Линди долго смотрела на нее.
Да, но у нас был очень разный опыт.
Может быть, я просто хочу немного опыта.
Нина с пренебрежительным звуком она подняла руку. Вся твоя жизнь здесь.
Но мое сердценет. Опустившись на колени рядом с Линди, Нина взяла руки подруги в свои и прижала их к своему бьющемуся сердцу. Я хочу этого, прошептала она. Я так этого хочу. Возьми меня с собой. Пожалуйста. Я найду работу, я буду содержать себя, я буду
А как же Том?
Он привыкнет к этой мысли.
Ты ему ничего не сказала.
Нет.
Нина, ты должна сказать ему.
Пока нет. Он попытается остановить меня.
Нина. Линди прижала пальцы к глазам. Я не могу не могу так поступить с ним, не могу помочь тебе убежать, не сказав ни слова, ничего не сказав.
Понятно. Нина снова встала, чувствуя, как сжималась ее грудь, а глаза блестели от слез, которые она ни за что не прольет. Я найду другой способ. Самостоятельно.
Нина
Но Нина была не в настроении выслушивать пустые банальности, она была в чудовищном настроении. И к счастью для нее, ночь только началась.
* * *
Линди проснулась от запаха свежих лепешек и звяканья ошейника Таллулы, и села прямо в постели.
Было еще темно. Ее часы показывали пять часов. Собака Розы толкнула дверь, которая никогда не запиралась, и теперь сидела на полу у ее кровати, ожидая награды за такое очаровательное поведение.
Уходи. Линди потянулась и застонала. Каждая мышца болела. Долгая ночь не помогла. Она слышала, как Гриффин вставал каждые несколько часов. В последний раз, около четырех утра, она тоже встала и обнаружила его шепчущимся с Томом у входной двери
У Тома была рация, он связывался с людьми и узнавал о состоянии пожара, а затем передал эту информацию пожарному.
Преданность и забота Гриффина сдавили ей грудь, и Линди не знала почему. Не хотела знать почему.
Все еще лежа на полу у своей кровати, сладко дыша, Таллула добавила тихое скуление, требуя внимания.
О, хорошо. Наклонившись, Линди протянула руку, чтобы погладить ее. С блаженным ворчанием Таллула легла на спину, обнажив свой жалкий безволосый розовый живот, до которого Линди теперь не могла дотянуться. И она не собиралась вставать с постели, чтобы погладить собаку.
Ей хотелось лечь на спину и прикрыть глаза одеялом. Обычно она просыпалась рано по утрам, но прошлая ночь была долгой, и Линди смотрела на тонкие, как бумага, стены, сквозь которые она также часами слушала, как та влюбленная пара занималась этим и они были особенно любвеобильными.
Это точно не сняло ее внутреннего напряжения.
Проклятие. Линди села. На тумбочке лежала записка от Розы: «Завтрак».
То, что записка была на английском, а не на испанском, заставило Линди покачать головой. Роза хотела убедиться, что она ее получила.
Она так и сделала. Но на этот раз она думала не о еде, а о костре и предстоящем долгом дне.
Линди вылезла из постели, споткнулась о Таллулу и присела на корточки, чтобы погладить ее. Потом схватила полотенце и направилась по коридору в ванную.
В гостинице "Рио Виста" не было никакого смысла запирать ванную. Там было две туалетные кабинки и два душа, и не было такого понятия, как уединение.
Отбросив в сторону большую футболку, в которой она ложилась спать, Линди повесила полотенце прямо перед одной из двух душевых кабин, которые представляли собой не более чем длинную кафельную стену и две более короткие кафельные стены не выше ее ключицы, выступающие вперед, чтобы создать две разные кабинки. Пластиковая занавеска была натянута позади, создавая четвертую стену. Прыгнув в душ, она задернула занавеску, окунула голову под горячую струю и задумалась, что же Роза оставила ей поесть.
Что-то хорошее, в этом она не сомневалась. Что-нибудь с яйцами, перцем, фасолью и большим количеством жира.
У нее потекли слюнки.
Роза всегда ужасно баловала ее, когда она приезжала, они все так делали. Линди держала глаза закрытыми, пока мыла голову и думала. Что же такого было в том, чтобы быть здесь, с этими людьми, что так на нее подействовало? Почему они так важны, когда всю ее жизнь главное быловидеть все и везде и никогда не оставаться на одном месте?
И почему здесь, пробормотала она, ополаскивая волосы кондиционером. Зачем я здесь пускаю корни?
Корни где они, растущие из твоих ног?
Ее глаза распахнулись от этого низкого, уже очень знакомого голоса. И действительно, среди поднимающегося пара ее душа, выглядя вполне довольным собой, стоял один отчаянный пожарныйГриффин Мур.
В расслабленной позе, он прислонился спиной к двери и медленно улыбнулся.
Может, мне стоит подойти поближе и взглянуть на эти корни?
Ее сердце забилось быстрее при одном звуке его голоса, но Линди удалось изобразить скуку.
Конечно. Заходи и посмотри поближе. На самом деле, подглядывай сколько хочешь, Мистер все-говори-и-не-ходи.
Мужчина поднял бровь, изучая ее. На нем была еще одна пара брюк пожарного из Диких Земель и простая белая футболка с логотипом пожарного поверх левой ноги. И это был хороший вид. Либо он проспал больше, чем она, несмотря на то, что проверил пожар, либо ему удалось хорошо это скрыть.
Она подняла одну бровь прямо на него, а затем почти проглотила язык, когда мужчина оттолкнулся от косяка и направился к ней.
Эй! она подняла мыльную руку и направила ее на него. Ты не должен принимать этот вызов.
Если бы ты знала меня немного лучше, то поняла бы, что я беру на себя все вызовы.
Самое время тебе открыться и сказать мне об этом. Гриффин все еще шел к ней, на длинных ногах, с крепким, поджарым телом и решительным, напряженным выражением лица. Его глаза сверкнули, и внезапно она почувствовала, что не могла дышать. Какие именно намерения у него были, и почему-о-почему это заставляло ее тело гудеть?
- Ладно, хватит! Линди хотела поморщиться от того, как дрожал ее голос, как тяжело она дышала. Остановись прямо здесь, Ас.
На полпути между дверью и душем, всего в двух футах от нее, он остановился.
Воздух, казалось, потрескивал вокруг них, как это было уже несколько раз. Гриффин улыбнулся, совсем чуть-чуть, с изрядной долей злобы, когда пар закружился вокруг его головы.
В чем дело? тихо спросил он.
Я не ожидала, что у тебя хватит духу подойти поближе, чтобы посмотреть, призналась она. Только не после вчерашнего вечера у ручья.
Сюрприз.
Ненавижу сюрпризы. Она знала, что он ничего не видел, по крайней мере пока, но с ее телом происходили странные вещи в ответ на его вторжение.
Она таяла. Соски были напряжены, бедра дрожали, живот сводило, и все такое. Видимо, это было слишком долго.
Ладно, шоу окончено. Теперь ты можешь выйти.
Забавная штукамыться здесь. Никакого уединения. Возьмем, к примеру то, когда я принимал ванну. Он произнес это совершенно разумным тоном, словно они обсуждали то, что едят на завтрак, а не ее обнаженное тело. На самом деле, ты толкнула меня в ту воду, а потом не сводила с меня глаз.
Да, но у него было на что посмотреть. Именно это привело ее к холодному ручью совсем недавно, когда она нуждалась в прохладном воздухе и воде, чтобы успокоить непрошеную боль и тоску.
На случай, если ты не заметил разницы между прошлой ночью и сегодняшним днем, сказала она. Я здесь с совершенно голой задницей.
Если ты ожидаешь, что это сработает как средство устрашения Гриффин тихо усмехнулся, и звук который показался ей невероятно сексуальным. Снова подумай.
Вода начала остыватьпредупреждение, которое она слишком хорошо знала. У нее оставалось меньше минуты, чтобы ополоснуться и выйти, прежде чем вода остынет.
Почему ты здесь? в отчаянии спросила она.
Чтобы почистить зубы. Мужчина размахивал зубной щеткой и тюбиком зубной пасты. Со злой улыбкой на лице, он неторопливо подошел к раковине, которая стояла всего в футе от нее.
Она прижалась к кафельной стене душа и впилась в него взглядом.
О, не волнуйся. Я не вижу ничего такого, чего бы ты не хотела, чтобы я видел, сказал мужчина дружелюбно и, отвернувшись от нее, включил воду.
Ее вода стала чуть теплее, только сильнее, предупреждая женщину о том, что времени осталось мало.
Я не проглатываю ничего из этого, предупредила она его, когда он склонился над раковиной.
Не волнуйся. Его слова были немного искажены из-за зубной щетки во рту. У меня железный желудок. Гриффин сполоснул рот, поднял голову и встретился с ней взглядом в отражении запотевшего зеркала перед собой.
Вода остыла еще больше.
Линди прижалась к плитке и, не обращая на нее внимания, наблюдала за ним. Она понятия не имела, что такого сексуального было в том, как мужчина чистил зубы. Она считала, что хорошо разбиралась в людях. Такой дар достался женщине от ее деда, который утверждал, что мог определить силу души человека по выражению его глаз.
Линди не сомневалась в силе души Гриффина. Он был здесь. Не важно, по какой причине, но мужчина был здесь, добровольно отдавая свое время, свою жизнь, так далеко от дома. Вчера она видела больше его характера, когда он автоматически, инстинктивно брал верх на каждом шагу, желая обеспечить ее безопасность, а также безопасность всех остальных.
А потом была прошлая ночь. Гриффин мог бы пойти на это, покопаться в том, что она была готова дать, но он не сделал так, и это очаровало ее. Она тоже испугалась, но до конца не понимала почему.
Гриффин закончил полоскание и встретился с ней взглядом в зеркале.
Что происходит в твоей голове? спросил он.
Я просто стою здесь и удивляюсь, как я вообще оказалась здесь в эти выходные.
Он выключил раковину.
Хм-м-м.
Ты же знаешь, я застряла. Все, что мне нужно было сделать, это бросить тебя. Она пожала плечом. Бросить тебя и уйти. Таковы были мои инструкции. А потом я смогла бы улететь обратно в Сан-Диего.
И все же ты осталась.
И все же я осталась, согласилась Линди и скрестила руки на краю плитки, чтобы можно было опереться подбородком на руки, когда вода хлестала по ней.
Холодная вода. И ей было все равно.
Я осталась, когда все пошло наперекосяк.
Почему было противозаконнопомогать деревне, которую ты любишь?
Линди не знала. Она хотела, чтобы все было черно-белым, и в своем мире она делала все возможное, чтобы было так. Гриффин, как и Сан-Пуэбла, был не черным или белым, а ужасающей смесью, которую она не могла понять.
Помощь не противозаконна, сказала она. Остаться здесь.
Мужчина отложил зубную щетку и повернулся к ней лицом, и хотя он мог бы попытаться взглянуть на нее, но продолжал смотреть на нее своими голубыми глазами.
Это еще почему?
Я армейское отродье. Мы никогда не останавливались настолько, чтобы осесть где-нибудь, не говоря уже о том, чтобы влюбиться в это место. Но здесь она пожала плечами. Я немного успокоилась, и это страшно.
Почему же?
Потому что если тебе не все равно, ты можешь пострадать.
Его голос вдруг стал пугающе нежным.
Тебя кто-то обидел, Линди?
Нет, не специально. Но люди, в конце концов, уходят. Поскольку это было шокирующее признание, она отвернулась, чтобы посмотреть на воду. И я понятия не имею, почему только что сказала тебе об этом.
Потому что вода остыла, и ты замораживаешь свой мозг, но, конечно, ты слишком упряма, чтобы признать это. Мужчина протянул руку, коснувшись ее плеча и спины, повернул ручку и выключил воду.
Внезапная тишина казалась оглушительной.
Когда Гриффин поднял руку, она вытянула шею, чтобы встретиться с ним взглядом. Линди чувствовала себя окруженной им, и все же он едва касался ее.
О, Боже, о, Боже. Стянув полотенце с кафельной стены, она обернула его вокруг себя, убедившись, что все тело было скрыто, которое чувствовало себя поразительно, потрясающе, полностью проснувшимся и готовым действовать.
Тогда и только тогда она отдернула занавеску и вышла из душа, стоя перед Гриффином, вода стекала по ее рукам и ногам с волос.
Его дерзкая, озорная улыбка давно исчезла.
Линди была совершенно уверена в том, что сама не смогла бы улыбнуться, чтобы спасти свою жизнь.
Его голос звучал хрипло.
Линди
Мне нужно спросить, прошептала она в душную комнату. Что за демоны заставили тебя встретиться с этим огнем вчера, когда ты этого не хотел, и что заставит тебя встретиться с ним снова сегодня?
Какое-то время мужчина даже не дышал, потом медленно покачал головой.
Все очень сложно. Протянув руку, он провел пальцем по ее влажному подбородку. На этот раз его улыбка была душераздирающе печальной. Чрезвычайно сложно.
Глава 10
Когда рассвет загорелся красным и оранжевым в небе, освещая лес, скалы, завесу дыма, Нина вошла в парадную дверь маленького, но ухоженного дома, который она делила с отцомкак раз в тот момент, когда он уходил.
Том почесал затылок и внимательно посмотрел на свою драгоценную единственную дочь.
Я получил твою записку. Что значит, ты хочешь поехать домой с Линди? Линди дома.
Нет, это просто остановка для нее. Они стояли в открытом, выложенном плиткой коридоре, который ее прапрадедушка выложил сам. Стены были оштукатурены еще два столетия назад и уставлены полками, которые пылились, как витрина. Она огляделась вокруг и издала звук отвращения. В этих проклятых горах так много пыли, что она постоянно оседает в моих порах.
В других городах есть пыль, Нина. И даже в Штатах.
Да, наверное, это более чистая пыль. И это не дом Линди. Она очень любит нас, но Сан-Пуэблане ее дом.
Она здесь, дома, настаивал Том, потому что ему так хотелось. Он хотел, чтобы все здесь были так же счастливы, как и он. Теперь она владелица соседнего дома, не так ли?
Да, потому что иначе Роза перевернулась бы животом вверх. Но мы оба знаем, что настоящий дом Линдиэто воздух. Ее дом там, где ей вздумается. Нина вздохнула. Ты хоть представляешь, как меня привлекает свобода?
Том почувствовал, как его желудок сжался.
Ты не хочешь так жить. Пожалуйста, не позволяй ей так жить.
Папа, я уже говорила тебе, что не хочу здесь жить. Ты меня не слушаешь.
Боже, помоги ему, он проигнорировал это, думая, что она перерастет потребность уйти. Но никогда еще ее голос не звучал так решительно, никогда.
До мозга костей она была дочерью своей матери, с чистой силой воли, бегущей по ее сильным, гордым венам. Мария была его сердцем, его душой с того самого момента, как он ступил на эти суровые, изолированные холмы. На самом деле сначала это был бред, потому что он приехал на рыбалку и свалился от ужасного гриппа.
Мария заботилась о нем, нянчилась с ним, баловала его в течение нескольких дней, и к тому времени, когда он выздоровел, он сильно влюбился. Слава Богу, это было взаимно. Он с радостью остался, любя широкие, открытые пространства, ритм жизни, ощущение, что время остановилось. Они поженились, провели несколько блаженных лет в такой любви, что смотреть друг на друга было почти больно. А потом в один трагический миг она отдала ему его драгоценную дочь и потеряла собственную жизнь.
Даже сейчас воспоминание схватило его за горло и угрожало задушить. Он стоял в больнице, держа на руках новорожденную Нину, не в силах принять то, что сказал ему доктор. Он получил ребенка и потерял жену.
С годами он смирился с потерей, и хотя по-прежнему ужасно скучал по Марии, у него была Нина.
И теперь она тоже собиралась уйти от него.
Не смотри на меня так, прошептала она. Ты заставляешь мое сердце болеть. Папа, ты моя семья, ты все для меня, но мне мне нужно больше.
Что? Что тебе нужно? Просто скажи мне.
В том-то и дело! Я не знаю, пока не выберусь отсюда и не заработаю немного денег. Она обхватила его лицо ладонями и расцеловала в обе щеки. Ты пришел сюда по своей прихоти, когда была моложе, чем я сейчас. Твои родители не остановили тебя. Твои друзья не остановили тебя. А теперь позвольте мне сделать то же самое.
Мои родители уже мерли. Там у тебя никого нет.
Мне все равно. Здесь для тебя тоже никого не было.
Твоя мать.
Но ты не знал этого, когда впервые остановился здесь.
Он долго смотрел на нее, не зная, как достучаться до нее, как сделать ее счастливой.
Ты не знаешь, ЧТО ТАКОЕ Штаты, querida, сказал он в отчаянии. Это слишком опасно для красивой молодой женщины, которая одна бродит по улицам.