На этом месте Саша почувствовала, что закипает. Лимит ее человеколюбия и доброты был исчерпан уже давно, а эта девица умела довести до нервного припадка даже святого. Наглая и самоуверенная, она решилась запугивать. Ну так не на ту напала.
- Послушай, Алина, - Сашин голос был не менее высокомерен, - я сама решу, что лучше для меня и моего сына. И если ты еще не заметила, то вы с Василием в разводе, о чем есть соответствующий документ. Ты можешь некоторое время еще ему трепать нервы, но поверь, терпение его на исходе. И, вполне возможно, ты останешься без поддержки очень скоро. Конечно, я имею ввиду материальную поддержку, потому что в моральной ты не испытывала необходимости никогда.
Дальше все произошло неожиданно и быстро.
7
Алина взвизгнула и вцепилась Саше в руку. Сантиметровые ногти вонзились в кожу, оставляя красные полукружия. Саша ахнула от неожиданности и попыталась оттолкнуть Алину, но не смогла, а поскользнувшись, полетела спиной в воду. Следом упала и Алина.
Ослепленных и оглушенных, их выловили быстро. Саша радовалась, что Даня не видел всего этого, еще не хватало, чтобы она дралась с соперницей на глазах у ребенка. Еще бы и родители узнали. Ой, не дай бог! Василий завернул ее в большое желтое полотенце.
- Ну ты как? - он обеспокоено тормошил ее, неловко пытаясь вытирать повисшие сосульками волосы.
- Знаешь, Толмачев, - решительно произнесла Саша, - я передумала, разбирайся с этой ненормальной сам!
Она зло посмотрела на мужчину, а он неожиданно рассмеялся.
- Ну ты, мать, даешь! - сквозь смех произнес он, - ну прям бои без правил!
- Да иди ты! - она толкнула его в бок, - ржет еще!
Василий прижал ее к себе и, не удержавшись, поцеловал.
- Тигрица моя, - сказал он ей на ухо.
- Шлюха! - раздалось громким эхом и унеслось под высокий потолок, - проститутка! Тварь!
Алина вырывалась из рук отца, крича с надрывом. Наталья Арсеньевна испуганно прижимала к себе плачущую Сонечку. Виктор Анатольевич дернул дочь к себе, и с размаху влепил ей пощечину. Алина от неожиданности изумленно замолчала, ее мать вскрикнула, а люди, находившиеся рядом, разом обернулись на звук шлепка.
- Чтобы я тебя больше не слышал! - негромко и отрывисто сказал мужчина дочери. - Мы уходим, - бросил он жене и направился к выходу.
Они ушли торопливо, не попрощавшись.
Больше совместных выходов не было. И четверговых визитов тоже. Саша не спрашивала, чем все закончилось, но, судя по тому, что Василий ходил непривычно хмурым, было не очень хорошо.
Между тем, приближался новый год. Обстановку нужно было обязательно разрядить, и Саша придумывала, как они отметят первые совместные праздники. У Василия даже не было елочных игрушек. И они провели один субботний день гуляя по торговым центрам, скупая елочные украшения, шуршащую мишуру и тонкий "дождик". Купили столько, что, по заверению Василия, хватило бы украсить кремлевскую елку. Долго думали, какую купить елку - искусственную или живую. И остановились на живой, не такой отточено красивой, зато с восхитительным запахом смолы и мороза. Дни летели, приближая любимый всеми праздник детства. Подарки были давно куплены, упакованы и спрятаны. Саша хотела спросить у Василия про подарок для Сони, но потом отказалась от этой мысли, боясь будоражить наболевшее. Она постоянно наблюдала за ним, и ей казалось, что он принимает какое-то трудное для себя решение.
Когда чирикнул дверной звонок, Саша несла из кухни в гостиную две огромные кружки какао.
- Я открою, - Ксения Павловна встала из кресла и торопливо направилась к двери.
- Кто там? - крикнула Саша, расставляя посуду на низком столике. В маленькой вазе стояла веточка ели, украшенная серебристым шаром, Саша чуть сдвинула ее, поставив на освободившееся место тарелку с теплым печеньем. Но неожиданный гость и пожилая домработница не шли в комнату, и она, недоумевая, пошла в прихожую. Но, не пройдя и двух шагов, увидела Ксению Павловну, бледную и испуганную, а за ней Алину. В руках у девушки был пистолет. Она держала его направленным на женщин. Лицо ее было сковано гримасой, отдаленно похожей на улыбку.
- Иди, иди, - она подтолкнула старушку к Саше.
- Ну, привет, разлучница, - проговорила Алина врастяжку, продолжая напряженно держать пистолет, - не ждала? С наступающим!
- Алина, послушай, - Саша попыталась заговорить, но девушка замотала головой и вытянула руки, наставив пистолет Саше в грудь.
- Помолчи! - было видно, что руки дрожат, но голос был тверд, - ты уже все, что могла, сказала! Ты настроила Васю простив меня! Ты лишила Софью отца! Все из-за тебя! Он закрыл мои счета! Оставил только какие-то сраные алименты! А мне не нужны его подачки! Мне нужен он сам! И он будет моим!
Алина начала кричать. Руки ее все больше дрожали и палец то и дело съезжал с курка. Никто не заметил, как в дверном проеме появился Даня. Мальчик выглядел растерянным. В руках он держал большую детскую энциклопедию. Саше хотелось закричать, чтобы он уходил, но она боялась привлечь к сыну внимание Алины.
- О, пацан! - Алина увидела мальчика и на секунду гримаса ярости сошла с ее лица, заменившись на улыбку. - иди сюда!
- Даня, не ходи! - испуганно вскрикнула Саша.
- Я говорю - иди сюда! - повысив голос произнесла Алина. Мальчик медленно двинулся к ней. - Что читаешь?
- Про космос, - ровным голосом ответил Даня.
- Я тоже любила про космос, - вдруг сказала Алина, - ну-ка, покажи книжку.
Мальчик развернул том к девушке, и вдруг, неожиданно резко взмахнул, и ударил по вытянутым рукам ребром книги. Алина вскрикнула, выронила пистолет. Обломки красивых ухоженных ногтей разлетелись во все стороны. Саша бросилась к сыну, оттолкнула его в комнату и велела закрыть дверь. Потом она схватила пистолет и, распахнув окно, выкинула его наружу. Задыхаясь от пережитого страха, она обернулась к Алине, ожидая нападения, но та продолжала сидеть на полу, рыдая и прижимая к груди руки. Шустрая домработница уже говорила с кем-то по телефону.
Спустя полчаса все было кончено. Пистолет оказался травматическим. Где Алина взяла оружие - неизвестно. Приехавшие одновременно Василий и отец Алины, вдвоем увели девушку из квартиры. Она покорно позволила взять себя под обе руки. Саша заметила, что пальцы на левой руке были багрово-синими, скорее всего, это был перелом. Ей вдруг стало очень жаль эту несчастную.
Она ждала Василия весь день, но он так и не появился. Забот хватало, Ксения Павловна перенервничала, пришлось вызывать ей "скорую помощь". Приехавшая бригада сделала укол от повышенного давления и отбыла. Лучше всех держался сын. Хотя, Саше не нравилось, что он неразговорчив. Вечером, уложив его, она обняла мальчика.
- Сынок, я так испугалась за тебя
- А я за тебя, - ответил Даня, - очень испугался! А если бы она тебя убила?!
У ребенка задрожали губы и он уткнулся в материнскую грудь. Саша гладила сына по голове и думала, что страшнее чем сейчас, ей не было никогда.
- Не убила бы, мой хороший, не убила бы - она качала его, как маленького, баюкала, гладила по растрепанным волосам.
- Мамочка, - вытерев глаза и перестав хлюпать носом, сказал Даня, - давай купим собаку, а?
- Сыночек, зачем собаку?
- Она нас охранять будет.
- Ладно, посмотрим, а теперь спи давай, мой герой!
А самой сон не шел. Часы в телефоне показывали почти три часа ночи, когда в тишине прозвучал щелчок открываемого замка. Саша выпала из постели и побежала в прихожую. Дверь в подъезд была распахнута, Василий сидел на банкетке, повесив голову. Саша захлопнула дверь и присела на корточки. Мужчина был мертвецки пьян. Он посмотрел мутными глазами на Сашу и начал дергать за полу пальто, пытаясь его снять. Саша дрожала всем телом, она ни разу не видела Василия в таком состоянии. Взяв под руку, она повела его в спальню. Мужчина кренился, заваливался, тяжело дышал водочным духом. Усадив его на кровать, Саша принялась стаскивать с него рубашку, расстегнула ремень брюк и стащила их вместе с трусами. Голый пьяный мужчина выглядел жалко.
- Сашка, - проскрипел он вдруг, - Сашка
- Ну чего, ты, чего? - беспокойно заглянула она ему в глаза.
- Вот и все, Сашка - Василий уткнулся головой ей в живот, - как же мне плохо Больно, Сашка, больно
Взрослый сильный мужчина рыдал как ребенок. А ей оставалось только гладить его и подтягивать одеяло, прикрывая беззащитную наготу.
***
Полгода спустя.
- Да, Вась, я уехала! Что?! Да, к Каспарянам! На весь день, там плитку кладут, надо посмотреть! Плохо слышно тебя! - Саша прислушалась - в трубке еще пару раз хрипнуло и запикало, собеседник отключился. На этой трассе почему-то всегда была плохая связь. Она ехала медленно, по привычке проговаривая про себя, куда смотреть, какую педаль жать, в какую сторону поворачивать.
Так научил ее инструктор по вождению, немолодой седоватый громкоголосый дядька, и она до сих пор вспоминала его с благодарностью. Обучение вождению оказалось трудным, страшным испытанием, хотелось все бросить и снова пересесть на пассажирское сидение. Но, эта была первая ступенька к новой жизни, и она шагнула на нее.
В первый день в наставники достался молодой мужчина, нервничающий больше самой Саши. Похоже, что он в этот день сдавал неформальный экзамен в инструкторы, и, благодаря Саше, провалил его с треском. Все это потому, что спустя десять минут, она благополучно заехала в тупик и долго не могла из него выбраться. Инструктор может и хотел бы помочь, но тупичок был так хитро устроен, что ни он, ни она выйти из автомобиля не могли. Решили произвести рокировку. Саша переползла на заднее сидение, инструктор пересел за руль, Саша, кряхтя, выбралась на переднее пассажирское, и через пять минут заточенцы были свободны. Инструктор выскочил, хлопнув дверцей, и убежал за угол, одновременно доставая сигареты и мобильник. Ученица понуро вылезла, воображая, какими словами сейчас кроет ее юный наставник.
Назавтра, когда на вождение идти не хотелось, Сашу ждал другой инструктор. Игорь Михайлович, или, как он сам представился, Михалыч, имел собственную систему обучения, основанную на опыте и знании психологии начинающих водителей. Это он сам так сказал. Михалыч не любил долго объяснять. Не прошло и пяти минут, как Саша с внутренней дрожью повернула ключ зажигания. И тут же вздрогнула от крика почти в самое ухо: "Саня! Ёж твою мать! Ремень!". Она торопливо пристегнулась и выехала со стоянки.
Да, несомненно, Михалыч знал свое дело. Спустя час Саша почти уверенно объезжала столбики под звуковое сопровождение "Саня! Мягче! Плавнее! Ну куда ты крутишь?! Мать твою за ногу, крутишь куда, я тебя спрашиваю?! Не дави! Дави! Держи дистанцию!". Наконец они остановились.
- Эх, Саня, хорошая ты девка, только сильно тупая, - закуривая говорил Михалыч, - и как только умудрилась замуж выскочить?
- Какая связь? - обиженно буркнула Саша, вытирая платком потные ладони, - я, кстати, не замужем.
- Не удивительно, - хмыкнул инструктор, - и не выйдешь, если и дальше так тупить будешь.
В общем, обучение пошло на лад. Когда Саша вечерами рассказывала домочадцам о своих успехах, они хохотали до колик. Тем не менее, меньше чем за два месяца она научилась ловко маневрировать на закрытой площадке, и чуть менее уверенно ездила по улицам. Тычков и окриков было не меньше, но на экзамене она получила хороший балл, а за этим с первого раза сдала сначала внутренний экзамен, а потом и "город".
Кондиционер работал на полную мощность. Лето было жарким. Духота, хоть бы дождичек прошел. Но нет, ветер гонял пересохшую пыль, которую не могли прибить к земле все поливалки города. Саша вспомнила, как Ксения Павловна предрекала еще зимой - "сухая и холодная зима - сухое и жаркое будет лето". Зима и вправду, была ужасно холодная.
Зима Зиму вспоминать не хотелось. На какой-то миг Саше показалось, что ее спокойное счастье закончилось. Она привыкла видеть Василия улыбающимся, полным светлой энергией и заражающего всех позитивом. Но в те дни он стал угрюмым и молчаливым. Саше хотелось плакать от бессилия, потому что она не знала, как помочь ему. В его словно глазах задернулись шторы. Он ел, пил, спал, работал, впопад отвечал на вопросы, и даже иногда смеялся. Но думал о своем. И там было о чем подумать. Алина оказалась больна. Страшный диагноз был произнесен вслух только после того, как стало ясно, что дальнейшее умалчивание ни к чему хорошему не приведет.
Все случилось в пятнадцать лет, когда родители, волнуясь, объявили дочери, что решили развестись. Они с готовностью приняли истерики, капризы и обвинения. Девочка начала скрывать и обманывать, совершенно забросила школу. Потом вдруг успокоилась и увлеклась рисованием. Чем больше она проводила время за мольбертом, тем глубже погружалась в себя. Тут уж было не до личных отношений, и родители, сплотившиеся в общей беде, поняли, что без помощи врачей им не обойтись. Но все оказалось намного хуже. Психолог отправил к неврологу, а невролог к психиатру. Именно в кабинете психиатра прозвучало пугающее фатальностью слово. Ужаснувшись, они убежали из кабинета, и нашли другого, "лучшего в городе" специалиста. Но и он не успокоил, а попытался внушить, что и с этим люди живут. Хрупкий мир маленькой семьи рухнул. Дочка то лежала в клинике, то спокойная и равнодушная, отсиживалась в своей комнате. Но однажды ей стало лучше. Из темноты страшного диагноза вышла прежняя Алина - веселая и заводная. И родители поверили, что болезнь отступила. Девушка закончила школу, выучилась в вузе, встречалась с молодыми людьми, влюблялась, флиртовала и назначала свидания. Все как у всех. Но Виктор Анатольевич и Наталья Арсеньевна не тешили себя иллюзиями. К тому времени они оба знали о психическом расстройстве дочери все. И ждали. Они не могли ей запретить жить нормальной жизнью, но, как солдаты под ружьем, всегда были наготове. Когда Алина начала встречаться со своим начальником, они не были против. Да, он старше ее, и это было даже лучше. Взрослый мужчина будет сдерживать их импульсивную дочь. Но Алина в то лето словно сорвалась с цепи. Какие-то незнакомцы, ночные отлучки, алкоголь Утром она возвращалась обессиленная, с растрепанными волосами, со следами поцелуев на шее и плечах. Когда девушка объявила о беременности, Наталья Арсеньевна уже знала, что ребенок не от Василия. Интуиция, живущая в каждой женщине, подсказала ей и то, что дочь будет до последнего отстаивать свое место рядом с молодым человеком. И она решила не мешать дочери. Тем более, подумала Наталья Арсеньевна, собственно, какая разница, кто биологический отец ребенка. Алина, наверно, и сама этого не знала. И она решила не тревожить мужа этой ерундой. В тот момент совершенно никто не подумал о чувствах Василия. Всем было не до того.
Теперь все закончилось. После длинного разговора, полного взаимных упреков и слез, они уехали, забрав больную дочь и внучку. "Ей надо лечиться" - говорили они, "Ребенку надо быть рядом с матерью", "Так будет лучше всем"
И только прощаясь, Наталья Арсеньевна, бледная, растрепанная, непохожая на себя, робко коснулась руки Василия, и полушепотом сказала:
- Вася, ты прости меня Но она - моя дочь У тебя еще будут дети, и ты будешь счастлив, хоть сейчас не веришь в это
Саша не позволяла себе плакать. Ей казалось, что стоит один раз расслабиться, и этот поток будет уже не остановить. И только изредка, вываливая свои беды на лучшую подругу, она не могла удержаться. Но Галя, находясь вдали от всех этих перипетий, смотрела на ситуацию более радужным взглядом.
- Ну-у, - тянула она с той стороны монитора, когда Саша, всхлипывая и натирая нос платком, рассказывала ей последние события, - особенный он какой-то нетипичный Тут вон рОдные папаши, - мотала она головой в сторону своих чад, - дай Бог раз в месяц вспомнят и копейку подкинутЗарплату скрывают, чтоб алименты не платить... А большинство живут себе, как будто и не растут где-то их дети
- Даа, - кивала Саша, и вздыхала прерывисто, - он такой!
- Сань, ну не ной, - уговаривала подружка, - образуется все. Очухается твой Вася, вот увидишь!
Галя оказалась права. При своем небольшом опыте общения с мужчинами, она была удивительно мудра, когда дело касалось отношений. Наверное, это было врожденное качество. Время, действительно, лечило. Или он умел очень хорошо держать себя в руках. В любом случае, Василий продолжал жить. Именно он подарил Дане на день рождения щенка. Мохнолапое создание размером с варежку ело за двоих, справляло нужду за троих, и обещало вырасти размером с хорошего теленка. Даня визжал от восторга, прижимая собаку к груди, а Саша качала головой, понимая, что утренние пробежки, о которых она только задумывалась, скоро станут реальностью.
А потом она познакомилась с Машенькой Чадовой.