Его собственные чувства ненамного отличались от ее, потому что, если бы пришлось говорить правду, то он предпочел бы остаться в Лондоне и не отправляться на это бессмысленное задание. Остаться дома, чтобы грустно размышлять в одиночестве и бродить по городу по ночам в поисках хм, он не знал в поисках чего.
Она знала бы настойчиво подсказал ему внутренний голос.
Ларкен, как смог, проигнорировал его.
Что еще запланировала ее светлость на сегодня?спросил он, пока вел ее от руин к тропинке.Чтобы быть заранее предупрежденным и все такое.
Ну, если вы переживете портного, и мы пройдем испытание в виде учителя танцев
Мы?
Он никогда не подумал бы, что это возможно, но дерзкая плутовка покраснела.
Да, мы. Полагаю, герцогиня просто подозревает, что вы не умеете танцевать, тогда как она знает, что я слегка хмОна отвела взгляд, в то время как ее щеки приняли ярко-красный оттенок.
Мисс Лэнгли, вы хотите сказать, что не умеете танцевать?
Девушка резко остановилась.
Нет, не умею. Я могу делать многое: рисовать, написать пьесу, сыграть приличную мелодию на фортепианопо крайней мере, так мне говорили. Я даже смогу заштопать носок и сделать гренки, если нужно
Тогда я знаю, к кому обратиться, если кухарка сильно заболеет, а мне понадобятся гренки,предположил он, улыбаясь самой мысли о том, что она окажется на кухне.
Это вовсе не смешно, мистер Райдер. Я ужасно танцую. Вы никогда не поверите в это, но когда я пытаюсь танцевать, мои ноги движутся в одну сторону, а яв другую.
Ларкен мог бы сказать мисс Лэнгли, что ей не нужно прилагать больших усилий, чтобы убедить его, когда ее слова вполне подтверждало воспоминание о том, как она ковыляла по траве в туфельках на высоких каблуках и споткнулась не один, а целых два раза.
А теперь,продолжила девушка,Фелисити настаивает на том, чтобы устроить бал послезавтра вечером и ожидает, что я выставлю напоказ все свои «достоинства», как она их называет.
Разве вы не бывали на других балах?
Да, на одном прошлой зимой, но я сумела отказаться от остального Сезона по большей части, из-за Пиппин, но Фелисити заявила, что мы должны подняться над нашим позором и именно здесь и сейчас совершить наш первый выход в свет.
Позор?прошептал он, направляя девушку вдоль тропинки в обход грязного места.
Ну да,ответила она, подбирая юбку и хмурясь на грязь, уже украсившую подол, несмотря на ее усилия.
Можно ли вообще управлять подобной женщиной?
Пиппинначала мисс Лэнгли, а затем исправилась:я имела в виду леди Филиппа, с которой вы встретились этим утром, влюбилась в человека, против которого у Фелисити были возражения.Она произнесла это так, словно ее кузина по уши влюбилась в сапожника или мясника, а не в одного из самых главных врагов Англии.А когда обнаружилось, что она предпочитает его всем другим мужчинам, то, хм, высшее общество отнеслось к этому недоброжелательно.Она помолчала перед тем, как закончить.Возник небольшой скандал.
Небольшой? Правильнее сказать, ураганный скандал, но Ларкен не собирался прерывать ее, когда она доверяла ему свои секреты.
Да, я полагаю, что высшее общество не так склонно прощать, как хочется на это надеяться.
Мисс Лэнгли кивнула.
Этот загородный прием устроен как для того, чтобы вернуть нас обратно в высшие круги, так и для восстановления репутации Фелисити в качестве лучшей свахи светского общества.
Ларкен споткнулся при этих словах, и на этот раз она помогла ему выровнять равновесие.
Что-о?
Мисс Лэнгли подняла голову и посмотрела на него.
Лучшей свахи светского общества. Предполагаю, что именно поэтому вы написали ей, чтобы заручиться ее услугами.
Он попытался как можно быстрее погасить вопросительный свет в ее глазах.
Конечно же, да, из-за ее опыта в качестве свахи. Я не осознавал, что она так хорошо известна, как вы утверждаете. Я лишь просто
Просто? В Фелисити нет ничего «простого». Вы нечаянно наняли самую решительную женщину в Лондоне. Нет, в Англии,ответила мисс Лэнгли.Она сосватала, о, минуту, дайте мне подуматьОна постучала пальцами по губам, продолжая считать.
При каждом отсчете Ларкен ощущал себя так, словно в него попала стрела.
Одна, две, три, четыре, пять,мисс Лэнгли замолчала.Нужно ли мне считать ее партию с Холлиндрейком? Потому что это ее рук дело.
Полагаю, вы должны считать это,еле слышно ответил он девушке. Не все ли ему равно после третьего отсчета ее пальцев? Уже ко второму его почти с головой накрыла та обычная паника, которая охватывает любого холостяка при упоминании слова «сваха».
А Ларкен-то считал себя сделанным из более прочного материала. И все же, это задание внезапно начало принимать такой же рискованный оборот, какой обычно связывают с проникновением в парижскую тюрьму.
О да, думаю, я должна включить Холлиндрейка,проговорила мисс Лэнгли.Что ж, тогда получается всего шесть. А она намеревается довести свой счет ровно до дюжины до конца лета.
Д-д-дюжины?
Мисс Лэнгли кивнула.
Да. И за время этого приема гостей.
Так скоро? И так много?потрясенно выговорил он. Ему показалось, или воротничок на самом деле внезапно сдавил его горло, лишая воздуха? И хотя они только что вышли из леса и теперь шагали по широкому лугу, доходившему до английского сада, и над ними сияло яркое солнце, Ларкен испытывал такое ощущение, словно его бросили в глубокую, мрачную пещеру.
Конечно,ответила девушка.Потому что, какой смысл затевать все это беспокойство,она махнула рукой на череду повозок, движущихся по аллее, где непрерывным потоком прибывали гости и припасы,если не для того, чтобы сосватать как можно больше пар?
Но шесть пар? Прежде, чем он смог остановить себя, Ларкен задал неизбежный вопрос.
Как возможно так много?
Ну, есть вы, я, Пиппин, мисс Браун, мисс ДеФиссер, сестры Элсфорд и, конечно же, леди Стэнфорд.
Которая из них?сухо спросил он, на мгновение забыв о своей роли.
Минерва, я полагаю, так как она получила приглашение.Затем она улыбнулась.Думаю, что Холлиндрейку, и, в свою очередь Фелисити, досаждают все три леди Стэндон, грызущиеся между собой. Может быть, я должна предложить Фелисити какой-то способ выдать их всех замуж, хотя бы только для того, чтобы на время отвлечь ее.Мисс Лэнгли вздохнула.Полагаю, это сработает, но ненадолго. Она преисполнена решимости добиться своей дюжины до наступления зимы и торжественно вернуться в Лондон.
Или, скорее, она станет совершенно невыносимой, подразумевал ее тон.
О да, Ларкен мог посочувствовать мисс Лэнгли. Потому что если он находился здесь до тех пор, пока не найдет Дэшуэлла, то девушка рядом с ним не могла освободиться. На самом деле, ему было жаль ее, потому что его заключение было всего лишь временным. А мисс Лэнгли приговорена пожизненно.
Он вытащил из кармана томик Фордайса и поднял его вверх.
Полагаю, ее светлости бесполезно читать проповеди о смирении и рассудительности.
Совершенно верно.
Они оба рассмеялись, и пока Ларкен засовывал книгу обратно в карман, он на какой-то завороженный момент попытался забыть причины, которые привели его в Холлиндрейк-Хаус.
Что он здесь ради того, чтобы найти Дэшуэлла.
Он посмотрел на мисс Лэнгли. То, что эта девушка могла приложить предательскую руку к освобождению капитана, казалось безосновательной идеей. Во многих отношениях она выглядела так же, как любая другая английская леди, с волосами, уложенными в простую прическу, со светлой кожей и невинными голубыми глазами, шагающая рядом с ним, словно это обычная утренняя прогулка.
Ларкен огляделся и, к немалому потрясению, осознал, что именно так и живут другие люди. Каждый день. Пока он копался в грязи Европы и ее войн, Англия продолжала пребывать в этом буколическом великолепии.
Он потратил почти всю свою юностькогда обычно принято играть, участвовать в скачках и распутничатьна восстановление утраченной фамильной чести. Стоило ли оно этого? Потому что он потерял так много времени, такую огромную часть себя, и теперь во многом был связан этими годами, той темнотой, которую они набросили на его сердце, на самую его душу.
Ларкен почти ощущал себя неуклюжим дураком, потому что для большинства мужчин эта прогулка по лугу была совершенно нормальным времяпровождением, но что касается его, то красота, восхитительный покой и незатейливость этого места лишали его дара речи. Ведь он провел почти десять лет в аду войны. Он и забыл о дорогих сердцу и бесценных удовольствиях простой жизни.
Кажется, даже Брут умерил проявления дурного поведения и трусил рядом с хозяйкой как сущий ягненок.
Внезапно, по какой-то необъяснимой причине, он обнаружил, что испытывает желание обнаружить выход из всего этого. Для них обоих. Для него и мисс Лэнгли.
О, черт возьми. Дэшэто одна проблема, но каким образом Ларкен сможет спасти ее от одного из подобранных сестрой «кавалеров», как она назвала их?
Ты знаешь как
Ларкен остановился, чтобы подать ей руку и помочь подняться на ступеньки для перехода через забор, безоблачно-синее небо было таким же ярким, как и блеск ее глаз. Похоже, такого оттенка достаточно, чтобы заставить мужчину забыть обо всем.
Чтобы стать таким же предателем, каким вполне может оказаться и леди перед ним.
И в первый раз в своей жизни, Ларкен узнал, как узнал и его отец до него, что значит, когда сердце разрывается на части. Если бы он также не знал и о последствиях.
Потому что это убило его отца, и, без всякого сомнения, ему может быть уготована такая же судьба.
Глава 8
Отчего у Ларкена в голове вдруг появились такие мысли?
Ему всего лишь нужно было посмотреть на мисс Талию Лэнгли, чтобы узнать ответ. Его околдовала прямота этой плутовки и полное несоблюдение правил приличия.
И в то время, пока она трещала про посещение садов Версаля в компании отца и кого-то еще с невозможным именем «няня Джамилла», все, о чем он мог думатьэто о губах Талли.
Ведь именно так ее сестра и Темпл называли ее, не так ли? Талли. Это прозвище подходило девушке, потому что намекало на располагающий к себе характер, на беспечные и почти неземные черты.
Даже ее губы изгибались с каким-то манящим видом, словно напрашиваясь на поцелуи.
Эти губы определенно умоляли его, что доказала прошлая ночь. Господи Боже, он повел себя как самый незрелый юнец, катаясь с ней по траве и все же
После того, как Ларкен провел большую часть этих десяти лет, скрываясь в тени разрываемой войной Европы, Талли оказалась путеводной звездой к тому, что он не вполне понимал, но теперь это наполнило его страстным желанием.
И тот взгляд, который мисс Лэнгли бросила на него с такой же легкостью, с какой можно бросить камень в пруд, заставил его сходить с ума от желания, как будто она околдовала его при помощи некой тайной, древней магии, которую невозможно развеять посредством разума или долга.
Может быть, в бальном зале она и выглядела неуклюжей, но Ларкен подозревал, что в спальне мисс Лэнгли будет двигаться так, словно танцует самый изысканный венский вальс.
В своих фантазиях он представил ее в том роскошном черном платье, ее босые ноги ступают по ковру в его комнате. Платье падает на пол и Талли присоединяется к нему в кровати, соединяется с ним
Спокойно, приятель. Помни, что тывикарий. Постарайся вести себя соответственно.
Ларкен подавил смешок. Вполне вероятно, что его переодевание в викария находилось на одном уровне с ее танцевальными навыками.
Идущая рядом мисс Лэнгли подняла голову и бросила на него взгляд.
Простите. Вы что-то сказали? Боюсь, что я заболталась.
Хм, нет,проговорил он.Просто наслаждаюсь покоем сельской местности.Оба взглянули на луг, после того, как поднялись на пологий холм. Сейчас они стояли как раз на краю «дикой местности», перед тем, как перейти в регулярные сады, окружавшие величественный дом герцога.
Сельская местность расстилалась перед ними во всем своем пасторальном великолепии, по небу плыли пушистые облачка, в то время как зелень травы прерывалась только линиями изгородей и разбросанными там и сям соломенными крышами фермерских домов.
Затишье перед штормом?предположила Талли.
Что-то вроде того. Я совсем забыл, как я люблю деревню.
Вы произнесли это так, словно жили где-то далеко,сказала она так небрежно, что это едва не лишило его осторожности.
Я яЗатем Ларкен заглянул в ее обманчивые голубые глаза, увидел скрывавшийся там ум и сдержался.
Он едва не произнес в ответ «Я уезжал».
Осторожно, Ларкен, молча упрекнул он себя. Ты не настолько глуп. Мисс Лэнгли всего лишь девчонка и ей не больше двадцати одного года? Вряд ли она сможет перехитрить тебя.
Он почти слышал, как голос Темпла заявляет: готов поспорить насчет этого?
У своих ног Ларкен заметил маленький пучок полевых цветов. Точно такие же росли на лугу возле дома тети Эдит, где он странствовал и блуждал после смерти отца.
Фиолетово-голубые лепестки напомнили ему о ее глазах, поэтому Ларкен присел и сорвал несколько цветков, а когда выпрямился, обнаружил, что Талли наблюдает за ним.
О, Боже. Что теперь он должен делать? Потому что никогда в своей жизни он не дарил цветы леди. Какой дьявол вообще толкнул его сорвать их?
Те слова, которые она произнесла раньше Тоска, прозвучавшая в них, все еще отдавалась эхом в его сердце. «Или я нашла бы пучок полевых цветов и провела бы день с акварельными красками, пытаясь запечатлеть их оттенки».
Ее нежная жалоба подтолкнула Ларкена совершить такой нелепый, импульсивный поступок. И не зная, что еще можно сделать, он резко, словно придурковатый юнец, вытянул руку в ее сторону.
Талли попыталась вдохнуть. И не потому, что почуяла запах его помады.
Цветы? Ее колени задрожали.
Она тут испробовала все, что только смогла придумать, чтобы вынудить мистера Райдера сделать ошибку, а сейчас он одолел ее этим простым жестом.
Полевые цветы в его дрожащей руке.
Нет, ее шокирующие откровения о необычном воспитании, отказ от вступления в брак, и даже история о миссис Хатчинсон и мистере Маджетте не смогли нарушить спокойное выражение его лица.
И все же, теперь мистер Райдер предлагал ей цветы и, откровенно говоря, выглядел так, словно его вот-вот вывернет из-за этого наизнанку.
Что же он за человек?
Человек, который целуется как повеса, а теперь хочет очаровать тебя полевыми цветами
Талли протянула руку, их пальцы переплелись, когда она забирала у него цветы. Она резко подняла взгляд вверх, потому что из-за его прикосновения, длившегося всего одно мгновение, лишь секунду, когда их руки сплелись, между ними промелькнула молниеносная вспышка желания.
Благодарю вас, сэр,сумела вымолвить она, жалея, что не смогла оказаться более красноречивой, сказать что-то спросить его, ощутил ли он тоже это притяжение.
Их называют Succisa pratensis Moench10,проговорил мистер Райдер.
Неужели?
Да. Они растут даже взапнувшись, он замолчал.
Неужели Талли показалось или он наклонился к ней? Она вгляделась в его глаза в поисках какого-то ключа или намека; глаза эти были такими непроницаемыми и темными, что она подумала, не была ли его мать испанской принцессойили цыганской королевой.
Конечно же, этот вопрос не принадлежал к тем, что принято задавать джентльмену.
Но опять же, она заподозрила, что онне совсем джентльмен.
Растут где, мистер Райдер?
Хм, мм, в Нортгемптоншире. Они растут и там тоже.
Думаю, что они растут чуть ли не везде. Кажется, припоминаю, что видела их в Германии, когда была маленькой. Не помню, как они там назывались.
Что ж, вы можете называть их «чертов корень»,добавил мистер Райдер.Это более распространенное имя.Он опустил взгляд на свои сапоги.В свое время меня был наставник, увлекавшийся ботаникой.
Талли улыбнулась и наклонилась к нему чуть ближе.
Мистер Райдер, вы просто кладезь противоречий.
В самом деле?Он поднял на нее взгляд.
Да, так и есть,проговорила девушка.Вы цитируете Фордайса, и между тем выцелуетесь, как повеса, вот что ей захотелось сказать, но вместо этого она закончила словами:обладаете натурой повесы.
Но мистер Райдер понял, что она имела в виду.
Мисс Лэнгли, я протестую
Не стоит. Мне очень нравится эта часть вашего характера.