Затем он со вздохом поднял голову. В глазах его бушевал ураган, он с трудом переводил дыхание. Кина прикоснулась к мягкой ткани красной рубашки.
Ник!
Я же не могу взять тебя прямо здесь, на полу, шепнул он с озорным блеском в глазах.
Кина залилась краской и уткнулась лицом ему в грудь.
Дело прежде всего, малышка, напомнил Николас. Сегодня я должен лететь в Нью-Йорк. Ты можешь отправиться со мной, в моем самолете.
У тебя и самолет здесь? удивленно спросила Кина.
Где, черт побери, «здесь»? В розовом саду за домом? со смехом отозвался Николас:Утром я велел Марку Сигарсу доставить его в местный аэропорт. Он уже ждет.
Тогда я, пожалуй, начну собирать вещи, проговорила Кина. Она боялась возвращения в Нью-Йорк, боялась увидеть свой элегантный офис черным и обугленным, своими глазами убедиться, что от роскошных тканей остался только пепел. Ник, хоть что-нибудь спасли?
Энн успела схватить лишь несколько эскизов, прежде чем загорелись занавески, ответил он. И несколько образцов. К тому времени как приехали пожарные, было уже слишком поздно. Они сумели не допустить огонь в остальную часть здания, но твой офис и раскроечная вместе со всей тканью сгорели.
Кина кивнула. Должно быть, именно так чувствуют себя люди, лишившиеся чего-то привычного и очень важного, например руки, в душе ее появилась странная, щемящая пустота. Но эта «рука», которую она потеряла, была ее средством к существованию, и нужно было найти какой-то способ возместить ущерб. Славу Богу, она все еще может рассчитывать на Николаса. Она беспомощно взглянула на него.
Давай собирайся, сказал он, легонько подталкивая ее к двери. Все будет в порядке, поверь мне.
Разве я когда-нибудь тебе не верила? мягко спросила Кина.
Николас кивнул.
Бывало, сухо заметил он, и она опустила глаза, а затем выбежала за дверь.
Два часа спустя они уже летели в Нью-Йорк в личном самолете Николаса. Кина сидела тихо, погруженная в свои невеселые раздумья и не выпуская из рук большую теплую ладонь Николаса. Он, очевидно, считал это совершенно естественным, поскольку не сделал ни единой попытки высвободить руку, даже когда курил или пил кофе. Время от времени он слегка поглаживал ее кисть. «Забавно, мелькнуло в голове Кины, а ведь, казалось, ему не должно нравиться, когда женщина за него цепляется».
Надеюсь, Мэнди справится, проговорила она. Жаль, что пришлось оставить ее одну.
К тому времени как ты вернешься, она уже все организует, отозвался Николас.
Я знаю. Она опустила голову на его широкое плечо. Ох, Ник, как я рада, что ты со мной! Одна я бы просто не выдержала.
Мне нравится заботиться о вас, мисс Независимость, пробормотал он, уткнувшись губами в её волосы. Когда вы мне это позволяете. Очень жаль, Кина, что ты мне не сообщила о смерти твоего отца.
Ты был занят, вздохнула она.
Я не бываю занят, когда ты во мне нуждаешься, возразил Николас. Может быть, тебе записать это в свой блокнот и перечитывать не реже двух раз в неделю?
Кина улыбнулась:
Я постараюсь запомнить. Она приподняла голову и заглянула ему в лицо. Ник, почему ты так добр ко мне? серьезно спросила она. Так было всегдаи это не потому, что ты относишься ко мне как к дочери, и не потому, что хочешь меня как женщину.
Ник встретился с ней взглядом.
Я хочу тебя как женщину, медленно проговорил он. И ты чертовски хорошо это знаешь.
Кина сглотнула комок в горле.
Ничего подобного.
Ты уверена?
Ты всегда отталкиваешь меня в последний момент, проговорила она вполголоса, чувствуя, что он вот-вот снова это сделает.
На то есть причины, напомнил Николас. Кина подняла глаза.
Джеймс? спросила она с невеселой улыбкой.
Не только.
Кина снова уткнулась лицом в его рубашку.
Опять замкнулся, как устрица, проворчала она.
С тобой иначе нельзя. Поспи, ты устала. Я обо всем позабочусь.
Да, поспать было необходимо. Кина расслабилась и погрузилась в полудрему Прошло столько времени с тех пор, как о ней в последний раз кто-то заботился!
Они сразу направились к Кине на квартиру. Джимсон без видимых усилий провел «роллс-ройс» через омуты и водовороты, обычные для часа пик, к Манхэттену.
Кина внезапно почувствовала себя чужой в этих безупречно обставленных комнатах с белыми занавесками, коврами и мебелью, обитой голубым бархатом. После старого дома в Эштоне и уютной атмосферы маленького городка нью-йоркская квартира показалась ей какой-то ненастоящей.
В чем проблема? спросил Николас, почувствовав перемену в ее настроении.
Просто период адаптации, пояснила Кина.
Николас негромко рассмеялся.
За пару Часов перенестись из сельской идиллии в городскую суету? Он покачал головой, Со мной бывает еще хуже, когда я возвращаюсь в эту страну, проведя несколько недель за границей. Особенно когда побываю на Багамах. Это единственное место на Земле, где мне удается по-настоящему расслабиться, но стоит вернуться домой, как снова начинается эта чудовищная гонка.
Не могу себе представить, чтобы ты расслабился, заметила Кина, окидывая его внимательным взглядом. В синем деловом костюме он выглядел чересчур заурядно для человека, устанавливающего в этом мире правила игры. Было в этом даже что-то маскарадноесловно волк, натянувший на себя овечью шкуру.
Что это ты на меня так уставилась, голубушка? поинтересовался он.
Кина отвела взгляд.
Извини.
Что, воображаешь меня раздетым? лукаво прошептал Николас.
Кина отчаянно покраснела.
Как тебе не стыдно!
Мое предположение вполне естественно после того, как ты разглядывала меня прошлой ночью, заметил он. Ну и глазищи у тебя былипросто как блюдца!
Николас! взорвалась она.
Ничем не могу помочь, ответил он улыбаясь. Ты так очаровательно краснеешь!
А Кина все не могла оторвать от него взгляд. Ей показалось, что они с Николасом даже на расстоянии сжимают друг друга в объятиях Ей живо вспомнилось прикосновение его губ, тепло и сила его тела. Дрожь пробежала по ее спине, и губы ее приоткрылись в жадном вздохе.
Господи, до чего же я хочу тебя! выдохнул Николас. Пожалуй, пора идти, иначе я не сдержусь.
И это случилось бы с тобой впервые, с трут дом выговорила Кина, не в силах скрыть от него своего откровенного желания.
Я стараюсь дать тебе время, глупышка, проворчал Николас. И кроме тогосо смехом добавил он, мы ведь не можем заставить Джимсона ждать нас еще два часа с заведенным двигателем! Он отравится выхлопными газами, и где, черт возьми, я буду искать ему замену?!
Кина нервно улыбнулась. Снова он пытается шутить, как всегда, когда хочет помешать ей разбить толстую скорлупу, в которой так уютно себя чувствует. Но сейчас она была слишком потрясена, чтобы спорить.
Как будто нельзя обойтись без «роллс-ройса», отшутилась она.
Подумай о страховке, возразил Николас. Кроме того, мне было бы жаль потерять Джимсона. Пришлось бы носить траур.
Скажи ему об этом, посоветовала Кина, направляясь следом за ним к двери. Он обрадуется.
О, я ему часто это говорю, утешил ее Николас, открывая дверь.
Кина остановилась, переступив порог, и обернулась.
Николас, если я не смогу выполнить заказы, мне придется закрыть дело, сказала она, наконец давая волю своим тайным страхам.
Николас погладил ее по щеке:
Не придется. Я об этом позабочусь. Ну же, пойдем, любовь моя! Посмотрим, насколько велик ущерб.
«Любовь моя»!
Кина не стала сопротивляться, когда Николас легко обнял ее за талию и повел к входной двери. Удивительно, сколько наслаждения может доставить такая незначительная ласка! И удивительно, до чего же быстро она забыла Джеймса Харриса.
Николас крепко взял ее за руку и вошел с ней в лифт. И не было сейчас в мире человека более близкого ей, чем он.
Энн Томсон, темноволосая помощница Кины, сидела в маленьком кабинете и старалась рассортировать остатки от проектов Кины и бухгалтерских документов.
О, вы здесь! воскликнула она, увидев входящих Николаса и Кину, и бросилась навстречу своей начальнице. По сравнению с этой худощавой миниатюрной брюнеткой Кина казалась почти великаншей. Ох, как это ужасно! простонала Энн, бросаясь Кине в объятия. Какой кошмар!
Кина прикусила губу, чтобы не расплакаться.
Ну-ну, успокойся, проговорила она, торопливо отстраняясь и тряхнув головой, чтобы слезы не брызнули из глаз. Будет тяжело, но мы справимся. Это всего лишь временная задержка, вот и все.
Но столько работы пропало! вздохнула Энн. Столько прекрасных тканей! Это все, что удалось спасти нам с Фэй. Она указала на стол, где было разложено несколько эскизов, поясов, пуговиц и одна-единственная юбка. От обугленных стен, потолка и пола все еще тошнотворно пахло дымом, на полу лежали обгоревшие останки раскроечных столов и пепел от рулонов ткани.
Выше нос, приободрил их Николас, стоявший с невозмутимым и уверенным видом. Можете располагать моими людьми и средствами. И не переживайте насчет этого беспорядка, добавил он, широким жестом обводя руины. Завтра с утра я первым делом пришлю сюда подрядчиков. А пока что можете воспользоваться одним из моих офисов.
Я могу посидеть и здесь, сказала Энн, наморщив нос. Правда, дымом пахнет, но в остальном нормально. Она окинула взглядом комнату: две швейные машины и чертежный стол остались целы. Фэй и девушки ушли домой, но утром вернутся. Хуже всего дела обстоят в раскроечной.
Скажите мне, какие ткани вам нужны и кто их выпускает, сказал Николас помощнице Кины. Завтра к полудню они у вас будут, даже если для этого мне придется купить фабрику, которая их производит.
О, большое спасибо! воскликнула Энн.
Я буду работать дома, сказала Кина. Николас, если я дам тебе расчеты на выкройки, сможешь ми ты до конца недели изготовить мне двадцать дюжин платьев и юбок без ущерба для твоего производства?
Да, но почему всего двадцать дюжин?
Потому что это новые фасоны. Я отошлю их в несколько магазинов и посмотрю, как они пойдут, прежде чем идти на риск и запускать их в массовое производство. Сначала устроим испытание, а уж потом предложим их широкому покупателю.
Николас усмехнулся:
Ты быстро учишься. Кина кивнула.
Я научилась всему этому у тебя, напомнила она. Ведь ты не новичок в таких делах.
Как и в некоторых других, уточнил он, и темные глаза его лукаво сверкнули.
Кина вполголоса рассмеялась.
А как быть с раскройщиками? встревожено спросила она. Сейчас зима, и они остались без работы
Я обеспечу их работой, пока вы не восстановите производство в полном объеме. Николас, похоже, решал проблемы быстрее, чем Кина успевала осознавать сам факт их существования. Кроме того, уже почти март. Весна на носу.
Кина улыбнулась, чувствуя, как ужас понемногу отпускает ее.
А теперь, если никакие кошки больше не скребут у тебя на сердце, можем быть, мы пойдем? предложил Николас. Мне предстоит еще поломать голову над моими собственными делами.
Думаю, не только тебе, вздохнула Кина и снова обвела взглядом выгоревшую раскроечную. Ох, ну почему? простонала она. Почему именно сейчас?
Пожарные сказали, что виновата проводка. Энн пожала плечами. Да разве катастрофы когда-нибудь случаются в удобное время?
Верно. Кина схватила со стола один из уцелевших эскизов и прижала его к груди. Когда придет Фэй, передай ей, мне понадобятся цены, которые мы с ней утвердили для моделей весеннего сезона. Если я буду нужна, ты знаешь, где меня найти.
Энн кивнула и утерла слезу.
О, если бы я была здесь, когда это случилось Кина ласково обняла ее за плечи.
Я готова потерять всю фабрику, но только не тебя, сказала она. Нам еще Повезло. Могло быть хуже.
Энн пожала худенькими плечами:
Пожалуй. Кроме того, мы застрахованы.
А это значит, что начала Кина.
Я об этом позабочусь, сказал Николас так нетерпеливо, словно ему уже надоели все эти мелкие проблемы. Пойдем, голубушка, нам пора.
Слушаюсь, ваша светлость! откликнулась Кина, с невинным видом опуская длинные ресницы.
Николас прищурился.
Сколько можно дерзить! пробормотал он.
Ладно, Николас, не сердись. В конце концов без тебя я бы просто пропала, ты научил меня всему, проворковала Кина и, помахав Энн на прощание, вышла за дверь.
Нет, еще не всему, хохотнул Николас, выходя следом за нею.
Кина лукаво улыбнулась:
Собираешься пополнить мое образование?
На днях мы об этом побеседуем, ответил Николас.
Они двинулись к «роллс-ройсу»; вместо запаха дыма в лицо им ударил холодный ветер, пропахший выхлопными газами.
Мне надо разобраться с кое-какими проблемами. Я подброшу тебя домой и поеду в офис.
Спасибо тебе, Ник, с искренней благодарностью проговорила она, подходя к автомобилю. Возможно, когда-нибудь я смогу отплатить тебе за твою доброту.
Ты ничего не должна мне, Кина, натянуто отозвался Николас. Садись в машину.
«Он самый загадочный человек на свете, в который раз подумала Кина. Просчитать его реакцию просто невозможно».
Следующая неделя слилась в сплошную череду ночей и дней, различавшихся лишь тем, было за окном светло или темно. С головой уйдя в работу, Кина почти ничего не ела, кроме фруктов и пирожков, и пила кофе целыми кофейниками. Час за часом она упорно старалась восстановить по памяти все расчеты. Диван и кофейный столик были завалены грудами бумаг.
Никто ее не беспокоил: все знали, что лучше всего ей работается в одиночестве. Только Николас время от времени нарушал ее уединение, принося с собой разнообразные китайские лакомства, которые она очень любила, и тем разжигая ее угасший аппетит. Однажды он заявился к ней в семь часов утра с целым завтраком, который приготовил его личный повар, разбудил ее, прикорнувшую прямо на ковре, и накормил с ложки. Он ухитрился также очаровать ее консьержку и выпросить у нее запасной ключ. Кина была не в силах даже возмутиться такому напору, настолько ее потрясла забота Николаса.
Я не младенец, только и успела пробормотать она, когда Николас засовывал ей в рот очередную ягоду клубники.
Николас только улыбнулся, глядя на ее раскрасневшееся лицо, сонные глаза и взъерошенные волосы.
Разумеется, согласился он. Но по-моему, ты заслуживаешь, чтобы тебя немного побаловали. Ешь.
Кина открыла роти вслед за клубникой в нем оказался слоеный пирожок, еще теплый. Вкусно? поинтересовался Николас.
Кина улыбнулась и кивнула.
Ты так добр ко мне, Николас
У меня есть на то тайные причины, заверил он, вручая ей чашку кофе со сливками. В одну из ближайших ночей я намереваюсь тебя соблазнить, а до тех пор тебя надо хорошо кормить, чтобы ты была в хорошей форме.
Как же ты собираешься меня соблазнить, если теперь я знаю об этом заранее? спросила Кина.
Глаза его скользнули по халату из оливково-зеленого шелка, подвязанному поясом на стройной талии, из-под которого чуть виднелась ночная рубашка с глубоким вырезом.
Думаю, что дождусь, пока ты задремлешь, и уложу тебя на коврик.
Я уже и так на коврике, с улыбкой заметила Кина, перекатываясь на спину и ставя кофейную чашку на низкий столик. Но сейчас я слишком объелась и не в лучшей форме.
Николас растянулся на ковре рядом с ней, на нем были белый свитер с высоким воротом и темные брюки. Он выглядел гораздо моложе и безмятежнее, чем обычно. Кина почувствовала жар, исходящий от его тела, и взгляд ее невольно потянулся к его губам. Ей отчаянно захотелось, чтобы он сейчас прикоснулся к ней, поцеловал ее. Но Николас лишь закинул руки за голову и прикрыл глаза с рассеянной улыбкой.
Ты не одинока, пробормотал он. Я тоже позавтракал перед выходом из дому.
Кина повернулась на бок и принялась разглядывать его профиль.
Николас, откуда ты родом? неожиданно спросила она.
Этот вопрос, по-видимому, удивил его. Прошло не меньше минуты, прежде чем он ответил:
Из Чарльстона.
У тебя нет чарльстонского акцента, заметила Кина.
Мне уже говорили.
Когда мы познакомились, ты жил в Атланте, напомнила Кина.
Но ты никогда не спрашивала, где я родился. Откуда вдруг такой интерес?
Кина сама этого не знала. Она негромко рассмеялась:
Просто интересновот и все.
У меня есть квартира в Атланте и квартира в Манхэттене. Но история моего рода восходит еще к Чарльстонской революции. Один из моих предков, между прочим, был в отряде Фрэнсиса Мэриона. В Чарльстоне у меня плантация, вековые дубы, испанский мох, и через все это протекает река Эшли. Перед Гражданской войной мои предки снимали огромные урожаи риса.