумала, Ася? поддразнивает Богдан. Уверен, у тебя получится лучше. Я не мастак на нежности, куколка, ты же знаешь.
Ты быстро схватываешь, тихо хихикаю я. Я называю его пирожочком. Специально не думала про имя, чтобы не расстраиваться
Ася, куколка, хмурится мужчина. Я бы никогда не
Я знаю, Богдан. Знаю. Становлюсь на цыпочки и бегло целую его. Но я хотела, чтобы ты назвал нашего сыночка.