Ну а что про Сову? Снежка пожала плечами. Сова наконец показала зубы и очень сильно осложнила себе жизнь. Даже не знаю, радоваться за нее или огорчаться. Но она при любом раскладе выплывет, это же Сова. Я про вирусняк этот новый. Стремно как-то. Сначала показалось, что новая серия Эболы, заброс всемирной фармы, но, кажется, все серьезнее.
С рождественского сочельника прошел месяц. Потрясения более-менее улеглись, жизнь вернулась в накатанную колею. Как обычно. Перед Новым годом, кажется, что вот-вот все волшебно изменится, но уже через несколько январских дней понимаешь: если изменения и есть, то чисто внешние.
В моем случае это вылилось в то, что я не стала продлевать абонемент в своем фитнес-клубе, взяла в другой. Подальше от дома и дороже, но зато не надо было сталкиваться четыре раза в неделю с Мишкой, который в поте лица трудился там инструктором.
Роман у нас завязался прямо в зале и развивался бурно, подогреваемый спортивными эндорфинами. За три месяца проскочил без остановки все промежуточные стадии и так же резко закончился. Новогоднюю поездку в Мюнхен и Прагу мы начали парой, а возвращались уже с поставленной точкой. Вот уж воистину: хочешь узнать человекапоезжай с ним в отпуск. За неделю мы оба поняли, что это совсем не то, чего ожидали. К счастью, обошлось без драм. Гораздо больше расцарапала приключившаяся после этого новая встреча с Ярославом, но и это я пережила.
А вот новости насчет свеженького вируса действительно настораживали. Сначала казалось, что это очередные алармистские страшилки на тему «мы все умрем», не первый раз за последние годы. Но, похоже, все становилось серьезно, по-взрослому. Особенно тревожило потому, что работа моя была тесно связана с командировками за границу.
Не знаю, Снеж, я подцепила с принесенного официантом блюда «калифорнию». Действительно попугивает. Особенно с учетом того, что мне скоро в Милан лететь на неделю моды. И потом рабочих поездок полно по осенним коллекциям. Если уж началось, одним Китаем не обойдется. Ты же знаешь, их туристы вездесущие, по всему миру катаются.
Вот и мой Димка так говорит. У него родители как раз в Италии, в Неаполе живут. Он вчера к ним полетел. Навестить. Сказал, мало ли границы закроют, если все так будет продолжаться. Там уже есть несколько случаев, как раз туристы китайские и завезли.
Слушай, усмехнулась я, у тебя так это очаровательно прозвучало: «мой Димка». Как будто ты не знаю, стесняешься?
Нет, Снежка улыбнулась, чуть порозовев. Скорее, еще только привыкаю. Но если честно, до сих пор ни о ком не думала «мой». Даже об Илье. Поэтому как-то странно.
А этоттвой? Точно?
Надеюсь, Снежка уронила кусочек ролла с палочек на стол и принялась собирать рис салфеткой. Хотя не все просто, конечно.
Ой, Снеж, а с кем вообще легко? Мне кажется, если все легко, стоит проверить, может, человек на самом деле умер? Так ты, выходит, одна сейчас?
Да. С котом. Забрала его и домой приехала. Не хочу там без Димы. Будешь смеяться, Марин, но я боюсь его домработницу. Она так на меня смотрит
Может, было у них чего? предположила я и прикусила язык, но Снежка рассмеялась.
Да нет, тетка пенсионного возраста. Суровая такая. Вежливая, но всем своим видом дает понять, что мне там не место.
Ну вот еще не хватало прислугу бояться! Не родня же.
Тебе хорошо, вздохнула она. Я вашу Ирочку до сих пор помню. Но сама к такому не привыкла. А родня У жены Димкиного брата скоро день рождения. Придется идти. Вот где страх.
Да-а-а! я присвистнула. Это уже серьезно. Не дрейфь, Снежа, все будет хорошо.
=6
Главное отличие пищевой наркомании от обычной заключается в том, что она полностью в голове. Чисто физически организму нужно ровно столько еды, чтобы поддерживать все функции. Банальная энергетика. Не заправь машину бензиномона не поедет. Нет даже химической подсадки на эндорфины от удовольствия, потому что нет самого удовольствия. У булимика оно моментально вытесняется чувством вины и отвращением к себе.
На групповой терапии в клинике нам объясняли механизм. Еда, как одна из базовых потребностей организма, глубинно ассоциируется с безопасностью и комфортом. Кто-то в стрессовой ситуации теряет аппетит, а у других наоборот начинается нервный жор. Однако еда не решает проблему, стресс усугубляется, и если у человека сбиты механизмы регуляции, он оказывается в замкнутом круге. Есть и другие причины, но всегда все упирается именно в это: в попытку спрятаться в сытость, как в магическое убежище. А потом грызть себя и любыми способами избавляться от съеденного, пока оно не отложилось на бока и бедра.
Так вот я все это к тому, что при выписке особо подчеркивалось: для продолжительной ремиссии необходимо избегать стрессов и фрустрации. Легко сказать! Стрессестественная реакция организма на изменение привычного хода жизни. Фрустрациянесовпадение желаний и возможностей. Ну и как этого, собственно, избежать? Разве что умереть. События первого месяца нового года предоставили мне и то и другое в полном объеме. Постоянным фоном шли тревога, разочарование, неудовлетворенность и неуверенность в завтрашнем дне. Прекрасная почва для обострения.
Главным были, пожалуй, не столько личные проблемы, сколько рабочие. Точнее, вполне вероятная возможность этих проблем. Специальность моя была не менее экзотичной, чем у Снежки. На визитках красовалось скромное «байер». В большинстве случаев люди, далекие от торговли, с удивлением спрашивали, что это такое. Для пожилых годилось простое уточнение из советской действительности: «товаровед-закупщик». Молодым приходилось отвечать описательно: что отбираю и закупаю у производителей коллекции обуви для бутиков.
Обычной реакцией было восхищенно-завистливое «вау». И удивление, почему не одета с ног до головы в «Гуччи» и «Прада». Видимо, предполагалось, что я на дружеской ноге с Джорджо Армани или хотя бы с Томом Фордом, зарабатываю бешеные деньжищи и имею доступ к модным новинкам за бесценок. Скидки на личные покупки у меня действительно имелись, не только на обувь, модельеров и дизайнеров многих знала, пусть не из первого эшелона, а вот зарабатывала хоть и выше среднего по больнице, но все же не настолько хорошо, чтобы покупать одежду с четырьмя или пятью нулями на ценнике.
У меня был свой маленький офис в бизнес-центре на Казанской и помощница Наташа, ответственная за всякие технические моменты и документацию. Обслуживала я сразу несколько дорогих бутиков, причем занималась не только закупкой товара, но и множеством других вещей, довольно геморройныхнапример, анализом спроса и оборота, оценкой качества и составлением товарных претензий. Плюс частые командировки и постоянное повышение квалификации. На рынке труда в моей сфере пока еще сохранялось то шаткое равновесие, когда предложение превышает спрос, но высокие требования к претендентам фактически сводят конкуренцию на нет. И все же расслабляться не стоило: подрастали молодые акулки, получившие профильное образование во Франции, Италии и Англии.
Сама я училась в знаменитом миланском Istituto Marangoni, который в свое время окончили такие звезды, как Доменико Дольче и Франко Москино. Точнее, поступила сначала в питерский торгово-экономический институт, а после первого курса перебралась в Италию. Тогда подразумевалось, что буду работать с отцом, у него была своя торгово-закупочная компания и несколько магазинов одежды, обуви и аксессуаров. Но он умер, когда я училась на третьем курсе, а мать, даже не поинтересовавшись моим мнением, поспешила продать бизнес конкурентам. Фактически это стало первым шагом к нашему разрыву.
Знаменитые недели моды в Миланеэто вошло у меня в привычку. Не только работа, но и любимые места, встречи с многочисленными знакомыми. Возвращение в те солнечные годы, когда еще была веселой беззаботной Маринкой, обожающей флирт, шопинг и танцы. Та Марина не зависала перед зеркалом, выискивая несовершенства фигуры, не отказывала себе в щедрой порции gelato*, а если коварная итальянская кухня вдруг делала джинсы тесноватыми, просто шла покупать новые. Если отношения не складывались, она не искала мучительно причины в себе, а заводила другие. Ядовитые семена, посеянные в детстве, все еще дремали, дожидаясь подходящего момента, когда можно будет дать всходы.
Отказаться от поездки, пусть даже по уважительной причине, это был бы именно стресс. Причем мощный, поскольку означал не только нарушение планов, но и удар по сложившемуся ритуалу. И все же я надеялась, что не все так плохо. Что все это паника. В конце концов, грипп намного заразнее, и умирает от него каждый год полно народу. Ну прилетели в Италию пара-тройка туристов с короной, так их же изолировали. Даже если кто-то и успел от них подцепить, это еще не значит, что заболеют все подряд. Во всяком случае, билеты на самолет я купила, гостиницу забронировала, как и места на показах, в том числе и любимого Армани.
*gelato (ит.) мороженое
=7
Слушай, ну я не знаю, Сова закашлялась в трубку. Я бы на твоем месте не рисковала. Новости каждый день такие паскудные. Хоть телевизор не включай. В Италии твоей уже куча народу заболела. Охота тебе лезть на рожон? Ведь это ж, вроде, не по работе, а просто потусоваться?
И по работе тоже, буркнула я. И так не по себе, а тут еще советчики со всех сторон. Не гони волну, Свет. Во-первых, никакая не куча, всего десяток. Во-вторых, у нас тоже несколько китайцев заболело. И что, теперь из дома не выходить?
Внутренний голос намекнул, что этот десятоккак раз в Ломбардии, куда я отправляюсь. И что где сегодня десяток, через пару дней запросто будет сотня. Или больше. Но я отмахнулась. Паникеровк стенке!
Кто знает, вздохнула она. Может, и придется. Не выходить. Свекровь у меня врач как-никак. Говорит, это первая предупредительная мера, если что. Карантин по домам. Я вот не знаю, у меня простуда какая-то странная. Может, в Париже эту заразу подцепила. Там тоже китайцев полно.
Ну хватит сочинять! Ты в Париже месяц назад была, а простуда только сейчас вылезла. Мне другое интереснее. Как тебя не линчевали после той поездки.
Ну Сова хрипло рассмеялась. Теперь я в семье паршивая овца. Представь, ужас какойзабила на коллективный праздник, уехала в свой день рождения одна за границу. А вдруг не одна? Бедный Бортников, меж двух огней оказался. Но, как говорят, ночная кукушка дневную завсегда перекукует, а ему, по ходу, надоело передергивать.
К счастью, Сова не стала вдаваться в подробности своей интимной жизни, а продиктовала список всяких штук, которых хотела бы из Милана. За этим она и звонила, а вовсе не для того, чтобы попытаться отговорить от поездки. Но как же не позанудничать?
Закончив разговор, я бродила по квартире, не зная, чем заняться. Чемодан собран, такси на четыре утра заказано: единственный прямой рейс отправлялся в семь часов. Перед вылетом мне всегда было как-то нервно. Словно уже на пороге. Хваталась за одно, за другое и ни на чем не могла сосредоточиться. Но сейчас беспокойство подступило намного крепче. И вдруг
Это всегда наваливалось внезапно. Тревога переходила в сосущую тоску, закручивалась воронкой, затягивала в себя. А там, на дне водоворота, сидело чудовище, урчащее вкрадчиво, но настойчиво, так, что невозможно сопротивляться.
Открой холодильник! Съешь все, что там лежит. Заполни ноющую пустоту в желудке. А потом бегом в магазин. Купи сладкого, жирного, мягкоготакого вкусного. Много всего! И ешь, ешь, ешь! Вдыхай запах едытак, чтобы текли слюнки. Обволакивай рот вкусомчтобы каждый рецептор на языке умирал от блаженства. Откусывать, жевать, глотатьвот самое большое наслаждение в жизни. Секс? Ерунда, разве может секс сравниться с едой? С ней вообще ничто не может сравниться! Есть, чтобы жить? Глупости! Жить, чтобы есть, и только так!
Завизжала истошно розовая свинья Пигги, посаженная в холодильник для охраны от несанкционированных набегов. Я давно перестала обращать на нее внимания, но не убирала: пусть себе верещит. Одна из первых заповедей жруна: не держать в холодильнике ничего готового к немедленному употреблению, кроме сырых овощей и фруктов. Никогда не готовить про запас, только на один раз. А сейчас там не было вообще ничего, три яйца и пара пакетов заморозки: перед поездками избавлялась от залежей начисто.
Закрыв дверцу, я приняла волшебную таблеткумягкий антидепрессант, который обычно используют при панических атаках и тревожных состояниях. В моем случае тоже помогало, если удавалось захватить жор на подступах. Хотя и не сразу. Дожидаясь, пока зайдет, залила кипятком из термопота столовую ложку овсяных хлопьевв жиденькую несоленую кашу, почти суп. Смаковала по кофейной ложечке, медленно-медленно, дожидаясь, пока лекарство не загонит чудовище в спячку. Приправляя мантрой аутотренинга: я спокойна, я совершенно спокойна
Все, отпустило. Спи, моя радость, усни, в доме погасли огни
Сделав несколько глубоких вдохов под открытой форточкой, тщательно вымыла чашку, поставила в сушилку. Сердце еще колотилось об ребра, но уже потихоньку успокаивалось. В ушах звенело, пальцы мелко подрагивали.
Когда это случилось впервые после клиники, где-то месяцев через восемь, удержаться не смогла. Смела все, что было, и остановилась, обнаружив себя на сайте доставки пиццы, где заказала три самые большие. Отменила заказ, когда оставалось только оплатить. Отловила себя на полпути к унитазу. И разрыдалась до истерики. Хотя при выписке предупреждали: так будет. Рано или поздно, но обязательно будет. Булимия неизлечима, как и любая другая наркомания. Можно только продлевать ремиссию правильным образом жизни и купировать приступы.
Тогда я уже вернулась в Питер и жила одна. На следующий день вплотную занялась поиском «дежурного» психотерапевта-коуча. И нашласурового кавказского мужчину по имени Автандил, крутейшего специалиста по таким случаям. И страшно дорогого. Тогда он замечательно вправил мне мозги, вывел из штопора и обрисовал перспективы.
«Мари, люди попадают в катастрофы, теряют руки, ноги, зрение, слух, возможность передвигаться. Ты попала в катастрофу. Прими это и научись с этим жить. Никто не виноват. Это произошло. Это болезнь, и она будет с тобой до конца дней. Но в наших силах держать ее в узде».
Тогда он вытащил меня, и мы договорились, что буду обращаться к нему, когда ситуация станет выходить из-под контроля. Когда пойму, что сама не справляюсь. Как к крайнему средству. За без малого пять лет я приходила к нему еще дважды. И вот сейчас, похоже, снова пришло время. Вернусь и обязательно позвоню. Потому что такой приступпервый звоночек. Пока я справилась, но обольщаться не стоило.
Лекарство срубило не только чудовище, но и меня. Глаза слипались. Поставив будильник на три часа ночи, я легла спать.
=8
Только одну минуточку, сказала я будильнику и снова уснула.
И проснулась от сигнала приложения, которое сообщало, что такси у парадной. Вспомнилось, как стремительно одевалась в квартире Ярослава. Вот и сейчас точно так же. Хорошо, что все было собрано. А почистить зубы, накраситься и причесаться могла в аэропорту. Умудрилась еще и в такси подремать, благо водитель попался из неразговорчивых.
Зарегистрировалась я онлайн, чемодан брала в ручную кладь, так что особо не торопилась. Спокойно привела себя в порядок, прошла контроль, побродила по дьютику, не собираясь ничего покупать. До посадки еще оставалось время.
Эпидемические страшилки, похоже, народ не запугали. Толпа у нужного выхода собралась не меньше, чем обычно на этот рейс. Хотя пару-тройку человек в масках я все же заметила. Промелькнуло несколько знакомых лицтоже на неделю моды.
Высматривая свободное место, чтобы присесть, я неловко развернулась и наехала колесиком чемодана на ногу темноволосого мужчины в черной куртке.
Простите, буркнула машинально и застыла с открытым ртом.
А вот не надо было вспоминать!
Спасибо, Марина, поморщился Ярослав. Неожиданно. Ты тоже в Милан?
Ну если жду здесь посадку, наверно, тоже.
Может, из Милана куда-то еще, откуда мне знать.
Было видно, что он растерян не меньше, чем я, и пытается это скрыть, но получается так себе. Мы стояли и не знали, куда смотреть, о чем говорить. Я беспомощно озиралась в надежде все-таки найти свободное место и удрать от него, но, как назло, все было забито.
В отпуск или по работе? Ярослав нетерпеливо посмотрел на табло, где должен был появиться номер нашего рейса.
По работе. На неделю моды.