И с того сна все быстро пошло под откос. Словно я завис на самом пике американских горок, и вдруг начал падать спиной вниз, и небо, которое было таким охеренно близким, вдруг скрутило средний палец и от души пожелало разъебаться об неведение вдребезги.
Однажды меня угораздило вляпаться в драку с не слишком умными, но хорошо вооруженными перепуганными пацанами, один из которых решил, что выстрел в упорхороший ответ на мое пожелание самому себе отсосать. Пуля прошла навылет, и мне повезло отделаться легким испугом, но я на всю жизнь запомню то чувство, когда острый кусочек стали прожег меня насквозь, словно иглапластилиновую куклу.
До той ночи я был уверен, что ничего противнее быть уже не может.
Оказалось, может, и этоне физиология, а просто ее глаза в момент, когда я кончил в полной тишине и пустой постели.
Клянусь, если бы Кира-блядь была где-то поблизости, я бы просто ее задушил.
Но к счастью для моей матери и облегчению не слишком хорошей репутации, Кира существовала на другом конце города, и наши с ней дороги больше не пересекались.
До пятницы, до звонка матери, в которой она случайно проболталась о дяде и его поездке на солнечные тропические острова. Естественно, с невестой. И, само собой, моя мать ненавидит ее так же сильно, как и я, потому что всепрощение в нашей семье под запретом еще со времен, когда был жив отец и он учил нас с братом всегда давать сдачи.
Она не знает, чем занималась Кира и как познакомилась с Рафаэлем, и я храню эту тайну только в память о брате и потому что не хочу пачкать его образ. Для нее он навсегда останется мягкой копией отца, потому что Раф унаследовал от него все. Как мы часто шутилиспиздил даже глаза, ведь в нашей семье белокожих я единственный темноволосый и смуглый.
Узнать, куда именно дядя повез свою куклуплевое дело. Пара звонков нужным людями я знаю все, вплоть до бунгало, которое он забронировал на все выходные.
Политики только думают, что хорошо маскируются, а на деле вся их жизньсплошная возня между двумя стеклами под журналистским микроскопом.
Последнее, что я делаю перед тем, как запрыгнуть в самолетснимаю девочку из эскорта. Ту, которая сразу, без всяких заморочек, соглашается трахаться за деньги.
Такая крепкая кобыла почти с меня ростом, с накаченной приседаниями жопой, с большими сиськами и аккуратной шоколадной полоской волос на лобке.
Я трахаю ее в самолете раза трине меньше. За облаками, отпуская пошлые шутки о том, что мы покорили «высоту секса».
Ты какой-то напряженный?
Хорошая девочка, правильно берет в рот: становится боком и оттопыривает задницу, чтобы я пару раз отвесил всей ладонью. Старается, просто как профессионалка, до самого горла. Хотя, она и есть профессионалка.
И когда я откидываю голову, чтобы забыться в этих тренированных губах, единственная мысль, жалящая пустую башку, на хрен убивает все желание кончить. Потому что я хочу совсем другой рот.
«Почему, блядь, ты не дала мне, Кира?»
Я отталкиваю голову девочки, хоть она очень старается и умудряется стонать даже со мной во рту, но сейчас она мне не нужна. Ни она, ни этот пустой трах, который будет просто еще одной разрядкой в духе первых трех.
Как тебя зовут? спрашиваю деваху, когда она поправляет одежду и садится напротив меня в кресло, тут же неуловимочувствуется опытпоправляя макияж в считанные минуты.
Снежана, улыбается, на миг отрываясь от ручного зеркальца. Другая бы обиделась, а этой хоть бы что. Привыкла?
Хотя, какая в хрена разница.
Ну и какая у нас легенда? спрашивает она чуть позже, потягивая принесенное стюардессой шампанское.
Есть особая прелесть в частных рейсах: шампанское у ни всегда холодное и элитное, а не какая-то кислая бурда. А я, хоть и взрослый кобель, люблю игристые вина элитных сортов. Коньяки и водку пью исключительно под херовое настроение.
Легенда? переспрашиваю я. Вот сейчас, если она не перестанет зудеть тупыми вопросами, придется грубо попросить ее захлопнуть рот. Мне нужно как минимум подумать, что делать дальше, после посадки.
Ну, ты же везешь меня на дорогой курорт. Она прячет помаду в сумочку и делает выразительный «чмок» ярок-красными губами. Готов биться об заклад, у нее было много мужиков, которых страшно возбуждала размазанная по члену красная помада, но меня это не заводит, как, собственно, и ее рот в принципе. Кем я должна притвориться? Если твоей девушкой, то нам нужно придумать историю. Ну, типа, где познакомились и
Моей девушкой? Я чувствую себя идиотом, второй раз с трудом улавливая, куда она клонит. Вернее, я-то понимаю, но до последнего верю, что она несет всю эту чушь не всерьез. Но похоже деваха не шутит, поэтому придется вправить ей мозги. Жаль, что приходится быть первым, кто поимеет ее еще и в эту часть тела. Послушай, Снежана. Тыникто. Просто девочка, которую я купил, чтобы трахать, когда мне приспичит. У тебя проблемы с этим? Потому что я не собираюсь сочинять херню про нашу влюбленность. Тымоя проститутка, и только так.
Она округляет глаза, явно неприятно удивленная таким положением дел, и я почти готов предложить ей свободный парашют, потому что, кажется, брать ее с собой было плохой идеей, но ей хватает ума промолчать.
Хорошо глотаешь, киваю на ее судорожно передернутое горло.
На самом деле, я взял ее не только для того, чтобы приятно проводить время и не заморачиваться съемом на пляже. Онаиз эскорта. И я предвкушаю реакцию Киры, когда я представлю так мою спутницу. Дядя наверняка не сказал ей, что у него «особое» отношение к платным девочкам. Еще бы, вряд ли в их вылизанных отношениях нашлось место неудобному разговору, и уж точно он не рассказал о милой и хорошей девочке Лизе, которую под него подложили влиятельные люди. И о том, что милая и хорошая девочка Лиза оказалась героиновой проституткой, которая сливала его звонки, скринила почту и делала прочую заказную работу, пока дядя думал, что нашел женщину своей мечты.
Говорят, молния не попадает в одно и то же место, но в Диму она въебашила дважды.
Самолет приземляется около шести вечера по местному времени. Неподалеку от курортачастный аэродром, где нас уже ждет водитель. Все по высшему разряду, как я люблю. И деваха держит рот на замке, просто радуя сообразительностью. Если так пойдет и дальше, оставлю ей щедрые чаевые.
Я снял люкс с отдельным бассейном и прочей херней, которая на самом деле меня мало привлекает. Просто я человек определенного класса и моя жизньодно сплошное «все включено». Единственное, что меня интересовалоналичие зала для онлайн-конференций и возможность брать на прокат машину, что я и получил. Ну кроме того, что дядя живет в соседнем номере.
Прежде, чем зайти к себе, долго гипнотизирую взглядом дверь их номера, пытаясь угадать, что за ней происходит.
«Ему ты даешь просто так, Кира? Женихубесплатно?»
Даже заношу руку, чтобы постучать, но вовремя вспоминаю, что это идет вразрез с моей историей, где все «совершенно случайно» и «ну-надо же, дядя, и ты здесь, вот так совпадения!» Поэтому, хоть искушение тянет заявить о себе в полный голос, я ухожу в номер.
Впереди целый вечер пятницы и Дима наверняка захочет устроить ей романтику. Или я ни хрена не знаю своего дядю. А, значит, можно не напрягаясь просто подождать их в баре на пляже.
Я принимаю душ, час валяюсь в постели с ноутбуком, пока Снежана перемеряет купальники, и только после восьми спускаюсь в бар.
Влажная тропическая ночь пахнет экзотическими цветами и сладкими фруктами, бар забит парочками всех мастей и оттенков кожи, и я, традиционно, притягиваю взгляды женщин, даже тех, которые заметно старше меня и в компании своих мужчин. Но сегодня я охочусь на другую жертву, и когда не нахожу ее с первого раза, чувствую горький привкус желчи во рту. Они что, решили не вылезать из постели?
Я почти готов отпихнуть Снежану, которой вдруг приспичило взять меня под руку, когда сзади раздается знакомыйблядь, я его помню до таких мелочей! смех. Медленно, как птицелов, который вот-вот поймает райскую пташку, поворачиваюсь.
Я узнаю Киру сразу, хоть она и стоит спиной. В черном бикини без всяких выкрутасов, но с маленькой оборкой на трусиках а-ля микро-юбка для ламбады. Нужно признатьона умеет подать аппетитно свою тощую задницу, раз даже меня, большого не любителя костей, одолевает желание приподнять оборку и посмотреть, есть ли родинки у нее на ягодицах. А еще она в рубашке с длинным рукавом, перевязанной на талии, и сливочно-карамельные волосы собраны в высокую растрепанную прическу а ля «храм майя», которую украшает огромный желтый цветок.
Габриэль? Дядя как раз приносит Кире коктейль и видит меня из-за ее плеча.
Не без удовольствия наблюдаю, как дергается Кира, но она лишь немного поворачивает голову, даже не стараясь на меня посмотреть.
Ну и ладно, я и сам могу.
Подхожу ближе, протягиваю дяде ладонь, которую он не сразу соображает принять для рукопожатия.
Бывают же совпадения, говорю самой фальшивой из возможных интонаций.
Что ты здесь Он хмурится и кладет руку на плечо Кире, притягивая ее к себе.
И только оказавшись у него под подмышкой, Кира поднимает на меня взгляд. Хотя нет, не на меня, а на мою спутницу: пристально рассматривает всю с ног до головы. Какие выводы делает? О чем думает? Я могу прочитать мысли человека по одному движению его брови, но с Кирой это не работает, потому что оназакодированный сигнал, Энигма, которую мне, как Адаму Тьюрингу, приходится каждый раз разгадывать заново.
Я просто отдыхаю. Как и вы. Не рановато для медового месяца?
Кира обнимает его за талию своими тонкими, как спички, руками. И мой взгляд приковывает кольцо с крупным бриллиантом. Какого хрена меня это цепляет, я же знаю, что они уже полгода, как официально обручились?
Представишь нас? игнорирует мой вопрос Дима, кивая в сторону Снежаны.
Это моя зверушка, откликается на имя «Снежана». Девочка из эскорта.
Господи, меня от тебя тошнит, вдруг взрывается Кира.
И эти проклятые глаза двумя криптонитами врезаются мне в живот. Низкий подлый удар, от которого я, как несчастный Супермен, на всем ходу тараню невидимую стеклянную стену, и кожей чувствую каждый осколок. Почти натурально чувствую, как кровь течет по коже, но продолжаю улыбаться, как ни в чем не бывало.
Может, ты просто залетела? отвечаю, ни на грамм не теряя самообладание. Дим, тебя поздравить со скорым пополнением?
Нет, грязнуля, ни хрена ты меня больше не расшатаешь.
Если бы кто-то так цеплял мою девочку, я бы уже разъебал ему рожу до кровавых соплей, но это же Дмитрий Рязанов, чистюля и праведник. Максимум, что мне грозитвыговор, но не при людях и в как-гибудь в друго раз.
Поэтому выходные будут просто улетными.
Люблю безнаказанность.
Глава шестая: Кира
Я знаю, что он привез эту женщину не просто так.
Это его мне: «Я все ему расскажу».
Поэтому я очень опрометчиво говорю те слова, хоть минуту назад пообещала себе сделать вид, что Габриэля здесь просто нет, что онлишь дурной сон, химера, которая ходит за мной попятам, но совершенно не реальна до тех пор, пока я сама не поверю в ее существование.
Но он всегда знал, куда и как морально ударить. А меня бил больнее всех.
И все же что-то там, у меня в груди, в крохотной точке под медальоном из полированного перламутра, чешется, словно свежая рана от пули. Невольно прижимаю ее ладонь, потому что кажется: кожа лопнет от напряжения и все мои боль, и ненависть, которые я испытываю к этому человеку, просто его изрешетят.
Я не верю в совпадения, и то, что Габриэль здесьчто угодно, но не случайность. Не удивлюсь, если и поселился по соседству, возможно, через стену, и тогда я буду слышать, как он потащит свою «зверушку» в постель, и их звуки
Мысленно заглушаю дурацкие мысли беззвучной считалочкой про негритят, пока Дима спокойно, с достоинством, отвечает, что прибавление в семействеэто точно не его, Габриэля, дело.
Мы здесь с друзьями, так что, если ты не возражаешь Дима нарочно делает выразительную паузу, с тонкостью блестящего дипломата выбирая именно ту интонацию, которая явно унижает собеседника, но не дает ему повода плевать ядом в ответ.
А потом у Димы звонит телефон, и он с сожалением шепчет мне на ухо, что не ответить нельзя, потому что это его помощник, и звонит он на личный номер, а значит, что-то стряслось. И как только Дима уходит, Габриэль, не поворачивая головы к своей «зверушке», приказывает ей:
Сходи в дамскую комнату.
Я не
Просто исчезни, грубо отшивает он ее.
Девушка даже не кривит губы, просто за секунду теряется где-то между столиками.
Мы с Габриэлем смотрим друг на друга, как охотник и жертва, и я слышу, как судьба вложила два патрона в свое фатальное ружье и с подло выстрелила мне в спину, между лопатками.
Габриэль кладет ладони в карманы подвернутых полотняных брюк и, качнувшись на носках в мою сторону, зловеще шепчет:
Помнишь, я предлагал тебе деньги, грязнуля?
Лучшее воспоминание моей жизни, огрызаюсь я.
Рад быть твоим лучшим, хмыкает он. Так вот, Кира, нужно было соглашаться тогда, потому что до конца выходных я тебя все равно трахну, а ты будешь рыдать и умолять повторить. И хрен ты что от меня получишь, грязнуля. Впрочем, Габриэль облизывает большой палец, кладет его мне на нижнюю губу и чуть оттягивает. Зависит от того, как хорошо ты умеешь просить.
Я зажмуриваюсь, считаю до трехи сбиваю его поганую руку ударом ладони. Шлепок привлекает внимание посетителей, но мне плевать.
Габриэль до хруста зубов сжимает челюсти, нависает надо мной, словно зловещая черная тень, но я опережаю его.
Пошел ты, Эл, вместе со своим золотым членом и миллионами. Пошел ты! Тронь меня еще рази я отгрызу тебе руку, пока ты будешь спать. Хочешь испытать меня? Давай, попробуй.
Он тяжело дышит, воздух со свистом выходит через стиснутые зубы, а на руках от напряжения вздуваются вены, канатами натягиваются жилы, и волоски поднимаются дыбом.
Есть одно «но» в моем пламенном спитче.
Я хочу эти поганые руки. Всегда хотела.
Но лучше лягу в гроб, чем признаюсь в этому даже самой себе.
Стала такая смелая, как легла под очередного олигарха, наконец, находит слова Габриэль.
Я знала, что не услышу ничего хорошего, но он оказался слишком предсказуем. И эта боль меня отрезвила, как утопленницу выволокла за шиворот из черной бездны и отхлестала по щекам.
Ничего нового, отвечаю с улыбкой, а у самой сводит живот от слишком частых спазмов. Ты повторяешься, Эл.
Не смей так меня называть, угрожает он.
Никто и никогда не называл его Элом. Никто, кроме брата. Это Рафаэль придумал такое прозвище, и хвастался, что когда-нибудь подарит ему сделанный на заказ кулон с буквой «L», и будет всем говорить, что его братжутко романтичный и на самом деле Элэто первая буква слова Любовь. Рафаэля собственная выдумка очень веселила, и я, сама того не желая, зацепила этот отголосок прошлого, чтобы напомнить Габриэлю о брате.
Напомнила, на свою голову.
Габриэль делает шаг вперед и мне, чтобы сохранить лицо, приходится мысленно приклеится к полу, чтобы не поддаться искушению сбежать. Я боюсь его так сильно, что между позвонками с частотой раз в секунду случаются хаотические разряды короткого замыкания. И с каждой волной, живот сжимается все сильнее, тошнота, словно забродивший сок, булькает уже почти у самого горла.
Я боюсь его, но не потому, что Габриэль может причинить мне физический вред. Для такого, как он, это слишком грубо и не азартно. Онигрок, знаток более изощренных наслаждений, мастер «пикантных» пыток, игры на нервах и использования людей для собственного удовольствия. Я видела, что он делает с девочками, которым не хватило ума держаться от него подальше. Габриэль их брал, словно одноразовые гигиенические салфетки, а потом протирал обувь и вышвыривал в ближайшую урну. И никогда, ни с кемничего больше.
Ты меня не получишь, Эл.
Что? Он хмыкает, а потом, понимая, что не шучу, начинает смеяться, словно я рассказала анекдот века. Ты думаешь, меня интересуют твоя тощая задница и плоские сиськи? Кира, ты не в себе.
Я поджимаю губы, чтобы не напомнить, насколько он был не в себе, в тот день, когда Рафаэль привел меня в их дом, чтобы познакомить с семьей. И что через полчаса Габриэль перегородил мне выход из ванной, где я мыла руки перед ужином, и сказал, что заплатит за мою «работу ртом». А когда я врезала ему по роже, очень зло пообещал, что купит меня в агентстве вместе со всеми потрохами.
Он знал, что я работала в эскорте, но не знал, что тот день был моим первым и последним. И он при всем желании просто не смог бы меня купить.
Я морщусь, когда в ушах начинает звенеть эхо мерзостей, которые он пообещал со мной сделать, как только купит «лицензию». Но мне внезапно становится легче.