Ты снилась мне, прошептал Дунстан, прерывая поцелуй, чтобы снять тунику.
Он взял ее за руку и повел за собой к соломенной подстилке.
Этого мало, видеть друг друга лишь во снах. Я хочу всегда хранить твой образ, сказала Вивиана то, что последние дни было у нее на душе.
Я тоже хочу на тебя посмотреть, грубовато ответил Дунстан и сделал шаг назад, в тот момент, когда она была готова вновь броситься к нему в объятия.
Вивиана озадаченно смотрела, как, до пояса обнаженный, он выбежал из покоев и быстро вернулся с факелом в руке. Мощное тело воина осветилось неспокойным светом, отбрасывающим причудливо пляшущие по стенам тени. Дунстан запер дверь на засов. Рядом с камином были приготовлены поленья и несколько нарезанных сухих виноградных лоз. В одной куче с факелом они быстро занялись, ярко осветив просторные покои.
Вивиана робко любовалась идеальным телом горца, словно безупречно выкованным и закаленным боевым клинком. На его груди висел таинственный амулет, и как опасные изумруды в глазах воина, он сверкал, залитый светом танцующего огня.
Дунстан же беззастенчиво любовался ею, лаская жадным взглядом. Он потянул шафрановую котту с девичьих плеч, в белизне готовых соперничать с обнажившейся нижней рубашкой.
Дунстан, вырвался из ее уст не то протест, не то мольба.
Сними платье, его голос прозвучал резко, как приказ, которого невозможно было ослушаться. Я устрою нам постель.
Дунстан сорвал со стены гобелен и накрыл им солому.
Вивиана же спешила исполнить его волю. Развязав рубашку, она стянула ее вместе с коттой. Белое тело засияло теплым золотом в последних всполохах тонких ветвей.
Ты Дунстан никак не мог найти слова, чтобы описать всю неземную красоту, представшую перед ним в добродетельной наготе. Божественна.
Осознавая свою новую над ним власть, она не спешила прикрыться руками и расплела волосы. Тяжелые волны сверкающего золота упали на ее плечи.
Дунстан бережно обнял и уложил девушку на импровизированное ложе. Радостный трепет прошел через все ее тело: Вивиана поняла, что он вот-вот овладеет ею. Тяжелое облако волос разметалось по гладкому шелку вокруг ее головы. Дунстан зарылся в них, прижимая девушку всем весом к ложу.
Ты пахнешь медом, выдохнул он. Каждый раз, когда пью медовое вино, я вспоминаю о тебе.
Рукой он нетерпеливо скользнул по ее бедру. Вивиана затаила дыхание, ее сердце бешено колотилось.
Я испорчу тебе аппетит на остальных женщин, предупредила она, сгорая под его властными, но ласковыми руками. В этот миг Вивиана хотела всецело принадлежать этому мужчине.
Ты давно уже это сделала, Дунстан обнял ладонями ее хрупкую спину, скользя все ниже, пока ладони не замерли на бедрах.
Смилуйся, пробормотала она. Слова слишком быстро вылетали из ее рта, она не успевала восстановить дыхание. Ты меня погубишь.
Девушка жадно глотнула воздух, когда он прижался к ней бедрами. Она поняла, что именно этого и хотела всей душой.
Возможно, Дунстан не заметит, что она еще невинна. О небеса, она так сильно желала его! Желала, чтобы он овладел ею без оглядки на осторожность брачного таинства, в полной мере, как самой судьбой предназначенной ему женщиной.
Рассчитывай на это, ласково, но властно выдохнул Дунстан, покрывая поцелуями ее шею. Теперь моя очередь испортить тебе аппетит на всех остальных.
Вивиана царапала его бедра, пытаясь безуспешно задрать килт, путаясь в складках.
Я хочу принадлежать только тебе, извиваясь под ним, прошептала она в то время, как он оттягивал вожделенный момент, то жестоко, то нежно лаская ее груди. Телесное удовольствие, которое она испытывала, заставило ее забыть обо всем на свете.
Наконец мужская рука скользнула вниз по ее животу к влаге между бедрами. Из горла девушки вылетел тихий вздох, который она не смогла подавить. Вивиана, не отдавая себе отчета, чуть не сошла с ума от ощущений, которые ждала долгих пять лет. Он дал ей время насладиться ими.
Смущаясь своего нетерпения, девушка ждала, когда он расстегнет и снимет килт. И когда это случилось, она подалась к нему, чтобы почувствовать его тело. Девушка больше не могла терпеть невыносимый огонь, что горел в ней. Волна удовольствия накрывала ее снова и снова, и не помня себя, она застонала. Вивиана даже не подозревала, что мужчины могут доставить женщине такое удовольствие.
Но ей еще многое нужно было познать. В то время как сердце девушки колотилось от восторга, Дунстан плотно лег между ее ног, и она поняла, что до сих пор то была лишь прелюдия. Вернулся страх, но удовольствие было сильнее. Он наслаждался болью от ее ногтей, впившихся в его плечи, и испуганным, но ждущим выражением на ангельском лице.
Наконец Дунстан дал ей то, к чему она так долго стремилась, даже если не хотела, чтобы это было правдой. Вивиана прошептала его имя. Доверилась ему. Отдала себя в его руки.
В огненном свете очага она устремила на него потемневший взор. Его лицо напряглось, пот блестел на гладкой коже. Он дал ей почувствовать вкус страсти до соития, сдерживался, стараясь вызвать в ней всепоглощающий огонь. Теперь настал его черед терять разум вместе с ней.
Вивиана почувствовала, как он проник в нее. В глубине его горла зарождалось рычание. Вивиана была готова к боли, но не смогла сдержать крик. Она надеялась, что Дунстан был слишком охвачен своим собственным желанием и ничего не заметил. Но сдвинутые брови, недоумение, возможно, даже гнев, который она увидела в его глазах, выдали, что он все-таки понял.
Вивиана спрятала глаза за его плечом и, крепко прижав его к себе, подождала, пока боль стихнет. К счастью, Дунстан уже больше не был властен над собой. Когда боль вновь уступила место страсти, она осторожно подалась к нему навстречу, прижимаясь еще сильнее. Дунстан, издавая так долго сдерживаемый звериный рык, забыл о ее боли. Да и не было больше боли. Она существовала помимо ее восприятия, оттесненная необыкновенной по силе страстью, достигшей пика одновременно с сокрушительными содроганиями его тела.
Теперь Дунстан был частью ее, а она его. Вивиана поняла это по заостренным чертам его лица. Тем не менее, девушка уловила негодование в голосе воина, когда он перевернулся на бок и потянул ее за собой.
Теперь ты принадлежишь только мне. Зеленые глаза горца опасно блестели, когда он взял ее за подбородок и заставил посмотреть ему в глаза. Больше никакой лжи между нами.
Вивиана задрожала, готовясь к противостоянию, чувствуя себя под ним хрупкой и беззащитной.
Тебе тоже свойственен обман, попыталась она отвлечь его.
Но Дунстан чувствовал себя хозяином положения. Она разделила с ним ложе, это сделало ее слабой и смирило гордый нрав. Теперь она принадлежала ему.
Не будь я Мак-Кинтайл, если ты не скажешь мне всю правду, предупредил Дунстан, не давая ей сдвинуть ноги. Почему ты воспитываешь ребенка своей сестры, как собственного?
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Хьюгосирота
Дунстан навис над Вивианой, ища правду в ее глазах. Кровь все еще бешено пульсировала в его теле после плотского наслаждения. С одной стороны, он был расстроен, что девушка лгала ему. Но с другой, торжествовал: ведь он первый овладел ею. Вивиана отдалась не постороннему мужчине, а ему. Сейчас это было очень важно для Дунстана, хотя у него в жизни и было много женщин, которые отдавались ему без всяких колебаний или стеснений.
«Этот ребенок настолько ценен для Вивианы, что она дала ему свое имя и пожертвовала честью, он может быть только сыном ее изгнанной сестры».
Не обманывай меня, предупредил Дунстан. Он корил себя за то, что пять лет назад позволил себя прогнать. Если бы он остался, то вместо лжи и сожалений между ними возникли бы чувства, и она не нарушила бы брачный договор. Мальчик твоей крови. Так как я теперь знаю, что Хьюго не твой сын, он может быть только сыном Айрис.
Вивиана упорно молчала, но Дунстан видел, как сильно бьется пульс на ее шее и что она нервничает.
Почему ты не признаешься? Ты на самом деле думаешь, что можешь держать всех за дураков? Этот ребенок родился, когда умерла леди Матильда, здоровье лэрда ухудшилось, и он был не в состоянии заботиться о собственной семье. И ты посмела скрыть от своего отца, что у него есть внук?
Ты что, знаешь всех детей, которых породил на свет мой гулящий дед? Посмотри, сколько в деревнях живет людей, очень похожих на мою семью!
Дунстан знал, что девушка пытается отвлечь его, но ее слова могли быть и правдой.
Ты верил мне только тогда, когда находил подтверждения и с другой стороны. Я требую, чтобы ты отпустил меня! Вивиана подчеркнула каждое сказанное ею слово, как будто Дунстан был таким же слабоумным, как сейчас ее отец.
Он был настолько ошеломлен смешными обвинениями, что откатился в сторону, позволив девушке встать. Пока она надевала и поправляла скомканное платье, горец размышлял о ее словах.
«Может быть, я зря погорячился и поспешил? Пришло бы время, и она сама бы все рассказала».
Ты все еще злишься на меня, так как я не поверил твоим словам, что Эйдан обесчестил Айрис?
Я не раз это говорила, Вивиана возилась с рукавами платья. Но ты мне не доверяешь. А теперь я не уверена, могу ли доверять тебе, несмотря на данную тобой клятву.
Я не буду мужчиной и горцем, если нарушу клятву.
Вивиана коротко кивнула. Она все еще чувствовала себя уязвленной. Дунстан обманным путем проник в ее крепость и схитрил с браком, которого она не хотела.
Дунстан же почувствовал, что настроение девушки смягчилось, и продолжил разговор о происхождении Хьюго.
Значит, ты сохранила тайну Айрис? Дунcтан надеялся, что она все же признает правду, в которой он себя уверил.
Тяжело вздохнув, Вивиана пожала плечами.
Что я могла сделать? Эйдан взял ее силой. Айрис было стыдно показывать себя судье, который подтвердил бы правду. Она умоляла меня никому не рассказывать, чтобы не уничтожить последний кусочек мира между нашими семьями, и не смогла полюбить ребенка, который был зачат таким образом.
Дунстан схватился за голову, коря себя за то, что был таким идиотом. Доказательства все время находились у него перед глазами, но он был слеп. «Неужели Айрис бросила бы ребенка, если бы он был плодом любви? Конечно же нет! И Эйдан оказывается намного отвратительней, чем я думал. Предательство родной семьигрех, но изнасилование женщинымерзкое преступление. А ведь я прощал брата из жалости, потому что он был воспитан служанкой, а не отцом, как я и как это было положено. И он этим пользовался. И по правде говоря, Эйдан не просто желал обладать всем во что бы то ни стало, а вырос жестоким и с полным отсутствием чувства достоинства».
Ты поступила очень благородно, приняв нежеланного ребенка, Дунстан знал, какие несчастья могут ждать бастарда, и был рад, что они не коснулись Хьюго. Мне жаль, что я не поверил тебе сразу.
Вивиана замерла, завязывая шнуровку, и в следующий миг коротко кивнула:
Благодарю.
Мы должны исправить ошибки прошлого и назвать ребенка нашим. Сделаем это сегодня вечером, когда объявим о помолвке, воин выглянул в бойницу и заметил, что солнце уже зашло. Мы не можем допустить, чтобы ребенок вырос в обществе служанок. Мальчик должен знать свое место в этом мире.
Ты собираешься признать Хьюго своим сыном? Вивиана скрестила руки на груди.
Конечно, он ведь похож на меня, Дунстан встал, чтобы одеться. У него было еще много дел, и он должен был убедиться, что все пройдет гладко.
И ты не допустишь, чтобы он попал в руки к Эйдану? расширенные глаза и срывающийся голос Вивианы указывали, что страх, который она испытывала, был вполне настоящим. И только теперь Дунстан понял истинную причину, почему Вивиана скрывала происхождение ребенка.
«Ах, сколько же боли нам не пришлось бы испытать, если бы мы давно доверились друг другу».
Никогда! с жаром произнес Дунстан.
Придет время, и он позаботится о своем брате. А в данный момент все, что он мог, дать Вивиане обещание, чтобы избавить ее от страха.
Но сначала мы должны объявить о нашей помолвке и признать мальчика нашим ребенком.
Вивиана облегченно выдохнула и расслабилась.
Я позабочусь о Хьюго. Она снова занялась шнуровкой. Пока он находится в безопасности и рядом со мной, я на все согласна.
Увы, какими бы приятными ни были ее слова, Дунстан почувствовал пустоту в душе, ведь такой ответ вряд ли был проявлением страстной любви.
«Надеюсь, мы еще не упустили свой шанс на счастливый брак, основанный на доверии и дружбе. Теперь я могу назвать Вивиану своей», думал Дунстан, но не чувствовал радостного возбуждения, как во время их первой помолвки. Да, их соединила клятва, но Вивиана подчинилась его воле лишь потому, что не смогла найти Дугласа, за которого хотела выйти замуж.
Могу ли я сопроводить тебя к столу? спросил Дунстан и протянул ей руку.
Конечно, рассеянно пробормотала она. Но сначала мне нужно переодеться и предупредить поварих, что у нас сегодня праздник.
Несмотря на то, что помолвка была вынужденной, Вививана покинула покои в приподнятом настроении и устремилась на кухню.
Утро началось с приятных хлопотав. Вивиана гладила мягким пером щеку, наслаждаясь нежным прикосновением, и наблюдала за переселением Хьюго в ее покои. А еще она наконец-то села за письмо сестре.
Дунстан предложил вернуть Айрис домой. Сказал, что постарается устроить для нее выгодный брак, который приумножит ее состояние и сделает счастливой. Все это было просто отлично, но Вивиана никак не могла подобрать слова:
«Как объяснить это через бесчувственную бумагу?»
Мама, посмотри, какое пламя! Хьюго стоял у большого очага. Когда он бросил в огонь пучок травы, пламя вспыхнуло и весело задымилось. Несомненно, трава была подарком поварихи, которая всегда находила новые развлечения для малыша.
Как красиво, воскликнула Вивиана, довольная тем, что Хьюго очарован своей игрой и не задает вопросов.
После вчерашнего провозглашения помолвки за ужином, вся крепость была в смятении из-за новости, что Хьюгосын Дунстана и Вивианы. Некоторые этому вообще не поверили и предполагали, что история выдумана, чтобы дать маленькому мальчику, в котором Вивиана души не чаяла, имя и положение.
Вивиана должна была радоваться, что Дунстан поклялся защищать Хьюго от сводного брата. Но когда она сидела перед камином и писала письмо сестре, то ощутила тихое сожаление.
Вивиана? услышала она тихий голос из-за двери. Слуга, который принес сундуки из покоев Хьюго, поспешил открыть дверь старому лэрду.
Видимо, он сбежал из своих покоев и его не успели прилично одеть. Вивиана сразу заметила, что отец растерян и напуган, он переминался с ноги на ногу на пороге, не решаясь войти. Вивиана отложила в сторону перо с пергаментом и поднялась, чтобы поприветствовать старика, но Хьюго оказался быстрее. Мальчик вцепился в ноги лэрда и крепко сжал.
Дедушка!
Мальчику не запрещали общаться со стариком. После смерти жены лэрд был очень рад переменам в крепости, которые принес ребенок. В Ледяном Утесе выросло много сирот, и не было ничего необычного в том, что лэрд принял и Хьюго.
Тем не менее сегодня старик не выглядел радостным, он погладил ребенка по голове и отвел его обратно к очагу.
Ты солгала мне, голос отца, только что бывший тихим и надломленным был полон ярости. Из-за тебя я отправил твою сестру прочь.
Мама? Хьюго обеспокоенно посмотрел на Вивиану. Она дала служанке знак, чтобы та взяла ребенка.
Я скоро приду к тебе, милый, и мы повесим красивый гобелен над твоей кроваткой, заверила она Хьюго перед тем, как он со служанкой вышел из комнаты, но позволь мне сначала поговорить с твоим дедушкой.
Я думал, что Айрис подавлена и больше не сможет выйти замуж, произнес лэрд, повышая голос. Ты всегда говорила, что твоя сестра не хочет выходить замуж, так как ей не нравится ни один мужчина. Но это ты не пригодна для брака, гордая эгоистка!
Обвинения отца разбивали Вивиане сердце. И самое ужасное, что ей никогда не удастся отделить правду ото лжи в его голове. Даже если она все объяснитзавтра он все забудет.
Отец, Айрис скоро вернется домой, она указала на пергамент. Я пишу ей, чтобы она приехала к нам.
Но ты лишила меня и свою сестру четырех счастливых лет! Дочь моя. Твоя мать никогда бы не допустила этого, лэрд ворчал и сердился, ходил по покоям взад-вперед, его одежда почти соскальзывала с худых плеч. Вивиана следовала за отцом, поправляя ему шлафор и выслушивая несправедливые обвинения. Слезы обжигали ей глаза.