- Ты так сильно по мне скучала, Джоанна?
Я не стала врать и скрывать очевидное, а закинула руки ему на плечи и притянула к себе:
- Да, так сильно. Не проходило ни дня, чтобы я не думала о тебе после той нашей ночи. Ни дня, ни минуты.
- Я тоже скучал о тебе. Но думал, что уже навсегда тебя потерял, когда узнал, что Гафур сделал тебя своей фавориткой.
Я не хотела сейчас говорить об этом и вспоминать дни в гареме, я потянула мужчину на себя и поцеловала. Больше мы не теряли времени на слова, полностью отдаваясь потребности тел. Его поцелуи жгли кожу шеи, груди и живота. Мои ногти оставляли борозды на его плечах и спине. Моя юбка давно была сорвана и откинута в сторону за ненадобностью. Я обхватила мужчину ногами, полностью отдаваясь страсти и теряясь в ней. Я хотела в ней раствориться, чтобы забыть обо всем том насилии и боли, которое перетерпела в прошлом.
Я, наконец, была с тем мужчиной, с которым хотела быть. И не важно, что, по сути, я сменила одного хозяина на другого, одну золотую клетку на другую, один плен на другой. Это сейчас не имело для меня никакого значения. Я хотела быть здесь, с этим мужчиной. Значит, мой плен был добровольным.
Аббас прикусил кожу на моей шеи, и я потеряла все мысли. Его твердая плоть прижалась к моему лону, и он несильно надавил. Моё тело за время болезни отвыкло от вторжения, поэтому первые секунды немного сопротивлялось. Но через мгновение мужчина уже был внутри. От силы накативших на меня ощущений я зажмурилась и крепче сжала мужские плечи. Аббас замер:
- Ты очень тугая. Я причиняю боль?
- Нет. Только, пожалуйста, не спеши.
Он начал медленное движение, внимательно наблюдая за моей реакцией. Это ощущалось очень правильно и хорошо, хоть и приносило легкую саднящую боль. Аббас откинулся назад, усаживаясь на колени, чтобы тут же начать ласкать мой воспаленный страстью клитор. Я попыталась оттолкнуть его руки, но он перехватил их одной рукой, а второй продолжил ласку. Его толчки были медленными и неглубокими, но в связи с ласками клитора мгновенно довели меня до разрядки. Я вцепилась пальцами в мужскую ладонь и выгнула спину, а через пару мгновение все тело окутала расслабленная нега.
Я посмотрела на мужчину и потянула его на себя:
- Больше можешь не сдерживаться. Люби меня так сильно, как хочешь.
Аббас сразу меня послушал и наш нежный неспешный секс, превратился в быстрый и страстный. Его руки удерживали мои над головой, а толчки стали резкими и глубокими. Я зажмурилась, ощущая, как во мне с новой силой закручивается пружина яркого удовольствия. Я больше не могла этого терпеть, поэтому стала ему отвечать, приподнимая бедра. Наше безумство длилось и длилось, пока мы вместе не сорвали в пропасть, погружаясь в волны оргазма.
Глава 15.
Я проснулась от нежного прикосновения солнца к коже, его лучи мягко светили сквозь неплотные занавески. Я потянулась и открыла глаза в незнакомой спальне. Мой разум услужливо подсказал мое месторасположениеэта спальня Аббаса, в которую мужчина перенес меня ночью. Я огляделась, здесь всё было по-военному аскетично: только самая необходимая мебель и никаких тебе излишеств или украшательства. Хозяина комнаты нигде не было видно, и поэтому я решила, что могу еще немного воспользоваться его гостеприимной постелью. Я глубже зарылась в шелковые простыни и прикрыла глаза. Воспоминания о прошедшей ночи заставили меня сладко улыбнуться, хотя некоторые мышцы болели до сих порэто была чудесная ночь. Нежность и страсть, нега и несдержанность, сила и ласкавсе слилось в один незабываемый калейдоскоп. Мне было хорошо и телом, и душой впервые за долгое время.
Моё утреннее уединение нарушила служанка. Она почти беззвучно проскользнула в комнату, с огромным подносом еды. Я улыбнулась ей:
- Я уже не сплю.
- Простите, госпожа, не хотел вас будить.
- Ты и не разбудила, - я посмотрела на поднос, который просто ломился от всяких яств: - Это все для меня?
- Для нас, - услышала я и быстро посмотрела на вход.
Аббас выглядел отдохнувшим и бодрым, как будто всю ночь не занимался со мной любовью, а крепко спал. Его волосы были влажными, а на темной коже поблескивали капли воды. Я позавидовала ему, я бы тоже сейчас с радостью окунулась в бассейн с прохладной водой. Служанка быстро поставила поднос на низенький столик у кровати, поклонилась и вышла. Мужчина присел на постель и, улыбаясь, потянул за край простыни, в которые я куталась:
- Доброе утро, Джоанна. Рад, что ты уже не спишь. Ты нужна мне.
Я улыбнулась в ответ, но сильнее вцепилась в простыни, не позволяя оголить свое тело:
- И тебе доброе утро, Аббас. Но мне сейчас нужно искупаться.
- Сначала мои потребности, потом твои, - усмехнулся мужчина и резко дернул простыни на себя. Я не смогла их удержать и предстала пред ним, во всей своей наготе. Аббас, не теряя времени, быстро склонился надо мной, заключая в плен своих темных глаз и сильных рук: - Когда я получу желаемое, тогда и ты получишь своё утреннее купание.
- Почему такая несправедливость? Почему твои желания мы исполняем первыми?картинно возмутилась я, поглаживая его плечи.
Аббас наклонился и быстро меня поцеловал:
- Потому что ты на востоке, Джо, здесь главный мужчина.
- А женщина должна удовлетворять любое его желание?
- Ты сообразительная, - мужские глаза загорелись страстью.И очень соблазнительная. Особенно сейчас, когда еще не до конца проснулась.
- Ты тоже соблазнительный, особенно с каплями воды на коже. Так и хочется тебя лизнуть, - сказав это, я сделала, что хотела.
Аббас рассмеялся и страстно меня поцеловал. Но я не хотела сейчас играть по его правилам, я хотела сделать ему приятное, и тут же сама загорелась от этой мысли. Я вывернулась из его объятий и толкнула мужчину на спину. Он усмехнулся, но подчинился. Я быстро его оседлала и прижала крепкие запястья к кровати над его головой:
- Теперь ты мой пленник!
Он с легкостью поднял руки, хотя я и старалась их удержать, и сжал мои бёдра. Его сила была несоразмерно больше моей. Мужчина улыбнулся:
- Уверенна, что я твой пленник, а не наоборот?
- Да. Но ты должен мне немного поддаться, - попросила я. Аббас согласился и вернул свои руки, где они и были. А провела пальцами по мужским ладоням, предплечьям, плечам. Поласкала мужскую грудь и живот, и, наконец, приблизилась к своей цели. Я уже запустила руки в мужские шаровары, когда Аббас остановил меня:
- Ты не должна.
- Но я хочу.
Он секунду рассматривал меня, а потом кивнул. Я продолжила с того места где меня прервали. Я поласкала мужской член пальцами, а потом наклонилась и лизнула. Когда Аббас резко вздохнул, а его плоть увеличилась у меня в руке, я полностью осмелела и прихватила член губами. Моя ласка была неспешной, я сама задавала темп, мужчина не торопил меня. Это так сильно отличалось от того, к чему я привыкла в прошлом, что не вызвало ни капли неприятия. Я с удивлением поняла, что такая близость зажигает не только его страсть, но и мою. Мужчина, как будто почувствовал мое состояние, нежно потянул меня за волосы и отстранил от себя. Я воспротивилась, не желая прерывать свою ласку, он Аббас был настойчив. Он подхватил меня за талию, приподнял над кроватью и усадил на свой возбужденный член. Я со стоном втянула воздухтак хорошо это ощущалась. Мужчина начал медленные толчки, а я уперлась ладонями ему в плечи, удерживая вертикальное положение.
- Тебе не понравилась моя ласка?тихо спросила я, потому что мне было важно это знать.
Аббас обхватил меня за шею и притянул к себе:
- Очень понравилась.
- Тогда почему...
Он ответил, не дослушав мой вопрос:
- Потому что мне сейчас необходимо было оказаться в тебе. Поиграть друг с другом мы сможем после.
Для него это было игрой? Он не воспринимал оральные ласки, как настоящий секс? Если честно, я была рада этому, потому что ласкать губами такого большого мужчину как Аббас было не просто. Захват на моей шее усилился, а толчки ускорились, и я сфокусировала взгляд на мужчине подо мной.
- Будь здесь, со мной, - прорычал он.
Я не сразу поняла, о чем он говорит, но потом сообразила. Аббас, наверное, заметил, что я задумалась и перестала отвечать на его страсть. Я сильнее сжала его плечи и подстроилась под мужской ритм:
- Я здесь с тобой.
Аббас поднял голову и пылко завладел моими губами, прикусывая язык. Все мысли просто вышибло из моей головы, я полностью отдалась страсти, которая начала приближаться к своей логической кульминации. На этот раз, первой сорвалась я. А потом еще раз, вместе с Аббаса. И в третий раз, уже после того, как мужчина закончил изливаться во мне. Я безвольно упала на Аббаса. Сейчас я не могла пошевелить ни одной мышцей, которые точно расплавились внутри. Мужчина нежно гладил меня по спине и волосам, успокаивая.
- Ты меня убил, - тихо прошептала я.
Он усмехнулся:
- Ты взяла меня в плен, а убил тебя я?
- Из тебя очень плохой «пленник», слишком непослушный, - притворно обиженно буркнула я.
- А из тебя очень плохой «убитый», слишком сварливый, - я нашла в себе последние силы и толкнула его кулачком в плечо. Мужчина усмехнулся: - Ну вот, «убитый мною», еще и дерется.
Я блаженно прикрыла глаза, обнимая Аббаса:
- Как же хорошо... Так и буду здесь лежать, всю оставшуюся жизнь.
- А как же купание?рассмеялся он, и его грудь подо мной завибрировала.
- У меня сейчас нет на это ни капли сил.
- Силы тебе и не нужны, Джоанна. Я искупаю тебя сам.
Идеальное утро!
Мое идеальное утро сменилось идеальным днем, а потом идеальным вечером и идеальной ночью, которая снова переросла в утро. Круг замкнулся. И все это благодаря Аббасу, он не оставлял меня ни на минуту, проявляя нежную заботу и внимательность. И конечно, мужчина проявлял всепоглощающую страстьеё в эти сутки было больше всего. Я забыла, что за пределами нашего с ним идеального мира, есть другие люди, другие заботы и другая жизнь. Я забыла, что у меня было неприятное прошлое и будет неизвестное будущее. Я даже забыла кто я, кем была и кем буду. В нашем идеальном мире я была его женщиной, его Джо. Я хотела остановить время и навсегда остаться просто Джо, без боли прошлого, забот настоящего и страхов о будущем.
Но это было невозможно.
Три дня тянулись вечность и пролетели за один миг. Аббас разбудил меня на рассвете нежным поцелуем. Он уже был одет и готов к отъезду. Я встрепенулась:
- Я сейчас встану и провожу тебя.
Мужчина остановил меня, укладывая обратно в постель:
- Нет. Простимся здесь. А потом ты снова уснешь.
- Боюсь, я уже отвыкла засыпать без твоих объятий, - нежно улыбнулась я.
Он погладил меня по щеке и сказал:
- Я рад этому. Значит каждый раз, когда ты будешь засыпать, ты будешь думать обо мне. Представлять меня рядом.
- Я буду думать о тебе все время, а не только перед сном.
Аббас нежно поцеловал меня и встал:
- Я тоже буду думать о тебе, Джо. Время разлуки пролетит быстро, и мы снова будем вместе.
- Обещаешь?
- Обещаю, - улыбнулся Аббас.
Мужчина на пару мгновений задержал на мне свой темный взгляд, как будто хотел запечатлеть мой образ в своей памяти, а потом стремительно вышел из спальни. Я подавила в себе порыв вскочить и побежать за ним. Долгие проводы лишние слезы.
Дни без Аббаса потекли неимоверно медленно. Я подружилась с Фаизой, она была очень приветливым и добрым человеком, хотя и старалась держать между нами дистанцию. Ведь как не крути, мы были госпожа и служанкаАббас четко определил мое место в своем доме. Фаиза настойчиво отстраняла меня от любой физической работы, позволяя лишь наблюдать и руководить. Но и за это я была ей очень благодарна: я постепенно постигала сложную науку ведения дома по традициям востока.
Вторым другом для меня стал Рональд, его рассказы о многочисленных экзотических путешествиях коротали наши вечера. А еще я упросила врача научить меня основам медицины, и он нехотя согласился. Но только после того, как Фаиза непрозрачного намекнула Рональду, что все в доме должны выполнять любую мою прихоть, ведь так велел господин Аббас. А если кто-то не будет этого делать, он узнает на себе всю силу гнева господина. Похоже, опасение вызвать недовольство Аббаса перевесило нежелание учить сложной науке несмышленую юную барышню. Но как оказалось позже я была не безнадежной, а даже подающей надежды ученицей. Конечно, «если бы полностью посвятила себя благородной науке, а не отвлекалась на такие мелочи, как ведение домашнего хозяйства».
Я старалась заполнить дни учебой, несложной работой и домашними хлопотами, но все равно тосковала по Аббаса. Особенно ночами. Мне не хватало нежных рук, доброй улыбки и ласкового взгляда моего мужчины.
А еще я скучала по Батул. Я была рада, что покинула гарем Гафура, но сожалела, что это произошло тогда, когда девушка больше всего нуждалась в моей поддержке. Ведь её беременность подходила к концу, а, значит, страхи за здоровье малыша усилились. Но я старалась не думать о грустном, потому что все равно ничего не могла сделатья ничем не могла помочь Батул.
Неделя после отъезда Аббаса закончилась, и началась вторая. Я поймала себя на мысли, что считаю дни до его возвращения. Я все больше тосковала и все меньше спала ночью, а днем полностью погружалась в дела и учебу. А потом, в середине второй недели я вдруг вспомнила, что мужчина сказал, что его не будет пару недель. Пару, не две. Может для него пару недель это три или четыре? От этих мыслей стало еще тоскливее.
Глава 16.
Я как раз втыкала иголку в выделанную кожу барана, учась зашивать раны, когда Фаиза быстро вошла в комнату, которую мы с Рональдом превратили в учебный класс. Старичок хмуро посмотрел на женщинуврач не любил, когда она заходила сюда. Они с Фаизой в последнее время, словно маленькие дети, соперничали за мое внимание:
- Леди Джоанна занята, - строго сказал Рональд.
Фаиза проигнорировала его слова и подошла ко мне:
- У нас гость.
Я отложила иголку и удивленно воззрилась на неё:
- Гость?
- Да.
- Ты сказала, что господин Аббас в отъезде.
- Он ответил, что знает это. И что хочет увидеть вас, - объяснила Фаиза.
Я быстро сняла учебный фартук, извинилась перед доктором и пошла за Фаизой:
- Ты его знаешь? Он бывал в доме раньше?
- Да. Это хороший друг господина.
Я резко остановилась, нехорошее предчувствие сковало тело:
- Его имя Гафур?
Фаиза с тревогой посмотрела на меня и медленно кивнула. Мой сердце пропустило удар, я медленно прислонилась к стене. Что он здесь делает? Зачем приехал?
- Скажи ему, что меня тоже нет.
Фаиза в ужасе распахнула глаза:
- Госпожа, прошу не губите меня! Я уже сказала гостю, что вы дома. И что я сейчас вас позову.
- Тогда скажи ему, что мне нездоровится. Что я внезапно заболела и не могу встать с постели.
- Госпожа, я не могу врать! Вы ведь здоровы.
Я прикрыла глаза и сжала кулаки. Фаиза права, она не должна отдуваться за меня перед Гафуром. Я расправила плечи и продолжила путь. Фаиза распахнула передо мною двери комнаты, и я решительно вошла. Гафур, который рассматривал что-то в окне, медленно обернулся. Его пристальный взгляд сразу нашел мой, и я затаила дыхание. Мужчина медленно осмотрел меня, подмечая простоту домашнего платья, небрежно заколотые волосы, отсутствие всяких драгоценных украшений. Я не удержалась и нервно сцепила пальцы перед собой:
- Рада приветствовать вас, господин, в доме господина Аббаса, - сказала я, специально указывая Гафуру, что это не его дом. Мужчина, кажется, понял мой намек, потому что сузил глаза. Я подавила в себе панический порыв бежать из комнаты и спрятаться, и, сглотнув, добавила: - Но он в отъезде.
- Оставь нас, - велел Гафур Фаизе и та, быстро вышла из комнаты. Я была благодарна женщине за то, что она хотя бы оставила дверь открытой, а значит, вздумай я все же спасаться бегством, это даст мне фору.Ты изменилась, - заметил Гафур. А ты нет, все такой же властный и самоуверенный, и все так же пугаешь меня до чёртиков! Не дождавшись от меня никакого ответа, Гафур сообщил: - Я знаю, что Аббаса нет.
- Тогда зачем ты здесь?тихо спросила я.
- Я приехал за тобой, - ответил мужчина, и мое сердце перестало стучать.
Я не сдержала нервного вздоха и панический отступила назад:
- Ты даровал мне свободу.
- Я помню, - холодно заметил он.И надо признать, она пошла тебе на пользу. Ты расцвела еще краше, Джуман. Я рад видеть тебя полностью оправившейся от болезни.
- Европейский врач излечил меня, - сказала я, чтобы хоть что-то сказать.
- Уверен, Аббас его озолотил, - холодно заметил Гафур.
Я нервно поправила волосы:
- Он разрешил Рональду жить здесь. Морской климат необходим для его здоровья, - зачем я болтаю всю эту чепуху? Ведь Гафуру это абсолютно не интересно.
- Для твоего здоровья тоже нужен морской воздух?спросил он.
- Нет, - ответила я на автомате.
А потом в ужасе осознала, что нужно было солгать, сказать ему, что я умру в адских муках, если уеду от океана. Тогда Гафур возможно сжалился бы надо мной и оставил здесь. Похоже, за то время, что мы провели вместе, мужчина отлично научился читать меняэмоции на моем лице открыли ему все мои мысли. Гафур усмехнулся:
- Что, дала неверный ответ? Я рад, что ты так и не научилась врать, - мужчина шагнул ко мне, а я снова неосознанно попятилась.У тебя нет причин бояться меня, Джуман. Я здесь не для того, чтобы вернуть тебя в свой гарем. Я даровал тебе свободу, значит так и останется. Я никогда не нарушаю своего слова. Я здесь, потому что Батул нуждается в тебе. В последнее время она совсем не своя. Срок родов приближается, и волнение не оставляет её. Ты нужна ей.
Мое сердце сжалось: днями напролет я сокрушалась, что не могу поддержать Батул. И вот теперь у меня появился реальная возможность быть рядом с ней. Но я до онемения в пальцах боялась этой возможностью воспользоваться:
- Аббас скоро вернется, если он позволит...
- Если позволит?приподнял бровь Гафур.Ты ведь теперь свободная женщина, Джуман, тебе больше не нужно ничье позволение.
Я сжала кулаки:
- Я живу в доме Аббаса, я обязана ему жизнью... Когда он вернется, я спрошу его позволения, - подчеркнула я последние слова.
- Он... не скоро вернется, - медленно сказал мужчина. - Из столицы пришли новости, военный поход затягивается.
- Военный поход?
- Он не сказал тебе?
Я смутилась под понимающим взглядом Гафура: женщине не по рангу знать о делах мужчины, даже свободной женщине. Я снова сцепила пальцы, чтобы скрыть в них дрожь и спросила:
- Насколько затягивается?
- Месяц, может два?
- Месяц, - прошептала я. У меня разом закончились все силы. Еще целый месяц в разлуке, а может и больше... Я устало прикрыла глаза.
Гафур тихо сказал:
- Дни полетят быстрее, если ты будешь рядом с Батул. Её здоровье и тревоги, полностью поглотят тебя. Батул называет тебя своим другом, мне не хочется думать, что она ошибается.
Мужчина бил по самому больному. Я распахнула глаза, в которых Гафур и прочитал, все, что я думаю о его шантаже. Я медленно выговорила:
- Я поеду к Батул и останусь с ней до родов. Но ты, господин, дашь мне слово, что пошлешь к Аббасу гонца, который сообщит Аббасу, что я жду его возвращения в твоем доме, - он медленно кивнул, и я добавила: - Мне нужно собрать вещи.
- У тебя час, не хочу, чтобы ночь застала нас в пути.
Я тоже этого не хотела, потому что чтобы не говорил Гафур, я боялась оставаться с ним ночью в безлюдной пустыне. Поэтому я собрала вещи за полчаса, попрощалась с Фаизой, которая была недовольно моим отъездом без позволения Аббаса, и попросила Рональда дать мне в дорогу несколько медицинских книг, чтобы продолжать обучение. Я уезжала с тяжелым сердцем, мне не хотелось покидать дом, в котором я обрела счастье, и снова возвращаться в удушающие для меня стены гарема. Но я отринула тревожные мысли, и постаралась настроиться на позитивный ладскоро я увижу Батул, смогу её обнять и успокоить.
Наш переход был быстрым, погода благоволила, и к вечеру я уже снова ступала на территорию гарема. Меня встретила Ламис и чуть не задушила в своих объятияхеё любимый цыпленочек вернулся под теплое крылышко. Я быстро умылась с дороги, в пол уха слушая последние гаремные сплетни, и сразу пошла к Батул. Я была здесь только ради неё, а, значит, все свое время посвящу своей подруге. На входе в спальню Батул мне преградила дорогу служанка, которая дежурила у двери:
- Госпожа отдыхает, к ней нельзя.
- Мне можно, - ответила я, пытаясь пройти.
Служанка меня не пустила:
- Карим велел никого к ней не пускать.
Я смерила служанку строгим взглядом, а Ламис заметила:
- Ты знаешь, кто перед тобой? Это госпожа Джуман. Госпожа Батул, ужасно рассердится, если узнает, что ты не пустила к ней её подругу.
Служанка начала сомневаться:
- Но Карим велел... Господин, - вдруг воскликнула служанка и низко поклонилась.
Мы с Ламис быстро обернулись, Гафур приближался к нам. Мы тоже поклонились. Мужчина остановился у двери:
- Что здесь такое?
- Господин, - быстро проговорила служанка, - Карим не велел никого пускать к госпоже Батул, когда она отдыхает. Но Ламис говорит, что этой госпоже можно войти.
Гафур посмотрел на меня:
- Да, ей можно. Ты должна во всем слушаться госпожу Джуман.
Служанка низко поклонилась и тихо открыла дверь. Мы с Гафуром вошли. Я, стараясь как можно тише ступать по толстому ковру, подошла к кровати. Батул беспокойно спала на боку, рубашка на ней была влажной, а на лице залегли тени. Я протянула руку и убрала мокрую прядь волос с её лица:
- Здесь очень жарко, - прошептала я.Нужно открыть окно.
- Она может простудиться, - возразил Гафур.
Я посмотрела на мужчину:
- Она не простудится, если мы не будем устраивать сквозняк. Ты разве не видишь, ей плохо от такой жары? - мужчина напряженно смотрел на меня, но я не уступала ему в прямоте взгляда: - Зачем ты привез меня сюда, если не позволяешь ей помочь?
Гафур, наконец, согласно кивнул, и я пошла открывать окно.
- Господин, - услышала я тихий голос Батул.
- Я здесь, моя звезда.
- Мне приснилось, что я слышу голос Джуман, - протянула Батул.Это был хороший сон.
Я улыбнулась и вернулась к кровати:
- Такой уж хороший?
Подруга, увидев меня, в удивлении распахнула глаза:
- Джуман, ты здесь? Или снишься мне?
- Это не сон. Можешь меня ущипнуть, только не сильно, - усмехнулась я, присаживаясь возле неё на кровать.
Батул протянула ко мне руку и ущипнула за кожу. Я притворно скривилась как будто от боли:
- Эй! Это была шутка!
Батул лукаво улыбнулась:
- Правда?а потом она приподнялась, и мы крепко обнялись.Я так рада, что ты вернулась.
- Господин привез меня, - ответила я подруге и посмотрела на Гафура, который все это время, молча, наблюдал за нами: - Господин сказал, что ты совсем расклеилась, - я строго посмотрела на женщину: - Разве это хорошо, Батул? Разве так можно?
- Я очень скучала по тебе. Я переживала за тебя, - дрогнувшим голосом ответила Батул, и я поняла, что она ели сдерживает слезы.Я так рада, что ты наконец поправилась.
Я снова её обняла:
- Ну-ка, перестань. Что подумает твой сын? Что его мама плакса? Я здесь, и со мной все хорошо.
- Обещай, что больше никогда, никогда не будешь болеть. Что больше не оставишь меня?
Я снова посмотрела на Гафура, он с интересом ждал, что же я отвечу. Я прищурилась, мол, нечего так смотреть, и погладила Батул по голове:
- Я буду здесь. Помогу тебе до родов и после, - я снова отстранила Батул от себя и строго сказала: - Только ты должна мне обещать, что больше никакой хандры и страхов. Обещаешь?
- Когда ты рядом со мной, меня ничего не страшит.
- Вот и договорились. А теперь тебе нужно искупаться и переодеться.
- Искупаться, сейчас?изумилась подруга.
- Да сейчас.
- Но сейчас же ночь.
Я улыбнулась её искреннему удивлению:
- Ну и что? Ты же все равно не спишь. А после купания почувствуешь себя намного лучше. Поверь мне, я знаю, о чем говорю.
Батул неуверенно посмотрела на Гафура, как будто спрашивая у него разрешения. Мужчина перевел на меня взгляд и усмехнулся:
- Джуман привезла с собой книги по западному врачеванию. Она больше не будет читать тебе сказки, звезда моя. Теперь она станет тебя лечить.
Откуда он знает про книги? Я смутилась под его взглядом и посмотрела на Батул, в её глазах стоял легкий испуг:
- Не бойся, господин шутит. Но купание и, правда, пойдет тебе на пользу. А я составлю тебе компанию, если позволишь, мне тоже не помешает освежиться после долгой дороги.
Батул сразу оживиласьто, что она будет не одна купаться ночью, её мгновенно успокоило.
После купания мы переоделись в чистую одежду для сна, и Батул упросила меня остаться на ночь с ней. Я согласилась и легла рядом, укрывая нас легким одеялом.
- Я так рада, что ты вернулась, - в сотый раз сказала Батул.Без тебя мне было совсем одиноко.
- Я тоже рада видеть тебя.
Она легла ближе ко мне и зашептала, чтобы не слушала служанка, которая сторожила за дверью:
- Когда ты заболела... после той ночи, весь гарем стал с ног на голову. Карим ходил мрачнее тучи, Ламис плакала по углам, а наложницы были в панике, они боялись, что твое безумие заразно. Но больше всех меня пугал господин, он был в ярости. Гафур устроил строгий допрос каждому, кто был в тот вечер подле тебя... Прости меня, Джуман, но мне пришлось передать ему весь наш разговор, - в глазах Батул стояли слезы раскаяния.
Я пожала её руку:
- Ничего, я все понимаю.
- Когда Гафур узнал, из-за чего ты так странно себя повела, в чем была причина, он разозлился ещё больше. Мне показалось, что, если бы на моем месте была другая наложница, господин бы её просто задушил за дурные вести. Но мой сын спас меня от страшного гнева Гафура. Господин уже приказал послать за палачом, чтобы отрезать язык болтливой Ламис, но я на коленях вымолила его не делать этого. Я сказала, что ты никогда не простишь ни его ни меня, если Ламис пострадает. Я сказала, что когда ты поправишься, то будешь винить только себя, если кого-то жестоко накажут за твое безрассудство. Я сказала: «У нашей доброй Джуман и вправду помутится разум, от осознания всей полноты своей вины, если кого-то накажут из-за неё». Господин услышал меня, и отменил приказ. А потом долго смотрел в одну точку, пока тихо не произнес: «Безумец я. Я хочу быть с женщиной, которая меня ненавидит». Затем Гафур посмотрел на меня и спросил: «Что мне с этим делать, Батул?» Я не знала, что сказать ему, чем утешить. Я никогда не видела господина таким, никогда. Он как будто больше не был самим собой, он как будто потерял себя.
Я прикрыла глаза, и Батул замолчала. Я не хотела слышать все это, не хотела чувствовать то, что чувствовала. Мне не должно быть жаль человека, который разрушил всю мою жизнь и причинил мне столько боли. Батул притронулась к моей щеке и тихо произнесла:
- Он любит тебя, Джуман.
Я в ужасе распахнула глаза:
- Нет! Это не любовь! Это лишь жажда обладать тем, что недоступно!
- Джуман...
Я перебила её и резко села в постели:
- Это не любовь, Батул! Поверь. Потому что теперь я знаю, что такое любовь.
Батул в удивлении распахнула глазаи я поняла, что она ничего не знает о моей жизни после болезни. Я задумалась, а стоит ли ей рассказывать? Стоит ли подруге знать, что теперь в моей жизни есть мужчина, который по-настоящему дорог мне, и этот мужчина не её обожаемый господин. Я снова легла и посмотрела в потолок. Батул не выдержала:
- Ты расскажешь, или так и будешь молчать?
- Что тебе говорили обо мне?
- Что ты заболела, и поэтому я пока не могу видеть тебя, чтобы не навредить моему малышу. А, потом, мне сказали, что для твоего блага тебя отвезли на берег океана, что морской воздух быстрее поможет тебе поправиться.
Батул никто не сказал, что я была при смерти, и я была этому рада. Её не хотели волновать, и это было правильно. Но как ей теперь все объяснить, не рассказывая подробности? Я задумалась, что стоит говорить подруге о своей новой жизни, а что нет. Почему Гафур не предупредил меня, что Батул ничего не знает о том, что я теперь свободна? Но с другой стороны, если мужчина хотел, чтобы я скрыла от подруги свое новое положение, он должен был меня предупредить об этом. У Гафура было на это и время, и возможность, пока мы совершали переход по пустыне.
Батул подозрительно прищурилась:
- Джуман, почему ты молчишь? Я прямо чувствую, как ты решаешь, что рассказать, а что скрыть от меня. Не смей ничего скрывать! Я хочу знать все, - она притронулась к моему плечу: - Пожалуйста, не таись от меня, пытаясь уберечь от плохого. Ты мой друг, я хочу знать о тебе всю правду.
Я повернулась к Батул и грустно улыбнулась:
- Хорошо, только, пожалуйста, не переживай. Не забывай, что сейчас я здесь с тобой, и со мной все хорошо, - женщина кивнула, а я начала свой рассказ: - После той ночи, я сильно заболела, страшный кашель душил меня. Местный лекарь перепробовал все средства, но ничего не помогало. Он опустил руки, и я тоже. Мне, казалось, что еще пару дней болезни, и я отправлюсь на небеса, к своей матери, - я грустно улыбнулась.Мне не хотелось жить, Батул. Казалось, ничто больше не удерживает меня на этой земле... а потом ко мне пришел господин. В его глазах я прочитала, что выгляжу так же, как и ощущаю себя, почти мертвой. Гафур спросил, чем может помочь мне, что сделать для меня. И я попросила его об единственной вещи, которая еще не потеряла для меня смысла. Я попросила его отпустить меня, дать мне свободу, чтобы умереть, как и родилась вольным человеком, - по лицу Батул скатилась одинокая слеза, я смахнула её пальцами и грустно улыбнулась.Если ты не перестанешь плакать, я перестану рассказывать.