В дверях появился сэр Олден.
Ах, леди, вы же знаете, что не стоит близко принимать к сердцу все, что говорит ваш отец, напомнил советник, войдя в покои без стука. Кривоногий и сгорбившийся, но ясный умом, он взял лэрда под руку и повел к двери. Слышите меня? Отец любит вас, моя дорогая. Ему было бы очень больно, если бы он понимал, как обидел вас. Но, к сожалению, он не понимает, что говорит.
Вивиана кивнула и поблагодарила советника за поддержку. Она и сама осознавала, что запуталась в паутине лжи. Неудивительно, что старик с его помутившимся рассудком не может разобраться, где во всем этом правда.
Спасибо, что забираете его, Вивиана открыла дверь. Я надеюсь, отцу станет лучше, и он сможет присутствовать на свадьбе.
Всем своим существом она желала этого, ведь, несмотря на клятву Дунстана, между ними не было взаимных чувств, и Вивиана не понимала, как она должна пережить самый важный день в жизни без единственного родного человека на ее стороне.
Сэр Олден покачал головой.
Я не думаю, что лэрд поправится и сможет быть на вашей свадьбе, не испортив ее.
Вивиана не понимала, почему советник не может сказать старому лэрду правду в день свадьбы, чтобы он вел себя спокойно хотя бы во время церемонии. Возможно, сэр Олден тоже считал, что она предала всех, особенно Айрис.
Конечно, Вивиана поцеловала отца в щеку, несмотря на его возмущение. Мне очень жаль, милорд.
Оба старика покинули покои, и, закрывая за ними дверь, Вивиана поняла, что еще никогда не чувствовала себя так одиноко с тех пор, как уехала ее сестра. В течение последних лет она была не одна, а в компании краснолицего кричащего младенца, который постоянно нуждался в ее заботе, и отца, который требовал не меньше внимания.
Но сейчас Вивиана чувствовала, что никому не нужна, кроме, наверное, Дунстана. Но и он хочет только закрепить за собой право на крепость через брак. Это случилось бы все равно, потому что он спланировал все с самого начала. Она собрала все свое мужество и решила дописать письмо Айрис. Неважно, что сестра подумает о свадьбе, она срочно нужна Вивиане дома.
Дунстан же получил, что хотел: крепость, женщину и средства для освобождения своих земель, но почему-то чувствовал пустоту в душе, как от бессмысленной победы. Когда его люди уснули, он пошел помолиться в часовню, надеясь, что разговор с Богом поможет преодолеть чувство вины. У подножия статуй горели свечи, и их пламя мерцало от сквозняка. Преклонив колени перед строгим ликом трех святых, Дунстан прочел короткую молитву и задумался. Он искал оправдание своему поступкупринуждению Вивианы к браку. И хотел получить прощение за то, что соблазнил девственницу. Он никогда бы не стал так поступать с девушкой, если бы знал, что она невинна. А Вивиана никогда не отдалась бы ему с таким смирением, зная, что у нее есть другая возможность. Хуже всего было то, что Дунстан заставил девушку поверить, что обладает поддержкой короля и имеет право присвоить Ледяной Утес. Он зашел слишком далеко в достижении своих целей.
«С другой стороны, размышлял горец, я не буду чувствовать себя виноватым, если стану играть на стороне Вивианы и стану для нее опорой и поддержкой. Я должен найти способ успокоить ее и объяснить, какие выгоды можно извлечь из сложившегося положения».
Дунстан закончил свою молитву, встал и перекрестился. К счастью, его мысли были заняты поиском мирных решений, после того как он покинул часовню и вернулся в крепость. Иначе воин был бы не в состоянии подавить волну гнева, которая поднялась в нем, когда он увидел, как Шован сопровождает под руку Вивиану по направлению к ее покоям.
«Вероятно, он предлагал себя в качестве мужа? Мой лучший друг желает мою невесту. Это же очевидно! Вот он склонил голову, прислушиваясь к Вивиане, вот он крепко держит ее за руку, пока они тихо пробираются между спящими. Может, они пытаются улизнуть, чтобы побыть вместе?»
Уберите от нее руки, громкий голос Дунстана разбудил бы спящих, если бы они не были мертвецки пьяны. Шован и Вивиана застыли на месте. Но потом девушка подобрала юбки и заторопилась к Дунстану. В руке она держала что-то, похожее на свернутый пергамент.
Мы искали тебя, прошептала Вивиана.
Прибыл гонец короля. Он не хотел отдыхать, пока не передаст тебе это письмо. Но я настояла на том, чтобы он поел и лег спать, поскольку устал с дороги. Я сказала ему, что сама отыщу тебя и передам послание.
Вивиана держала пергамент у него перед носом, ее волосы не были аккуратно уложены, но это не умаляло ее очарования. Однако Дунстан не мог отделаться от мысли, что Шован держал ее под руку. «Что за нежные чувства питают они друг к другу?»
Я прочитаю письмо и сразу поговорю с гонцом. Жди меня в своих покоях, после я приду к тебе, Дунстан выхватил из рук Вивианы сверток, грубо притянул ее к себе, не заботясь о том, что это неприлично, и жестко поцеловал.
Независимо от того, что написано в письме, Дунстан понимал, что должен передать его содержание Вивиане. Кроме того, он хотел оградить ее от намерений Шована и убедиться, что она не ответила на чувства его друга.
Только после того, как Дунстан произнес свои слова, он заметил, что они прозвучали как повеление. Как будто они были уже женаты и делили вместе ложе. И если разговор услышали, то завтра эта новость разойдется по всей крепости.
Щеки Вивианы зарделись от стыда.
Как пожелаешь, ответила она коротко и сердито посмотрела на Дунстана, пытаясь высвободиться из его объятий.
Он неохотно отпустил девушку, зная, что должен уделить внимание королевскому письму. Когда Вивиана ушла, он сломал печать и подошел к камину, чтобы в свете его пламени прочесть написанное.
Вы поступаете несправедливо, не доверяя своей невесте, в голосе Шована чувствовался упрек.
А вы неуважительно относитесь ко мне, если позволяете себе прикасаться к ней, Дунстан повернулся к другу и сжал кулаки.
О святые небеса, Дунстан. Вивиана знает, что может сделать разгневанный мужчина с женщиной. Думаете, с вашей стороны было мудро вести себя как разъяренный медведь, после того как она согласилась выйти за вас?
Дунстан заметил, что сжал в кулаке непрочитанное послание короля. Проклиная Шована за разумные слова, он вспомнил подавленное выражение лица Вивианы, и это вызвало у него угрызения совести.
А мудро ли с вашей стороны, мой друг, прикасаться к женщине, которую я уже однажды потерял? Только произнеся эти слова, Дунстан в полной мере понял, как сильно его ранила потеря Вивианы пять лет назад. Тогда он был убежден, что в королевстве достаточно умных и красивых женщин, которые могли бы стать хорошими женами. Однако, на самом деле, он хотел только Вивиану.
Если вы не можете доверять своему командиру отряда, который защищает вашу жизнь, тогда кому можете? Шован повернулся, и не дожидаясь ответа, степенно покинул большую залу.
Расстроенный Дунстан кинул в очаг еще одно полено. Аромат сосны поднялся из камина. Мысли горца постепенно вернулись к письму, он развернул пергамент и прочитал содержимое:
«Ваш брат и его бандиты напали на мои отряды. Если вы не успокоите мятежников из вашего клана, то через три дня я введу войско в ваши земли, и тогда пеняйте на себя. На мое хорошее расположение можете также не рассчитывать».
Всего три дня.
Его свадьба состоится через неделю. Как он должен за это время успеть обеспечить безопасность своей невесте, сыну и подавить восстание?
«Почему в очередной раз я должен платить за грехи своего брата?»
Проклиная Эйдана, Дунстан бросил пергамент в огонь, и пламя постепенно поглотило бумажный свиток. «Нет, так не пойдет. Я добивался всего этого не для того, чтобы потерять. С данным брачным обетом или без, я немедленно покидаю Ледяной Утес вместе с Вивианой и Хьюго, и будь что будет».
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Айрис Макройш знала, как это больно, когда разбивают сердце. Даже если она оставила все страдания позади, то часто видела, как страдают другие люди.
Покупая на рынке маленького графства Пертшир травы и прислушиваясь к глупым разговорам сельчан, она ощущала неизбежное отчаяние этих бедных душ. Вот и сейчас, рассеянно перебирая стебли трав, она краем уха уловила разговор об Алане, графе Дорварденаместнике этой земли, и задумалась об этом мужчине. Сельчане были готовы в любой момент восстать против него: такими непомерными налогами он обложил их. А Айрис все равно нравился властный граф, женатый на внебрачной дочери короля. Хотя по собственному опыту она знала, что не стоит доверять только внешней силе и красоте мужчины, пока не узнаешь его лучше. Слишком хорошо она помнила Эйдана Мак-Кинтайла, который увлек ее обещаниями свадьбы, а потом бессовестно соблазнил и обесчестил.
Айрис.
Она догадывалась, кому принадлежал глубокий, мужской голос за спиной, но сделала вид, что не узнала его, чтобы вызвать своего поклонника на словесное состязание.
Кто обращается ко мне по имени на глазах у людей? Айрис закрыла глаза и приняла задумчивый вид, приложив указательный палец к нижней губе.
Леди Макройш, стоящий за ее спиной парень понизил голос и наклонился ближе, чтобы она услышала его. Я не хотел вас обидеть.
Я знаю, Брайс, но боюсь, что однажды вы сделаете это, поддразнила она молодого человека и повернулась на каблуках, чтобы взглянуть на него.
Брайс смотрел на нее с обожанием и смутной тревогой, и Айрис притворилась, что рада видеть его щербатое лицо, хотя сейчас он подошел совсем некстати. Оруженосец графа мог бы стать красивым парнем, если бы не детская болезнь, которая изуродовала его. Айрис восхищалась мужественностью Брайса и не обращала внимания, что он не особо умен. Точнее говоря, несообразительность парня была на руку Айрис, так как он отказывался слушать сплетни тех, кто плохо говорил о ней.
Прошло четыре года с тех пор, как Айрис покинула Ледяной Утес. Никто при дворе короля не знал в подробностях о ее прошлом, и она никогда не рассказывала об изгнании из родного дома и ребенке, которого родила и оставила, чтобы дать ему лучшую жизнь. При одной только мысли о сыне ее сердце сжималось от боли. Она не сдавалась на милость судьбе все эти годы, а сейчас, как никогда ясно, понимала, что использует любого, кто поможет ей возвратиться домой.
Размышляя о следующем шаге, она снова повернулась к мешочкам со свежими травами и выбрала один, с крупными листьями, насыщенным ароматом и яркими цветами.
Брайс, ваше настроение беспокоит меня.
Айрис гордилась тем, что умела манипулировать мужчинами, и получала от этого удовольствие, хотя потом и просила прощение за свои поступки, стоя на коленях в церкви. Тот, который давал ей то, что она хотела, успокаивал боль от раны, нанесенной другим, которая, возможно, никогда не заживет. Но не каждый из них попадался на ее уловки. Айрис знала, какие легко ведутся на обман, а с какими приходится применить и лукавство, и искренность.
Почему? Брайс коснулся плеча девушки, чтобы поймать ее взгляд.
Пожалуйста, не надо, Айрис провела рукой по плечу, как будто прикосновение было лаской, по которой она скучала.
Вы подумали над моим предложением выйти за меня замуж? Брайс ждал уже две недели ответа от Айрис, но она все не решалась.
Вы же знаете, что ни одна женщина не захочет давать свадебную клятву на чужой земле, среди людей, которым она безразлична, тихо высказалась она, чтобы не обидеть благородного оруженосца.
Это так много значит для вас? Брайс взял из рук Айрис мешочки с травами и убрал в сумку. Так много, что вы готовы поставить под угрозу свою жизнь? Ледяной Утес находится далеко на побережье, и путь туда опасен.
Но есть и другой способ. До Ледяного Утеса можно добраться по морю, Айрис обернулась, столкнувшись взглядом с взглядом Брайса, и он отрывисто рассмеялся.
Айрис, ваши глаза способны заставить мужчину идти за вами куда угодно, он улыбнулся и покачал головой. Но я подожду, пока вы образумитесь. Я буду ждать, любовь моя.
Брайс произнес эти слова очень ласковым голосом, но они все равно вызвали холодный гнев в душе Айрис. Она опустила взгляд, чтобы парень ничего не прочел в ее глазах, и постаралась выглядеть немного расстроенной.
«Мне нужна защита Брайса, иначе мне не вернуться в Ледяной Утес. И у меня нет тут никого, кроме него. Значит, сегодня ночью придется пустить в ход последнее средство. Бедный Брайс, ему предстоит непростое испытание».
Сладкая невинная игра, романтический флиртбыл лишь началом хладнокровного плана. Айрис надела поношенный сюркот на мягкую тунику, оставив шнуровку по бокам открытой. Расплела волосы и ущипнула себя за соски, чтобы они отвердели и были видны под одеждой.
«Видят небеса, я не хочу так поступать с Брайсом, но он не оставил мне иного выбора. Если бы не письмо сестры, я бы вышла замуж и осталась жить в Пертшире. Но Вивиана настойчиво просит меня вернуться домой, наш отец сильно постарел и хочет, чтобы наша семья воссоединилась. Она утверждает, что он простил меня. Но я знаю отца, как никто другой, на него это не похоже, но если ему нездоровится, то вполне возможно, что ему осталось недолго. Я должна как можно быстрее добраться до Ледяного Утеса».
Айрис потерла руки, чтобы согреть их. Покои в графском замке, которые она делила с тремя придворными дамами, были просто ледяными. В Пертшир она часто сопровождала королеву в качестве фрейлины, но прошлой весной испросила разрешения остаться с графиней и стала для хозяйки замка незаменимой.
Убедившись, что ее соседки выпили достаточно медового вина на ужин и крепко уснули сладким сном, Айрис выскользнула из покоев и поспешила по узким ступенькам к западной башне. Сегодняшним вечером она намеренно объяснила дамам сложный рецепт приготовления напитка, которому научила ее сестра. Вспоминая этот рецепт, она вспомнила и о Вивиане. Эти призраки прошлого были ей приятны, хотя Айрис иногда боялась, что своим поведением она позорит эту драгоценную память.
«Стала бы моя сестра соблазнять мужчину ради корыстных целей? Конечно нет! Вивианахорошая женщина и, уверена, отличная мать, растившая Хьюго так, как полагается. Но моя сестра не была обесчещена жестоким мужчиной. Поэтому ей не пришлось принимать трудные решения, как мне с тех пор, как я покинула Ледяной Утес».
С этими мыслями Айрис и не заметила, как оказалась на месте. Оставалось открыть только одну дверь наружу. Туда, где Брайс стоял в карауле и будет один еще в течение трех часов. Девушка решительно выпрямилась, подняла подбородок и рванула на себя дверь сторожевой башни. Она была готова к самому большому представлению в своей жизни.
«Возможно, потом я найду для Брайса хорошую жену. Только сначала мы достигнем Хайленда. И сегодня ночью я нуждаюсь в его сильных мужских руках, непоколебимой чести и мужском внимании».
Айрис! Когда она открыла дверь, Брайс наблюдал за подъемным мостом. Он резко развернулся, вскинул и тут же опустил заряженный лук.
Когда девушка увидела стрелу, указывающую в каменный пол, ей стало ясно: он мог бы убить ее, если бы принял за захватчика. Она вся задрожала от страха, и хоть он мешался с облегчением, но ее голос прозвучал более тревожно, чем она рассчитывала.
Брайс, выдохнула Айрис. Она не нуждалась в слабом свете маленького факела, чтобы видеть, как взгляд парня скользил по контурам ее округлой груди, отчетливо выделявшейся под платьем. Я не могу уснуть, я в отчаянии.
Брайс заметно сглотнул.
Что случилось? его голос звучал глухо и обеспокоенно.
Я была к вам слишком требовательна, хотя должна была быть благодарной за ваше великодушное предложение. Вы так добры и честны со мной, Айрис опустила взгляд. Где же мое доброе воспитание?
Не говорите так! Брайс снял стрелу с тетивы и поставил лук в угол. Он приблизился к девушке, но не прикоснулся к ней. Вы не требовательны. Каждая женщина имеет право быть рядом со своей семьей, когда выходит замуж.
Айрис покачала головой, отчего ее волосы распустились полностью, рассыпаясь по плечам тяжелыми прядями. За день до этого она надушила их розовой водой и вымылась украденным кусочком мыла. Она знала, что пахнет, как цветочный луг весной. Небрежно зашнурованный сюркот соскользнул с ее плеча, обнажив крохотную часть ключицы.
Но я не уверена, что моя семья примет меня, ведь ходят страшные слухи, якобы я была женщиной легкого поведения при дворе короля. И мне нечем их опровергнуть.
Брайс всегда удивлялся этим сплетням, ведь с тех пор, как Айрис прибыла в Пертшир, ее не видели ни с одним мужчиной. На самом деле госпожа замка была женщиной строгих нравов, поэтому Айрис вела себя очень осторожно и никогда не разгуливала с мужчинами у всех на виду. Кроме как с Брайсом, девушка сразу поняла, что он честный и порядочный парень.
Вы не должны так говорить, повторил он и обнял Айрис за талию, после чего девушка расплакалась навзрыд. Я вижу в вас только хорошее. Что бы жизнь ни возложила на вас, я знаю, вы этого не заслужили.