Хорошо, неожиданно соглашается он, хотя веселья это ему не добавляет.
Видимо, лежащая на его плече, ладонь Зары благотворно воздействует на мозг.
Прекрасно, я скрещиваю на груди руки. Где ещё двадцать четыре баллона?
В дальнем конце прохода между первым и вторым стеллажом.
Подготовился, молодец! Вот только
Влад Викторович, тяжёло вздыхаю я, уже даже не злясь, в следующий раз либо зови меня на разгрузку, либо, хотя бы, звони по видеосвязи. Потому что как раз там стоят самые востребованные вашими операционистами кассовые документы.
У них в круглосуточном доступе электронная база, недовольно отзывается Крамель.
Как показала практика, она имеет привычку ломаться, а с моим везением сделает это именно сейчас. И тогда я буду ночевать под твоей дверью, но заставлю вызвать сюда рабочих.
Оль, может обойдётся ещё? кусая губы, чтобы сдержать улыбку, надеется Зара.
Не с этим архивом, Зар, не с этим архивом, качаю я головой.
Глава 18
Естественно, ничего не обходится.
За час до обеда приходит знакомая уже Ольга из операционного, снова с перебоями в базе и с запросом одного из вкладчиков. И договариваться с Крамелем идёт уже Зара, потому что со мной его не спасло бы ни «Влад», ни «ты».
Оля, ты здесь?
Здесь, со вздохом отзываюсь я, ставлю тома на место и выхожу из прохода навстречу Дальскому.
Попытка добраться до нужных документов через обратную сторону стеллажей не прошла и мне очень хочется надеяться, что их вечно ломающаяся база заработает быстрее, чем Крамель вызовет мне рабочих.
Идём обедать? с улыбкой на губах предлагает Дальский.
Представив, как выгляжу с растрёпанным хвостом, в одежде, покрытой бумажной трухой, я стягиваю с волос резинку.
Я не могу, Крамель должен вызвать мне рабочих.
У них обед, качает головой он, и вряд ли они помчаться выполнять указания Влада, какими бы срочными они не были.
Иногда мне кажется, что в этом банке работаю я одна, раздражённо стряхивая пыль с плеч, я иду к компьютеру.
В «Олд-Арне» результативно работала тоже только ты, Дальский перехватывает меня на полпути.
А ты? обнимая его за шею, я склоняю голову набок.
И я.
Стыдно сказать, но я снова теряю связь с реальностью. Качественно так теряю, едва ли осознавая себя сидящей на собственном столе. Да что за?.. Мне не восемнадцать, чтобы сходить с ума по красивому и богатому мужику! Точнее, мне не восемнадцать, чтобы это были основные причины для влюблённости.
Влюблённости?
А ведь так и есть. Беда, конечно, но такая, какой не хочется противиться. Стоит подумать на досуге, когда он у меня будет, насколько серьёзно мне хочется влипать во всё это. И насколько серьёзно планирует влипнуть он.
А пока меня очень устраивают жадные ладони, проникнувшие под футболку, и такие же поцелуи. Похоже, что из нас двоих он проголодался больше.
Обед. Напоминаю я, уперевшись ладонями ему в грудь.
Обед, эхом отзывается Дальский, блуждая по мне отсутствующим взглядом. Осознаёт. Длинно выдыхает и одним движением ладони приглаживает волосы. Поехали.
Куда?
Ты же хотела в «Белого кролика», улыбается Дальский, пока я закрываю архив.
В этом? Мой красноречивый жест обводит кроссовки, джинсы и футболку. Ни за что.
Тогда парк и мороженое?
Эта альтернатива нравится мне больше ещё и тем, что обед не резиновый, а парк под боком. Поэтому я позволяю ему увлечь меня к лифту, чтобы, словно влюблённая парочка, выйти из банка держась за руки.
Главная аллея Южного дендрария предоставлят гораздо больший выбор, чем бутылочная газировка и мороженое, поэтому я беру сэндвич и какой-то фруктовый смузи, а Дальский ограничивается любимым эспрессо. И честно молчит, пока я обедаю, рассматривая гуляющих и, через одного, узнавая своих коллег. Один из бонусов беготни по «Рейве»теперь я знаю в лицо очень многих.
Идём? Остаётся полчаса до конца обеда, когда он поднимается, предлагая мне руку.
Ты не собираешься в отпуск? интересуюсь я, стоит нам свернуть на одну из не особо популярных тропинок.
Снова хочешь выгнать меня из города? весело прищуривается Дальский, как никогда становясь похожим на брата.
Нет, удивляюсь твоему безделью, отобрав руку, я сажусь на стоящую в тени скамейку. «Амариллис», конечно, не сравнится с городским дендрарием, но и здесь можно приятно провести время.
А ты планируешь отпуск? со смешинками в глазах спрашивает он, садясь рядом.
Даже не думай, качаю я головой.
Почему? продолжает забавляться Дальский.
Почему я не поеду с тобой в отпуск? Да хотя бы потому, что ты мой начальник.
Бывший, веселится Дальский и аргументы тают, а я едва не урчу, когда его ладонь зарывается в мои волосы. Ты ведь сама этого хотела.
Я увольнялась не для того, чтобы с тобой переспать, выдыхаю я, сама придвигаясь ближе. Или мне это кажется?
Уверена? слышится его насмешливый шёпот совсем рядом и я уже ни в чём не уверена.
Может, и правда меня доконала не круглосуточная работа, а чувство неприятного ожидания где-то глубоко внутри? Или не ожидания, а тягучего неудовлетворённого желания?
Бред!
Ни разу за свою бытность секретарём я даже не собиралась представлять как, вместо подписания бумаг, Дальский уверенно берёт меня за руку, устраивает на столе и Зря, очень зря я об этом думаю! Потому что Дальский, сидящий передо мной, не чета Дальскому из моих мыслей. Этот довольнее, опаснее и желаннее.
Мне не шестнадцать, чтобы целоваться на парковой скамейке.
Гордясь собой за непомерно длинную, в настоящих условиях, фразу, я отстраняюсь, откидывась на спинку, закидываю ногу на ногу и занимаю руки чем-то безопасным. Недопитым смузи, например.
И мне бы радоваться собственной выдержке, но, враз ставшее неуютным, взаимное молчание напрягает.
В субботу я еду на день рождения сестры, сообщаю я, не отрывая взгляда от стакана.
Только вот Дальский не собирается мне помогать, хотя наверняка догадывается что именно я планирую ему предложить. Мстит за скамейку?
Ты можешь поехать со мной, я поворачиваю голову, если хочешь.
Оль, ты даже по имени меня назвать не можешь, криво улыбается он.
Там я постоянно буду использовать твоё имя, я копирую его улыбку, отказываясь признать, что расстроилась. Вы с ней тёзки.
Я должен уехать на выходные, без особого сожаления отвечает тот, кто только что намекал на совместный отпуск.
Хорошо, деланно безразлично пожимаю я плечами и встаю. Мне пора возвращаться.
Прощание у банка выходит скомканным. И даже не потому, что я всё-таки ощущаю себя виноватой. Мы слишком плохо друг друга знаем, и плевать, что пять лет проработали бок о бок. Это не то. А сексне повод даже для знакомства, каким бы сумасшедшим он ни был.
Но, по крайней мере, мне не придётся шокировать сестру своим первым официальным ухажёром. В суматохе я как-то подзабыла её заочное отношение к Дальскому, в конце концов даже обрадовавшись его делам.
Очередной рабочий день заканчивается позже обычного, зато до дома я добираюсь без пробок. Но, стоит мне переступить порог квартиры и в вечерней тишине раздаётся звонок мобильного.
Оль, ты дома?
Только зашла, честно отвечаю я Игорю, зажав телефон между ухом и плечом, чтобы расстегнуть замок на босоножках.
Иду к тебе, предупреждает деликатный Игорь и отключается.
Не удивлюсь, если в следующий раз он обойдётся даже без звонка. Этого мало, чтобы меня смутить, но достаточно, чтобы оставить голодной, потому что в его присутствии вежливая я снова обойдусь одним чаем.
Какой-то тяжёлый стук в дверь выдёргивает меня из ванной, где я едва успеваю нацепить короткое домашнее платье.
Чего не звонишь? распахиваю я дверь и удивлённо отступаю. Что это?
Это тебе. Игорь впихивает мне в руки три розы и, скинув кроссовки, сам несёт две, ещё пышущие жаром, плоские коробки в кухню. Я ведь так тебя и не отблагодарил за Катю.
Достаточно было предъявить её Анне Петровне, фыркаю я и прохожу вслед за ним.
Аромат пиццы мгновенно заполняет маленькую кухню и мой живот начинает страдальчески и, главное, громко жаловаться на отсутствие регулярного питания.
Так и думал, что ты опять голодная, как-то по-отечески недовольно качает головой он и сам ставит чайник на плиту.
Боже мой, не зря ли я собственными руками пристроила такой, неожиданно ценный, экземпляр? В качестве аргумента в сознании мгновенно всплывают особо впечатляющие моменты проведённых с Дальским ночей. И тело протестует дружескому ужину с Игорем, предлагая позвонить тому, с кем будет гораздо занимательнее.
Вот только «я должен уехать на выходные» заставляет проснуться чисто женскую обиду.
Ты мой спаситель! искренне восторгаюсь я, ставя цветы в воду.
Очередной дверной звонок прерывает историю о том, как Игорь прибился к шайке каких-то безумных байкеров, а я начинаю подумывать, не отключить ли его вовсе.
Снова Анна Николаевна? смеётся Игорь.
Вряд ли после прошлого раза она захочет со мной общаться, весело хмыкнув, я, не смотря, открываю дверь.
И знакомые ладони ложатся на талию, а твёрдые губы сметают даже самое малейшее сопротивление. Его невозможно не узнать, как невозможно забыть первый поцелуй, первый секс и первое безумие. Такое как сейчас.
Потому что я отвечаю ему со всей злостью, что целый день сбивала с мыслей. Заставляла возвращаться к той скамейке в парке и тысячи раз переигрывать наш разговор. Я кусаю его за губу, даже не думая извиняться, а Дальский легко тянет за распущенные волосы, заставляя запрокинуть назад голову. Пылающий лёд в его глазах и бушующий океан в моих.
И именно этот момент выбирает Игорь, чтобы заявить о себе.
Слайс пиццытак себе еда, с притворным вздохом он обходит нас по широкой дуге, насколько это возможно в моих квадратных метрах, и в секунду обувается. Её бы покормить нормально, а то в чём только душа держится
Игорь выходит, аккуратно захлопнув за собой дверь, а мы возвращаемся друг к другу.
Заботливый, хрипло отзывается Дальский, даже слишком.
Я подарила ему фею, я пытаюсь отстраниться, но попробуй сделать это, когда тебя держат в стальных тисках. Что ты здесь делаешь?
Везу тебя нормально ужинать. Долгий, но уже спокойный поцелуй заставляет крепче обнять его за шею. Одевайся, Оль. В этот раз отказаться точно не получится.
Глава 19
Какое непопулярное место, насмешливо хмыкаю я, только зайдя в стильный, отделанный геометрическими узорами и, собственно, белыми кроликами из «Алисы в стране чудес», ресторан.
Понедельник, как само собой разумеющееся констатирует Дальский и мы проходим через пустой зал.
К единственному накрытому столу, стоящему у панорамных окон.
Признаю, ему удаётся впечатлить даже моего внутреннего циника. Потому что «Белый кролик» находится на двадцать третьем этаже самого высокого в городе здания. И подо мной оказывается если не целый мир, то его впечатляющий кусочек.
Ты рехнулся!
Всего лишь решил побыть с тобой наедине. Это преступление?
Дальский обнимает меня со спины и выбор одежды уже не кажется таким удачным. Потому что замирает дыхание, стоит его ладони вскользь коснуться обнажённой полоски кожи между высокий юбкой и укороченным топом.
Пока не знаю.
Мы всё-таки устраиваемся за столом и делаем заказ появившемуся перед нами официанту. Интересно, на кухне повар сегодня тоже один?
Я не соврал тебе насчёт субботы, внезапно признаётся Дальский, заставляя дрогнуть руку, тянущуюся к бокалу воды. У меня, действительно, есть дела.
Я знаю, я перевожу взгляд за окно. Потрясающий вид! Вратьне в твоих привычках.
Зато я могу приехать за тобой вечером.
Не надо, качаю я головой, я останусь у Саши на ночь.
И не будешь рада меня видеть?
Неожиданный вопрос. Настолько, что я не сразу нахожусь с ответом, вспомнив как относится сестра к моему бывшему начальству. А Дальский ждёт, и мы долго изучаем друг друга, пока официант не ставит на стол закуски. Ну, как закуски Нечто маленькое и цветное на огромной тарелке.
Буду, медленно отзываюсь я и поднимаю глаза.
Я рад, улыбается он так, что у меня снова возникают перебои с дыханием.
В остальном ужин проходит неожиданно уютно. И весело. Оказывается, что у Дальского всё же есть чувство юмора, созвучное с моим настолько, что я боюсь размазать макияж, плача от смеха. И почти жалею, когда время переваливает далеко за одиннадцать.
Мне пора, я встаю с извиняющейся улыбкой.
Идём, без лишних слов Дальский берёт меня за руку и мы выходим из ресторана, забыв про одно из самых сложных испытаний.
Лифт.
Стоит вступить под зеркальный свод и я пьянею, хотя в моей крови ни капли алкоголя. И уже не я, кто-то другой, призывно прислоняется к перилам, не отводя взгляда от мужчины напротив. И Дальскому не нужно повторное приглашение.
Он фиксирует над головой мои руки, издевательски-медленным движением касаясь запястья, скользя ниже, по локтю, предплечью. Очерчивая контуры груди, пока, наконец, его ладонь не ложится на талию, прижимая меня к твёрдому телу.
Так что там с именем? насмешничает он, кажется, даже не думая целовать.
Всё прекрасно, Александр Германович. Последние два словашёпотом и выгнувшись так, чтобы коснуться грудью груди.
И Дальский срывается, отпуская мои руки, притягивая ещё ближе, но Деликатное «дзынь» прерывает так и не случившийся поцелуй, и, расправив юбку, я первая выхожу из лифта. Правда, шагов позади не слышно и я разворачиваюсь, чтобы убедитьсячто-то случилось.
Дальский стоит рядом с лифтом и держит телефон у уха, мрачнея на глазах, но, стоит ему увидеть вопрос в моём взгляде, и уверенная ладонь ложится на талию, подталкивая в сторону выхода.
Издеваетесь? Ко мне возвращается начальник-айсберг. У меня весь дом в датчиках. Если бы что-то случилось, я бы уже знал. Нет. Мы выходим из здания и он открывает передо мной дверь машины. Хорошо.
Последнюю фразу я не слышу, но свершившаяся неприятность заметна и по его лицу.
Что произошло? спрашиваю я, когда он садится на водительское место.
Соседи утверждают, что я их затопил, кривится он и трогается с места.
Ты серьёзно?!
Более чем. Дальский выруливает с парковки и вылетает на проспект под жёлтый сигнал светофора. Оль, ты не против, если мы сначала заедем ко мне? Успокоим этих соседей и я отвезу тебя домой.
Я могу вызвать такси, пожимаю я плечами, глядя как мимо пролетают огни ночного уже города.
Не смеши, усмехается он.
Предвкушение схлынуло, словно его и не было, а я пытаюсь осознать внезапную человечность Дальского. Проблемы с братом, взаимное желание со мной, дотошные соседи, наконец. Всё как у всех, только масштабы покрупнее.
Ивановский сквер, поворот и большой красивый дом в современном стиле. Даже подземный паркинг здесь уютный. И лифт, не хуже, чем в нашем местном небоскрёбе. А ещё я, демонстративно смотрящая куда угодно, кроме Дальского, чтобы не дать волю, заинтересованно поднявшему голову, азарту.
Нет, сегодня обойдёмся одним лифтом.
И где возмущённые соседи? Я оглядываюсь, но с моего прежнего визита здесь ничего не изменилось.
Прячутся, подозревая, что именно я отвечу на их претензии. Дальский открывает дверь квартиры и пропускает меня первой.
Срабатывает датчик, включается яркий свет и я слепну на несколько мгновений, слыша лишь звук захлопнувшейся за спиной двери. Открываю глаза. Оборачиваюсь на Дальского.
Кто-то говорил, что не врёт, улыбаюсь я, качая головой, и касаюсь ближайшего белоснежного лепестка.
Это сказала тыне я.
Прихожая, коридор, гостинаяцветы повсюду. Белые, кремовые, нежно-розовые и нежно-голубые, всех пастельных оттенков, какие только можно представить. И нет удушающего запаха цветочного киоскааромат едва уловимый, сладкий и свежий. Стук каблуков сопровождает моё медленное путешествие по этому цветочному царству, а пальцы касаются то одного бархатистого лепестка, то другого.
Соседи больше не возмущаются? спрашиваю я не поворачиваясь.