Оливер, с вашей стороны очень щедро и заботливо сделать такое предложение,проговорила Изабель, положив еще один кусочек сахара себе в чай,но у меня нет желания покидать Лондон посреди Сезона.
Даже ради развлечений Брайтона?настаивал лорд Тилден.Пригласите с собой кого хотите. Мой отец дал разрешение устроить прием гостей, который может продлиться следующие две недели.
Я скорее предпочту остаться здесь,ответила она, рискнув бросить взгляд в окно гостиной только тогда, когда Оливер уронил ложку и наклонился, чтобы поднять ее.
Она не смогла увидеть ничего, что могло бы происходить во дворе конюшни. За последние три дня она практически не видела Зефир, не говоря уже о ее тренере. Очевидно, Оливер вычислил расписание Салливана, потому что приходил с визитом каждое утро как раз перед тем, как должен был приехать мистер Уоринг, оставался вплоть до его отъезда, а затем тащил ее на то или иное развлечение, которое длилось как раз все то время, когда начиналась и заканчивалась утренняя тренировка Зефир.
Каковы бы ни были ее собственные чувства в этих обстоятельствах, Изабель считала чистой случайностью тот факт, что за этот промежуток времени Салливан никого не ограбил. Она не была уверена, почему, так как он не принял ее угрозы всерьез.
Есть какая-то определенная причина, по которой Лондон внезапно стал так дорог вам?небрежно спросил Оливер.Когда я упомянул об экскурсии с друзьями несколько недель назад, вы, казалось, были в восторге от этой идеи.
Что ж, теперь, когда Сезон начался, я так великолепно провожу время, что изменила свое мнение.Когда он снова открыл рот, девушка подняла руку.Пожалуйста, Оливер. Я прекрасно знаю, почему вы хотите отправить меня в другое место, и, уверяю вас, в этом нет необходимости. И я не хочу больше говорить об этом.
Виконт вскочил на ноги, со стуком поставив на стол свои чашку и блюдце.
Он появляется здесь каждый день.
Так же, как и ты, подумала Изабель.
Это то, для чего мы наняли его,вслух произнесла она.Мне очень жаль, если вы не ладите между собой, но я наняла мистера Уоринга, не зная о вашей враждебности.
И все же теперь, когда вы о ней знаете, вы все равно не отослали его прочь. Даже когда я порекомендовал идеально подходящую замену.
Филлип протестовал против предложенного Оливером Тома Барретта и его услуг еще сильнее, чем Дуглас. Девушка осторожно поставила собственную чашку на сервировочный поднос.
Если вы собираетесь настаивать на этой одержимости, Оливер, то я собираюсь попросить вас
Ты видела это?Дуглас ворвался в комнату, распахнув дверь гостиной и едва не сбив с ног горничную, которая сидела за дверью.О, вот как. Мои извинения.
Видела что?спросила Изабель, улыбнувшись его очевидному возбуждению.И в чем, ради всего святого, у тебя испачканы все сапоги?
В лошадином навозе, конечно же. Или в грязи. Не знаю наверняка.С широкой ухмылкой Дуглас провел рукой по лицу, оставив там еще одну полосу этого вещества.Пойди и посмотри.
По крайней мере, теперь у нее есть причина, чтобы отважиться выйти во двор конюшни. Конечно же, отец практически приказал ей делать это, но даже он не мог настаивать, чтобы Изабель проводила время с лошадью вместо поклонника. Подавив свое веселье, потому что Оливер выглядел заметно расстроенным, она взяла брата за протянутую руку и последовала за Дугласом через кухню.
Знаешь, он позволил мне помогать ему,трещал ее младший брат, счастливый, словно кошка в коробке с мышкой.То, как он работает, завораживает. У него даже нет собственных шпор. И он использует кнут скорее для щекотки, просто чтобы напомнить животному о том, чего он хочет.
Хотелось бы мне напомнить ему о некоторых вещах,очень тихо прошептал Оливер.
Прошу прощения?переспросила Изабель, несмотря на то, что совершенно отчетливо расслышала его слова.
Ничего, миледи.Он улыбнулся.Хорошо, что у мистера Уоринга есть кое-какие умения в обращении с лошадьми. В противном случае он мог бы вычищать стойла или доставлять овощи или что-то еще, что простолюдины делают за деньги.
Это прозвучало далеко недвусмысленно. Словно она нуждалась в напоминании, где располагалось чье-то место в обществе.
А вы не задумывались, где бы вы оказались, если бы ваши родители не были женаты?
Оливер замедлил шаг и повернул голову, чтобы посмотреть ей прямо в глаза.
Нет, не задумывался. Я рожден с благими намерениями. А вовсе не продукт какого-то разгоряченного совокупления в гардеробе.
Дуглас, распахнувший кухонную дверь, обернулся.
Послушайте, Тилден. Не следует говорить о подобных вещах перед моей сестрой.
Справедливости ради, она сама начала это, но Изабель не погнушалась благодарно кивнуть брату. Прав Оливер или нет, но это просто казалось дурным тоном со стороны виконтаунизить человека ниже его по положению, каковы бы ни были их предполагаемые связи.
Конечно, ты прав, Дуглас,с легкостью признал Оливер.Мне не следовало выходить за рамки благопристойности. Вы простите меня, Изабель?
Она улыбнулась, большая часть ее внимания уже была направлена на высокого, стройного мужчину на другом конце конюшенного двора.
Вы же знаете, что да.
Дуглас повел их в центр двора. Когда девушка рассказала брату про обстоятельства, объясняющие присутствие Салливана, она беспокоилась, что тот поведет себя враждебно по отношению к мистеру Уорингу, что в результате у него появятся ушибы и кровоподтеки. Вместо этого ее брат напоминал щенка, прыгающего вокруг хозяина. Она и понятия не имела, что, черт возьми, произошло между ними. Однако самой себе Изабель могла признаться: она рада тому, что не единственная, кто продолжает радоваться компании мистера Уоринга, несмотря на осведомленность о его происхождении и недавнем противозаконном поведении.
Изабель ненадолго задержалась на ощущении предвкушения, прежде чем повернуться и посмотреть прямо в лицо Салливану Уорингу. Такое ощущение, что она готовится открыть свой первый подарок на Рождество. Это глупо, конечно же, и никто не понимает этого лучше, чем она. Салливанинтересный и необычный мужчина, но определенно не тот, к кому она может питать романтические чувства. Должна питать романтические чувства. Даже так, девушка предположила, что нет никакого вреда в том, чтобы думать о его поцелуях.
Видишь?вскричал Дуглас.Посмотри, Тибби!
Она посмотрела.
Зефир бежала рысью, описывая широкий круг вокруг Салливана, подняв голову вверх и навострив уши в его направлении. На спине у нее было седло, которое купили Изабель и Филлип, а повод теперь был прикреплен к появившейся на ней уздечке[11], а не к недоуздку.
Потрясающе,сухо заметил Оливер.Верховая лошадь, которая может нести седло.
Волна нервозности прокатилась по ее телу. Если Зефир несет на себе седло, то рано или поздно от нее будут ожидать поездок верхом. О Боже.
Ну, что ты думаешь, Тибби?
Изабель встрепенулась, переводя взгляд со счастливого лица Дугласа на гораздо менее понятное выражение у Салливана.
Это великолепно,заявила она вслух.Вы делаете поразительные успехи.
Зефир быстро учится,отметил мистер Уоринг, легко оставив кобылу. Насколько Изабель могла видеть, он даже не взглянул на лорда Тилдена.
Итак, я предполагаю, это означает, что скоро вы закончите свои дела здесь, Уоринг.Оливер говорил тихо и спокойно, но Изабель смогла расслышать в этих словах презрение и гнев.
Вам нужно решить, леди Изабель,продолжил Салливан, словно его сводный брат ничего не говорил,захотите ли вы или нет практиковать свою посадку на старой, спокойной лошади перед тем, как перейдете к молодой кобыле.
Еще одна дрожь пробежала по ее спине. Почему она не наняла мистера Уоринга для того, чтобы он нашел лошадь для Дугласа или что-то еще? Нет, ей понадобилось сказать, что она сама хочет лошадь. Чтобы ездить на ней, пропади все пропадом. Когда девушка поняла, что все трое мужчин смотрят на нее, она кивнула.
Я подумаю над этим,сумела выговорить она.
У меня есть старая кобыла, которая может подойти,продолжал Салливан.Я приведу ее завтра, чтобы вы посмотрели, сможете ли вы поладить.
С лошадью?парировал Оливер.Да, и, может быть, потом они смогут вместе выпить чаю с печеньем.
Оливер,укорила его Изабель.Да, мистер Уоринг. Думаю, что это будет отличной идеей.
Лорд Тилден взял ее за руку.
Пойдемте, Изабель. Я хочу покататься с вами в Гайд-парке. Сегодня слишком хороший день, чтобы стоять здесь в грязи.
В первый раз льдисто-зеленые глаза Салливана устремились в направлении Оливера. А затем, когда мужчина снова посмотрел на нее, он улыбнулся.
Приятного дня, леди Изабель. Увидимся завтра.
О, Господи. Она коротко вдохнула, возвращаясь в дом с Оливером. Это не имело смысла; она находилась в компании очень приятного, привлекательного мужчины, собираясь на приятную, развлекательную прогулку. И все, о чем Изабель могла думать, даже зная, что, вероятно, ей придется гладить еще одну лошадь,это о том, что завтра она сможет провести тридцать минут с Салливаном Уорингом.
Глава 11
Салливан бросил взгляд на дорогу. В этот час ночи только совершенно пьяные аристократы бродили по улицам Мэйфера. Герб на проехавшей мимо карете подтвердил этомаркиз Сент-Обин возвращался слишком домой рано; Салливан несколько раз видел маркиза в вечерней одежде довольно поздно следующим утром.
Однако в настоящий момент его интересовало только то, что карета проехала мимо. Как только она скрылась, Салливан нырнул под живописную поросль вязов в северном углу главного городского особняка герцога Левонзи. Он повязал свою черную бандитскую маску, а затем одно за другим проверил окна на нижнем этаже Джонс-хауса. Безуспешно. Все они были заперты. Левонзи всегда был осторожным типом, и, естественно, что это распространилось и на его домашнюю прислугу.
Молча выругавшись, он снова обогнул дом, подойдя к южной стороне. Решетка для вьющихся роз выглядела достаточно крепкой, так что Салливан натянул прочные рабочие перчатки и начал взбираться. Он не мог не повредить несколько белых бутонов, и их пикантный сладкий аромат тяжело разлился в воздухе вокруг него.
Было бы немного легче, если бы герцог уехал из дома, но ненамного. Учитывая присутствие значительного штата его слуг, любая попытка вломиться в этот особняк имела свои отрицательные стороны. По крайней мере, Салливану удалось убедить Брэма не сопровождать его, хотя судя по списку вещей, который друг передал ему для того, чтобы украсть, он ощущал себя так, словно отправляется в поход по магазинам, а не на кражу с взломом.
На полпути вверх он вытянул руку в сторону и потянул кончиками пальцев ближайшее окно. Стекло чуть-чуть сдвинулось. Салливан приоткрыл его еще на несколько дюймов, а затем ухватился за подоконник обтянутыми кожей пальцами и оттолкнулся от решетки. Некоторое время он повис в воздухе, резкая боль в левом плече напомнила ему о том, что за прошедший год там побывало две пули. Вдохнув, Салливан подтянулся вверх, а затем пробрался в дом через окно.
Таким путем можно было пройти только один раз; как только картина окажется в его руках, ему придется уходить через другой выход, предпочтительнее, на первом этаже. Салливан некоторое время постоял в бильярдной, перебирая в уме планы этажей, которыми его снабдил Брэм. К несчастью, он не мог отправиться в этот дом сразу после того, как здесь побывал Брэм и его воспоминания оставались свежими, и ему чертовски не хотелось, чтобы на друга пало подозрение за его собственные так называемые преступления.
Дверь в коридор была открытой, но он не мог разглядеть никаких следов света в доме. Словно солдат, идущий в бой, он всегда ощущал сильное возбуждение, соединенное с обострением всех органов чувств. Салливан ожидал, что будет ощущать себя словно вор, забравшийся на чужую территорию, но по большей части он испытывал гнев. Не в отношении обитателей дома, а в отношении Данстона. Недостаточно того, что ему отказали в праве по рождению; маркиз еще и попытался лишить его наследства. Того единственного наследия, которое ему осталосьнаследие его матери.
Но Уоринг мог вернуть его только при условии, что не станет бороться против кого-то из этих аристократов законными методами. Если он выдвинет обвинения против любого из них за то, что они завладели его имуществом, Данстон найдет способ ловко обставить все так, будто семья Салливанов не сделала ничего предосудительного, а сам Салливан Уоринг никогда не существовал, и тем более не заслуживает картин его матери. Проклятые аристократы. Если бы он не мог брать у них деньги днем или под покровом ночи, то они вообще ни на что не годились бы.
За исключением того, что ему больше не стоит делать такие необоснованные утверждения. Одна из аристократов совсем не раздражала его. И ее семья тоже. А он не был готов к этомук тому, что ощутит к ним что-то вроде привязанности. Привязанности к ней.
Через несколько часов Салливан снова будет у них в доме. Или, скорее, в их конюшне. Двое из этой семьи знали, как Уоринг проводит некоторые ночи, и хотя это им не нравилось и они не понимали это, ни один из них, казалось, не собирался доносить на него. Однако дело не только в этом. Он не мог прямо указать на то, что чувствовал к ним, но знал, что самым мудрым решением было бы просто исчезнуть на несколько месяцев. Особенно учитывая то, что сюда вовлечен Оливер Салливан.
Что, черт возьми, Изабель вообще нашла в этом дураке? Кроме богатства, власти, положения в обществе и красивого лица, конечно же. А сам он воспитан и образован как джентльмен, но без всяких надежд на то, чтобы стать им.
Где-то в большом доме пробили часы, и Салливан пришел в себя. Сейчас не место и не время отвлекаться, ради Люцифера.
Половина вещей, которые Брэм просил его украсть, кажется, находилась в этой комнате, так что он подошел к стенду с оружием на дальней стене. Очень симпатичная пара дуэльных пистолетов с серебряными рукоятками была прикреплена друг над другом, и у него ушла всего минута на то, чтобы снять их и сунуть в карманы. Сигары отняли еще несколько секунд. Он оставил на месте резную шкатулку из красного дерева, но опустошил ее содержимое во внутренний карман сюртука. Если Брэм хочет получить свою долю сигар, то ему сперва придется разузнать местоположение трех последних картин Франчески У. Перрис.
Покончив с бильярдной, Салливан неслышно спустился по широкой изгибающейся лестнице. Пара каменных грифонов охраняла нижнюю часть перил, но так как он пришел сверху, то они выглядели совершенно бесполезными. Он щелкнул одного из них костяшкой пальца по голове.
Кабинет герцогаименно там будет находиться картина, как сказал Брэм. Он немного помедлил перед тем, как скользнуть внутрь. «Мечта юного рыболова о славе» висела прямо на уровне его глаз позади стола его светлости, косой луч лунного света слабо освещал ее.
Вот ты где,прошептал Салливан.
Картина была слишком большой для переносной сумки, но Уоринг взял одеяло, которое накинул себе на плечо, и осторожно завернул «Мечту» в него. Для ровного счета он прихватил со стола серебряную чернильницу, а затем увидел ненавистную бирманскую статуэтку плодородия, которую упоминал Брэм.
Господи Боже. Его член был длиной почти с фут, и, учитывая, что высота фигурки составляла примерно два фута, то парень выглядел недвусмысленно утяжеленным спереди. Черт, ему никак не удастся унести это с собой, так что быстро вознеся молитву, что это не принесет ему неудачи, Салливан протянул руку и отломил самую выдающуюся часть на корню. Содрогнувшись, он уронил пенис в последний свободный карман.
Прости, парень, но мы не можем допустить, чтобы тебе приклеили это обратно.
Он взял картину подмышку и направился обратно в коридор. Парадная дверь была заперта на засов и на ключкак человек, который, очевидно, считал, что его имущество подвергается риску, Левонзи нужно было только проявить больше внимания к окнам верхних этажей, чтобы превратить свой особняк в чертову крепость.
Окна в утренней комнате тоже были заперты, но, к счастью, для того, чтобы их открыть, не требовался ключ. Салливан отставил картину в сторону и толкнул вверх окно, выходящее в сад у боковой стены дома. Ничего.
Проклятие,пробормотал он.
В темноте у него ушла минута, чтобы разглядеть толстый слой краски, наглухо запечатывающий окно нижнего этажа. Учитывая неприязнь Брэма к своему отцу, Салливан никогда не был особо расположен к этому человеку. Однако теперь нерасположение быстро перерастало в чертовски сильное раздражение.