Володя. Чертов гуру.
Ну и как тебе обыватели? Одиннадцать минут вялых фрикций теперь вершина того, что ты можешь получить в постели? Вот и выглядишь старой потрепанной бабой. В свои сколько там тебе, тридцатник уже есть? А выглядишь мда...
Сказать по правде, она в чем-то права. Сложно выглядеть на все сто после практически двух недель бессонных ночей, дней, заполненных хлопотами вокруг Дашули, у которой вовсю полезли зубки, и такого количества перелетов туда и обратно за короткое время. Но девушка видит то, что видитзалегшие под глазами темные круги, небрежный пучок спутанных волос и спортивный костюм, мятый после неудобной ночевки в аэропорту в связи с задержанным рейсом.
Ты не представляешь, как я была рада, когда ты, наконец, свалила из нашего Центра и освободила место любимой его ученицы.
Похоже, «его» она произносит с придыханием и благоговением. С большой буквы. И тут я вспоминаю еебольшеглазую молоденькую девочку, у которой охрана на входе вечно требовала предъявить документы, доказывающие ее возраст. Поля? Юля? Она вечно лезла на глаза лектору, самая первая с готовностью хихикала над его шутками и яростно кивала головой, когда он вещал о ненависти матери к ребенку.
Бедное дитя, чья жизненная ситуация в тот момент полностью соответствовала рассказываемым Володей ужасам.
Как только ты исчезла с нашего горизонта, он обратил на меня внимание. Приблизил меня к себе. И теперь я, я! а не тыего незаменимая помощница в научных исследованиях. О-о-очень интересных исследованиях,ее шепот становится томным, а глаза подергиваются дымкой похоти.
Идущие рядом мужчины словно спотыкаются рядом с ней и оглядываются, скользя взглядом мимо меня и не отрывая от нее жадного, загорающегося чисто мужским, голодным интересом.
Господи, это же и я могла остаться такойтечной самкой, распространяющей флюиды вожделения на всех встречных самцов.
Володя как-то обмолвился, что в тебе заложен неплохой потенциал. И у него на тебя были грандиозные планы. Которые ты сломала. А я починила.
Ох, глупая девочка, так себе перспективабыть частью, очередным пунктом чьего-то грандиозного плана. Да только пока на своей шкуре этого не испытаешь, не поймешь.
Зато меня он научил всему, что надо знать и уметь женщине. Я прямо сейчас могу любого из этихона презрительно кивает в сторону массово пускающих на нее слюни мужчин в деловых костюмах, остановившихся неподалеку,пальчиком поманить, и он через сутки, даже меньше, будет готов ноги мне целовать.
Жуткое, на самом деле, зрелище. И состояние при этом такое же. От него мороз по коже пробирает. Плавали, знаем.
Бр-р-р. Чур меня.
Кто бы вы ни были и о каком бы Владимире ни говорили, желаю вам удачи в вашей научной деятельности. Надеюсь, в вас осталось достаточно критического мышления, чтобы подвергать сомнению не только прописные азбучные истины, но и новые знания, получаемые из непроверенных источников.
Она только фыркает и с ненавистью выплевывает:
Я тебя обманула. Никакого привета он тебе не передавал. Он вообще о тебе забыл. Потому что теперь у него есть я!
И слава богу, что он обо мне забыл. Надеюсь, навсегда.
Я поудобнее перехватываю спортивную сумку и направляюсь к выходу из аэропорта, а девушка, чье отражение я вижу в огромном стекле, торжествующе смотрит мне вслед.
Наверное, я неправа сейчас.
Наверное, я должна остаться и попробовать поговорить с ней. Объяснить, в какую пропасть она рискует упасть, слепо доверяя каждому слову Мартынова.
Наверное, я должна, как Татьяна, что-то сделать, чтобы спасти эту душу.
Но у меня нет таких навыков, как у Татьяны. А девушка явно зациклена на том, кто много лет подряд убеждает ее в собственной исключительности. И потом, если выбирать между практически незнакомым человеком и тем, за кого ты готов бороться до последнего, то я выберу второе. А за Юлю за Юлю я буду молиться. Чтобы у нее как можно раньше раскрылись глаза. И чтобы она успела остановиться на самом краю. В шаге от безвозвратной ошибки.
И за Шона я тоже попрошу вселенную. Попрошу искренне, от всего сердца. Найти покой и умиротворение в этой жизни. Потому что кроме безумия в его глазах я частенько видела тщательно скрываемую застарелую боль. Океан неизбывной горькой боли.
Глава 37
Боже, дай мне сил и терпения справиться с этой женщиной,закатываю я глаза.Ну объясни мне, бестолковому, почему в джинсах?
А почему нет?пожимает плечами эта невыносимая ух!
Люль, я все понимаю, ты терпеть не можешь свадьбы и все с ними связанное
Просто я считаю, что это глупость несусветная, тратить столько времени, сил и денег на то, что должно быть только между двумя людьми.
Допустим, я с тобой согласен,киваю я.Но разве ты не хочешь, чтобы этот действительно важный в нашей жизни момент хотя бы для нас был ну, не знаю, торжественным, красивым, запоминающимся?
Господин мой Громов, каждая секунда рядом с тобой запоминается мне на всю жизнь,эта хитрая лисица крадется в мою сторону по кровати, совершенно сбивая с толку. И ведь знает, что я ей сопротивляться не могу, зар-р-раза. Но я кремень, да!
Госпожа моя без пяти минут Громова, отставить соблазне
Ее поцелуй, как всегда, оглушает, начисто лишая воли и какого-либо желания противиться этим вкусным губам, этим жадным облизываниям-укусам, оставляющим на моей коже желанные следы ее обладания мною. Я горжусь ими, как медалями, завоеванными в трудной битве. В моей жизни не было сражения сложнее, чем то, из которого я вышел победителем. С собственным эго, с мужской гордыней, с бытующими шаблонами и штампами. В моей жизни не было и не будет женщины желанней и слаще, чем моя медноволосая, пламенная сирена, чьи гортанные песни я готов слушать ночи напролет. Я победил в этом бою не только себя, но и ее страхи, сомнения, горечь прошлого и груз так трудно доставшегося ей опыта. И поэтому я готов идти ей на маленькие, крохотные уступки во многих вопросах, которые она считает столь важными для нее.
Не хочешь свадьбу? Ну и ладно.
Хочешь вместо банкета скромный ужин с родителями? Принято.
Не хочешь пышное платье? Пусть будет не пышное. Мне главное другое.
Скажи мне это, моя сирена.
Я тебя люблю-хочу-обожаю.
А чего больше?
Всего вместе и постоянно,она обвивает мой торс тонкими руками, что приковали меня крепче любых кандалов. Ее теплое дыхание щекочет шею, вызывая толпу мурашек и непроизвольную сладкую судорогу, пронзающую от макушки до самых пяток.
И ей я сдаюсь моментально, выкинув белый флаг. Сдаюсь не словам и не ощущениямони лишь слабое человеческое выражение того, что я вижу в ее глазах: доверие, безграничную нежность, гордость за нас, страсть, полыхающую ответным жаром в моей крови, и безбрежную любовь, которой я никак не могу насытиться.
Она сверху, как я люблю. Мне нравится смотреть на нее снизу вверх и упиваться видом ее беззащитного горла, на котором бешено бьется пульс. Нравится играть с ее полной грудьютакой щедрой, такой женственной, с призывно торчащими темно-розовыми сосками. Обожаю обхватывать ее за талию, спускаясь жадными ладонями ниже, мять и беззастенчиво лапать округлые ягодицы, плавно двигающиеся и задающие ритм. И я точно знаю, что она почему-то не любит быть сверху, но делает это ради меня. А я буду делать все ради нее.
Данил, мне поплакать хочется. Обнимешь меня?
«Поплакать» ей хочется раз в месяц. Как всем простым смертным женщинам. И пусть мне дико сложно удержать в трусах рвущийся не только обнять, но и протаранить, продолбить, протиснуть в любимое место член, но я покорно ложусь на бок и крепко прижимаю ее к себе, упираясь каменным стояком в обожаемые ямочки над попой.
Она пахнет сладкой июльской малиной, созревшей под жарким солнцем щедрой земли, и слегка солоноватыми водорослями, выброшенными на берег штормовой морской волной. Она горячая внутри и гладкая снаружи. Она снится мне каждую ночь, даже когда я держу ее крепко, не отпуская ни на минуту. Мне боязно отпустить ее и страшно проснуться в холодной одинокой постели и осознать, что это был лишь сон. А еще мне страшно, что кошмары начнут сниться ей.
Она все рассказала мне. Совершенно все. После того, самого первого ее признания, она перестала замыкаться в себе. Пересказала почти все прослушанные когда-то лекции чертова манипулятора Мартынова, ловко жонглировавшего фактами, подтверждающими его мерзкие теории. Выплакала всю накопившуюся боль, всю горечь застарелых страхов. Открыла сердце так доверчиво и широко, что я почувствовал себя почти богом, заглядывающим в людские души, как в открытую книгу. У нее не осталось ни одной, даже крохотной тайны от меня.
Должна ли быть в женщине какая-то загадка?
Вопрос не ко мне. Вернее, этот вопрос не имеет к нам никакого отношения. У нас все по-другому. Кто-то, возможно, сказал быне по-людски.
Наша любовь и началась, и продолжалась какое-то время не по шаблонам, она оказалась окрашена отнюдь не в нежные пастельные тона. На ее полотне не было ни розовых единорогов, ни золотых бабочек, у нас не было конфетно-букетного периода, романтических свиданий под луной и пылких признаний в стиле «О-о-о» и «Ах». Мы уже практически пережили развод и разлуку и теперь даже не пытаемся выглядеть друг перед другом лучше, чем есть. Мы теперь всегда говорим друг другу только правду, хватило и того, что начали с недомолвок, с закрытости и отрицания даже надежды на совместное будущее. Мы оба не нашли в себе сил на откровенность на самом старте. И чуть было не сошли с дистанции, потеряв шанс на счастье навсегда.
Тогда нам обоим не хватило веры в нашу любовь. Такую вот внезапную, несвоевременную, нестандартную любовь.
Теперь все иначе. Пусть и без розовых соплей.
Я тебя люблю, Данил. Мне в жизни не хватит слов, чтобы описать мою любовь к тебе.
Ой, да хрен с ним, с этим пышным, свадебным платьем. Но замуж за меня ты выйдешь точно не в джинсах. Это я организую.
Дани-и-ил?
М-м-м?
А где мои джинсы? Все мои чертовы джинсы?она яростно сверкает глазами перед распахнутым шкафом.
Эм-м-м Ты знаешь, тут такая штука получилась. Они как-то взяли и все вдруг испачкались. Ты у меня такая грязнуля, оказывается.
И-и-и?грозно упирает руки в бока мой рыжий лисеныш, начинающий понимать, что не он здесь самый хитрый.
И я их постирал. Вот буквально пару часов назад, пока вы с Дашей гуляли.
Тут надо рожу состроить невинную. Чтобы поверила.
Ага.
Громов! Я сейчас просто никуда не пойду!
Щаз. Разбежалась, стремительная моя.
Но!для убедительности я поднимаю вверх указательный палец и им же указываю на соседнюю створку.У меня готов вариант на замену твоим любимым хлопковым изделиям для пастухов Дикого Запада. Я там на вешалках видел прелестное зеленое платьице. Чудо как хорошо подходит к твоим глазам и ярким волосам. Примеришь для меня?
Ты сдурел? Я в нем после родов выгляжу как корова молочная!
Как стройная лань!
Даже умирающая от голода лань весит больше восьмидесяти кило!
С твоими пятьюдесятью с копейками ты будешь больше похожа на юркую ящерку.
С во-о-от таким коровьим выменем!
Хорошо, уговорила. На изящную змейку, случайно проглотившую две сочные, вкусные вишенки. Ай! Больно же! Ой! Даша-а-а, меня мама бьет!
Атата!
Вот! Даже ребенок ругает тебя за рукоприкладство по отношению к любимому мужу.
Жениху!
Отцу твоего ребенка. Единственному твоему мужчине. Любимому.
Ей нечего возразить на эти слова. И за десять минут до выхода я еле сдерживаю себя, чтобы не сорвать эту чертову зеленую тряпицу, что сидит на ней, действительно, как кожа на змейке. Нереально аппетитной, соблазнительной змеючке, на которую слюни текут до пола даже у хладнокровного питона, желающего в этот момент только одногопроглотить ее целиком. А когда она с мстительной улыбочкой встает на умопомрачительные шпильки и выходит из двери квартиры передо мной, зазывно покачивая округлыми бедрами, мне хочется плюнуть на все договоренности и перенести к едрене фене даже эту скромную церемонию, в которой принимают участие всего три человекаона, я, и Дарья Даниловна в качестве единственного, но самого главного свидетеля серьезности наших намерений.
Возле машины мы еще пару минут спорим, кто из нас сядет за руль.
Данил, пожалуйста, ну разреши. Именно туда, в ЗАГС. Я хочу почувствовать, что контроль над этой ситуацией в моих руках, понимаешь? Что я в любую секунду могу нажать на тормоз и завернуть.
Кто же тебе разрешит завернуть, любимая?
Но хотя бы такую иллюзию свободы выбора я все же готов ей предоставить. Раз уж джинсов невесту на собственной свадьбе лишил.
На самом деле процедура регистрации брака, если устраивать ее в том варианте, на какой согласилась моя вредная вот-вот жена, занимает от силы десять-пятнадцать минут. Оля немного нервничает, одергивает изумительно сидящее платье, оглядывается в неуверенности.
Боишься?
Боюсь,шепчет она.Что ты пожалеешь.
Пф, маленький ежик. Испугала большого голодного питона.
А если
Никаких если не будет, госпожа практически Громова.
Дорогие молодожены, в этот торжественный день
А можно покороче?вдруг спрашивает бледная до легкой синевы невеста.
Просто объявить вас мужем и женой?задирает бровь величественная дама с пышной прической.
Ага. Можно?бесхитростно вопрошает осмелевшая брачующаяся.
Кх ну сейчас, минуточку, так, это пропускаем, это тоже можно,поглядывая в красную папку, шевелит губами регистратор.Так, но спросить я должна. В присутствии родных и О, тоже пропускаем.
Как это пропускаем?возмущаюсь я.Вот, самый наш родной и близкий человекнаша дочь.
Господи, вы меня совсем запутали. Вы хоть по собственной воле вступаете в брак?
Под гнетом обстоятельств,шепчет в мою сторону рыжая нахалюга.Да!
Да, по собственной!громко провозглашаю я.По моей собственной воле мы все же это сделали,шепчу в ответ жене.
Идите расписывайтесь, чтобы я могла объявить вас мужем и женой и отпустить вас сфотографироваться хотя бы втроем, торопыги,пряча улыбку, качает головой повидавшая на своей работе разное сотрудница ЗАГСа и захлопывает папку.Зато успею чаек попить перед следующей нормальной парочкой.
И мы тоже успеваем в этот день сделать много нужных и важных вещей. Погулять со спящей на моих руках дочкой по набережной, попить на ходу неожиданно вкусный кофе из бумажных стаканчиков, собрать дома новую кроватку Дарье Даниловне, поиграть с ней на ковре в кубики, поспорить в очередной раз о наряде для ужина. А еще позднее посидеть вместе с родителями в ресторане и даже умудриться несколько раз под шепотом сказанное «Горько» удивить случайно заглянувших в небольшой кабинет официантов жарким поцелуем.
А ночью, дождавшись, когда наше солнышко уснет, провести наконец нашу первую настоящую брачную ночьжаркую, как все ночи «до» и все ночи «после».
Я люблю тебя, мой господин Громов.
Не больше, чем я тебя, моя госпожа Громова.
Обещай мне, что у нас так будет всегда.
Клянусь, что будет только лучше.
Мы точно знаем, что жизнь не может состоять только из радостей и приятных сюрпризов. Порой она подкидывает нам сложные уроки и горькие головоломки. Надо лишь вовремя понять, для чего мы их получаем. И принять с благодарностью, без лишних слез и соплей. Любого цвета.
Эпилог
Виктор
Внешность моего собеседника идеально подходит для его работы. На таком не останавливается взгляд, его голос такой же невзрачный, как и его внешность. Серые волосы, серый костюм, серые глаза Вот только глаза, пожалуй, и выдают его. В них лучше не смотреть прямо. Впечатление, что встретился взглядом с акулой. Или крокодилом. Что плачет не от жалости, а исключительно для промывания слезных протоков.
Откуда у вас информация об этом человеке, Виктор Анатольевич?
Птичка одна напела,отстраненно-вежливо произношу я.
А как бы нам побеседовать с этим пернатым?задирает бровь незаметный человечек, от одного слова которого может полететь к чертям собачьим карьера почти любого. Но не меня. Я ему не по зубам. Но лучше соблюдать вежливый нейтралитет.
Простите, но я бы очень хотел уберечь ее от разговора с вами. Видите ли это, если можно так сказать, дела семейные. Просто именно меня попросили кое-что узнать о нем. Вот я и решил воспользоваться некоторыми связями. В первую очередь для того, чтобы уберечь любимого родственника от возможных проблем. Похоже, чутье меня не подвело?
Человек в штатском с военной выправкой, которую невозможно скрыть ни мешковатой простой одеждой, ни нарочито сутулой позой, с пониманием улыбается самым краешком губ. Явно оценил мою осторожность.
Виктор Анатольевич, давайте так. Если я, практически нарушая сейчас интересы своей структуры, скажу вам, что этот гражданин в данный момент находится в разработке, а за ним и его действиями уже некоторое время ведется самое пристальное наблюдение, вас удовлетворит такой ответ? Вы поймите меня правильно. Я прекрасно представляю квалификацию и профессионализм сотрудников вашей службы безопасности. Именно поэтому не хотелось бы, знаете ли, конфликта интересов. Да и, боюсь, вдруг спугнут ваши бравые ребятки этого о-о-очень интересного персонажа. С другой стороны, если нам вдруг понадобится определенная помощь и содействие, мы можем рассчитывать на вас?