Даже хорошо, что Ася спит. Потому что пришло время напомнить домашним о неукоснительных правилах поведения в моём доме и при моей невесте.
6. Богдан
Сестра набрасывается на меня сразу, стоит мне только шагнуть на порог кабинета.
Ты с ума сошёл?! Богдан, ты действительно притащил эту девку в дом? Ты забыл, что все проблемы из-за этой семьи, из-за Мироновых?
Я всё помню, Рашида. Остынь и прекрати разговаривать со мной в таком тоне. Я давно не ребёнок и прекрасно отдаю себе отчёт в каждом действии.
А мне кажется, что ты окончательно спятил! Какого чёрта ты творишь? Помяни моё слово, из-за этой девки наша семья снова погрязнет в проблемах!
Ни черта подобного! взрываюсь я. Ты знаешь, это было лишь вопросом времени! Я дал слово, что заберу её, я слово сдержал.
Идиот, никому нет дела до пустых обещаний! Лучше бы ты позволил ей умереть, тогда ни одна смерть не была бы напрасной!
Слова сестры действуют на меня подобно пощёчине.
Не смей, Рашида! выплёвываю я. И матери передай: хоть один волос упадёт с головы моей молодой невесты, сладкая жизнь не заставит себя ждать.
Пулей вылетаю из кабинета и хлопаю дверью. Знал ведь, что так и будет, чего психовать и беситься?
Да потому что самый простой выход не всегда означает самый правильный.
2002 год.
Мрачная обстановка дома вполне соответствует моему мрачному настроению. Я просто не могу взять в толк, почему Маша за моей спиной сошлась с моим лучшим другом, и, пожалуй, никто, кроме неё, не в силах дать мне ответ на этот вопрос.
Только вот за два года моего отсутствия, когда она вышла замуж, переехала к мужу и готовилась стать матерью чужому ребёнку, всё то время, которое она писала мне в армию письма, в которых клялась в любви и обещала дождаться, моя счастливая жизнь превратилась в кусок дерьма, и последнее, чего я хотел, это встречаться с Машей Мироновой, которая наверняка носила уже совершенно другую фамилию.
Да сколько у тебя ещё таких невест будет, Богдан, смеётся Рашида, устраиваясь на краю моей кровати.
Сестра гладит мои короткие волосы и постоянно смеётся.
Ты же знаешь, что отец никогда бы не позволил жениться на этой Маше? Даже хорошо, что она выбрала Сергея, иначе быть беде. А тебя Гузель ждёт. Будет тебе верной женой, приданное за неё приумножит бизнес.
Я не люблю её, Рашида.
Ты в ответе за семью, смеётся сестра. Нет любви в делах. Отец всё правильно сделал, теперь твой долг поступить верно.
Что сделал отец? моментально подбираюсь я, и Рашида бледнеет.
Правильно всё говорит, недостойная она, эта Маша Миронова. Ты хотел против семьи пойти ради неё, а она тебя даже из армии не дождалась.
В её поспешном ответе что-то не так. Напрягает меня. Но против очевидного факта не попрёшь, и я не спорю.
Не дождалась. киваю скорее сам себе, но тут же смотрю на сестру. Хочу её увидеть.
Ты с ума сошёл? Помяни моё слово, от этой девки у нашей семьи будут одни проблемы! Даже не вздумай!
Наши дни.
Чувство ярости сдавило грудь, и мне хочется спустить эти разрушающие эмоции на тормозах. Нервы стали ни к чёрту, хоть начинай глотать антидепрессанты.
Я нахожу Кристину. Её шикарный рот способен привнести немного гармонии в мою жизнь. Раз уж я сам обломал всё тем, что принёс Асю в свою спальню.
Терпение на исходе, поэтому я тащу женщину в ближайшее помещение, давлю на её плечи, вынуждая опуститься на колени. Всё остальное она исполняет сама.
Фантазия подбрасывает мне картинки нежно-розовой плоти, слегка блестящей от влаги, с красивым клитором, набухающим под моим внимательным взглядом. Я наматываю рыжие волосы на кулак и закрываю глаза: представлять другую на месте этой выходит продуктивнее.
Мне чертовски не нравится такой расклад, но невозможно отмотать назад. Стоит лишь представить огромные шоколадные глаза, смотрящие сквозь слёзы снизу-вверх, пока пухлые губки обхватывают мой жезл, как я моментально извергаю семя в глотку своей помощницы.
Скрылась, шумно выдыхаю я.
Привожу себя в порядок и тру виски. Пульсирующая боль нарастает. Нервы ни на грамм не успокоены. Ещё и досадное чувство гадливости от того, что я представлял вместо Кристины эту малолетнюю пигалицу Какая же глупость!
Но раз уж я назвался груздем То сейчас самое время полезть в кузов. А точнее, пора покончить с недомолвками и представить Асю домочадцам.
Сразу с порога собственной спальни тону в тёплом шоколаде. Ася внимательно смотрит на меня. Под её глазами пролегли тени, портя идеальное юное личико. Не заболела ли девчонка? Не известно, чем она питалась. Хотя старуха Агриппина вряд ли позволила бы ей голодать Но хрен его знает, что могла употреблять эта кукла за пределами дома.
В любом случае, если и захворает, то будет повод отправить её подальше от себя, подальше от чёртового искушения повалить её на спину и сорвать печать с тугой и узкой киски идеального розового цвета, на какой-нибудь курорт, пускай девчонка отдохнёт и наберётся сил после свадьбы.
Прохожу и сажусь рядом с ней, рискуя здравым смыслом.
Ася, сегодня был тяжёлый день. Ты отдохнула?
Да, спасибо, Богдан Давыдович.
Её мягкий звонкий голосок рождает во мне нездоровые и мрачные желания, и я торопливо отгоняю эти тёмные фантазиифантазии о ней, стонущей моё имя в порыве фееричного удовольствия, прочь.
Хорошо. Пойдём, я покажу тебе твою комнату. Сможешь привести себя в порядок, перед тем как спуститься к ужину. Пора представить хозяйку домочадцам.
Нужно просто пережить этот нелепый день. Дальше, я уверен, будет проще. Это одна баба к беде. А целых шестьэто смертоубийство.
От невесёлых мыслей меня отвлекает шумный выдох:
А это не моя комната?
Мне вдруг снова становится жарко. Засыпать и просыпаться с худосочной Асей, прижиматься к её округлым бёдрам, проходиться языком по розовым соскам и выпирающим острым ключицам, обхватывать тонкую талию, оставляя следы от пальцев, вдавливая её тельце в матрас, подминая под свои литые мышцы, вдруг не кажется мне такой уж отвратительной идеей. И это просто охренеть какая плохая новость!
Молочный шоколад плавит внутренности, и мне становится нечем дышать. Там, где всё время было пепелище, бушует пламя.
Это моя спальня, Ася. отрезаю поспешно, и прячусь от её взгляда, отворачиваясь. А ты будешь жить отдельно.
Веду девчонку в выделенную спальню. Несмотря на то, что находится её комната как можно дальше от моей, именно сейчас я понимаюнедостаточно далеко. Мне целой вселенной будет недостаточно. Не в этом грёбанном состоянии, когда я решил воспылать вожделением к этой чёртовой кукле. Млять, я просто тронулся умом. Иначе я не могу найти определения тому, что чувствую. Мне, выходит, нравится стоять как последний кретин в дверях и наблюдать за этой вертихвосткой.
Сразу нашла самое интересное среди вороха покупок и сунула туда свой любопытный нос. Вижу, как у сороки вспыхивают щёки, и еле сдерживаю усмешку.
Надень к ужину. Не зря же достал из сейфа, пусть порадуется. И ещё один момент, который меня неожиданно удручает:В доме платок можешь не носить. Только за пределами.
Что за кретинский садизм? Платок ей не идёт. Да и в семье моей давно не чтут традиции. С тех самых пор, как остальных мужчин семьи не стало. С тех самых пор, как мне пришлось встать во главе рода и кровавого бизнеса, я перестал блюсти веру и грёбанные традиции. Так какого рожна заставляю девчонку типичной славянской наружности носить уродский платок?
Ах, да. Я же просто мудак, который решил, что платок спасёт меня от призраков прошлого. Феерический долбоящер.
Через сколько времени вы будете ждать меня? обрывает она мои самоистязания.
Чёрт, кажется, на сегодня мне уже достаточно времени в такой опасной близости от этой маленькой ведьмы.
Ужин в восемь, бросаю на ходу. У тебя есть сорок минут.
И уже практически дойдя до своей спальни, я вспоминаю, что совершенно забыл обозначить ей, как стоит одеваться в этом доме. Не уверен, что она правильно поняла.
Вечер и так предстоит тяжёлым, не стоит усугублять ещё большей неловкостью от неправильно выбранного наряда.
Я торопливо возвращаюсь, вхожу без стукая в своём чёртовом доме! и начисто теряю остатки мозга. Она в душе. Я слышу шум воды. А дверь в уборную приоткрыта.
Я убеждаю себя, что лишь закрою эту чёртову дверь. По дому гуляет сквозняк, а мне не нужно, чтобы девчонка простудилась! Но, видимо, благими намерениями и вправду вымощена дорога в ад: там, за дверью, в тесной прозрачной душевой кабине, в клубах пара стоит она.
Я так отчётливо вижу очертания её обнажённой и ладной фигурки, что невольно зависаю на несколько бесконечно мучительных мгновений.
Плохо? Катастрофично! Млять, испытывать малодушное влечение к девушке, годящейся мне в дочери, это полный бред. Какой-то невесёлый, абсолютно нелепый, сюрреалистический бред.
Мне требуется некоторое время, чтобы снова научиться двигаться. Все мои мышцы настолько напряжены, что малейшее движение причиняет боль.
Тяжесть в мошонкеда такая, словно не я опустошил её в глотку Кристине менее получаса назадвызывает зубовный скрежет.
И даже ледяной душ не ослабляет этого напряжения.
Просто прелестно!
Все терпеливо ждут молодую хозяйку. В этой комнате, в столовой, мне нечем дышать. Спёртый, душный воздух бьёт по мне, заставляя снова и снова делать частые и жадные вдохи.
И вот, наконец, является она. Ася.
Умница, девочка! Скромное, но одновременно вызывающее платье прячет её фигуру до самых пят. Волосы убраны в аккуратную косу, лёгкий макияж, что как бы намекаетпередо мной взрослая барышня. Половозрелая. В моей власти.
Она надела и мой подарок, при виде которого Рашида издаёт шипящие ругательства, а мать хмурится. Что ж, им придётся это проглотить. И снова я вынужден подавить чёртову усмешку. Чувствую, всё в моём доме перевернётся с ног на голову с появлением этой маленькой хозяйки.
Да начнётся представление!
Подхожу к смущённой цыпочке и, повинуясь неожиданному порыву, беру её руку. От этого едва ли не первого контакта кожи к коже меня прошибает разрядом тока, и я непроизвольно сжимаю пальцы.
Сегодня у нас в доме большой день. Я привёз хозяйку. заявляю во всеуслышание. Это Ася, теперь она будет второй по значимости после меня.
Рашида вздрагивает как от удара, мать сжимает губы. Мои помощницы с любопытством разглядывают пигалицу. И лишь старая кухарка Дарина Данияровна смотрит на девушку с теплотой, а на меняс неодобрением.
Я подвожу Асю ближе, представляю обсиживающий персонал. Я не рассчитываю, что девчонка сходу запомнит их имена, но это и не столь важно. Сегодня я показываю её.
Ведь самая важная часть сего фарса наступает в тот момент, когда я усаживаю девушку за стол и сажусь рядом. Занимая своё место за столом, я набираю побольше кислорода в лёгкие, касаюсь её руки и вдруг теряюсь. Внезапно грёбанная игра воображения начинает играть против меня. Никогда не признаюсь, но сегодняшний день один из самых счастливых за последние восемнадцать лет.
Я не отдавал себе отчёта, как сильно ждал этого момента. И теперь, когда Ася, волнующая, невероятная, так похожая на свою мать, здесь, я почти счастлив.
Я сошёл с ума. Это факт. Но назад не отмотаешь, поэтому я вынужден двигаться вперёд к намеченной цели.
Ася, разреши тебе представить мою семью. Эта великолепная женщинамоя мама, Тамила Богдановна. И она тебя заочно ненавидит, как, впрочем, и следующая:И моя прекрасная, мудрая сестраРашида Давыдовна.
Рада знакомству, слышу тихий голосок, продолжая:
Мама, сестра, это моя Ася.
Стоит лишь признать это вслух, как голос подводит меня. Наваливается вдруг осознаниея, только я теперь несу ответственность за этого ребёнка, за бедную сиротку, у которой так много недругов.
Это понимание способно меня сломить, сломать, нагнуть. Потому что я вязну в чёртовом шоколаде глаз. Потому что понимаю, что отныне эта девочкакровь от крови моего врага, плоть от плоти моей единственной любимой женщинымоя. От макушки до самых пят.
И лучше бы ей не знать, какие мысли бродят в моей отбитой голове. Они весьма и весьма несветлые. Они весьма и весьма непотребные.
Убью за неё. Любого.
И это очередная дерьмовая новость этого чёртового дня!
Губы чертовки растягиваются в милую улыбку, и я просто не могу противиться этому долбанному притяжению, посылая улыбку в ответ.
Это и вовсе не лезет ни в какие ворота! Лучше поскорее закончить это безумие!
Даю отмашку: ужин можно начинать. В комнате царит напряжённая тишина. Все молча поглощают свои порции, в то время как мне кусок в горло не лезет. Но хрупкую Асю я решаю во что бы то ни было накормить.
Здоровый аппетит малышки мне нравится. Нравится, когда девушки не строят из себя того, кем не являются. Я получаю особое наслаждение, наблюдая исподтишка за ней, с удовольствием подчищающей тарелку.
Неожиданно обстановка меняется. Ася поднимается. Слишком быстро, шумно, вызывающе. Я с недовольством окидываю её взглядом и понимаю: что-то не так.
Богдан протягивает она странным тоном и подставляет свою ладонь.
Я не понимаю, что происходит. Не понимаю ровно до того момента, как из девушки лезет пена. На её лице застыло выражение не шока, нет. Какого-то обречённого удивления.
Сказать, что я в шоке, это промолчать! Я в долбанном сюре: в моём доме, за моим столом травят мою невесту!
Которая вот-вот норовит упасть, но я успеваю вовремя подхватить её в свои объятия. Чтобы яростно сжать, боясь отпустить. Внутри меня эмоции бьют через край. Сердце ошалело колотится в груди. И я, как заезженная пластинка, талдычу одно и то же:
Не вздумай умирать, слышишь? Ася, не вздумай умирать!
За пределами моего разумного состояния остаётся продолжение вечера. Как я поднимаю девушку с пола, прижимая к груди, распахиваю ногой дверь, кличу водителя, как держу её голову, прислушиваясь к тяжёлому прерывистому дыханию, всю долгую дорогу до ближайшей больницы, как на руках вношу в приёмный покой, как отпускаю только на больничной койке, но всё равно не могу отойти далеко.
В одиночную палату стекается целая вереница врачей, вынося свой неутешительный вердикт: отравление цианидом, состояние нестабильно-тяжёлое и никаких гарантий, что девчонка выкарабкается.
А дальшереанимация. Хрупкое тело, обтянутое проводами. Кислородная маска, капельница, искусственная кома.
В полной прострации бреду по тёмному коридору. Бью ни в чём неповинную стену кулаками. В бессилии опускаюсь на кушетку, закрывая лицо ладонями, и сижу так несколько бесконечных минут.
Вам нужно обработать раны, говорит женский голос поблизости, и я выпадаю из анабиоза.
Резко поднимаюсь, наплевав на обращение медсестрички, и иду на парковку пружинистыми размашистыми шагами.
Дома первым делом отыскиваю Луизу и тяну её в спальню. Я в том состоянии, когда уже не различаешь добра и зла.
Плотно прикрываю дверь и поворачиваюсь к женщине.
Блондинка соблазнительно улыбается, подходит, покачивая бёдрами, распахивает платье.
Я быстро осматриваю соблазнительное кружево, плотоядно улыбаюсь, тяну женщину на себя, резко разворачиваясь, и прижимаю её к двери. Предплечьем зажимаю её горло и низким голосом, не терпящим возражений, задаю один-единственный вопрос, волнующий меня в это мгновение:
Твоих рук дело, конфетка?!
7. Ася
Меня мучает жажда, а голова раскалывается от нестерпимой боли. Я приоткрываю глаза и тут же закрываю их снова. Белый тусклый свет слепит меня, вызывая приступ тошноты.
Я пытаюсь подняться, но тут же падаю без сил и тихо зову:
Бабушка?!
Хотела бы я знать, какого чёрта со мной произошло! Внезапно холодею, когда чувствую на лице тяжёлое опаляющее дыхание. Он пахнет табаком. Дышит так шумно и быстро, словно мотор тарахтит.
Ася? моё имя звучит раскатом грома, и я моментально вспоминаю последние события и распахиваю глаза.
Два чёрных агата сведены к переносице, смотрят изучающе и смягчаются.
Ася, выдыхает мужчина и берёт мою руку.
Прослеживаю взглядом это движение. Моя рука вся увита трубочками, тянущимися от трёх катетеров.
Богдан Давыдович, конечно, но я замолкаю, прикрывая глаза.
От тихих слов, произнесённых мною, горло раздирает от боли. Я снова открываю глаза и снова предпринимаю попытку заговорить.
Что случилось, Богдан горячий палец ложится мне на губы.
Помолчи, говорит с нечитаемым выражением на лице. Не трать силы, Ася. Ты ещё слишком слаба.