Ой, он не на нашем факультете,быстро говорю я.Ты его не знаешь. Его зовут Брэдли.
Когда ты встретила этого Брэдли?
В библиотеке. Он на факультете истории искусств. Мы поговорили, и он пригласил меня сходить куда-нибудь. Я не хотела соглашаться, но потом вспомнила, что ты будешь гордиться мной, если я пойду. Если мне повезет, у меня сегодня будет секс.
Вау, а я действительно хорошая актриса.
Я горжусь тобой,говорит она.Просто хотелось бы узнать об этом пораньше. Тогда бы я подобрала тебе наряд получше.
Я смотрю на свои черные сапоги, джинсы и черную рубашку с длинными рукавами. Кажется, я выгляжу неплохо. Добавим бонус - вся моя одежда чиста.
Что не так с моим нарядом?
Она вздыхает.
Ничего, если ты идешь на занятие или за продуктами. А ты собираешься на свидание. Покажи немного кожи. Мини юбка сработает.
Не с такими бедрами,замечаю я, нанося еще слой туши.
Лифчик пуш-ап.
Никакой ложной рекламы,говорю ей.Кроме того, он может получить очень хорошее представление о моем теле, просто глядя на меня в этом.
Поджав губы, она смотрит на меня. Затем говорит:
Как насчет твоего лифчика и трусиков, они подходят друг другу?
Да,говорю ей, хотя это большая ложь. Я воспользовалась способом Бриджет Джонс гарантирующим, что сегодня ничего не случится. На мне нет панталонов или утягивающего белья, но на моих трусиках изображен Губка Боб. Это страховка для моего благополучия, не то чтобы я думала, что что-то подобное случится между Бригсом и мной, не сейчас, не после стольких лет.
Хотя опять же, если он меня напоит, ничего не могу обещать. Надеюсь, Спанч Боб придет на помощь.
Но Мелиссе нужно думать, что я ухожу, чтобы с кем-то переспать, и я позволяю ей так думать. Кроме того, все это притворство на самом деле хорошо для меня. Оно отвлекает меня от того, что происходит на самом деле, и я боюсь, что, если буду слишком много думать о сегодняшнем вечере, то могу струсить и вообще никуда не пойти.
Но я не могу навсегда спрятаться в своей квартире. Когда приходит время уходить, я прощаюсь с Мелиссой, обещая написать ей подробности, а потом направляюсь к метро. Я нервничаю так же сильно, как и утром, но по-другому, и единственный луч надежды, что в конце этого путешествия меня ждет выпивка, чтобы успокоить мои нервы.
Я иду по Бейкер-стрит, примерно в квартале от паба, когда действительно начинаю психовать. Даже лучик надежды не может спасти меня. Я даже не знаю, почему я так нервничаю. Не из-за того, что совсем не знаю Бригса, и не из-за того, что мы вместе лишь как друзья. Но мое сердце хочет взлететь, а конечности словно желе, и мир принимает это туманное свечение, как будто я теряю кислород.
Я вынуждена задержаться на минутку возле музея Шерлока Холмса, закрытого на весь день, и посмотреть в зеркало на свое туманное отражение, пытаясь контролировать дыхание. Я продолжаю говорить себе, что нет причин так чувствовать себя, но моему телу до этого нет дела.
В конце концов, мне приходиться оторваться от стены здания и направиться в паб рядом, иначе он начнет думать, что я оставила его. Я уже убежала от него однажды, я не могу позволить ему думать, что снова делаю то же самое.
В баре не очень много народу, и я замечаю его, сидящего у бара, смеющегося вместе с барменом. Его улыбка, как всегда, лихая и настоящая, наполняет меня теплыми воспоминаниями. Он одет в темные джинсы, футболку и кожаную мото-куртку, которую всегда носил. Я останавливаюсь и в течение нескольких секунд смотрю на него, незамеченная, в некотором роде желая понаблюдать за ним издалека. Я просто хочу вобрать каждую деталь и удержать их в голове, исследовать их, как драгоценные камни и посмотреть, как они заставят меня почувствовать себя.
Но Бригс, словно притянутый воображаемой струной, поворачивает голову, замечает меня и смотрит с удивлением. Его губы изгибаются в легкой улыбке, и он поворачивается лицом ко мне.
Я заставляю ноги двигаться, и иду к нему, внезапно чувствуя стеснение.
Останавливаюсь рядом с ним и кладу руку на пустой стул.
Это место свободно?спрашиваю я.
В уголках его глаз появляются морщинки.
Оно твое.
Я пытаюсь сесть на стул так грациозно, как только могу.
Что ты будешь?спрашивает он, его тело все еще повернуто лицом ко мне, одна нога опирается на перекладину у основания моего табурета.
«Укус змеи»,отвечаю ему.
Все еще любишь этот напиток,комментирует он, разглядывая меня.Ты можешь изменить волосы, но не вкусы.
Я изучаю его, задаваясь вопросом, инсинуация ли это. Он так приподнял подбородок, словно изо всех сил пытается контролировать всевозможные порывы.
Прочищаю горло.
Тебе нравятся мои волосы?
Он протягивает руку и осторожно тянет за прядь, теребя ее пальцами. Я замираю, затаив дыхание, не готовая к тому, насколько интимно это ощущается.
Тебе идет,говорит он спустя мгновение.Новый цвет делает тебя ярче. Не то, чтобы тебе это когда-либо было нужно.
Затем, так же внезапно, как и прикоснулся к моим волосам, он убирает руку и подает сигнал бармену.
Макс, «Укус змеи» для дамы. Я возьму еще пинту.
Макс кивает мне и приступает к работе.
Полагаю, ты частенько бываешь здесь?спрашиваю его, потому что он, кажется, чувствует себя здесь как дома.
Он кивает.
Я живу через улицу.
Правда? И музей Шерлока Холмса рядом. Помню, ты был его фанатом.
Он посылает мне быструю улыбку.
И что еще ты помнишь?
Я осторожно смотрю на него, не уверенная в его игре, и есть ли она здесь.
Я помню все.
Надеюсь, все хорошее,говорит он, когда Макс подает нам напитки.
Я выдыхаю. Медленно. И лишь тут замечаю его левую руку, отсутствие обручального кольца, которое всегда было там.
Бог мой. Я не могу это сделать.
Наташа,говорит Бригс, наклоняясь ко мне.Все хорошо.
Я смотрю на него дикими глазами.
Что хорошо?
Это,мягко говорит он.
Как?В каком смысле?
Он кивает на коктейль, смесь пива, крепкого сидра и бальзама из черной смородины. От него быстро пьянеешь, вот почему я обычно пью лишь один, и многие пабы не подают его.
Ты лишь выпиваешь со мной,объясняет он.Это все.
Ты пытался оставить жену ради меня,думаю я. Как что-то из этого может быть простым?
Я делаю большой глоток и начинаю кашлять, как дилетантка.
Бригс кладет руку мне на спину, словно собирается похлопать, но не делает это. Он просто прижимает ладонь между моими лопатками. Она теплая, даже через рубашку. Я ненадолго закрываю глаза, потому что, боже, даже этот простой контакт ощущается так чертовски хорошо.
Ну,медленно говорит он.Видела в последнее время какие-нибудь хорошие фильмы?
Я почти смеюсь над тем, как вежливо он произносит эти слова. Смотрю на него, и его рука исчезает, оставляя мою спину холодной и голой. Он улыбается в ожидании ответа, его нога все еще опирается на ступеньку моего стула, словно он хоть каким-то образом должен быть соединен со мной.
В последнее время, нет,говорю я, делая ещё один глоток и на этот раз расслабляясь.Но за последние четыре года, да.
Все ещё фанатеешь от Кристофера Нолана?
Да,решительно говорю я.Ты видел «Темного рыцаря» и «Интерстеллар»? Он становится все лучше и лучше.
Бригс качает головой.
Он достиг своего пика с «Началом». Или даже до него.
Я закатываю глаза.
Ты все ещё не понял этот фильм.
Может, потому что я не смотрел его миллион раз, как ты,говорит он.Глазея на Лео и его лицо. Тебе не надо смотреть фильм миллион раз, чтобы понять суть. Все и так понятно.
Это говорит о том, что ты не одержим ничем,говорю я ему.Помнишь, когда я сказала тебе, что смотрела «Люди Икс» восемь раз, когда фильм вышел?
Да. Я сказал, что ты сумасшедшая,говорит он с небольшой гордостью. Затем тихо добавляет:И я знаю, каково это быть одержимым чем-то.
Его глаза становятся грустными, и я отворачиваюсь.
В любом случае,говорю я, не обращая на это внимания,ты смотрел «Головокружение» больше раз, чем можешь сосчитать, и ты говоришь, это потому, что каждый раз открываешь что-то новое о фильме.
Возможно, я отлично понимаю образ Джеймса Стюарта.
Того, кто преследовал призрак женщины, которую он любил.
Может быть,я не знаю, что еще сказать. Мне столько всего хочется обсудить, но я не уверена, что ни один из нас не запаникует. Скользкую тему нельзя игнорировать и она будет следовать за нами повсюду.
Спустя несколько мгновений он делает длинный глоток пива и изучает меня, его глаза скользят по каждому дюйму моего тела. Он делает это так смело и открыто, или просто не осознаёт, насколько блаженно нервирует такой его взгляд.
На самом деле рад видеть тебя, Наташа,говорит он.Просто вот так.
Как было раньше. Моя память возвращается назад к тем нескольким вечерам, когда мы вместе ходили в паб после долгого дня исследований для его книги. Кажется, те дни были так давно, и все же они сияют в моем сознании, как вчера. Я заказала бы свой «Укус змеи», или, может быть, если бы чувствовала себя модной, бокал вина, он бы взял свое пиво. И мы сели бы за столик или нашли бы кабинку и просто разговаривали часами. Как легко и отрадно это было, просто находиться в его присутствии.
И всякий раз, когда он не смотрел на меня, я впитывала его как губку. Все черты его лица, линии в уголках глаз, слегка приплюснутый кончик носа, резко очерченная челюсть, изгиб улыбки, который заставит вас подумать, что он планирует всевозможные дьявольские вещи - я бы приняла их все с чувством безудержного восхищения.
Даже сейчас я чувствую, что почва уходит у меня из под ног, потому что мои глаза продолжают тянуться к тому же самому лицу, и моя увлеченность перерастает в нечто вроде голода. Все время пока мы сидим здесь, в пабе, так же, как в старые времена, воздух между нами танцует с электричеством намного ярче, чем раньше. Онжужжит. Препятствия все еще существуют - на этот раз это наш общий стыд, разрушительное горе, а не то, что правильно и неправильно - но осмелюсь сказать, что они почти закрыты чем-то гораздо более мощным.
Возрождением к жизни.
Вожделением.
Нуждой.
Более мощный коктейль, чем тот, что у меня в руках.
Тем не менее, я допиваю остальную часть своего коктейля, голова плывет. Знаю, я ничего не сказала ему в ответ, но это не выглядит неловко. Может быть, это говорит выпивка.
Хочешь еще?спрашивает он, пока Макс околачивается рядом и ждет. Я замечаю, что пиво Бригса тоже закончилось.
На этот раз я буду сидр,говорю ему.«Магнерс», пожалуйста.
Макс кивает, кажется, с облегчением. Уверена, если б я заказала ещё один «Укус змеи»», он бы отмахнулся от меня.
Как твоя книга?в конце концов, спрашиваю я Бригса. Это кажется безопасной темой.
Его брови приподнимаются, и он криво усмехается мне.
О, я все ещё пишу ее.
Мне хочется прокомментировать, насколько он медленный, пошутить, но, уверена, в последние годы он писал не слишком много.
И я права. Он говорит:
Если честно, я перестал писать, как только ты ушла. Даже не заглядывал туда.Наклоняет голову ко мне.Хочешь снова быть моим ассистентом?
Я поднимаю брови.
Я?
Да, ты,говорит он.Ты была практически музой.
Я морщусь, извиняясь.
Не могу. Мне столько всего нужно сделать. Наверстать упущенное. Ты же знаешь, я не могу провалить этот год. Это мой второй шанс.
Он кивает.
Не надо объяснять. Я все понимаю.
И все же идея каждый день видеть его притягивает меня, словно это моя зависимость.
Но, может быть, ты мог бы обсуждать со мной идеи,медленно говорю я.Это может помочь. Я чувствую, что знаю почти столько же о предмете, как и ты.
Вероятно, так и есть,говорит он мне.Расскажи, что ты помнишь.
Я помню ночи, подобные этой. Длинные дни в твоём кабинете, тебя, сидящего за своим компьютером, яростно печатающего. Меня, читающую очень скучный текст, описывающий забавные темы.
Я помню ночь, когда поцеловала тебя.
Помню ночь, когда ты поцеловал меня.
Нежность появляется в его голубых глазах.
Что ты помнишь о самом исследовании?
Он проверяет меня и мои знания, как профессор.
И я решаю впечатлить его. Я помню все.
Самоуверенно начинаю с главного. Китон, Чаплин, Ллойд. Описываю их биографии, ранние работы, критику. Взлёт и падение. Неизбежные трагедии, напоминающие вам о том, что ни одна жизнь не защищена от боли, даже жизни комиков.
Все это время его восхищённые глаза прикованы ко мне, гордость в них становится чем-то другим, чем-то более темным. Глубоким. Он наклоняется ближе, и мои глаза долго смотрят на его губы. Мой разум ненадолго замедляется, размышляя о том, каково это будет, поцеловать его снова. Как замечательно будет почувствовать это снова? Как сильно это разрушит меня?
Вот так,говорю я, заканчивая, мое дыхание прерывистое от того, что я сказала так много. Я делаю несколько больших глотков сидра, пока он смотрит на меня, восхищённый. И кошусь на него.
Что? Не говори мне, что я в чём-то не права. Я знаю, что нет.
Он облизывает губы, затем сглатывает. Я смотрю, как двигается его адамово яблоко.
Нет,говорит он, быстро качая головой. Его глаза загораются.Это было потрясающе.
Я ухмыляюсь, наслаждаясь выражением на его лице.
А то. Кажется, ты забыл, с кем имеешь дело.
Нет, нет. Я не забыл.
После этого наша беседа превращается в лёгкую болтовню. Мы заказываем больше напитков, разговариваем и смеемся. Я дразню его, люблю это делать, и он отвечает тем же. Мир вокруг нас, кажется, исчезает, шум в пабе уменьшается, пока его голос, этот гладкий шотландский акцент - это все, что я слышу, отражаясь в ушах, груди и костях. Нас окружают наши маленькие коконы, и невозможно сосчитать минуты или часы.
В конце концов, Макс стучит по стойке.
Мы закрываемся, приятель,говорит он.
Я поворачиваю голову и медленно моргаю. Свет очень яркий. Мой мозг затуманен, лицо покраснело, пока я смотрю на остальную часть паба. Никого не осталось. Здесь лишь мы.
Я посылаю Бригсу застенчивую улыбку.
Кажется, здесь уже закрыто.
Бригс выглядит таким же удивлённым. Он достаёт кошелёк и кладёт несколько банкнот на стол.
Кажется так.
Позволь заплатить половину за себя,говорю я и тянусь к сумочке на спинке стула.
Дорогая, я бы на твоём месте и не мечтал об этом,пренебрежительно говорит он. Затем отдаёт деньги Максу и смотрит на часы над кассой.Полдвенадцатого. Ты должен был давно выгнать нас, Макс.
Неа,говорит Макс, беря деньги.На вас двоих было очень интересно смотреть.
Взгляд Бригса скользит ко мне, в его глазах жар от действия алкоголя. Я чувствую внезапное желание продолжить вечер, чтобы увидеть, куда он может привести. Я нетрезвая и довольная, и я не готова прощаться со всем этим. Именно такая комбинация заставляет вас пить после того, как вы должны были остановиться, независимо от того, правильно или неправильно, хорошо или плохо, раннее это утро или нет. В данный момент, последствия не имеют значения. Они неопределенные, и беспокоиться о них придется позже.
Я встаю с табурета, пытаясь сохранить равновесие, но рука Бригса оказывается рядом и крепко держит меня, поддерживая.
Спасибо,говорю ему, неуклюже хватая свою сумочку.
Он отпускает меня, но делает шаг вперед, пока я не чувствую тепло его тела. Он изучает мой рот, а затем наклоняется вперед, осторожно проводя большим пальцем по моим губам.
Мое сердце практически останавливается, и я не могу дышать.
Твоя помада стерлась,хрипло говорит он.
И совсем не по той причине, которой надо бы, не могу не подумать я.
Ох, это очень опасно.
Он опускает руку.
Буду я хорошим хозяином или плохим, если приглашу тебя к себе?спрашивает он.
О Господи.
Мои щеки горят. Я должна вести себя разумно, но чем дольше он стоит там, глядя на меня, тем глупее я становлюсь.
Не уверена, что я в том состоянии, когда нужно принимать такое решение,шепчу я.
Он мягко улыбается.
Позволь мне проводить тебя до метро.
Я с облегчением выдыхаю, даже если мое тело требует передумать.
Мы выходим в ночь, воздух прохладный и свежий, возможно сигнализирует о ранней осени, но внутри я горю. Станция находится прямо через дорогу, и пока мы идем, Бригс указывает на свое здание, величественное сооружение, из кирпича и с белой отделкой.
Я живу вон там,говорит он, указывая на третий этаж.Если мне становится скучно, я просто выглядываю из окна и задаюсь вопросом, а что же делает мистер Холмс.