Я сказал: «Возьми себя в руки, Райф». Я говорил, мол, от разбитого сердца еще никто не умирал. Я считал, рано или поздно он сможет выкинуть свою жену из головы. Я был уверен: жизнь не заканчивается, когда уходит любовь. Именно это я и сказал своему брату Ненавижу себя за эти слова!
Но ты все сказал верно. И ты не мог знать, в каком состоянии он находится. Что еще, по-твоему, надо было сделать?
Райф пришел ко мне за помощью, хоть и не сказал об этом прямо. Мой брат открыл мне свою душу вовсе не для того, чтобы получить порцию нравоучений. Он нуждался в чуткости и поддержке, которую мог получить только в семье, а я отделался банальными словами. Я сказал ему: «Что ты сидишь и ноешь? Ты же мужик! Пойди и возьми свою жену, если любишь ее больше самой жизни».
И как же он поступил?
Этот идиот сделал все в точности, как я ему посоветовал.
Объясни, Франческо, что конкретно случилось?
Он пришел к этой А она сказала ему, что любит другого.
Представляю, как это подействовало на него, тихо произнесла Эрин.
Да, но убил он себя сам, сурово произнес Франческо.
Я не представляю, как такое можно пережить. Я искренне сочувствую тебе, Франческо.
Удовлетворила свое любопытство? резко бросил он ей. Ты вовсе не обязана разыгрывать сочувствие, Эрин. История повторяется. Я, конечно, не собираюсь решать проблему столь радикальными способами, как это сделал мой брат Нет
Что ты хочешь этим сказать, Франческо? испуганно воскликнула Эрин.
Только то, что история повторяется, мрачно повторил он. Я просыпаюсь по утрам с четкой мыслью: выхода нет. Я до сих пор не могу поверить: я больше никогда не увижу своего брата. Для меня он по-прежнему жив, но недосягаем, и эта недосягаемость меня убивает. Я не прекращаю думать о нем, когда остаюсь один Если бы он болел и умирал медленно и мучительно, я бы, возможно, даже радовался такому для него избавлению.
Считай, что он болел, Франческо. Ты сам говорил, он мучился четыре года. Все это время у него болела душа.
Я не понимал этого тогда, когда еще мог помочь, а он метался, как дикий зверь в клетке, и был совершенно один. Я не могу понять этого и теперь, я считаю, он поступил глупо. Но его больше нет Если бы я знал, что творится в его душе Если бы только знал
Что бы ты сделал?
Если бы я знал задумчиво повторил Франческо.
Чужая душапотемки, как известно.
Никто бы никогда не узнал, почему Райф поступил именно так. Но ведь он пришел ко мне и все рассказал! Он сделал это, когда уже не мог держать в себе свое страдание, а я этого не понял. Господи, если бы я знал! Ведь есть же всевозможные медикаментозные способы вывода людей из депрессии. Я бы тогда не стал пичкать Райфа пустыми советами, а предпринял бы все от меня зависящее, чтобы оказать ему поддержку. Не будь я таким ослом, мой брат был бы сейчас жив.
И ты постоянно об этом думаешь, Франческо? ужаснулась Эрин. Ты же умный человек! Ты сам должен понимать, ничто не разрушает человека больше, чем мысли о том, что могло бы случиться, но по какой-то причине не произошло. Это же прямой путь к безумию! Видимо, Рафаэль не мог поступить иначе, поэтому он выбрал добровольный уход из жизни. Но ты не мог этого знать, пока он был жив и производил впечатление вполне благополучного человека, и ты не можешь винить себя в черствости. Ты был верен себе, своему оптимизму и жизнелюбию. Ты считал, что и твой брат в конце концов снова научится радоваться жизни. В этом нет твоей вины. Это твой, между прочим, весьма правильный, взгляд на мир. Ошибся Райф, когда переоценил свою беду.
Практически то же самое сказали и доктора. Депрессия, химический дисбаланс Но не химический дисбаланс убил Райфа, его убило отчаяние. Оно убивало его годами, а я стоял в стороне и наблюдал.
А вот это уже абсолютный бред! возмутилась Эрин. Скажи мне, Франческо, разве твой брат убил себя для того, чтобы ты до конца жизни себя терзал?
Что за странный вопрос, Эрин? Конечно же, нет! Я сомневаюсь, что он вообще думал обо мне, когда решился на это.
Потому что ты ему был безразличен или по какой-то другой причине? настаивала она.
Потому что был сосредоточен только на своих переживаниях.
Ты хочешь повторить его подвиг? Именно это и произойдет, если ты будешь постоянно винить себя в том, в чем на самом деле не виноват?
Я не способен на такое, твердо произнес Франческо.
Приятно слышать, подытожила Эрин. Она провела рукой по густым волосам Франческо и сказала:Мне кажется, такая короткая стрижка тебе не очень идет, равно как и всякого рода сожаления о прошлом. Прости, но я думаю, ты достаточно сильный, чтобы справиться со всем этим.
Проблема в том, что я именно такой, какой есть, дорогая.
Нет, проблема не в этом. Она в том, что ты сам изводишь себя этими терзаниями, зная, что уже ничего не изменишь.
По-твоему, я жалок?
Я ничего подобного не говорила.
Но подумала Я не хочу пользоваться твоим хорошим ко мне отношением. Я не нуждаюсь в сочувствии, а рассказал о Райфе только потому, что ты меня об этом попросила. Не думай, будто мои переживания о его смерти как-то связаны с переживаниями по поводу нашего с тобой разрыва, это не так. Я могу отделять проблемы друг от друга. Некоторые вещи я вообще умею игнорировать, если знаю, что так будет лучше для меня
Тогда тебе ничего не помешает принять мои соболезнования, Франческо, тихо произнесла Эрин. Но я должна была раньше узнать об этом, ведь я твоя жена.
Я так не считаю. К нашей семейной жизни это не имеет никакого отношения, заявил он.
А вот моя мама очень страдает. У них с Райфом были самые что ни на есть доверительные отношения. Она очень постарела после его смерти.
Но у нее есть ты.
Ну, милая, это не одно и тоже. Я ведь не Райф.
Ты лучше. И прости мне эти слова! Эрин обняла мужа. Ее мнение было искренним. Она не хотела осуждать Рафаэля и людей, выбирающих подобный способ решения проблем, но не считала их путь достойным сочувствия. Борцы, подобные Франческо, нравились ей гораздо больше. Она сама относила себя к их числу.
Для чего ты мне это сказала, Эрин?
Чтобы ты понял, вместе мы со всем справимся.
Вместе? Ты вернешься ко мне?
Ты ведь хочешь, чтобы у нашего ребенка был отец? Но, милый, умоляю тебя, больше никаких секретов, если, конечно, ты решил и впредь оставаться моим мужем и мечтаешь о крепкой семье. Перестань вести себя как холостяк. Я согласна забыть прошлые обиды. Когда мы поженились, мы только и делали, что дразнили друг друга и лгали, настало время положить этому конец.
Я не хотел, чтобы ты знала о Райфе.
Но почему, Франческо? Он же был огромной частью твоей жизни и навсегда останется в твоей памяти.
С тобой я мог не говорить о брате, не вспоминать, не думать о нем. С тобой я отдыхал от этих переживаний, любимая.
Давно ты потерял его?
Полгода назад.
Всего полгода! вздрогнув, воскликнула Эрин.
Тебе холодно? спросил Франческо, обнимая ее за плечи.
Немного, призналась Эрин. На минуту она задумалась.
Что с тобой? спросил Франческо.
Пойду переоденусь, ответила она, вставая с кровати.
Только что Эрин услышала то, что ей еще предстояло обдумать.
Прошло шесть месяцев с момента гибели брата Франческо и три месяца, как мы женаты. Получается, мой муж пытался заглушить свое горе новой привязанностью. Что станет с нашей любовью, когда его скорбь утихнет? Он говорил, что здесь нет никакой связи Но
Эрин понимала: она надолго лишилась покоя. Ей еще очень во многом предстояло разобраться.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Эрин не терпелось остаться одной и все обдумать. Она с детства привыкла тщательно анализировать каждый свой шаг, просчитывать все «за» и «против». За любую свою ошибку она подвергала себя безжалостной самокритике.
Единственным случаем, когда Эрин поддалась порыву, было ее скоропалительное замужество, и не прошло еще ни дня, чтобы она не пожалела об этом поступке.
Эрин не верила в женскую интуицию. Она предпочитала по нескольку раз перепроверять факты, не доверяла инстинктам, осуждала импульсивные поступки.
Оказавшись в своей комнате, Эрин устало опустилась в кресло.
Боже, неужели я могла что-то пообещать Франческо? Бес меня попутал сказать, будто я вернусь с ним в Италию. Как я могла сделать столь необдуманный шаг?
Она знала, что никто, кроме нее самой, не сможет ответить на эти вопросы.
Больше всего на свете Эрин ценила способность трезво мыслить, но после нескольких часов беспрерывных занятий любовью ее голова отказывалась нормально работать. Она решила принять прохладный душ.
Вода струилась по телу, снимая усталость. Когда к Эрин пришло ощущения покоя, она выключила воду и вытерлась, потом взглянула на свое отражение в зеркале. Да, пожалуй, Франческо прав, подумала она, выгляжу я неважно.
Какая же я бестолочь! вслух произнесла девушка.
Эрин казалось невероятным то, что она снова смогла влюбиться в собственного мужа. Она знала, что это так, но спокойно принять факт не могла. Ей оставалось либо врать себе, либо признать свою ошибку. Девушка была уверена: она обязана разорвать всяческие отношения с Франческо Романелли.
Эрин любила и не верила в свою любовь, потому что самые сильные чувства к Франческо она испытывала, когда они спорили или занимались сексом. Ее любовь к мужу была слишком противоречивой, иногда ей казалось, она убить Франческо готова. Именно поэтому Эрин считала эту страсть непозволительным безумием, в особенности теперь, во время беременности, ведь, когда появится малыш, ничто не должно отвлекать ее от него.
А с другой стороны, она хорошо понимала, что счастье ее ребенка напрямую будет зависеть от отношений между ней и Франческо, в этом она была вынуждена согласиться с мужем.
Эрин предстояло найти такое волшебное решение, которое позволило бы ей сохранить хорошие отношения с отцом ее ребенка, но не терять голову от страсти.
Ночь кошмаров была ей обеспечена
Когда Эрин вышла на веранду, где был накрыт стол для завтрака, ее взору предстала идиллическая сцена. Сэм сидел на старинном кованом стуле и читал утреннюю газету, в то время как его супруга весьма вольно вслух интерпретировала заголовки статей, которые попадались ей на глаза. Сэм морщился, но улыбался. А недалеко от веранды, на расстеленном на газоне пледе, сидел ее Франческо, возле которого ползал малыш Джанни. Ребенок брался то за одну игрушку, то за другую. В конце концов Франческо поднял мальчика, посадил к себе на колени и принялся раскачивать.
Сердце Эрин болезненно сжалось, она застыла на пороге.
Эрин! Ты проснулась! Иди к нам! крикнула Валентина, которая первой заметила ее появление.
Эрин не сразу посмотрела на хозяйку дома, ее взгляд по-прежнему был прикован к Франческо и малышу. Ей живо представилось, как ее муж будет нянчить своего собственного ребенка.
Тебе лучше поспешить, пока эти ненасытные не смели все со стола! продолжала звать гостью Валентина.
Эрин подошла поближе, взглянула на стол, заставленный всевозможными блюдами, и ей сделалось дурно от вида еды.
Нет, благодарю, сдержанно отказалась она, стараясь подавить тошноту.
Эрин разулась, оставила свои туфли на крыльце и, ступая босиком по траве, направилась к Франческо и Джанни. Внезапно в кармане ее брюк зазвонил сотовый телефон.
Эрин нажала на кнопку принятия вызова:
Мама? Я не слышу тебя!.. Очень плохая связь Ну вот, разъединили!
Она попробовала перезвонить, но гудка не было.
Нет сигнала, пробормотала Эрин.
Сэм посоветовал позвонить с домашнего телефона, и девушка приняла его предложение.
Мам, что случилось? крикнула Эрин в телефонную трубку. Она и раньше замечала за своей матерью уникальную способность вторгаться в ее жизнь именно тогда, когда ей больше всего хотелось остаться наедине со своими переживаниями.
Хорошо, я приеду донеслось до слуха Франческо.
Мгновение спустя он уже был рядом с женой и выхватывал трубку из ее рук.
Никуда Эрин не поедет! проорал он. Моя жена останется со мной! Вам все понятно? он бросил трубку.
Как ты смеешь? негодовала Эрин.
Уже давно следовало это сделать! Твоя мать крутит тобой, как хочет, не желая понять, что у тебя есть собственная жизнь, а ты все принимаешь как должное, заявил Франческо.
Ты сам не понимаешь, что творишь! С ней нельзя так резко разговаривать, она в ужасном состоянии. Ей нужна моя помощь, черствый ты чурбан! кричала на мужа Эрин, она готова была расплакаться.
До недавнего времени ты жила с ней постоянно и помогала, причем порой вопреки собственным интересам. Тем не менее она продолжала вести себя по-старому. Пойми, твоей матери не нужна помощь, ей нужен лишь свидетель ее гипертрофированных переживаний.
Да что ты о ней знаешь? Что вообще ты можешь знать о моих отношениях с матерью? Я запрещаю тебе говорить о моей семье в таком тоне!
Если бы только твоя мать заботилась о тебе так же, как ты печешься о ней и ее спокойствии! Если ты ее любишь, не потакай ее слабостям. Если ты будешь утешать свою мать всякий раз, когда ее отношения с твоим папочкой зайдут в тупик, никогда ничего не изменится, внушал ей Франческо. Дай ей понять, что в твоих семейных отношениях тоже иногда возникают сложности, но ты их разрешаешь самостоятельно. У нас ведь есть сложности, не так ли, Эрин?
Если я отзываюсь на ее просьбу, значит, я потакаю ее капризам, а если следую твоим требованиям, значит, поступаю правильно? Ничего не скажешь, объективный подход! Она моя мать и нуждается во мне! И мне безразлично, как ты к этому относишься!
Где твоя семья, Эрин? прямо спросил жену Франческо.
Моя мама
Твоя мать хочет отнять тебя у меня, чтобы ты вечно оставалась при ней и возилась с ее проблемами. Твоя семья здесь! Ты, я и наш ребенокэто все, что должно тебя волновать. Ты думаешь, мать позволит тебе спокойно заниматься ребенком, если ты переедешь к ней?
Ты не имеешь права! Я же не вмешиваюсь в твои отношения с родителями, Франческо!
Эрин отдавала себе отчет в том, что Франческо прав. В последнее время ее очень тревожило все возрастающее желание матери держать дочь возле себя. С тех пор как Эрин вернулась в Лондон, она с трудом могла сосредоточиться на своих заботах, потому что мать постоянно требовала ее внимания.
Ты сама понимаешь, Эрин, что необходимо прекратить эти постоянные вмешательства в твою личную жизнь?
Предоставь это мне, Франческо.
Не думаю, что ты справишься, дорогая. Со своей матерью ты ведешь себя непозволительно мягко. Иногда я боюсь за тебя. Во что только она тебя не втягивает. Порой даже мне становится стыдно. Не представляю, милая, как ты это до сих пор терпишь.
Она никак не отреагировала на его слова.
Эрин, тем не менее продолжал Франческо, если ты осознаешь проблему, ты обязана найти решение. Один вариант я тебе уже предложил. Действуй! Ты должна сделать свой выбор, хватит откладывать.
Выбор? О каком выборе ты говоришь? удивилась она. Ты предлагаешь мне выбирать между тобой и моей матерью? Это абсурд!
Не переиначивай мои слова, раздраженно процедил Франческо.
Я не собираюсь обсуждать с тобой мои отношения с моей матерью. И выбирать между вами мне сложно хотя бы потому, что ты ничем не лучше ее, такой же деспот. Ты точно так же уверен, что важнее твоих желаний ничего не существует. Не могу я так больше! Устала! Хватит с меня! Эрин махнула рукой на мужа и направилась в свою комнату.
Ну, все правильно! крикнул ей вслед Франческо. Плюнь на все, как ты всегда это делаешь, и сбеги в очередной раз. Она все равно тебя из-под земли достанет со своими страданиями.
Эрин повернулась к мужу, она хотела что-то возразить, но пошатнулась, потеряла равновесие и почти бесшумно соскользнула вниз со ступенек, на которые успела подняться. Франческо подбежал к ней, подхватил ее на руки и отнес на диван.
Эрин безмолвно пролежала несколько минут, она глубоко дышала и глядела в потолок широко открытыми, но ничего не видящими глазами. Франческо заботливо гладил ее по голове и рукам, он стоял возле дивана на коленях.
Как ты себя чувствуешь? нежно спросил он жену, когда она перевела взгляд на него. Боже! Какие же мы идиоты, нашли из-за чего ругаться! Зачем же ты так разнервничалась, разве ты не знаешь, что беременным волнения противопоказаны?
Ты сам начал! Не хочу больше тебя видеть! Убирайся!
Не дождешься. Я не позволю тебе угробить моего ребенка. Я теперь ни на минуту с тебя глаз не спущу, шутливо пригрозил Франческо.
Я впервые почувствовала такое сильное головокружение, как будто земля ушла из-под ног. Очень неприятное ощущение, хмуро поделилась впечатлением Эрин. Она обхватила руками свой живот и сосредоточилась на происходящем внутри нее. Деточка моя, как ты там?
Ты чувствуешь недомогание, дискомфорт, что-то непривычное? забеспокоился ее муж.
Она лишь тревожно посмотрела на него.
Присядь, милая. Позволь я тебе помогу. Франческо приподнял Эрин и подложил под ее спину диванную подушку.
Я посижу так. Не трогай меня, я должна успокоиться, попросила она мужа и запричитала:Господи, сделай так, чтобы с моим ребенком все было в порядке!
Но что ты чувствуешь? Можешь мне сказать? допытывался встревоженный Франческо.
Вбежавшие в комнату пару минут назад Сэм и Валентина молча слушали их диалог.
Дорогой, не тревожься понапрасну, но я бы очень попросила тебя вызвать «скорую». Мне страшно, робко произнесла Эрин.
«Скорую»? Господи! запаниковал Франческо.
Он подбежал к телефону и набрал номер неотложки, затем прокричал в трубку, что его беременная жена упала с лестницы.
Нет! Она в сознании. Двенадцать недель беременности Да приезжайте же скорее! в отчаянье орал он.
Бросив трубку, Франческо вернулся к Эрин.
Они сказали, что ты не должна двигаться до их приезда.
Она кивнула в знак согласия. Ее лицо побледнело от страха.
Я уверена, со мной все в порядке, бормотала она, с ребенком тоже
Конечно! подхватил Франческо. Я тоже в этом полностью уверен, добавил он дрожащим голосом.
Это так, просто предосторожность, правда? Эрин с тревогой всматривалась в лицо мужа.
Да, дорогая. Мы не позволим нашему малышу пострадать
Я не хочу, чтобы моему ребенку было больно.
Эрин, деточка, ты сильно ушиблась? поцеловав ее в лоб, спросил Франческо.
Немного, призналась Эрин. О нижнюю ступеньку. Франческо, притянув мужа к себе, прошептала она, если по какой-то причине встанет вопрос Пообещай сказать врачам, чтобы спасали ребенка!
Не смей даже думать об этом! Все будет хорошо.
Я должна заручиться твоим обещанием на будущее, Франческо. Если что-нибудь случится, выбери ребенка.
Я сделаю то, что должен, твердо сказал он.
Несколько минут спустя прибыла бригада «скорой помощи». Валентина проводила медиков в гостиную. Они тотчас положили Эрин на носилки и погрузили в машину. Франческо на ходу рассказал, что произошло. По приезде в больницу его попросили подождать в коридоре.
Через какое-то время к Франческо вышел усталый доктор и протянул руку со словами:
Мистер Романелли, я Джеймс Росс.
Что с моей женой? Как она? Что с нашим ребенком? Могу я пройти к ней? засыпал доктора вопросами Франческо.
Да, вам стоит пойти к жене. Пойдемте, я провожу вас, но сначала поговорим в моем кабинете с глазу на глаз.
Франческо почувствовал, как его ноги подкашиваются. Ему казалось, сейчас он задохнется.
Франческо отказался от предложенного ему чая, он не стал даже садиться и ждал объяснений.
Я подозреваю у вашей жены небольшое внутреннее кровотечение, мистер Романелли, сообщил доктор Росс.
Франческо смотрел на него не отрываясь в ожидании дальнейших комментариев, но доктор не торопился, поэтому Франческо спросил сам:
Это очень плохо? Чем это грозит?
Безусловно, это не безопасно. Любое хирургическое вмешательство на этой стадии беременности весьма рискованно для ребенка.
О каком хирургическом вмешательстве вы говорите?
Для правильной диагностики состояния женщины и плода необходимо провести процедуру лапароскопии.
Что это? не на шутку испугался Франческо.
Метод осмотра брюшной полости и ее органов с помощью эндоскопа, вводимого через прокол в брюшной стенке, сухо пояснил доктор Росс. Ваша жена очень обеспокоена состоянием ребенка. Я пытаюсь ее успокоить
Значит, ребенок не пострадал! перебил доктора Франческо.
На первый взгляд с плодом все в порядке, раздосадованный тем, что его прервали, пояснил доктор. Но для предотвращения последствий падения и удара нам необходимо выяснить все точнее. Я пытаюсь объяснить вам, что мы не можем дать вам полных гарантий, поскольку вышеописанная процедура связана с риском.
То есть вы хотите заручиться моим согласием на проведение этой рискованной процедуры? растерялся Франческо.
Совершенно верно, мистер Романелли. Но сначала вы должны повидаться с женой и вместе с ней прийти к какому-то решению.
Вы правы, согласился Франческо. Мы должны решить это вместе.
Проводите мистера Романелли в палату его жены, попросил доктор Росс медсестру.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Палата была маленькая, белая и насквозь пропахшая лекарствами. Франческо тихо вошел. Необходимость принимать решение, которое может стоить жизни его ребенку, повергла его в шок.
Франческо бесшумно подошел к кровати Эрин. На первый взгляд могло показаться, что она спит. Он остановился и посмотрел на свою жену. Она была бледнее обычного и казалась невероятно хрупкой.
Ты расстроен? услышал Франческо слабый голос Эрин. От неожиданности он вздрогнул.
Я думал, ты спишь, проговорил он.
Эрин попыталась улыбнуться.
Почти сплю. Они дали мне какое-то лекарство, видимо снотворное. Такое чувство, будто я пьяная или немного не в своем уме, пошутила она. Ты, наверное, заметил. Такое чувство, будто у меня рот забит ватой.
Да, есть немного, кивнул Франческо.
Что ты им ответил?
Кому?
Что они сказали тебе про лапароскопию?
Сказали, тебе ничего не угрожает, милая.
Не важно. Меня волнует ребенок. Как он это перенесет? Все ли с ним будет нормально? вопрошала Эрин.
Да, все будет нормально, я в этом уверен! коротко ответил он.
Уверен? недоверчиво переспросила она.
Абсолютно, подтвердил Франческо.
Хорошо, вздохнула Эрин. Франческо!
Что, любимая?
У тебя такой красивый рот и глаза.
Спасибо, родная.
Я очень люблю твои глаза.
Франческо склонился над Эрин. Он поцеловал жену в бледные губы и понял, что она засыпает. Еще какое-то время он стоял, наблюдая, как Эрин безуспешно борется со сном. Когда она наконец закрыла глаза, он вновь склонился над ней и поцеловал в лоб.
Когда Франческо собирался выйти из палаты, за его спиной раздалось произнесенное сквозь сон признание:
И ноги тоже.
Первое, что услышала Эрин, очнувшись от забытья, были два голоса, мужской и женский. Она не могла понять, что они так напряженно обсуждают, но они ее очень раздражали. Словно в бреду, Эрин пробормотала:
Убирайтесь! Оставьте меня! Голова раскалывается! Дайте воды!
Тут она очнулась окончательно и, приподнявшись на локтях, громким, тревожным голосом спросила:
Где я?
На ее вопрос никто не ответил, зато издалека долетело:
Эрин вернется с нами.
Внезапно в палате включился свет.
Эрин сощурилась. Головная боль и резь в глазах не давали ей сфокусировать взгляд. Она снова уронила голову на подушку и на некоторое время отключилась. На ее лице застыло страдание. Очнувшись вновь, Эрин попыталась что-то сказать, открыть глаза, но лишь тяжело вздохнула.
Любимая, если бы произошло что-то непоправимое, я бы себя никогда не простил услышала она над собой любимый голос. Почему она не приходит в себя? с беспокойством обратился Франческо к кому-то.
Она может проспать до утра. Это нормально, отозвалась медсестра. Если ваша жена проснется раньше, она будет чувствовать себя очень плохо. Пусть спит. А вам я посоветую отправиться домой, а утром вернетесь.
Я останусь, произнес Франческо.
Принести вам плед?
Не надо, отказался он от предложения.
Я принесу вам кофе, сказала медсестра и вышла из палаты.
Франческо сел недалеко от кровати Эрин и принялся что-то бормотать:
сначала Райф, теперь это до слуха Эрин доносились обрывки фраз. Я не стану винить тебя, если ты теперь меня возненавидишь Не понимаю, как такое могло произойти. Что на меня нашло? Я ехал к тебе, надеясь доказать, что люблю, что буду заботиться Дурень! Я поклялся тебе Ты обещала вернуться Что с нами творится? Почему мы не способны остановиться вовремя, не доведя ситуацию до абсурда, до трагедии
Мистер Романелли, произнесла вернувшаяся медсестра, я поставлю кофе сюда.
Спасибо вам за все
Дверь закрылась.
Я не могу потерять тебя! Я не потеряю тебя, Эрин
Привет! Любимая
Франческо.
Эрин немного испугалась, увидев его усталое, посеревшее, обросшее щетиной лицо.
Мы все еще женаты? Как же глупо, любимый! Какие мы идиоты! Эрин улыбнулась. Ты мог найти себе отличную любовницу, Франческо, зачем ты женился на мне? Нет, постой! опомнившись, воскликнула она. Что со мной случилось?
Ты упала, девочка моя. Ты это помнишь?
Ой! Как мне хочется пить! Упала?
Не важно, дорогая. Все в прошлом, убаюкивающе прошептал ей Франческо. Эрин, ты хочешь спать?
Да, любимый.
Тогда спи. Засыпай до утра.
Не уходи, дорогой.
Я никуда от тебя не уйду, любовь моя!
Когда вы отпустите меня домой?
Мне начинает казаться, вам у нас не нравится, с шутливым укором произнес доктор Росс. Вы тут всего лишь сорок восемь часов.
Всего?! А такое чувство, будто целую вечность! улыбнулась Эрин.
Нам еще предстоит проверить состояние вашего малыша, ему многое пришлось пережить за эти двое суток, и мы должны быть полностью уверены, что ему не нужна медицинская помощь, проговорил доктор. А что касается вас, милая леди
Я хорошо себя чувствую, заверила она его.
Я знаю, он рассмеялся и в сопровождении медсестры вышел из палаты.
Эрин вернулась к пролистыванию журнала, который принесли специально, чтобы пациентка не скучала и не расстраивалась. Журнал оказался весьма интересным, но Эрин была не в состоянии сосредоточиться на тексте статей и поэтому ограничилась разглядыванием фотографий и иллюстраций.
Когда Эрин после наркоза окончательно пришла в сознание, она застала Франческо возле своей постели. Он сразу без всяких предисловий объявил ей:
С ребенком все нормально. А как ты себя чувствуешь? Позвать медсестру?
Не знаю, растерялась она.
Ты очень беспокойно спала, милая Доктор сказал, это из-за наркоза.
Ты все время был здесь? Они давали мне лекарства? А это не вредно для малыша?
Любимая, перестань тревожиться. Я же сказал, что с ребенком все хорошо. Помолчи немножко.
Франческо вставил жене в уши стетоскоп и приложил его к ее животу.
Послушай, как бьется.
Что это?
Сердечко. Это маленькое, но сильное сердечко нашего малыша.
Быть не может! восхищенно воскликнула Эрин. Я его слышу!
Они бы не дали тебе лекарство, которое может повредить ребенку.
Она с тревогой смотрела на Франческо.
Любимый, я никогда себя за это не прощу
Это не твоя вина, девочка, грустно улыбнулся он.
Этот короткий разговор быстро утомил Эрин, и незаметно для себя она снова уснула, а когда проснулась, Франческо все еще сидел у ее постели.
Ты ужасно выглядишь, сообщила она ему.
Несколько часов назад мне казалось, будто я вот-вот умру от страха за тебя и нашего малыша.
А тебе не приходило в голову пойти домой и выспаться?
Думаешь, я бы смог уснуть? Нет, любимая, уверяю тебя, это невозможно, покачал головой Франческо.
Умираю проговорила Эрин.
Что с тобой? он вскочил. Я сейчас позову доктора!
Умираю, как хочется пить, улыбнулась она.
Подожди, я спрошу медсестру, можно ли тебе воду.
Хочу домой!
Медсестра сказала, что здесь очень не любят таких пациентов, которые постоянно ноют и просятся домой, предупредил ее Франческо.
Эрин осталась в палате одна. Она думала о том, как трогательна забота ее мужа об их ребенке. Ты должна вернуться домой в Италию, ты же понимаешь, что это в интересах нашего малыша, вспомнила женщина его слова.
Эрин продолжала листать журнал, удивляясь, как это она могла согласиться лететь с Франческо в Италию.