Нет, это не имеет к охоте никакого отношения, речь идет о подарке на день рождения Кэролайн.
Финчли запустил руки в шевелюру, уничтожив изысканную прическу, что сотворил поутру его камердинер.
А в чем загвоздка?
Я придумал просто чудесный подарок: выписал труппу Королевского театра. Актеры прибыли бы сюда и устроили особое представление «Двенадцатой ночи» в домашнем театре в поместье завтра вечером 062ca0.
О, Кэролайн придет в восторг! воскликнула Джорджина. Вы просто чудесный муж!
Финчли стиснул зубы.
Задумка-то была недурна.
Что же произошло?
Актеры не поспеют. Прошлой ночью прибыл гонец, который сообщил, что большая часть труппы заперта в магистрате в Бате. Похоже, они дали представление, где высмеяли принца-регента, и кое-кто из публики возмутился. Идиоты! Ведь принц-регентих же покровитель!
Но ведь можно же попытаться внести за них залог, предложила Джорджина.
Они в Бате, печально заметил Финчли. В Бате. Скакать туда добрых три дня. А я обещал Кэролайн особенный подарок, и хуже всего, она знает, что дело касается театра.
У вас собственный театр в поместье?
Маркиз утвердительно кивнул.
Кэролайн узнала, что я готовлю его для представления, хотя и понятия не имеет, что я пообещал небольшое состояние этой самой труппе, чтобы они приехали в Дейлз. Кэролайн ожидает, что завтра вечером посмотрит пьесу на свой день рождения, а у меня ничего нет.
Извините, но никогда в жизни не играла на сцене, пошутила Джорджина.
Я и не собирался предлагать вам играть. Но не могли бы вы заглянуть на местную ярмарку, коли уж собираетесь совершить прогулку верхом? Дворецкий слышал, что там дает представление странствующая труппа. Деревня примерно в миле отсюда по дороге.
Разумеется, согласилась Джорджина. Если встречу каких актеров, приглашу их в поместье назавтра к восьми вечера.
Пусть даже будут обычные жонглеры, повеселев, попросил маркиз. Я пошлю с вами двух грумов.
В этом нет нужды.
Но я настаиваю. В пределах нашего поместья бояться нечего, однако не хочу, чтобы вы без сопровождения ездили в деревню. Похоже, сегодня вы решили обойтись без горничной.
Я еду не одна, признала Джорджина, чувствуя, что губы невольно расплываются в глупой улыбке.
Маркиз вскинул бровь.
Боже мой! Только один джентльмен отказался участвовать в охоте на куропаток. Неужели и ваше имя есть в некоем списке?
Конечно нет! Она вскинула подбородок. Мы ведь друзья детства. Не может быть меня ни в чьем списке.
Финчли улыбнулся ей, и Джорджина в очередной раз подумала, как же повезло ее подруге Кэролайн.
Согласен. Вы слишком незаурядны, чтобы попасть в общий список, леди Джорджина. Желаю приятного утра. И зная, с кем вы проведете это время, полагаю, что утро выдастся приятным.
* * *
Хью уже подумывал вернуться в поместье и вытащить Джорджину из постели, как упомянутая леди неторопливо прошествовала к конюшням.
Она походила на изысканную, ужасно дорогую коробку сластей с развевающимися лентами, кисточками и перьями. Ее прекрасные локоны были уложены в высокую прическу, а сверху красовалась до нелепости маленькая шляпка. Под мышкой Джорджина держала хлыст, а такой тонкой талии Хью в жизни не видел.
Стоило Джорджине подойти к ограждению, как Хью на время забыл все подходящие случаю приветствия.
И лишь когда стала меркнуть ее веселая улыбка, Хью выпалил:
Джорджи, ты лишила меня дара речи.
И соответственно, на ее губах снова заиграла дерзкая улыбка.
Это все моя модистка-француженка, пояснила Джорджина с поразительным отсутствием скромности. Тебе нравится? Она повернулась кругом.
За прошедшие десять лет сестры красовались перед Хью множество раз. Он многому научился из таких моментов. Мужчина никогда и ни за что не должен говорить, что лиф слегка тесноват или юбки чуточку коротки. Нельзя указывать, что алый цвет подчеркивает красноту носа, а поперечные полоски не всегда льстят фигуре.
Визитная карточкапохвала. Похвала и только похвала.
Так что Хью открыл было рот, но ничего не произнес. Талия Джорджины была такой узкой, что он мог бы обхватить ее одной рукой. Ему хотелось сорвать белый кружевной шарф, чтобы лицезреть красивую шею. Хью заметил, как мелькнули лодыжки, они оказались самыми стройными, изящными лодыжками на его памяти.
В общем, ее амазонка вызывала в нем лишь одно единственное желание: подхватить Джорджину на руки, ворваться в конюшню и бросить с размаху на охапку соломы.
Лучше так, хотя за неимением соломы, подойдет и хорошая крепкая стена.
Хью, тебе не по душе моя новая амазонка? спросила Джорджина без тени беспокойства, и у Хью закралось чувство, что она точно знала, какое впечатление на него произвела.
Нет. Он отвернулся прежде, чем стало бы ясно, насколько это впечатление сказалось на его бриджах. Я уже оседлал кобылу Кэролайн, Элсбет. Лошадка тебя ждет.
Джорджина подошла к лошади, дерзко покачивая бедрами. Так что Хью подсадил свою спутницу в дамское седло, а сам, не глядя на нее, забрался на Ришелье.
Давая жеребцу усвоить кое-какие правила, Хью потратил несколько минут. Он уже раскусил нрав Ришелье. Другого такого озорного и легкомысленного коня редко встретишь. Он был совсем не злым, но, с другой стороны, любил играть в непослушного коня.
Само собой, удовольствия от прогулки по дороге, ведущей от Финчли-мэнора, хватило, чтобы подвигнуть Ришелье дернуться прочь от пролетающего мимо насекомого, притвориться, что испугался ласточки, взлетевшей с дуба, и вообще вести себя как чувствительное, жизнерадостное животное.
Какое-то время Хью был занят, управляя конем поводьями и голосом, чтобы напомнить Ришелье, кто тут хозяин и что шараханье в сторону и подъем на дыбы не пристали хорошо воспитанной лошади.
Хью даже не глядел на Джорджину, пока они не повернули на проселочную дорогу. Он только что вернул Ришелье на землю после игривой попытки коня коснуться передними копытами облаков, когда увидел, что Джорджина побледнела, как полотно.
Что случилось? спросил он, останавливаясь посреди дороги.
Разумеется, Ришелье сразу же различил тревогу в голосе хозяина и перестал баловаться, начал прядать ушами, дабы показать, что внимательно слушает и ждет указаний.
Ничего, ответила она с вымученной улыбкой. Какой же он живой скакун.
Он просто играет, пояснил Хью. Я позволил ему показать свой норов, потому что не желаю сломить его дух. Но видишь, какой он славный парень? Слушается беспрекословно, когда я того требую. Надеюсь, ты не сильно волновалась, когда он встал на дыбы?
Конечно нет, заверила его Джорджина.
Однако смотрела прямо перед собой, а он не видел даже ее профиль из-за задорной шляпки с дурацким закрученным пером. Хью направил Ришелье чуть ближе, чтобы суметь достать и сдернуть шляпку. Шпилька для волос упала в грязь на дороге.
Что ты вытворяешь? возмутилась Джорджина, щеки заалели от возмущения.
Хью ухмыльнулся.
За этой вещицей тебя не разглядеть.
Это не вещица, раздраженно поправила она, а шляпка для верховой езды, к тому же самая модная на весь Лондон.
Ты меня поцелуешь?
Что?
Он наклонился ближе.
Поцелуй меня, приказал Хью, чтобы посмотреть, отзовется ли она на его настойчивость в голосе так же беспрекословно, как и Ришелье.
Ни за что, ответила Джорджина с возмущением пожилой матроны. Мы на открытой со всех сторон дороге. Да и нам нет повода целоваться.
Вот тут ты ошибаешься, возразил Хью. Я как раз подумал, что если ты меня поцелуешь, то я не переброшу эту дурацкую шляпку через вон ту стену.
Джорджина задрала красивый носик.
Я не из тех, кого можно шантажировать. И затем добавила:Если выбросишь мою шляпку, я все расскажу твоей сестре.
В обычные времена это его остановило бы. Хью терпеть не мог, когда его бранили сестры, особенно Кэролайн. Однако ему не хотелось, чтобы Джорджина носила такую модную шляпку, которая придавала ей вид герцогини. И он все-таки бросил.
Джорджина остановила свою лошадь.
Кажется, я потеряла свою вещь.
Неужели? переспросил безмерно собой довольный Хью.
Умоляю вас, верните ее мне, попросила она. И выставила решительно подбородок: точь-в-точь генерал.
Джорджина обратила взор к Хью, и на мгновение он забылся. В утреннем солнечном свете ее глаза стали темно-фиолетовыми в обрамлении длинных загнутых ресниц.
Джорджи, потянувшись к ней, хрипло позвал Хью.
Но Джорджина, разумеется, была превосходной наездницей, и ее кобыла осторожно отступила подальше от его протянутой руки.
Будьте любезны, мою шляпку.
В эту игру могли играть двое, поэтому Хью спешился, привязал Ришелье к столбу, чтобы тот пощипал вдоволь травки, растущей у ограды, затем перемахнул через низкую каменную стену, туда, где упала шляпка, и бросился на землю.
Он разлегся на клеверном поле. убыцшу Небо над ним было светло-голубого оттенка. Пчелы, жужжа, перелетали с цветка на цветок. Хью развязал шейный платок и запихнул его в карман сюртука.
Глава 21
Прошло по меньшей мере пять минут, прежде чем Хью услышал шорох, и поверх стены показалась голова Джорджины.
Я так понимаю, ты упал.
В ее голосе слышалась легкая картавость, которую он помнил еще с той поры, как Джорджи было лет семь или восемь. У нее всегда была склонность скорее толковать жизненные перипетии, чем бросаться в перепалку.
Давай, присоединяйся, лениво предложил Хью, даже не делая попытки, как всякий порядочный джентльмен, встать в присутствии леди.
Ты полагаешь, что заберусь на перелаз и брошусь на землю?
Ага, с искренней жизнерадостностью подтвердил он.
И полагаю, поцелуешь меня потом в чистом поле?
Скорее, он надеялся, что они будут любить друг друга в чистом поле, но рассудил, что неблагоразумно высказать свои чаяния вслух.
Я бы страстно хотел целовать тебя на каждом встречном поле. Могу я помочь тебе перебраться через стену?
Он встал, чтобы сподручнее было ей подсобить.
Хью, скажи на милость, что ты от меня хочешь?
В глазах ее отражалось смятение.
Хью подошел ближе и улыбнулся:
Поцелуй.
После прошлого вечера я это поняла поняла, что ты хочешь меня поцеловать. Но почему сейчас? С чего это на тебя вдруг нашло? Я же долгие годы была рядом. Мы провели вместе последний сочельник богоявления, и сомневаюсь, что удостоилась в то время с твоей стороны большего внимания, чем обычные поздравления с праздником.
У меня кобыла жеребилась, запротестовал Хью. Не помню, чтобы вообще приходил домой в те дни. Я дневал и ночевал в конюшне.
Откуда мне было знать? прямо заявила Джорджина. Ты едва удосуживался заговорить со мной, когда мы оказывались в одной комнате.
До меня не доходило, оправдывался Хью, обнаружив, что они ступают на опасную территорию. Я тебя не видел.
Конечно же ты видел меня, возразила она. Видел так ясно, как я вижу свою шляпку на ветке. Посему, пожалуйста, достань ее мне, прекрати вести себя так нелепо, чтобы мы уже могли продолжить путь в деревню.
Я из-за тебя чувствую себя нелепо, сказал Хью. И знал, что это правда.
Теперь, когда ты заметил меня? спросила Джорджина.
Тон ее голоса ясно как день говорил, что именно она думает о поведении Хью в прошлом году. И годом раньше. И возможно, за год до того.
Дело не в тебе, оправдался он. Я вообще никого не видел.
Что ты имеешь в виду?
А то, что я лишь смутно помню тот праздник богоявления. Голова у меня была забита конюшней. Я помню, что резвились мои сестрички, и ты там была, и Финчберд, конечно. О, и тетушка Эмма.
И вдобавок с добрый пятòк других людей, резонно заметила Джорджина.
Я их не видел. И не помню. У меня кобыла жеребилась двойней. Помню, что смотрел на тебя и все думал, какие же у тебя грустные глаза, однако понятия не имел, что сказать по этому поводу или чем развеселить, поэтому просто уходил в конюшни.
Она фыркнула. Разумеется, деликатно, как леди, однако все же фыркнула.
Я же сейчас тебя вижу, оправдывался Хью.
Джорджина отломила веточку боярышника и принялась вертеть. Эти изящные пальчики пробуждали в теле Хью какой-то алчное голодное неистовство, жажду стянуть перчатки с рук Джорджины и прижаться ртом к ладоням.
Не думаю, что хочу, чтобы ты на меня смотрел, не глядя на него, заявила она.
Что это значит?
Он взял ее за подбородок и повернул к себе лицом, так что Джорджина поневоле встретилась с ним глазами
Ты ничего не смыслишь в жизни.
На это у него имелся честный ответ.
И в чем мои недостатки? Скажи, и я исправлюсь.
Ее лавандовые глаза потемнели от грусти, наполнились печалью.
Ты не видишь ты просто не понимаешь.
Я замечаю тебя теперь, Джорджина. Уж поверь. Никогда больше не смогу войти в комнату, чтобы не почувствовать, что ты там. И я бы не хотел иначе, добавил Хью. Всегда первым делом буду искать тебя.
Голос его звучал убежденно, и хотя мысль для него была новой, он до глубины души знал, что это правда. Ему уже никогда не стать прежним.
Люди умирают, Хью. Умирают.
Лицо Джорджины так побледнело, что он мог бы сосчитать все ее восхитительные веснушки.
Знаю. Месяц назад сам чуть не погиб.
Вот именно! Ты не понимаешь.
Разумеется, я осведомлен. Я знаю, может произойти что угодно, и именно поэтому попросил Кэролайн составить тот список. Уж не считаешь ли ты, что я осквернял двери бального зала без доброй на то причины, будь она неладна?
Улыбка в глазах Джорджины подернулась печалью, которую Хью ненавидел.
Не считаю.
За исключением, если ты была в зале, добавил он, зная, что это правда.
Она сморщила нос:
Весьма приукрашено.
Весьма правдиво. Теперь.
Я хочу сказать, что ты по-настоящему не задумываешься, что смерть существует. Однако она есть, Хью. Есть. Сегодня человек жив, а завтра уже умер. И ты вполне можешь стать одним из них, учитывая твой опасный род занятий.
Уж не беспокоишься ли ты, что Ришелье встает на дыбы? И что твой собственный пони ведет себя не лучше? Ты прекрасно знаешь, что я не собираюсь свалиться в разгар этих их проказ.
Я знаю и все-таки испугалась. Хью знал, что Джорджина не лжет. Я не хочу бояться, призналась она, с той же выворачивающей душу искренностью в голосе, что была и в его словах.
Как пощечина.
Не совсем уверен, что ты хочешь сказать, осторожно произнес он.
Ты похож на мальчишку, Хью. Ты не понимаешь, как хрупка жизнь. Не осознаешь нить, которая рвется между этим мгновением и следующим.
Джорджи
Ты просто мальчишка, повторила она тусклым голосом, глядя снова на свои перчатки.
Так Джорджина и впрямь думает, что он недостаточно для нее мужественен. Она и вправду хотела мужчину пожилого, как и говорила Кэролайн. Все это пламя между ним и Джорджи никогда не погаснет, он, черт возьми, прекрасно это знал.
Ему придется убедиться. Он не может вот так просто дать ей уйти.
Ты говоришь, что не хочешь выйти за меня замуж?
Хоть ты мне не делал предложения, но да. Джорджина твердо встретила его взгляд, и Хью разглядел в ее глазах лишь одну решимость.
Потому что я для тебя недостаточно мужественен.
Я не собиралась тебя оскорблять, убежденно заверила она. Это это прекрасно, что ты так радуешься каждой секунде, живешь настоящим. Просто у меня все по-другому.
Потому что твой муж умер. А если ты снова выйдешь замуж, Джорджи Хью с трудом выговаривал слова, поэтому постарался совладать с голосом. Какого мужа ты хочешь?
Я же сказала тебе! выкрикнула она. Я не хочу замуж. Больше никогда.
Ну, давай просто скажем, что ты вышла замуж. Опиши мне своего мужа.
Это не то слово, прошептала Джорджина.
Тогда опиши мне мужчину, который бы понял, что ты хочешь сказать.
Думаю, важно понимать, что люди в конце концов умирают, сказала она. Да, умирают. Ты проживаешь свою жизнь, словно не веришь в возможность смерти. Тебе двадцать восемь, а ты только что вышел из недельного беспамятства. И еще ты ведь никогда не перестанешь объезжать лошадей?
Хью помотал головой.
Ты не веришь, что смерть придет за тобой, заявила Джорджина. Полагаешь, что ты исключение из правил.