Андрей спустился к воде и плавно, будто журавль, шагнул на слепящую зеркальную гладьИ вода не поглотила его ног! И он продолжил своё чудесное движение, всё также мягко и пластично ступая, прямо по сияющей солнечной дорожке к противоположному краю залива. И на цыпочках благополучно миновал его до конца
Иса был ошеломлён увиденным. Он не находил слов. В отличие от Фомы, который подобно бабе базарной кричал, что не верит, ибо стопы ног Андрея всё же оказались мокрыми. Но, вопреки его стенаниям, безжалостное мальчишеское жюри присудило выигрыш Андрею. И Иса этот вердикт не оспаривал: в отличие от Фомы он верил своим глазам. Хотя его крайне смущал озорной и лукавый ребячий смех.
Ночью Иса спал плохо. Ему снилась какая-то сумятица. Услышав крик первого илейского петуха, он тихонько сполз с лежанки, чтобы не разбудить спящих, выбрался на улицу и стремглав помчался к заливу у горячего источника.
Ещё не успели прокукарекать все илейские петухи, а непоседа уже был на месте и с пригорка взыскательным взором сканировал бухточку. Так как была рань, то солнышко светило с востока, то есть, с противоположной стороны, нежели вечером накануне. Оно не только не слепило глаза, но и отлично просвечивало воду в заводи. И тем самым помогло Исе рассмотреть донные отложения, пересекавшее залив тонким пунктиром с востока на запад.
«Да это женикакотмель!», бормотал паренёк, спускаясь с пригорка, и ещё сомневаясь в разгадке головоломки, заданной Андреем. Внизу, у самого берега, толща воды просвечивалась не так хорошо, потому в неё приходилось вглядываться. Но очертания озёрной косы всё-таки были различимы. И Иса, скинув сандалии, ступил на неё. И тотчас понял, почему Андрей ступал подобно журавлю: гребень отмели был острым, и с него легко можно было соскользнуть в глубину
Изрядно помучившись, ему всё-таки удалось перебраться через залив «аки посуху». Преодолев преграду, прозорливый аретец повернулся в сторону Каперны и, погрозив пальцем, произнёс: «Ну, Андрей, погоди!»
Отныне он знал, что чудеса не только объяснимы, но и созидаемы.
7
К началу промыслового сезона в Каперне была запущена первая часть коптильни, в которой окуривали тиляпию, усачей и другую рыбу, имеющую чешую. К концу лета строители сдали Сисою-Большая Задница вторую очередь производства, где окуривали минью, сома и иную рыбу, что была без чешуи, а потому в основном шла на продажу римлянам, грекам и сирийцам.
Сисой и в самом деле был громоздким мужчиной, которого природа щедро вознаградил выдающейся филейной частью. Дату завершения строительства хозяин объявил днём угощения, о чём он наёмным работникам все уши прожужжал. При этом Сисой заявлял, что накормит бригаду «от пуза» двумя хлебами и одной рыбиной.
И без того зная Сисоя в качестве скупердяя, мужики ещё больше были озадачены его пафосной декларацией. «Как это можно накормить три десятка человек двумя хлебами и одной рыбиной? рассуждали они. Да ежели ещё ребятня здеся отираться зачнётНу, положим, сом и минья бывают очень крупными, дыких мало кто есть станет. А тиляпия да усачмелочь. Двух тиляпий сам Сисой за один присест и прикончит. Темнит чёй-то наш крохобор. Нет, не можно накормить двумя рыбами»
И вот «день угощения» настал. Начальника привёз подношение на колеснице. Строители тем времени разместились на берегу, где проходили обычные обеды. Большинство «приземлились» на брёвнышки, кто-то примостился на досках, а некоторые присели на чурки. При себе у каждого имелась гладко выскобленная дощечка под еду.
Хозяин, мы готовы, подал голос бригадир Михей. Тока мы ведь с ребятишками.
Всем хватит, окинув взглядом собравшихся, отозвался Сисой, вместе с приказчиком Нахором вытаскивая из короба колесницы снедь. Всем хватит!
Когда Нахор раскрыл еду, то бригада убедилась, что Сисой их не обманул: действительно была одна рыбинагромадный морской окунь (что в Илейском озере, конечно же, не водился), а также два хлебабольшущие ковриги (каковых в Илее сроду не выпекали). Приказчик принялся разделывать окуня и выпечку, а босс лично стал разносить куски работникам и их детям, выказывая им своё уважение.
Ездил по делам в Акко, раздавая еду, на ходу пояснял Сисой, вот и решил вас угостить морской вкуснятиной да хлебушком из чистой пшенички. Чаю, что мало кого из вас потчевали эдакой диковиной.
Спаси тебя Бог, хозяин! с причавкиванием за всех поблагодарил Михей.
Те, кто сидел поблизости от бригадира, поддержали Михея приблизительно в том же духе: нечленораздельным угуканьем, причмокиванием и тому подобными звуками и междометиями. Однако вскоре выяснилось, что угодники поспешили со славословием в адрес благодетеля: если рыбы хватило на всех, то с хлебом Сисой и Нахор просчитались. Поднялся ропот.
Раскумекав собственную оплошность, Сисой побагровел не только лицомИ от безвыходности принялся распекать Нахора. Приказчику свалить вину было не на кого, а потому он лишь хлопал глазами. Выход из некрасивой сцены нашёл Иса. Нет, он не собирался выручать Сисоя-Большую Задницу. Для него элементарно было неприемлемым, объедаться за счёт кого-бы то ни было. Потому он молча встал, поднял над головой ломоть, выданный ему Сисоем, разломил надвое и отдал большую половину Андрею. Шум моментально стих. Строителям стало стыдно за своё поведение даже больше, чем за прижимистость Сисоя. Каждый поделился с соседом. Вот так, в самом деле, получилось накормить трапезничающих двумя хлебами.
Иса, Андрей и Пётр сидели подле Оса и вместе со всей неприхотливой компанией не без удовольствия поглощали дармовщинку. Окунь слегка протух, но, тем не менее, был вкусным и удобоваримым для непривередливых простонародных желудков. Хлеб в дороге подсох, но с водичкой шёл «за милую душу», как выразился Матфей, трапезничавший тут же.
Вроде бы Сисой сулил ещё и незаброженное вино подать? подсказал кто-то из работников бригадиру. Ты б намекнул.
Я чёнапоминальник, ли чо ли, дёрнул плечами Михей. Знать, передумал. Хозяин далхозяин взял.
Прощальный обед закончился. Его действующие лица покушали неплохо, а потому настроение у них было приподнятым. Градус оптимизма повысился и от того, что работникам начали выдавать окончательный расчёт. Деньги выдавал приказчик Нахор. И тут выяснилось, что итоговая оплата немного, но занижена. Естественно, строители начали шумно предъявлять претензии приказчику.
Хы, хмыкнул Нахор, а про удержания за сегодняшний обед забыли?
Как за обед?! оторопели мужики. Это ж этаКак ивоУгощенья! Задарма!
А кто-то говорил, что задарма? хитро прищурился приказчик.
Дык, угощенья же завсегда задарма! возмутилась бригада.
Да вычли-то у вас крохи, сущую малостьЧего вы, презрительно скривился Нахор.
Это наши крохи. Кровно заработанные. А ну, вертай назад! сурово зыкнул на него Михей. Хозяин, чего он? повернулся бригадир к Сисою.
А вы чё хотели?! неожиданно окрысился на возмутителей спокойствия прежде эдакий добрый начальник. Для них же старалсяА онизадарма!
Дык, сам же говорил, угощенье, растерялся Михей.
Уга-а-щение, передразнивая его, картинно развёл руки в стороны богатей, словно снова приглашая всех к столу. Мало вам, что лакомство заморское обломилосьА доставка? Из Акко вёз! А выкормышей ваших тожеза такпичкать? Не жирно будет? Ишь, хлебальники-то пораззявили!
Ты, Сисой, хоть бы про детей посовестился, укорил было охальника Иона, прислоняя к себе сыновей Андрея и Петра.
А ты и вовсе заткнись! заорав, перебил его повелитель Илеи. Ладно, Михея в бригадиры я позвалделовой он. Осмастер-золотые руки. А ты-то? Сам напросился! Семья, вишь-ты, у негоДа таких как ты в Капернепрорва! Будете вякать, обвёл тяжёлым взглядом Сисой бригаду, никого боле на работу не возьму!
И здоровенные могучие мужики сникли перед жирным боровом. Спасовали перед толстосумом. Никто из них и слова поперёк не проронил. Зато постоял за правду тот, кто ещё не окреп телом, да был силён духом.
Из толпы вышел Иса и, дерзко глядя в глаза хаму, заговорил негромко, но так, что прожигал насквозь атмосферу кривды и зла, что нависла вокруг:
Святое писание рассказывает, как однажды слепой потерял все деньги, что ему подали добрые люди. Он поднял голову к небу и сказал: «Спасибо, Господи, что взял деньгами». И слепец был прав, ибо на себе испытал, что деньгидалеко не самое главное. Тогда Бог за его мудрость, веру и терпение даровал ему зрение. В другой же раз Всевышний услышал стенания скопидома, который, натягав тысячу талантов, жаловался, что у соседа их втрое больше. И изрёк Всевышний: «Алчностьсмертный грех. Нельзя быть таким жадным. Хочешь, я тебя сделаю просто счастливым?» «Счастливым? А что Ты мне за это дашь?» спросил скопидом. И вознаградил его Бог, дав по десять пальцев на каждой руке. Ан не могли те персты удержать даже лепты. И много денег потекло, да все мимо. Потому и прозвали скопидома люди Рукожопым.
Сегодня ты, Сисой, отнял у наших отцов сущую малость, издевательски поклонился ему Иса. Спасибо, что взял деньгами. Но знай, что признание людское потечёт мимо тебя. И теперь ты не просто Сисой, как наречён при рождении, и не Большая Задница, как зовут тебя за спиной, но Сисой-Большая Жадница! Отныне, присно и вовеки вековСисой-Большая Жадница! Амен!
Бригада молча разбрелась от коптильни, брезгливо обходя толстобрюхого воротилу, который словно паршивая собака костью поперхнулся. Но позже, когда мужики «с устатку» дома выпили пьяного вина и «отошли от напряга», они от души погоготали над осквернённым Сисоем. И долго ещё то тут, то там с окраинных дворов Каперны летел в ночное небо простодушный и искренний хохот: «Ну, надо жеБольшая Жадница! Га-га-га!!! Мол-лодец, Иса! Хор-рошо сказал!»
8
Ос отмечал окончание строительной кампании с сыном Савлом и другими мужиками допоздна. Потому с Исой они вышли из Каперны на следующий день лишь после обеда. До околицы старого да малого дружной ватагой проводили местные мальчишки. А вот Андрей и Пётр прогулялись с ними даже до могилки Уды Илейскогонастолько им не хотелось расставаться с новым другом.
Ос чувствовал себя не очень хорошо и шагал неспешно. Ису же ноги несли сами собой. Он готов был лететь весёлой птахой, ибо впереди его ждали две женщины: Ма в Далене и мама в Арете. Старик не поспевал за ним. И его постоянно приходилось поторапливать.
Внутри-то мне кажется, что я бегу, аки конь, с одышкой оправдывался он перед юным попутчиком, а снаружи-то тело плетётся, аки черепаха. Дряхлею я
Не надо было пить да полуночничать! сердился подросток.
Но сердился он про себя, не высказав и намёка на попрёк. Во-первых, Иса любил Оса и видел, что тот старается. Во-вторых, благодаря Осу они заработали денег, которых должно было хватить на дом из необожжённого кирпича. На тот самый дом, куда Иса (после сватанья и достижения пятнадцатилетия) приведёт Ма. Потому мальчик лишь огорчённо вздыхал, а когда они брели в гору, брал старика за руку и тянул наверх.
И всё же, как результат мелких и досадных препятствий, пара доплелась в Далену, когда над их головами уже светились поздние звёзды. Потому и проснулся влюблённый романтик в жилище у знакомых Оса далеко не с первыми петухами. А когда он прибежал к пещере Ма, то обнаружил у входа целых четырёх лошадей на привязи, которых сторожил какой-то человек при оружии.
Недовольно оглядевшись, Иса увидел неподалёку сестрёнку Ма Руту, с которой познакомился в прошлый свой приход. Рута играла в куклы с подружками. Он поманил её, а когда девочка приблизилась, попросил:
Мир тебе, Рута. Будь добра, вызови Ма.
Нельзя, предварительно оглянувшись, прошептала та.
Почему? тоже невольно понижая голос, осведомился подросток.
Сватают Ма, важно пояснила девчушка. Эти сваты уже второй раз приезжают. Папа даже нам с братом сказал погулять. Чтобы не мешались.
А кто сватается? встревожился запоздавший гость.
Какой-то Магид. И с ним ещё другиеГоворят, у Магида отецглавный.
Магидэто такойс угрями? Ну, с такими чёрными точками на лице?
Ага.
А с ним нет такогокривоногого?
Ага. Есть.
Иса сжал пальцы в кулаки, вычислив, что на смотрины приехал сынок тетрарха Магид в сопровождении Шимона. Он укрылся за купиной и стал караулить, сам не зная чего.
Ему повезло: довольно скоро из пещеры выскочила смеющаяся раскрасневшаяся Ма и побежала к соседям. И едва Иса успел выйти из-за кустов и сделать несколько шагов вдогонку за ней, как его тайная невеста уже бежала обратно с каким-то предметом в руках. Вот тут-то её секретный жених и перехватил. Девушка, испуганно ойкнув, налетела на него.
Ой!Это ты? смутилась она, вовсе не собираясь останавливаться и не зная с какой стороны его обойти.
Да, я, сурово проговорил паренёк, которому отнюдь не понравился настрой Ма. Нам надо потолковать. Мы же договорились
Я помню, помню, торопливо перебила его она. Мне некогда, меня ждут
Погоди, а как же
Потом, потомКогда-нибудь, отмахнулась прелестница с волнистыми волосами, и оставила «суженого» наедине с мужчиной, охранявшим лошадей.
Любовь часто лишает людей здравого смысла. Вот и влюблённый мальчишка, несмотря на случившийся конфуз, упорно продолжал караулить Ма подобно жене Лота, которую Господь превратил в соляной столб. Ведь душа его всё ещё витала в том измерении, где ветреная красавица принадлежала ему. Ведь они давали друг другу обет взаимной преданности. И ничего иного Иса не желал знать.
Подросток стоял за кустами и не верил в новую реальность. Он ждал, что вот-вот выбежит Ма, прижмётся к нему, поцелует, как прежде, и объяснит своё странное поведение тем, что её не отпускали родители. И они обговорят планы на будущее. Иначе и быть не может, ведь он, Иса, всегда был верен ей. Он не нарушал заповедей Са и не совершал смертных грехов. Его не за что наказыватьОднако время шло, а ничего не менялось.
Осу силой пришлось увести его на обед. Там Иса наскоро и всухомятку съел лишь лепёшку, поспешив обратно. У жилища его любимой он лошадей и охранника уже не обнаружил. Из этого подросток сделал вывод, что обряд смотрин закончился и, стало быть, Ма скоро должна выйти к нему. Начинало темнеть, но дама его сердца и не думала показываться.
Руте, гулявшей неподалёку, стало жаль верного поклонника его старшей сестры, и она спросила его: «Позвать Ма?». Отверженный юный кавалер в ответ смог лишь согласно качнуть головой, поскольку в горле у него пересохло.
Девочка убежала домой и довольно долго отсутствовала. Выйдя к Исе, Рута не сразу приблизилась к нему. По её лицу было видно, что она крайне смущена. Наконец, она набралась решимости, подошла к подростку и, вздохнув, проговорила:
Ма не выйдет. Она сказала, чтобы ты уходил.
МаМа не могла так сказать! не поверил своим ушам тот. Наверное, её не отпускает отец?
Нет, продолжала твердить Рута. Ма сказала, чтобы ты уходил.
Не может быть, возразил ей Иса. Ма не такая!
Дурак! Ты ещё не знаешь, какая она! внезапно вспылила Рута. Ты бы лучше на мне женился! Я тебе всегда была бы верна! А она
И девочка убежала прочь
Глава вторая
1
На семейном совете решили не строить дом из необожжённого кирпича на средства, заработанные Осом, а приобрести пещеру уютную и больше размером. Зато на сэкономленные деньги предполагалось обучить Ису церковному делу. Но осуществить это уже в установленном порядке.
Инициатором такого проекта выступила мама Исы. И определённые предпосылки к тому имелись, поскольку и сама Ма, и Ос происходили из колена левитов. Кроме того, в городе Евроне проживала Аннадвоюродная сестра Ма по материнской линии. Зять Анны был коэном. Звали его Мардохей. Вот к нему мама и надумала пристроить сына.
Ос с планом действий Ма согласился. Лишь Иса колебался: он всё ещё надеялся на то, что вдруг да понадобится исполнить обещание, данное Ма-Волнистые волосы, о доме из кирпича. И его близкие понимали это.
Однажды, когда Ос и Иса оказались наедине, старик подсел к нему на лежанку и завёл задуманную беседу.
Поговорим? спросил он.
Поговорим, поднимаясь с постели, непонимающе ответил подросток.
Ма попросила поговорить с тобой как мужчина с мужчиной. Ты мне доверяешь?
Пап, конечно, пожал плечами мальчик. Как себе.
Прошу тебя не сердиться. Поступаю так ради того, чтобы ты знал то, что должен знать. И только. А дальше поступай, как душа велит. Ладно?
Угу.
Недавно я повстречался со знакомыми из Далены. Люди порядочные и проверенные. Передаю тебе слово в слово то, что узнал от них. Помнишь, когда мы там были в Далене, там к твоейм-м-мзнакомой девушке сватался Магид?
Угу.
Её зовут Ма, она дочь Ниса, так?
Угу.
Так вотЕщё луну тому назад она сбежала из дома. Да не с Магидом, а с одним богатым молодчиком из Салема, который приезжал сватать за Магида. Потом её видели в Салеме, якобы, уже и не с реем даже, а с одним из командиров римлян. То, что она пошла по рукам, может, и напридумывалипро то я не я ведаю. Но то, что сбежалаточно. Так-то вот.
Ос замолчал. Долго безмолвствовал и Иса, обдумывая и оценивая услышанное. Затем он спросил: