Никогда не слышал.
Еще бы. В трубке колокольчиком прозвенел смех. Знают единицы, а внутрь пускают только своих.
Разве я свой?
Даже я не совсем своя, но внутри бывала не раз, и членская карточка на руках. Она не именнаягости клуба не любят себя афишировать, но по номеру хозяева выяснят всю подноготную. Посторонний без рекомендации внутрь не попадет. В качестве клуба заведение работает всего раз в месяц, в остальное время там то ли ресторан, то ли еще что-то. Членство нужно оплачивать ежегодно, владелец карты под свою ответственность может провести оговоренное заранее число гостей, на входе они подписывают кровью договор о неразглашении.
Наступившая пауза сказала многое, Настя рассмеялась:
Не парься, это не серьезно. Игры для взрослых.
Во сколько эти игры обойдутся по деньгам? Мыто есть, я и тот, кого приглашувсе же кавалеры, а не альфонсы.
Минимальную денежку с собой на всякий случай захватите, но по мероприятию, как я уже сказала, посещение двумя парами входит в абонемент. Чуть главное не забыла: нужно быть в костюмах при галстуках.
С такого начинать надо. Могут быть проблемы.
На то вы и мужчины, чтобы решать. Поторопитесь.
***
Пока ноги спешно вышагивали в сторону квартиры-общежития, пальцы набирали Игоря.
Ты дома? спросил я, едва на том конце ответили. Настроение для приключений имеется?
Дома, но уже выхожу, донесся расстроенный выдох приятеля. Тоже решил навестить своих. Предупредил бы ты заранее
Кто из наших на месте?
Валька еще у родителей, Артур на работе, Филька с Тимохой на компьютерах во что-то режутся.
Наш татуированный друг не навеселе?
Незаметно.
Девичьи запросы не соответствовали моим предпочтениям. Если прошлое приключение Тимоху чему-то научило, все равно шанс на реабилитацию давать рано. Мне больше нравилась компания тихого неконфликтного Филиппа.
Не в службу, а в дружбу: пока ты не ушел, скажи Фильке, что если он готов на авантюры, пусть все бросает и готовится, форма одеждыкостюм и галстук. Шикарная подружка и незабываемые впечатленияс меня. Денег взять, сколько есть, просто чтоб были, хотя пригодиться не должны.
Сволочь. Меня родители уже встречать на вокзал выехали, хотя я еще здесь и теперь в сомнениях.
Семья превыше всего. Счастливо отдохнуть.
Сам такой.
Глава 5
Широкоскулый таксист плохо дружил с русским языком, зато без навигатора знал город, его обшарпанное средство производства доставило нас к подъезду, где у тротуара металась Снежка. Она бросилась к подрулившей машине, улыбка до ушей и бьющий из ушей энтузиазм выразили без слов, как нам рады. Затем из двери подъезда вышла Настя, одетая и расфуфыренная тоже как на обложку. Наброшенные ветровки лишь подчеркивали красоту платьев под ними, лица раскрашены, укладка волос сказала о часах протирания парикмахерского кресла местом поиска приключений, чьи труды, наконец, увенчались успехом. Женская пара смотрелась так, как выглядели бы мы с Филькойодна выше и полнее, вторая мельче. К сожалению, в последний момент Филька отказался ехатьто ли денег не было от слова совсем, то ли настрой подкачал. Еще допускаю, что Тимоха как-то воздействовал, когда узнал о намечающемся мероприятии. В итоге, вопреки моему желанию, в напарниках оказался именно он.
Как и мне, мучившемуся с непривычным для чужих ушей именем Алексантий, Тимофею Черных не нравилось, как его зовут, по его мнению «имя "Тимофей" звучало по-деревенски». Девушкам и новым знакомым он представлялся кратко и по-иностранномуТим. В костюме, частично позаимствованном у Игоря (полного комплекта ни у кого из нас не было, все приходилось дозанимать у друзей), патлатый стройняга напоминал молодого сутулого Мика Джаггера из древних «Роллинг Стоунз». Сейчас таких типажей не встретишь.
Узнав, что вместо Фильки поедет Тимоха, я мог отказать, но не стал. Конечно, мне больше нравилось общество других сокомнатников, и все же не хотелось менять хорошо знакомого Тимоху на неизвестную личность из тех, кого могли вызвать девчонки, если у меня не найдется подходящей кандидатуры. Кого они вызвонят? Какого-нибудь липкого ловеласа или заносчивого мажора, а для Тимохи я вновь оказался в роли благодетеля и в нашей маленькой компании чувствовал себя главным. Это грело душу.
И все-таки, Тимоха в очередной раз поправил галстук, чего это мы при параде?
Сказал женичего не знаю. Тихо. Привет, девчонки! Присаживайтесь.
К этому времени миниатюрная Снежка обежала машину по кругу, брови взлетели, заметив меня на правом сиденье.
А где тачка? Казалось, она готова заплакать. Мы надеялись, что ты отвезешь.
Я тупо хлопнул глазами:
Какая тачка?
Откуда узнали?!
Одногруппница видела тебя за рулем, пояснила Настя. Скрываешь?
Э-э машина была не моя. Родственник дал покататься.
Тимоха глянул на меня как на предателя родины:
Ты на колесахи молчал?
Я же говорила. Настя мотнула на меня золотыми кудрями. Кремень.
Ее взор оставался скучающим, лицодо зевоты равнодушным. В качестве напарника я золотоволосую красавицу не вдохновлял. Чувствовалось, что Насте все равно с кем, лишь бы попасть, куда собиралась. Зато Снежке на этот раз мое общество импонировало. Парочка заинтересованных взглядов, задержавшихся чуть дольше положенного, сообщили это со всей серьезностью. А несколько дней назад она меня в упор не замечала. Как быстро все меняется.
Девушки зажали Тимоху на заднем диване, дверцы захлопнулись. Я сидел впереди, чувствуя себя главным, но немного завидуя приятелю: сокомнатник нежился, утонув в стиснувшей мякоти, для него приключения уже начались.
Поехали, скомандовала Настя, я покажу.
***
Место прибытия оказалось странным. Пока я расплачивался, все вышли, озираясь на ряды машин и колючую проволоку поверх забора из сетки-рабицы. Мы оказались на автостоянке около одного из заводов. Со всех сторон высились глухие стены цехов, фабричная зона тянулась и дальше, насколько хватало взгляда. Железо, бетон и трубывесь пейзаж. Стало примерно понятно, где находимсяна окраине, куда перенесли из центра большинство производств. Сейчас в моде стиль заброшенных заводов, и заведение, куда мы собирались попасть, не мудрствуя лукаво, видимо, пошло тем же путем.
Среди легковушек высился одинокий фургончик без номеров, Настя повела нас к нему. В закрытом кузове ждали двое мужчин и женщина, каждый в форме охранного агентства с неизвестным логотипом. Лица скрыты балаклавами.
Пожалуйста, оружие, сумочки и прочую ручную кладь, а также все электронные устройства в выключенном виде, включая телефоны, сдайте в камеру хранения.
Всю правую часть фургона от пола до потолка составляли стальные ящики с кодовыми замками. Мой оказался с номером двадцать девять, у Тимохитридцать один. Номера девушек были четными и следовали за нашими. Ключи или номерки, как в театре, здесь отсутствовали, пришлось просто запомнить цифры со шкафчиков.
В аэропорту досмотр менее дотошный. Сначала по каждому из нас прошлись металлоискателем, затем чужие руки ощупали с головы до ног: мужскиепарней, женскиедевушек. Наконец, нас выдворили на улицу.
Тимоха покрутил головой.
Ничего не понимаю. Куда теперь?
Это за нами. Настя указала на черный джип, что полз к нам между машинами, как майский жук сквозь поле мертвых тараканов.
Когда мы влезли внутрь, оказалось, что тонировка на окнах сплошная, словно краска, сквозь нее ничего не видно. Два пассажирских ряда от водителя отделяло стекло, оно тоже блестело мрачной чернотой.
Чтобы не узнали, где расположено заведение, пояснила Настя.
Для нее происходившее сюрпризом не было, наша растерянность ее забавляла.
На этот раз сильный пол попросили влезть на поднятый третий ряд сидений, где колени едва не упирались в подбородок. Девушки с комфортом расположились в среднем ряду. Пока дверца не закрылась, мой приятель судорожно вглядывался в окружавший ландшафт, если можно так назвать стены цехов, заборы и ряды машин. Настя заметила.
Место можешь не запоминать, оно всегда разное. Мы едем в известное многим заведение, о расположении которого не знает ни один из посетителей. После всего нас так же развезут по домам.
«После всего». После чего «всего»? Вопрос висел на языке, но я проявил силу воли и промолчал. Скоро все увижу своими глазами.
Тимоха задумчиво пошевелил бровями:
Чтобы узнать место будущей встречи, нужно с кем-то связаться, кому-то позвонить или зайти на сайт. Выходит, координаты устроителей у тебя есть?
Ни у кого нет. Ни один посетитель не знает, как позвонить в клуб. Можно строить всякие догадки, но лучше эту тему не обсуждать даже со знакомыми. Меньше знаешь, крепче спишь.
Тимоха не сдавался:
Не верю. Если пропустишь одно мероприятиене узнаешь, куда прийти на следующее.
Мы со Снежкой молчали, но ответ интересовал обоих. В зачерненные окна не посмотришь, вперед тоже, едем, будто плывем в подводной лодке. Только легкий шум города снаружи пробивается. И ощущение быстрого движения не дает расслабиться. Единственное развлечениеразговоры. Возможно, их слушают с места водителя, но чужих тайн нам Настя не выдаст, это понятно.
На карточке есть зашифрованный электронный адрес, куда написать, пояснила она. Для каждой карточки своя почта.
Зашифрованная, говоришь? В лихорадочно горевших глазах Тимохи метались мысли, как взломать многослойную конспирацию устроителей. Поскольку мы здесь получается, что пароль от шифра ты знаешь?
Настя кивнула:
Шифр для каждой карточки свой, а если я выдам его, то случайно утону в речке, упаду с крыши, делая сэлфи, или покончу с собой, поссорившись с парнем. Уважительных причин моего исчезновения может быть уйма. Кстати, первая мысль, когда узнаешь, как работает системапопросить друзей, чтобы следили за машиной, которая нас забирает. Делать так категорически не рекомендуетсяэто забота и о нас, и о тех друзьях.
Тимоха покрутил шеей, неуютно чувствовавшей себя в воротничке и «удавке».
Если бы нас не девки пригласили, прошептал он, наклонив ко мне голову, я подумал бы, что едем в какой-то бордель. Теперь даже не знаю, что думать. Его задумчиво сведенные брови вдруг разъехались, лоб радостно разгладился, и к Насте унесся тихий вопрос: Подпольное казино?
Лучше.
Судя по грохоту и усилившемуся эхом звуку движения, мы въехали в тоннель или внутрь некоего здания. Скорее, в подземный гараж какого-то здания, в тоннелях не бывает таких резких поворотов и перепадов уровня. Въезд остались далеко, машина несколько раз поменяла направление, возможные ориентиры исчезли. Еще может быть, что это подземная стоянка торгового центра или административно-офисного центра.
Мягко замерший на месте железный монстр прекратил урчание, в тишине клацнули замочки дверейвидимо, водитель нажал кнопку «Локк». То есть, вздумай кто-то из нас выпрыгнуть на ходу, ничего не получилось бы. Чрезмерная таинственность стала нервировать, происходящее больше походило на похищение. Не будь с нами девчонок, что-то предвкушающих
Нас выпустили. Место, куда мы приехали, напоминало как подземную стоянку, так и заброшенные цеха, из которых вывезли оборудование: окон нет, угрюмые бетонные коридоры уходили во тьму и пугали скрытой в ней негостеприимной пустотой, светисключительно электрический, очень тусклый. Из запаховтолько дизельный выхлоп, пыль и убийственный парфюм наших дам.
В такое место чужой случайно не попадет, потому узнать не сможет. Организаторы умно сделали: вместо своей стоянкичужая, каждый раз новая, чтобы посторонние не идентифицировали посетителей по номерам автомобилей. Каждый остается инкогнито даже для оказавшихся рядом. Только по лицам и узнаешь, с кем отдыхал, а если вращаться в разных кругахвообще никогда и никого не узнаешь.
Настя так внезапно остановилась и обернулась, что остальные, двинувшись следом, чуть не снесли ее с ног.
Парни, два слова. Давайте договоримся: то, что здесь произойдет, здесь и останется. Это кусочек вашей сказки, куда не каждого пускают. Вам повезло. И еще больше повезет, если никто не проговорится, что посещал нечто подобное. Этот клубзаведение исключительно для своих, а любой болтающий языком переходит в разряд чужих. На входе с вас возьмут подписку об этом, но я предупреждаю заранее. Если не готовы, откажитесь, сейчаспоследний шанс отказаться.
Еще чего, буркнул Тимоха.
Я согласно склонил голову.
Как знаете. Настя на миг в усмешке прикусила губу. Я вас предупредила, претензии потом мне не предъявлять.
Джип уехал, а златокудрый проводник повел компанию к стене, прочерченной прямоугольником двери с глазком. Вывески не было, только кнопка звонка справа от двери, а с другой стороныаналог домофона, слившийся со стеной настолько, что сразу не заметить. И три перекрестных камеры наблюдениясверху и по бокам. Я перечислил все, что на виду, а серьезные конторы, насколько знаю, перестраховываются многократно, и камер с прочими датчиками, наверняка, было больше.
Слабый свет мешал сосредоточиться, мертвенное люминисцентное мерцание выводило из себя. Я обнаружил, что кулаки сжаты до боли, а мочевой пузырь зовет прогуляться. Неужели боюсь? Чего?
Пересекшись взглядом с Тимохой, я успокоился. Боялся не только я. Знание, что в своих страхах человек не одинок, всегда приносит облегчение, а кого-то даже толкает на подвиги. Вот и совершим подвиг.
Мы с Тимохой и Снежкой сгрудились за спиной Насти, Настя набрала код или пароль, а затем проговорила что-то. Дверь автоматически отворилась.
Длинный пустой коридор закончился ступеньками вниз, где нас встретила суровая, но весьма обходительная охрана. Сотрудники службы охраны были экипированы так же, как в фургоне. Карточка и ее владелица прошли проверку на соответствие, взгляды охранников расслабились. Нас еще раз проверили на незаконные в данном месте и опасные для него предметы.
Подпись кровью оказалась не шуткой. Каждого новичка укололи в палец одноразовой иголкой, и, после выдавливания достаточной капли, отпечаток скрепил скромненькое требование о неразглашении. Никаких имен и подписей, только отпечаток. Сюда попадают знакомые и знакомые знакомых, найти любогоне проблема. Если клуб закрытый, то и методы, которыми борются с нарушениями, должны быть закрытыми. Пусть это игры для взрослых, как заранее сообщила Настя, но она же и напугала, какие ужасы ждут нарушителей. Мы с Тимохой переглянулись, желание играть на чужой площадке в собственные игры испарилось напрочь. Что бы ни произошло внутри, мы унесем это в могилу. А насколько нескоро произойдет последнее, теперь зависело от нашего поведения.
Охрана отправила нас в две раздельные, мужскую и женскую, раздевалки, где можно было оставить лишнее и привести в порядок оставшееся. Скамьи, вертикальные шкафчики, автомат для чистки обуви, зеркалавсе дорогое и солидное, как в музее. Ничего сверх необходимого, как, впрочем, и ничего такого, что намекало бы на дальнейшее.
Мы с Тимохой надраили туфли, от которых ноги категорически отвыклина учебу и в свободное время все поголовно ходили в кроссовках или мокасинах, после них классика ощущалась орудием пытки.
Тоже не знаешь, что ждет за дверью? шепнул Тимоха.
Знаю.
И молчал?!
За дверьюсюрприз.
Приятель помрачнел, мне был продемонстрирован кулак.
На выходе из раздевалки те же охранники вручили нам черные маски на тесемкахиз плотного бархата с прорезями для глаз. Надетые, они скрыли основную часть лица.
До момента ухода снимать запрещено.
Мы кивнули.
Ожидание дам прошло в разглядывании коридора. По левой стороне чередовались мужские и женские туалеты, по правой располагались двери служебных помещений, которые стращали посторонних надписями «Не входить» и «Только для персонала».
Появившиеся дамы поразили: исчезли не только куртки, но и нарядные платья, их сменили шелковые халатики в восточном стилепо колено, яркие, разрисованные цветами. Талии перетягивали пояски из той же материи. Туфли на каблуках уступили место тапкам-вьетнамкам на босу ногу. Лица скрывали маски под стать нашим, только у девушек они были цветные, в тон халатам, как и пояса. Пышущее нетерпением солнышко, что завело нас в этот затерянный мир, окутывал алый фон, по нему рассыпались неизвестные мне белые цветы, а еще более нетерпеливое создание, беспокойно рыскающее взглядом по сторонам, скрылось под синим покровом в россыпях красного. Не сговариваясь, мы с Тимохой молча поаплодировали.