Остановившись, я оглядела квадратное строение перед собой. Это было очень необычное место для возведения дома, но, несмотря на то, что он стоял посреди небольшой полянки с деревьями, старое здание выдержало стихию.
Внутри горел свет, трава у дома была невысокой, а окна не заколочены, как в большинстве жилых помещений у моста Наркузи. Очевидно, дом не заброшен, но не было ни машин, ни звуков, ни движения.
Сделав несколько шагов, резко остановилась.
Знаю, что ты следил за мной, так что можешь выходить.
В ответ на мои слова Тито протиснулся сквозь разросшийся кустарник и уставился своими большими карими глазами, словно раненый щенок.
Ты всегда дерьмово скрывался, заметила я, прервав все, что он хотел сказать.
Икроножные мышцы протестовали с каждым шагом, когда поднималась по ступенькам крыльца. Входная дверь была широко открыта, и я восприняла это как приглашение. Вошла внутрь, будто жила там.
Есть кто-нибудь дома?
В ответтягостное молчание.
Помещение не было слишком большим. На ум пришло словечко «уютно». Кроме кухни, служившей одновременно столовой, с отвратительными полосатыми обоями, остальные стены в доме были обшиты панелями из красного дерева, а полиз тусклого паркета.
Чувствовалось, что здесь что-то не так. Медленно пройдясь по обеим комнатам, подошла к столу и оглядела четыре сервировочных прибора. Там лежали наполовину съеденные бутерброды, которые все еще выглядели относительно свежими, пустой стакан на боку, а в розовой чашке с рисунком котенка, наполненной водой, плавала дохлая муха.
Вопрос на миллион долларов заключался в том, что произошло с людьми?
Закрой входную дверь и запри ее, обратилась к Тито, как только он переступил порог дома. Парень сделал то, что требовалось, без каких-либо возражений.
Пройдя в центральную часть кухни, порылась в ящиках и нашла большой разделочный нож.
Идешь? спросила его, возвращаясь в гостиную и медленно поднимаясь по лестнице, рассматривая фотографии семьи в золотых рамках, которые красовались на стенах. Ступени позади заскрипели от тяжести веса Тито.
На верхнем этаже осмотрела коридор. Здесь было две двери с одной стороны и пара с другой. Все четырезаперты.
Не думаю, что стоит подниматься сюда. Мы понятия не имеем, что или кто может быть в одной из этих комнат, прошептал Тито.
Тогда возвращайся вниз.
Этому парню необходим укол тестостерона в яйца. Его страх сводил меня с ума.
Даже не представляла, что он настолько кастрирован.
Двигаясь вперед, открыла первую дверь слева и обнаружила пустую комнату, которая явно принадлежала маленькой девочке. На лиловой стене красовались наклейки с единорогами.
Не увидев ничего необычного, отправилась дальше. Следующая комната была обычной, без каких-то особенностей. В центре на полу лежал старый баскетбольный мяч, а у окна стоял обветшалый письменный стол. За первой дверью в другом конце коридора, обнаружилась небольшая ванная комната. В последней спальне оказались тела.
Мужчина, женщина и мальчик-подросток лежали на полу. У всех троих во лбу были пулевые отверстия.
Маленькая девочка с фотографий отсутствовала. Я понимала, что в доме ее не было, а значит, скорее всего, она похищена или погибла где-то в лесу.
Как считаешь, кто это сделал? спросил Тито позади меня.
Присев, протянула руку и обмакнула два грязных пальца в кровь, чтобы оценить текстуру, не обращая внимания на звук, который Тито издал горлом. Затем, провела по лицу мужчины. Кожа была упругой, но трупное окоченение еще не наступило, а в комнате не было зловония, характерного для разлагающихся тел.
Это был не Ромеро и не его люди, если ты об этом подумал, они мертвы не так давно, ответила, вставая.
Откуда ты все это знаешь?
Потому что я эксперт, когда дело касается смерти, и здесь никого не пытали. Кроме того, нигде нет перевернутого креста или пентаграммы, а тебе известно, что Дикари всегда оставляют после себя очаровательный символ своего присутствия.
Шагнув назад, развернулась и вышла из комнаты, чтобы спуститься вниз.
А маленькая девочка? уточнил Тито, следуя за мной.
Очевидно, что ее здесь нет.
Хорошо, и что нам с этим делать?
Можешь делать все, что хочешь. Я собираюсь обшарить шкафы в поисках еды и выспаться на одной из тех кроватей.
Открыв воду в кухонной раковине, схватила мыло и начала отмывать руки, тщательно скребя под ногтями.
Ты это серьезно?
А что, по-твоему, я должна делать? Пойти разыскивать того, кто ее похитил, чтобы стать следующей, кто получит кусок металла в мозг?
Он ничего не ответил, я вытерла руки о тканевое полотенце, а затем принялась за поиски чего-нибудь съестного. В результате у меня оказалось два несчастных куска пшеничного хлеба, тарелка клубники из холодильника и вода из крана.
Послушай, я голодна и устала, как и ты. Тут есть еда и место для ночлега. По мне, так просто, как два плюс два.
Угу, а люди, которые здесь жили, находятся все еще наверху.
Ну, пока они не потребуют, чтобы мы ушли, уверена, не станут возражать, бросила через плечо, направляясь обратно на верхний этаж.
Сильное презрение, звучавшее каждый раз в его голосе, когда он заговаривал со мной, разрушало все то, что осталось от моей нервной системы, вплоть до костей, и сил на словесную баталию не осталось.
Войдя в комнату с письменным столом, уселась на кровать с жалкими объедками. Понадобилось меньше пяти минут, чтобы проглотить пищу и запить водой.
Поднявшись, чтобы закрыть дверь, услышала, как ворчал сам с собой Тито. Я оставила ему хлеб и клубнику, чтобы мог поесть; он вообще должен быть благодарен и целовать мою задницу за то, что не выпотрошила его кухонными ножами.
Схватив офисный стул, поставила его под ручку двери в спальню, когда обнаружила, что замка нет.
С тяжелым вздохом плюхнувшись на кровать, закрыла глаза, чтобы насладиться ощущением от матраца под спиной, а не грязи или бетона.
Душ в другом конце коридора манил, ноги кричали, чтобы освободиться от изношенных ботинок, но из-за тел в том конце коридора я чувствовала себя комфортнее, будучи полностью одетой. Ослабить бдительностьне самое мудрое решение. Если бы дерьмо попало на вентилятор, голая задница или босые ноги не принесли бы никакой пользы.
Я уставилась в белый фактурный потолок, а беспорядочные мысли метались во все стороны. Даже на грани истощения сон все еще ускользал, а бессонница изводила. Подобной проблемы не наблюдалось, когда спала с Ромеро.
Разочарованная, накрыла лицо рукой и попыталась заставить себя погрузиться в сон.
До сих пор ощущала на себе обескураженный взгляд Тито. Он решил, что я бессердечная сучка, раз не проявила беспокойства по поводу пропавшей девочки.
Дело было не в том, что мне безразлично, наоборот, в этой ситуации на поверхность пытались всплыть воспоминания из юности, которые изо всех сил старалась подавить.
Девочке было не больше десяти лет. Меня бесили все версии того, что с ней могло произойти. Даже мысль об этом уничтожала что-то внутри меня, потому что все равно ничего нельзя было сделать.
Невозможно помочь кому-то другому, не позаботившись в первую очередь о себе. Необходимо было сделать все возможное, чтобы потенциальная жизнь, растущая во мне, никогда не пережила то, что прошла я.
Глава 7
Калиста
Я собиралась проигнорировать его, но настоятельный тон, прозвучавший в шепоте, заставил меня вскочить с кровати.
Отодвинув стул от двери, распахнула ее и осеклась? нахмурившись, увидев Тито в еще большем замешательстве, чем был прежде.
Пойдем со мной, только и сказал он, прежде чем развернуться и стремительно ринуться вниз по лестнице.
С недовольным ворчанием в горле, чувствуя себя совсем не так бодро, как хотелось бы, проследовала за ним.
Что там такое? поинтересовалась, сойдя с последней ступеньки.
Он молча махнул мне рукой, не отрываясь от того, на что уставился. Я подкралась ближе к нему и толкнула бедром, чтобы не мешал заглянуть в штормовую дверь (прим.: наружная дверь, которая устанавливается в дополнение к входным дверям как для защиты от неблагоприятных погодных условий, так и для обеспечения постоянного потока вентиляции).
При виде маленькой девочки с фотографий на стене, смотрящей на меня, мгновенно перенеслась в старый фильм «Дети кукурузы». Почувствовала, как волосы на затылке встали дыбом.
Как ты узнал, что она там? спросила, не сводя с нее глаз.
Она постучала, а потом бросилась обратно вниз по лестнице.
Я хмыкнула в ответ. Не похоже, что она находилась в стрессовой ситуации. Одежда была чистой, а темные волосы аккуратно разделены на пробор. Все в этой ситуации меня настораживало.
Была глубокая ночь, ее семья лежала позади меня с пулевыми отверстиями во лбу, а она шаталась по лесу, играя в пятнашки?
Мало-бл*ть-вероятно.
Мы не можем бросить ее там, заявил Тито, прежде чем оттолкнуть меня с дороги и попробовать открыть дверь.
Я навалилась всем весом на деревянную поверхность, захлопнув с громким стуком. Повернув голову, уставилась на него.
Именно это нам и нужно сделать.
Предупреждение либо прошло мимо ушей, либо его ущербный индикатор сострадания работал на пределе возможностей. С презрением на лице, нацеленным, будто оружие, меня отпихнули вбок, а я чуть не грохнулась на задницу. Тито распахнул дверь и выскочил наружу, прежде чем успела его остановить.
Звук выстрела прозвучал, казалось, справа, но я поняла, что он был слева. Нога Тито подогнулась в момент, когда он коснулся первой ступеньки, его вопль прозвучал громче выстрелов, когда он упал на дорожку.
Брызги артериальной крови окрасили серую краску на лестнице и потрескавшийся бетон.
Маленькая девочка взглянула на него и улыбнулась, когда из кромешной темноты вышли четыре человека.
Мужчина погладил ее по голове и сказал: «Хорошая работа», после чего перевел взгляд на меня. Я быстро оценила обстановку. Тито держал руку над ногой, из которой хлестало как из гейзера, изо всех сил стараясь не показывать, что ему больно.
Вокруг него, полукругом стояли трое мужчин и девушка с грязными светлыми волосами, все пялились на меня, и у всех были длинные черные стволы, закрепленные над головами.
Это было явно не к добру.
Беззвучно вздохнув, уставилась в лазурно-голубые глаза мужчины, стоящего прямо передо мной. На лице застыло бесстрастное выражение, я заставляла себя не смотреть на Тито.
Именно друзья и семья всегда использовались, как рычаг давления в тяжелых ситуациях именно поэтому их лучше не иметь.
Почему бы тебе не выйти, заговорил Синеглазый, нарушив напряженную тишину. Это был не столько вопрос, сколько вежливо озвученное требование.
Будь проклят Тито и его тупость! Как он упустил тот факт, что маленькая девочка была приманкой? Эта безумная задница все еще улыбалась ему. Он сам себя в это втянул. Я не испытывала ни малейшего сожаления по поводу его страданий, потому что теперь была в дерьме вместе с ним.
А если не хочу? невинно поинтересовалась.
Синеглазый рассмеялся, оскалив зубы. Удивительно, но они были ни цвета мочи. Его одежда выглядела чистой, и он явно был здоров, что дало понятьэто не типичная группа отверженных.
Могу войти и забрать тебя, спокойно заявил он.
Ага, нет, этого не произойдет.
Понимая, что не смогу убежать, не получив пулю в спину, пришлось нехотя выйти на крыльцо.
Никто из тех, кто был рядом с ним, не высказывался, поэтому предположила, что он командует.
Спустившись по лестнице, уперла руки в бока, небрежно взглянув на Тито. Он оторвал кусок ткани от рубашки и зажимал им вокруг раны.
Скиннеры (прим.: скорняк-живодер), простонал сквозь зубы, не удосужившись поднять взгляд.
На мгновение задумалась, не бредит ли он от боли, но времени разбираться в этом уже не было. Игнорируя остальных трех людей, не сводила глаз с человека передо мной, слегка приподняв подбородок, чтобы учесть разницу в росте.
Честно говоря, он выглядел чертовски неплохо, с этими странными голубыми глазами и темными вьющимися волосами.
Он не дотягивал до Ромеро, потому что, если уж откровенно, тот был просто совершенным экземпляром.
Хотя, с другой стороны, если Синеглазый решит воспользоваться пушкой и раскрасить дом позади в красный цвет моей кровью, я буду смотреть на нечто красивое, когда умру.
На колени, скомандовал он тем же тоном, отвлекая меня от назойливого разглядывания.
Ого, сразу к прелюдии? произнесла, не прилагая никаких усилий, чтобы сделать то, что приказал. Если он хотел, чтобы я стояла на коленях, ему, черт подери, придется поставить меня самому. Назовите это глупостью, но я не собиралась преклоняться перед любым мужиком.
Он усмехнулся, будто прочитав мои мысли, и слегка вздернул подбородок. Это было почти незаметно, но я уловила. Не прошло и секунды, как приклад пистолета врезался мне в челюсть, а я оказалась на земле, как он и хотел.
Боль пронзила правую сторону лица, а металлический привкус разлился во рту.
Это было, бл*ть, чертовски больно. Чтобы заглушить хныканье, судорожно глотнула воздух и трижды моргнула, чтобы прогнать слезы.
Взглянула на блондинку, которая теперь с ухмылкой пялилась на меня. Удержать контроль над собой было неимоверным испытанием моей силы воли. Я подавила желание броситься на эту суку и свернуть шею. Напав на нее, лишь причиню себе еще больший вред.
А вот это было не очень вежливо, широко улыбнувшись ей, почувствовала, как кровь стекает по подбородку. Выплюнула задний зуб, который она выбила, прямо на ее черные ботинки.
Послышался смех, а затем кто-то сказал ей «нет», и не прошло доли секунды, как ее пистолет вновь опустился на мой затылок.
Глава 8
Калиста
Жара стояла невыносимая.
Пот скапливался на лбу, медленно стекая вниз и собираясь между грудей. Лишь вопрос времени, когда я буду сидеть в глубокой луже собственного пота.
На затылке образовалась твердая шишка, а одна сторона лица была мучительно опухшей. При глотании или движении языком каждый раз возникала тянущая боль.
В течение, казалось, нескольких часов подряд, мужчина вопил и умолял спасти его жизнь, а несколько минут назад внезапно все прекратилось.
Теперь слышала, как кто-то жалобно всхлипывал.
Позади меня возвышалось массивное кирпичное здание, не оставлявшее тени, а на запястьях болтались ржавые цепи, но жаловаться на это не собиралась. Не тогда, когда рядом со мной, две женщины, совершенно обнаженные, висели вниз головой на какой-то рукотворной конструкции.
Они даже не шевелились, а глаза были закрыты. Смотрела на их голые тела, пока не увидела, как слегка поднимается и опускается грудная клетка. Их кожа была покрыта волдырями и приобрела уродливый красноватый оттенок. Они медленно поджаривались на солнце.
Когда задница начала затекать, я подвинулась на бетоне. Судя по обилию старых пятен крови, разбрызганных по нему, ничего хорошего меня не ожидало.
Алло-о-о? воскликнула в сотый раз.
Голос звучал так, словно два куска наждачной бумаги терли друг о друга. Неудивительно, что никто не ответил.
Подтянув ноги к груди, уперлась щекой в колени и старалась не дышать слишком глубоко.
Смесь трупной вони и смерти была чрезвычайно сильной, и меня волновала лишь одна из них.
Понятия не имела, где находится Тито. У кричавшего мужчины был слишком глубокий голос, чтобы оказаться им. Не было видно ничего, кроме ухоженного травяного газона и дома вдалеке.
Вновь разглядывая двух женщин рядом со мной, заметила, насколько кардинально они отличаются друг от друга. У той, что находилась в самом конце, были фиолетовые волосы и плотная фигура. А та, что оказалась ближе, была шатенкой и почти такой же худой, как я, за исключением выступающего живота.
Было любопытно, сколько времени понадобится, чтобы выглядеть так же, как они, и почему меня не подвесили.
В горле пересохло, тело болело, а живот сводило от очередного приступа тошноты, но я держала себя в руках.
Мне чертовски надоело попадать в ситуации, которые не могла контролировать.
Приподняв проржавевшие цепи, осмотрела их, но не увидела способа снять. Влипла. Борьба всегда была для меня вариантом номер один, но я и понятия не имела, с чем или с кем мне придется столкнуться, да и физически была не в лучшем состоянии.
Конечно же, понимала, что придется учитывать ряд дополнительных ограничений. Я не была идиоткой. Но положение, в котором оказалась, не делало меня хрупкой дурочкой. Я была не первой женщиной в Бесплодных пустошах, оказавшейся в такой ситуации. Черт, некоторые женщины рожали детей, будто пинбольные автоматы. До такого я еще не дошла.