Если тебе когда-нибудь понадобится компания, ты знаешь, где меня найти.
Затем он поворачивается и спускается по лестнице, его большое тело исчезает в теплом пабе.
Минуту я наблюдаю за ним, мой мозг, сердце и тело борются друг с другом, прежде чем открываю дверь и сажусь в такси.
«Сент-Винсент» и загадочный человек, находящийся внутри, исчезают, когда мы двигаемся вверх по темным улицам Эдинбурга, уносясь в ночь.
Глава 4 Джессика
Я не могу это сделать.
Не могу.
Вставай, Джессика,говорит мой физиотерапевт монотонным голосом. Обычно я терплю ее прямолинейность по отношению ко мне. Обычно такое отношение придает мне храбрости, делает меня сильнее.
Но не сегодня. Потому что у меня нет сил. Я на полу, а она нет.
Она заставляет меня работать на износ. Раздвигает пределы моих возможностей. Говорит мне, что после этого все будет лишь сложнее. Гипс помогает мне, и, когда через несколько дней его не будет, вот тогда начнется настоящая работа.
Но если он и помогает мне, сегодня я не ощущаю никакой поддержки.
Вставай,повторяет она, а затем отпихивает ходунки с дороги.Твои дни стабильности подходят к концу. Ты должна быть готова.
Я смотрю на нее, лицо красное и сердитое. Разве она не может понять, насколько мне уже тяжело? Я лежу на линолеуме в ее кабинете, руки вытянуты вперед (хотя последнее, что вы должны делать, когда падаете, это выпрямлять руки). Я распласталась, левая нога болит от лишнего напряжения, а кости правой ноги ноют.
Ползи,говорит она, скрестив руки на груди и глядя на меня поверх очков в черепаховой оправе,Ты учишься и падать и вставать.
Для акцента она снова ударяет ходунки, пока они не падают.
Какого хрена?кричу я.
Ползи,повторяет она,тебе придется.
Я ругаюсь и делаю глубокий вдох, прежде чем попытаться протащить свое тело по полу. Мне даже больше не больно, мне стыдно. Я боюсь, что мне никогда не станет легче. Что я всегда буду покрыта шрамами, как внутри, так и снаружи.
Я добираюсь до ходунков и встаю, все это время тихо ругая Кэт. Они кажутся крепкими, но я должна добраться до верха ходунков, находясь в самом низу.
Я практически плачу, когда хватаю поручни и пытаюсь поднять себя. Мой пресс, руки, грудь, я чувствую, как напрягается каждая мышца. Начинаю дрожать от прикладываемых усилий, левое колено едва ли помогает подняться.
Ты не дышишь,подходя ближе, напоминает она мне,ты делаешь вдох и делаешь выдох.
Я часто неосознанно задерживаю дыхание, когда делаю эти упражнения, что разочаровывает еще больше, учитывая, насколько важно дыхание, когда занимаешься йогой.
Громко выдыхаю. Выходит как сердитый рев. Я хочу, чтобы он подпитывал меня.
С грубым криком, поднимаю себя вверх, конечности горят.
Ну вот,уверенно говорит она,иногда тебе просто нужен толчок.
Пот струится по моему телу, когда я смотрю на нее и ее самодовольное лицо.
Легко тебе говорить,парирую я.Если ты так относишься ко мне, когда на мне гипс, который должен удерживать меня неподвижной, как, черт побери, ты собираешься помогать мне, когда его снимут? Бросать меня в дерьмо и заставлять ползти?
Если придется,говорит она прямо. Я верю ей.
Выдыхаю, сердце снова начинает замедляться, когда я опираюсь на ходунки. Как только вернусь домой, приму долгую горячую ванну с кучей соли.
Некоторые дни труднее других,говорит она, изучая меня.У тебя плохой день. Их будет много. И это нормально.
У меня не плохой день,огрызаюсь я.
Конечно, это неправда. Я была в дерьмовом настроении с тех пор, как покинула Кейра в баре во вторник вечером. Прошло несколько дней, и не было ни минуты, когда я не пожалела, что ответила «нет».
Это был просто ужин. Он бы ничего не значил. То же самое, что провести с ним несколько часов баре, просто еще была бы еда. Я знаю, что продолжаю говорить, что я его не знаю, но так бы я могла попытаться узнать его.
Но я упряма, и, более того, напугана. Смертельная комбинация.
Тем не менее, мой мозг не может перестать снова и снова воспроизводить проклятый последний момент. Взгляд его глаз. Разочарование.
Черт.
Затем то, как его губы прижались к моей щеке, звук его хриплого голоса у моего уха. Приглашение, которое все еще в силе, которого жаждало мое тело, если не мой мозг.
Оглядываясь назад, я понимаю, что было бы лучше, если бы в тот день я не пошла в «Сент-Винсент», а, как и планировала, отправилась бы на встречу. Тогда я могла бы вспоминать о Кейре, как о мимолетной встрече. Вместо этого я воспринимаю его, как нечто реальное, может быть, потому, что он символизирует возможность. Маленький луч надежды, когда я склоняюсь к чертовому ходунку, мое тело и душа истощены.
Но правда в том, что я солгала Кейру о том, как получила травму, и я не могу продолжать обманывать его и дальше. Было бы ужасно исповедаться ему и позволить видеть себя жертвой. Пока я его не вижу, ложь может жить дальше.
Дальше будет сложнее,говорит Кэт, вырывая меня из моих мыслей.
Резко смотрю на нее.
Я в курсе. Ты постоянно твердишь это.
А затем все станет лучше,терпеливо говорит она,продолжай держаться. Продолжай верить. И не забывай дышать.
Не забывай дышать. Не уверена, что мне когда-либо было легко.
Когда сеанс терапии закончен, Кристина ждет меня около кабинета.
Трудно было?спрашивает она, когда видит меня, ее лицо кривится от беспокойства.
Ничего такого, с чем я бы не могла справиться,улыбаясь, быстро говорю ей.Пошли.
Она изучает меня, когда я прохожу мимо. Ранее я была в отвратительном настроении, а теперь она еще более настороженно относится ко мне.
И потому что она более настороженна, она не ведет меня сразу домой. Это еще один великолепный день, теплый и солнечный, после нескольких дней дождя, поэтому она везет нас в Старый город в один из моих любимых ресторанов в восточном конце Королевской Мили.
Она хочет подбодрить меня. Типично для нее, как и всегда. Глубокая потребность угодить, которая росла, как цветок, во времена нашего дерьмового детства. Я понимаю ее, из-за чего мне хочется угодить ей в ответ. Порочный круг, два льстеца, пытающихся разобраться, как угодить друг другу.
«Монтит» - миленькое место с оригинальным фермерским меню и забавными коктейлями, которому каким-то образом удалось избежать участи и не стать туристической ловушкой, несмотря на то, что они находятся на одной из самых популярных улиц Эдинбурга. Узкая и извилистая лестница и мои костыли не подходят друг другу, поэтому мы направляемся прямо к закрытому патио и располагаемся там.
Мы только что заказали напитки, и я просматриваю меню в поисках сытного, но безглютенового варианта, когда мои глаза смотрят поверх меню, и я замираю от шока.
Марк Физерстоун ждет у стойки администратора, пока его посадят, а какая-то молодая красивая девушка рядом с ним смеется над тем, что он сказал.
Я ахаю и тут же опускаю глаза, поднимая меню повыше, пытаясь закрыть лицо.
Что такое?с тревогой спрашивает Кристина, наклоняясь ко мне.
Ш-ш-ш,говорю ей.Не двигайся и не привлекай к нам внимание.
Но, конечно же, она сразу же оглядывается по сторонам как ищейка, вынюхивающая след.
Боже мой,резко шепчет она.Марк здесь. А что это за шалава с ним?
Не уверена, лучше знать или не знать, кто она, но, полагаю, я знаю. За несколько лет я была на паре рождественских вечеринок Марка, и уверена, что «шалава» - это Мэгги, его помощница.
Я снова смотрю поверх меню, чтобы удостовериться в этом. Слава богу, они не похожи на пару, потому что для меня это было бы слишком. От того, что я вижу его в добром здравии и счастливым, мне и так становится не по себе.
Я не хочу, чтобы он увидел меня. Все уже и так невероятно неудобно, плюс я не в форме после физиотерапии: волосы убраны назад и распущены, тушь размазана под глазами, тональный крем исчез. Конечно, я одна из тех, кто сталкивается с бывшим, когда выглядит как полное убожество.
Администратор подходит, намереваясь отвести их к столу, и я вижу, как Марк кладет руку на спину Мэгги. Она остается там, и подобный жест не может быть истолкован по-другому.
От этого вида меня начинает мутить.
Затем его взгляд падает на наш стол и в его глазах виден шок.
Я вижу его. Взгляд «о, гребаное дерьмо» в его глазах, тот, который я обычно замечала, когда ловила его на лжи или чем-то таком. Лишь эта мысль заставляет меня почувствовать себя рохлей за то, что столько лет провела с ним, думая, что мы можем стать чем-то большим, чем были.
Простите,говорит он Мэгги и администратору,вернусь через секунду.
Мэгги в замешательстве хмурит тощие брови, прежде чем смотрит туда же, куда и он. Она морщится, когда замечает меня и сразу же отворачивается, следуя за хозяйкой вглубь патио.
Джессика,говорит Марк, останавливаясь в конце стола, сложив руки перед собой.Какой сюрприз. Как дела?
У него этот «я на твоей стороне» голос, который он использует с клиентами, пытаясь заставить их доверять ему свои с трудом заработанные деньги. Голос, который всегда срабатывает на них, и когда-то так было и со мной, но не сейчас. Не теперь, когда я знаю, каков настоящий Марк Физерстоун.
Я стараюсь улыбнуться ему той легкой улыбкой, которая ему нравилась, выходит натянуто.
Ясное дело, никогда не чувствовала себя лучше,говорю я, делая глоток воды и сверля его взглядом.
Как ты мог?
Он смотрит на Кристину, которая зло смотрит на него.
Рад видеть и тебя, Кристина,говорит он ей.
Она ничего не говорит, продолжая щуриться, глядя на него.
На этот раз он выглядит так, словно испытывает дискомфорт и не контролирует ситуацию. Я решаю надавить на него.
Это Мэгги, ее я видела?спрашиваю я.Ты такой хороший босс, раз решил наградить свою помощницу, приведя ее в такое место.
Он кашляет, потирая рукой затылок.
Да, нам необходимо обсудить несколько важных вопросов. Надеюсь у тебя все хорошо. Знаешь, у меня все еще есть кое-какие твои вещи в коробке. Я думаю, что это...
Оставь себе,быстро говорю я.Я взяла все, что мне было нужно.
Он кивает, глаза бегают по залу.
У тебя все в порядке? Твоя терапия? Тебе нужно помочь с деньгами или...
Кристина резко смеется.
Помочь с деньгами? Ты, черт возьми, избавился от моей сестры, когда ее подстрелил террорист,она говорит это так громко, что все в ресторане смотрят на нас.Она тогда еще даже не вышла из долбаной больницы, ты, чертов мудак. Ей от тебя не нужно ничего, только чтобы ты убрался с ее глаз и держался подальше. Держи свои гребаные деньги и предложения при себе,бормочет она,эгоистичный козел.
Я пытаюсь подавить улыбку, когда, широко открыв глаза, смотрю на Кристину, затем на Марка.
Он беззвучно открывает рот, зная, что ему нечем оправдываться, и краснеет. А потом, наконец, произносит:
Желаю тебе удачи, Джесс.
Затем поворачивается и спешит к другому концу внутреннего дворика, головы поворачиваются ему вслед, когда он идет.
Конечно, все теперь смотрят на меня и складывают два и два. Я девушка, оставшаяся в живых, героиня, которая не сделала ничего, всего лишь не умерла.
Кристина,удается сказать мне, не уверена, стоит ли ее ругать или нет.
Она пожимает плечами.
Жаль, что мне не жаль. Этот парень - самый большой мудак на свете. Я всегда знала, что ты слишком хороша для него, но помалкивала. Просто отстой, что он показал свое истинное лицо в самое худшее время.
Люди никогда не показывают свои истинные лица, когда все в порядке. А когда все катится к чертям, сразу видно, из чего действительно сделан человек,криво усмехаясь, говорю я.
Точно,она вздыхает и поворачивает голову в его сторону. Я даже не хочу смотреть. Хочу есть и притворяться, что его там нет.Тем не менее, он стал красным, как свекла. И эта девушка потирает его спину, вероятно, пытаясь сказать ему, что мы просто парочка сучек. Она понятия не имеет, да?
О, думаю, она в курсе,бормочу я.Но некоторым людям все равно. Какими бы ни были их отношения, что, кстати, заставляет меня задуматься о том, как много раз он встречался с ней после работы, уверена, что они оба рассматривают меня как своего рода животное, которое пришлось усыпить.
Ужасные слова,произносит она, кладя руку мне на запястье.Пожалуйста, не говори, что ты в это веришь.
Я отодвигаю руку.
Конечно же, нет.
Не совсем.
Неудивительно, что после этого я едва могу доесть свою еду, и единственное, что хорошо - это половина бутылки вина, которую я разделила с Кристиной, и главным образом потому, что я пью большую часть. Сейчас лишь три часа дня, но мне очень хочется исчезнуть.
К сожалению, Марк и все, что у нас было, не осталось на заднем плане. Все снова всплыло, и мне приходиться думать об этом. Я чувствую его присутствие позади меня, понимаю, что он чувствует облегчение, избавившись от мертвого груза. Это я сейчас, бремя, которое нужно везде таскать с собой, и когда я задумываюсь об этом, вероятно понимаю, что он всегда себя так и чувствовал.
Я познакомилась с Марком через общих друзей. Линн, женщина, которая ходила в мой класс йоги, мы быстро подружились. В конце концов, она переехала в Лондон, но успела познакомить меня с Марком. У него всегда была подружка - серийный моногам, как описывала его Линн - пока однажды он не оказался один.
Он завоевал меня с помощью обаяния. Мне нравилось, как приятно он выглядел в костюмах и что он действовал так, словно владел миром, и кому-то вроде меня повезло узнать его. Когда вы не уверены в себе, и я, конечно, тогда была именно такой, подобный мужчина решит все ваши проблемы. Я определенно была захвачена идеей отношений с мужчиной, у которого в жизни порядок, чем на самом деле самим Марком.
И я знала его. Довольно хорошо. Я любила его. И верила, что он любил меня, по крайней мере, в течение первых двух лет. Но иногда искра, которую вы видите в глазах другого, исчезает. И вам приходится бороться сильнее, чтобы она снова появилась. Отношения - это работа, я знаю это, но всегда должны присутствовать любовь и уважение. Нет необходимости менять весь свой мир, чтобы другой человек осознал, что вы нужны ему.
Я всегда хотела ребенка, которого можно было бы любить, как способ исправить прошлые ошибки, и я подумала, что, если забеременею, это исправит все между мной и Марком. Соединит нас, сделает сильной, стабильной семьей, которую я всегда хотела.
Вскоре я поняла, что это не так, и поняла это слишком поздно.
Ребёнок бы изменил все.
И теперь Марк явно двинулся дальше, или, может быть, он продолжал жить давным-давно. Полагаю, то же самое можно сказать и про меня. У меня просто не было другой кандидатуры. У меня вообще не было плана.
Знаешь, хорошо, что ты не с ним,говорит Кристина позже, когда мы едем домой.Имею в виду, слава богу, ты не вышла за него замуж.
Я фыркаю. Моя голова прижата к окну.
Об этом и речи не было.
Вы даже никогда не поднимали эту тему?
Пристально смотрю на нее.
Я же тебе говорила. Самое большее, что я получила от него, что хотя бы отдаленно символизировало чувства - ожерелье, и это было много лет назад. Когда мы обсуждали будущее, он всегда говорил, что ему надоело планировать будущее для других людей, что он просто хотел оставить наше на волю судьбы,в то время это звучало романтично, но теперь я понимаю, это была отговорка.
В любом случае,говорит она,это не имеет значения, потому что теперь ты понимаешь, что он за козел. Неприятно говорить такое, но он, вероятно, все это время трахал и эту цыпочку.
Волна унижения накрывает меня. Я вздыхаю.
Вполне возможно.
В тот вечер во время ужина с Ли и Кристиной я молчу, мой разум все еще занят мыслями о Марке, сеансе физической терапии и всем, что ждет меня в будущем. Я словно бегаю по кругу и не могу сойти с него. Когда ужин заканчивается, вместо того, чтобы посмотреть с ними новости, как обычно делаю, я направляюсь наверх в кровать, мне необходимо побыть одной.
Я открываю окно, небо - нечеткая голубая дымка, и делаю глубокий вдох, пытаясь быть благодарной. В воздухе ощущается ранняя осень, витает аромат сухих листьев и холодных ночей.
«Тебя не должно быть здесь,шепчет тихий голос в моей голове.Ты должна была умереть. Ты этого заслуживаешь».
Голос часто говорит мне такое. Мне хочется спорить. Бороться за свою ценность. Я так устала игнорировать его. Вина выжившего - так Пэм описала это на первой встрече. Чувство, что мы тоже должны были умереть, что мы не заслуживаем жить или в нас нет ничего особенного, чтобы нас пощадили.