Я была так глупа, когда думала, что смогу это сделать, сказала я, когда она на цыпочках двинулась к двери гаража. Одной рукой она приоткрыла ее на несколько дюймов, другой рукой придерживая коробку.
Великолепно. Дверь сломалась. Еще одна вещь, которую Стивен смог бы сделать, а янет. И сейчас, чтобы ее починить, мне придется заплатить какому-нибудь мастеру.
Я покачала головой, мысленно добавляя еще один счет к стопке на крыльце.
Если бы Стивен не был таким мудаком, я бы не стала об этом думать, сказала я вслух сама себе. Я никогда бы не пошла в этот бар и не привезла бы домой этого урода. Но разве я виновата? Любой на моем месте поступил бы так же, если на кону семьдесят тысяч долларов.
Рука Ники замерла, удерживая дверь на уровне коленей.
Что ты сказала?
Я подавила мрачный, отчаянный смех. Она уже и так думала, что я спятила. На полу моего гаража лежал мертвец, а сейчас я говорила сама с собой.
Говорю, что ты была права. Мой бывшиймудак. Прошу прощения за все, что он сделал.
Дверь упала, грохот эхом отразился от стен. Я подняла голову, ожидая увидеть, что Ника ушла, но она все еще была здесь, обнимая коробку.
Насколько плохие? Ее любопытный взгляд метнулся к телу Харриса. Ее хвост закачался, когда она мотнула подбородком. Ты сказала, что он совершал плохие поступки. Так насколько?
Реально плохие.
На семьдесят тысяч долларов?
Ника сжала пальцы на ручке сковородки, когда я медленно поднялась. Я подошла к машине и выудила из-под сиденья телефон Харриса. Развернув экран, я открыла его фотоальбом и держала телефон так, чтобы она могла видеть изображения.
Что это?
Она села на коробку и взяла у меня телефон, все еще отгораживаясь сковородкой. Я рассказала ей все о встрече с Сильвией и о беседе, которую подслушала Патрисия Миклер. О том, как она подбросила мне записку, и о том, что я увидела в баре. На лице Ники отражалась смесь ужаса и отвращения, пока она перелистывала изображения.
Я не собиралась делать ничего такого, объясняла я. Я следила за ним только потому, что мне хотелось узнать, почему его жена хочет, чтобы он умер. Я пыталась ей объяснить, что она нашла не того человека, но потом я увидела, что он подбросил наркотик в стакан той женщины, и следующее, что я сделала
Ты убила его.
Я поморщилась.
Случайно.
Она протянула мне телефон Харриса.
Что будешь делать?
Я собиралась отвезти его моей сестре, но потом
Я глянула вниз на Харриса. Я приняла решение отвезти его Джорджии, когда он еще дышал. Прежде, чем я узнала, что он умер.
Если я объясню полиции, что это была случайность, все может выйти не так уж плохо, да? Я же не убивала его. Меня могут обвинить лишь в непредумышленном убийстве.
Не знаю, Финли, Ника опустила сковородку. На фоне происшествия с пластилином все это выглядит довольно подозрительно.
Ника была права. У полиции имелись обвинения Терезы в мой адрес. Я хотела только насолить ей, испортив ее машину, и совершенно не собиралась причинять вред ей самой, но для полиции все может выглядеть так, будто я специально использовала свою машину, чтобы отравить Харриса угарным газом. Особенно учитывая, что я выследила его, накачала наркотиками и привезла домой.
Я фыркнула и судорожно выдохнула, представив, через что мне предстоит пройти.
Делия и Зак сейчас у Джорджии. Если я пойду в полицию и меня арестуют, ты поможешь ей с детьми? Ника кивнула. Уголки ее полных губ опустились. Думаю, я должна сообщить Патрисии, что он
Мы обе посмотрели на пепельно-серое лицо Харриса. Если я все расскажу полиции, Патрисию могут обвинить в преступном сговоре с целью совершения убийства. Ее могут посадить за это вместе со мной. Самое меньшее, что я могла сделать, это честно предупредить ее. Дрожащими руками я достала свой телефон и набрала ее номер.
Дело сделано? спросила она с отчаянием, которое я наконец-то понимала. Харрис был ужасным человеком. Я не могла винить ее в том, что она желала ему смерти.
Да, но, кажется, произошло недоразумение. Я не
Ты избавилась от тела?
Нет. Это как раз то, почему я звоню. Я не могу
Ты должна, настойчиво сказала Патрисия.
Я собираюсь пойти в полицию.
Ты не можешь пойти в полицию!
Вы не понимаете. Я не собиралась этого
У тебя есть дети, не так ли?
У меня перехватило дыхание. Ее тон изменился, стал жестким.
Ника обеспокоенно нахмурилась, увидев, как осунулось мое лицо. Она наклонилась к телефону, чтобы лучше слышать.
Почему вы спрашиваете меня об этом?
Та сумка для мам, с которой ты была в «Панере». Внутри были детские влажные салфетки. Я видела их. Если ты любишь своих детей, ты избавишься от тела.
Или что? Мы с Никой посмотрели друг дружке в глаза.
Или полиция будет самой меньшей из твоих проблем. Мой муж был связан с очень опасными людьми. И если они обнаружат, что мы сделали, они придут за нами. Они найдут нас и убьют. Им не важно, будем мы за решеткой или нет. У них глаза и уши повсюду, во всем городе. У них есть друзья на самом верху. Ты и твои дети никогда не будете в безопасности. Они не должны узнать. Никто не должен узнать. Ты поняла меня?
Что это за люди? спросила я.
Поверь, для тебя будет безопаснее не знать этого. Я ей поверила. Я поверила ее прерывающемуся голосу; все говорило о том, что она боится этих людей так же сильно, как боялась своего мужа. Может, даже больше. Избавься от тела сегодня же. Все равно как. Просто сделай так, чтобы его никто не нашел. Это единственный вариант, при котором мы будем в безопасности. Не звони мне, пока не сделаешь это.
Звонок прервался.
Онемев, я убрала телефон от уха.
Ты думаешь, это все правда об этих людях, что придут за тобой? Глаза Ники были широко распахнуты.
Не знаю, сказала я севшим голосом. Но я не была уверена, что хочу рисковать. Не своими детьми. Не своей жизнью.
Довольно долго мы обе молчали.
Предположим, тебя не поймают; она все еще собирается заплатить тебе?
Наверняка.
Ника походила по гаражу. Размышляя, она скрестила руки и барабанила ногтями по предплечью.
А ты разбираешься в этом? Имею в виду, ты же пишешь о всяком таком книги?
Да, но
То есть ты знаешь, как избавиться от тела.
Ника остановилась. Она вопросительно подняла свою тонкую бровь, когда я не ответила. Я знала, как избавиться от вымышленного тела, но тело на полу моего гаража было самым что ни на есть настоящим.
Думаю, да.
Напряжение ушло из ее плеч, будто она приняла какое-то решение.
В таком случае, пятьдесят процентов. Она сложила руки на груди. Я открыла рот от удивления. Я помогаю тебе избавиться от тела, и мы все делим. Пятьдесят на пятьдесят.
Что происходит? Няня моих детей всерьез предлагает мне помощь в том, чтобы спрятать концы в воду?
Определенно что-то пошло не так.
Раздраженно закатив глаза, она сказала:
Ладно. Возьму сорок, но ни пенни меньше. Но я хочу обратно свою работу. Плюс сорок процентов со всех остальных совместных дел.
Со всех остальных? зашипела я. Что ты имеешь в виду под «остальными»?
Мы что, будем всю ночь спорить? Я промолчала, и она уперла руки в бока, барабаня ногтями по талии. Мы работаем вместе или нет?
Вместе.
Все шло не так. С нами было не все в порядке. Но «вместе» звучало намного лучше, чем «в одиночку». Ника протянула руку. Когда я пожимала ее, моя рука тряслась. Ее тоже. Ника наклонилась и положила мою сковороду обратно в коробку. Затем вытащила за горлышко бутылку бурбона, открутила пробку, сделала глоток и, поморщившись, протянула бутылку мне.
Бурбон тоже мой, сказала я, выхватив бутылку из ее рук, и мы обе сползли вниз по двери минивэна.
Только шестьдесят процентов, ответила Ника.
Делая глоток, я бросила на нее колкий взгляд.
Наверное, мне стоит переехать к тебе, продолжила она. Я поперхнулась, забрызгав бурбоном рубашку. Не волнуйся. Я займу спальню поменьше.
Я отхлебнула еще. Бурбон обжег внутренности до самой печенки.
Когда я открыла глаза, Харрис Миклер все еще был там, мертвый на сто процентов; Ника все еще сидела возле меня на полу, рядом с украденной кухонной утварью, которая теперь была моей в лучшем случае только на шестьдесят процентов, и я не сомневалась, что мы проведем следующие сорок процентов наших жизней в тюрьме, если не найдем способ провернуть задуманное.
Глава 10
В романах все сводится к занавеске для душа. Крутой коп, пядь за пядью перерывающий место преступления в поисках улик, сразу же заметит вопиющее отсутствие занавески. Потому что люди пользуются занавесками для душа. Им нужны занавески для душа. И если вы оказались в поле внимания при расследовании убийства, а у вас нет занавески для душа, можно сразу звонить в 911, надев на себя наручники. Вот почему я заворачивала тело Харриса Миклера в свои лучшие шелковые скатерти.
Это был подарок моей двоюродной тетушки Флоренс на нашу со Стивеном свадьбу восемь лет назад, и я до сих пор ни разу ими не воспользовалась. А если учесть, что полгода назад я продала мебель из столовой в онлайн-магазине, чтобы расплатиться за минивэн, то я была уверена на все сто, что, если какой-нибудь шустрый полицейский придет ко мне с обыском, он точно не заметит их отсутствия.
Мы с Никой расстелили бордовую ткань на полу гаража возле Харриса. Затем Ника взяла его за руки, а я за ноги. Мы дружно приподняли его на несколько дюймов и с размаху опустили в середину скатерти.
Будто сэндвич в кусок целлофана, я обернула ноги Харриса, загнув скатерть с двух сторон.
Затем, нещадно бранясь и потратив немало усилий, мы превратили Харриса Миклера в гигантский буррито с начинкой из трупа.
Ноги торчат, пропыхтела я, когда мы делали последний оборот.
Хорошо хоть не голова.
Хвост у Ники растрепался, а на груди выступил пот. Она была моложе меня почти на десять лет и в гораздо лучшей форме. Когда я наклонилась, оперевшись на колени, чтобы отдышаться, мои мышцы кричали от боли.
Зачем ты это делаешь? спросила я, едва переводя дыхание. Она была молода, одинока, умна. Когда она получит диплом, у нее вся жизнь будет впереди.
Мне нужны деньги.
Для чего?
У меня студенческий кредит.
Мое дыхание все еще не выровнялось, я уперла руки в бедра и посмотрела на нее.
Давай проясним ситуацию. Ты помогаешь мне избавиться от тела, чтобы заплатить за учебу?
Конечно, ты слишком старая, чтобы помнить, сколько стоит степень бакалавра, горько сказала она.
Я не слишком старая. Просто я мне никогда не приходилось об этом беспокоиться.
Ну а я буду платить проценты до пятидесяти лет.
Это если нас вперед не арестуют.
Мы одновременно посмотрели на неаппетитную энчиладу на полу. Мы бы уже не стали разворачивать Харриса обратносил, чтобы завернуть его второй раз, у нас не хватило бы, но сейчас он был слишком громоздким, и ноги болтались.
Порывшись в содержимом старого верстака Стивена, в банке с ржавыми гвоздями я обнаружила амортизирующий трос. Крючок на одном конце отсутствовал, наверное, поэтому, уезжая, Стивен не забрал его. Я обернула трос вокруг лодыжек Харриса и завязала узел, оставив единственный выживший крючок свободно висеть.
Мне нужно забрать детей от сестры, сказала я, боясь посмотреть на часы.
Ника показала на Харриса.
А с ним что будем делать?
Я не могла положить его в свою машинув ней предстояло везти детей. Но и оставить его на полу посреди гаража я тоже не моглаведь они могли увидеть его, выйдя из машины.
Положим его к тебе в машину.
Ко мне в машину? Глаза Ники широко распахнулись, она отшатнулась, и хвост закачался из стороны в сторону. Почему ко мне?
Потому что у тебя есть багажник. Все знают, что мертвые тела перевозят в багажнике. И не смотри на меня так. А что ты хочешь, чтобы я сделала? Пристегнула его к креслу Делии? У него ботинки торчат!
Доставая ключи из кармана, Ника выругалась на испанском. Мы выскользнули через боковую дверь, и я засела в кустах рододендрона наблюдать за окнами соседей. Ника тем временем доползла до своей «Хонды» и сдала задним ходом по улице, прижав машину к двери моего гаража. Мы погасили свет на крыльце и внутри гаража и при тусклом свете фонаря у подъездной дорожки вместе открыли сломанную дверь гаража и попытались подтащить Харриса Миклера к багажнику.
Мне кажется, он стал тяжелее, с трудом переводя дух, сказала Ника после третьей попытки сдвинуть его с места. Мои руки покраснели и вспотели от усилий. Волосы выбились из узла и прилипли к потной голове.
Как ты в одиночку затащила его в минивэн? спросила она.
Заманила его, пообещав секс, пропыхтела я. Ника скептически подняла бровь. Ясное дело, в образе убийцы-любительницы-в-легинсах я выглядела не лучшим образом. Я закатила глаза и, хмыхнув, добавила:
Он был под действием наркотиков, ясно?
Ника фыркнула.
Хотя, она была права. Должен был быть более легкий способ засунуть тело в багажник.
Возьми-ка скейтборд Делии, сказала я, указав на ярко-розовую пластиковую доску, прислоненную к дальней стене. Хотя, более вероятно, это бурбон говорил за меня.
Ника подкатила скейтборд к Харрису.
Ты взяла эту идею из своих книг?
Не совсем.
Я точно знала, что видела такое в одной из серий мультсериала «Сидмаленький ученый». Но сейчас мне было все равно, лишь бы все сработало.
На счет «три» мы погрузили Харриса на доску и покатили его к открытому багажнику.
Используя бампер как рычаг, а голову Харриса как противовес, дюйм за дюймом, страшно ругаясь и проклиная все на свете, нам удалось запихнуть его внутрь. Когда все было готово, я прислонилась к заднему крылу «Хонды», обливаясь потом и испытывая странное чувство выполненного долга.
Ника взяла розовый совок с верстака и кинула его сверху на тело.
Зачем совок? спросила я, когда она захлопнула багажник.
Ну, надо же его чем-то закапывать. Ника пожала плечами и села в машину.
Глава 11
«Когда мы сможем отправить ее обратно?» по словам родителей, это был первый вопрос, который задала Джорджия в тот день, когда я родилась. Она никогда не просила сестренку, и в ее оправдание стоит добавить, что тогда ей было всего четыре года. Но этот вопрос определял наши отношения до тех пор, пока Джорджия не уехала из дома, поступив в полицейскую академию.
В детстве я всегда была «плохишом» единственным человеком в доме, на кого Джорджия всегда могла показать пальцем, если что-то шло не так. Но потом Джорджия стала полицейской, и неожиданно у нее будто закончились пальцы, чтобы показывать ими на меня. Теперь плохиши были повсюду, и по сравнению с ними я уже не была такой уж плохой.
Но не в этот раз, когда я стояла у дверей квартиры старшей сестры, воняя водкой, потом и слюной Харриса Миклера, отчетливо сознавая, что его тело, возможно, уже медленно разлагается в багажнике машины Вероники. Я надеялась, что Джорджия, увидев меня, так обрадуется, что ничего не заметит.
Она открыла дверь, Зак примостился у нее на плече.
Передавая мне малыша, она замерла, как только я потянулась за ним. И сморщила нос.
Мне казалось, ты сказала, что будешь работать.
Чертов полицейский нюх. Нос Джорджии вполне мог бы заменить алкотестер.
Я работала.
Я потянулась взять Зака. Джорджия держала его на расстоянии вытянутой руки.
Почему от тебя воняет алкоголем?
Потому что, скорее всего, я еще держусь только благодаря бурбону.
Писательский ступор. Нужно было что-то, чтобы разгрузить мозг.
Ты можешь вести машину?
Нет. Я кивнула через плечо на соучастницу моего преступления.
Джорджия встала на цыпочки, посмотрев через балкон. Внизу зад Ники торчал из ее «Аккорда» она устанавливала детские автокресла на заднее сиденье.
Мне казалось, ты говорила, что Стивен уволил ее.
Уволил. Я почесала все еще потную шею, с трудом глядя в глаза Джорджии. Она пришла, чтобы забрать кое-какие вещи, и все закончилось тем, что мы испортили мои скатерти, разделили мое имущество и запихнули мертвеца в ее багажник, кое-что придумали.
Словно почувствовав, что о ней говорят, Ника возникла за моим плечом.
Я перееду к Финли, чтобы присмотреть за детьми, в обмен на пищу и кров, сказала она, потянувшись, чтобы забрать Зака.
Ага, и на сорок процентов моей души.
Когда Джорджия передала Зака Нике на руки и та понесла его к машине, тело Джорджии обмякло, будто с нее сняли тяжелый груз. Она потерла плечо и кивнула на диван. Делия спала под одеялом, свернувшись калачиком, ее тонкие светлые волосы наэлектризовались и образовали ореол вокруг серебряной короны из скотча, а брови нахмурились.