Бриджет, скорчила физиономию Брайди. Так меня дорогая мамочка назвала. Но с детства все меня звали Брайди.
Брайди в самый раз. Не могу представить себе Бриджет, вцепившуюся ногтями в отвесную скалу.
Если такое и может случиться, так сейчас, облизнув губы, проговорила она, глядя на его голую грудь.
Итак, Бриджет Малколм, снова проговорил он торжественно, да, я хочу провести с тобой завтрашний вечер и уверяю тебя, что ни за что на свете не буду целовать тебя, если это та проблема, которая волнует тебя.
Брайди вдруг поверила, что ему можно доверять. Он как металлические крюки и веревки, которые дают чувство надежности при подъеме на гору, даже если ими не пользуешься.
И вдруг все внезапно стало на свои места. Никакой опасности. Брайди положила руки ему на плечи, чуть приподнялась и поцеловала его, и в этом поцелуе были и смущение, и уверенность, и даже больше того, что ей хотелось высказать. Падди замычал и прижал ее к себе. Губы его крепко прижались к ее губам, а язык раздвинул их и коснулся ее языка и нёба. Его руки теребили подол свитера, затем опустились на бедра, и их тела слились.
От обнаженного тела Падди исходил такой жар, что у Брайди закружилась голова. Она стала гладить его влажную грудь, ребра, и интимность этих прикосновений повергла ее в блаженство, неведомое ей раньше. Губы Падди скользнули на ее шею.
Знаешь что? прошептала она.
Он взглянул ей в глаза, и от выражения его лица она чуть не задохнулась.
Нет. Не знаю. Непредсказуемостьтвое второе имя.
Брайди прижала ладони к его животу, чувствуя, как сразу напрягся его пресс. Она погладила пальцами дорожку из волос.
Я только сейчас открыла кое-что, чего не знала раньше. Я теперь понимаю смысл слова «эротика». Ее ноготки прошлись по дорожке к пупку. Сердце ее при этом стучало как отбойный молоток, а глаза с наслаждением ловили изменения на его лице. Я ничего подобного не знала. И не испытывала.
Что ты со мной делаешь, Брайди?
Это правда, Падди? Правда? сквозь слезы повторяла она.
Да, Брайди, да. Это и для меня ново. Я и сам ничего подобного никогда в жизни не испытывал. Он помолчал, глядя в окно на надвигающийся туман. Я не хотел говорить тебе это, но я должен. Я любил Маргарет, ты знаешь. Но время от времени мне нужна была передышка. Я старался уехать куда-нибудь подальше во всякие непредсказуемые и опасные поездки. Но, хотя все это происходило вдали от дома, как можно дальше от нее, она ненавидела мои командировки. Она хотела бы пришпилить меня к юбке и охранять меня. Хотела знать каждый мой шаг, каждое действие. Ей никак не удавалось понять, что я люблю ее, но тишь и благодать действуют на меня как снотворное.
Брайди молча слушала его исповедь, благодарная ему за то, что он позволяет узнать о себе что-то сокровенное.
Но это совершенно не значит, что я не отдал бы за нее жизнь, если бы это потребовалось, продолжал Падди дрогнувшим голосом. А этот ужас в конце она так страдала. Крис из-за этого так ведет себя. Попробуй, объясни смысл страданий десятилетнему ребенку.
Брайди снова почувствовала, как на глаза у нее навертываются слезы.
Спасибо, Падди, что рассказал мне все это, проговорила она. Но скажи, пожалуйста, тебе было тошно, когда я в субботу явилась в дом Маргарет? Мне показалось, что она, как бы это сказать, приветствовала меня, что ли.
Что ты несешь! Конечно, ничего подобного, вовсе не было мне тошно, да и, если начистоту, она сама просила меня не оставаться долго в одиночестве. Но ты все в моем привычном мире перевернула, Брайди. Я даже передать тебе не могу, что я пережил, когда ты вошла к нам на кухню, прошла мимо нашей спальни Черт побери, что я тут из кожи вон лезу, пытаясь объяснить все это.
Брайди и сама не знала, что на нее нашло, но она вдруг спросила:
А когда вы были вместе, тебе приходилось скрывать какие-нибудь эмоции из боязни причинить ей боль?
Падди взъерошил волосы и произнес, не глядя ей в глаза:
Я никогда не говорил Маргарет, как это больно сознавать, что ты никогда не будешь отцом собственного ребенка. Ведь она считала, что это относится только к женщинам. Она и не подозревала, что и у меня могут быть такие переживания.
В таком случае из той субботы я извлекла два урока. Первое, я вовсе не желаю, чтобы всегда была тишь да благодать. Второе, можешь мне говорить все, что угодно.
Падди внимательно посмотрел на нее.
Ты это серьезно? Правда, могу? И хорошее, и плохое, и всякое другое?
Брайди засмеялась.
Всякое другое? Что это такое?
Падди так заразительно улыбнулся, что она засмеялась, уже не сдерживаясь.
Брайди, воскликнул он, ты согласна на завтрашнее свидание?
От всей души.
То-то же, так-то оно лучше.
Лучше некуда. Во сколько ты заедешь за мной?
Полшестого. И обещаю угостить тебя кое-чем повкусней, чем чипсы с укропом и вишневое мороженое. Так что не вздумай надевать джинсы.
Или шорты?
Если хочешь, чтобы мы выбрались из твоего дома, не делай этого.
Он снова поцеловал ее, но вполне скромно, что только раззадорило Брайди. Она прижалась к нему всем телом, чувствуя сквозь джинсы его возбужденность. Но на этот раз это ее не испугало, а, напротив, привело в неописуемый восторг. Прижавшись грудью к его груди, она поцеловала его в ответ.
На этот раз отстранился Падди.
Не можем же мы здесь заниматься любовью. Во всяком случае, не здесь и не сейчас Ты заслуживаешь большего. Если мы ляжем с тобой в постель, я бы не хотел любить тебя второпях и думая о Крис.
Брайди спохватилась, что она совсем забыла о Крис. На нее будто ушат холодной воды вылили.
А если мы будем любить друг друга, а Крис будет меня ненавидеть, что нам делать?
Не знаю, проговорил Падди. У меня сердце кровью обливается при мысли о том, что у вас с Крис нелады. Если бы знать, чем горю помочь. Чтобы между нами всеми был мир.
На него смотреть было больно. Сегодня она поняла, что важная часть личности Падди была подавлена в его браке. Свою тягу к риску он удовлетворял в поездках в дальние страны. А как насчет его страстности? Неужели и ее Маргарет сумела обуздать? Тихая размеренная жизнь и брачная постельэто, по мнению Брайди, не лучшие спутники жизни. Похоже, ради жены Падди усмирял и свои сексуальные потребности.
Сумеет ли она, Брайди, раскрепостить Падди и вернуть его самому себе?
Ты когда-нибудь изменял Пегги? спросила она и тут же спохватилась. Это, разумеется, не мое дело. Прости за глупость.
Конечно нет. Брайди, милая, я же в некотором смысле ужасно старомодный парень. Я всерьез относился к брачным обетам.
Она сразу же поверила ему.
Я согласна с тобой, Падди, не все сразу. Начнем с первого. Свидание. Сейчас у нас на повестке дня завтрашний вечер. И все. Итак, на какой фильм пойдем?
Я завтра захвачу газету.
Она одарила его лучезарной улыбкой.
А теперь мне лучше уйти. Я и так получила все, что хотела.
Падди протянул было руку, чтобы приласкать ее, но спохватился.
Ты уверена?
Ну, может, не все, протянула она. Но хорошего понемножку. Так и знай. А теперь, не проводишь ли меня до машины? Я ее оставила на дороге.
Брайди, дорогая, речь идет не просто о сексе. Теперь я это точно знаю, горячо проговорил Падди.
Брайди широко раскрыла глаза.
А ты еще будешь говорить о моей непредсказуемости.
Это все, что тебя мучает?
Он честен, с болью в сердце подумала Брайди, и умеет это показать. Он заслуживает взаимности.
Нет, ответила она. Если бы дело было только в сексе, я бы и наполовину так не боялась.
Вы мне нравитесь, Бриджет Малколм, учтиво сказал Падди, оглядываясь в поисках тенниски. Найдя, он натянул ее с видом человека, плохо соображающего, что делает. Можно пойти здесь. Он взял ее за руку, и они пошли по дорожке. Когда они добрались до машины, Падди пробормотал:Надеюсь, эта развалюха не подведет. Он поцеловал ее в щеку и стоял, глядя, как она садится за руль.
Не подведет. Спокойной ночи, Падди, сказала на прощание Брайди и двинулась с места, долго еще видя в зеркало заднего обзора высокого мужчину с поднятой рукой.
Когда она доехала до развилки, Падди скрылся из виду. В голове у Брайди всплыла навязчивая мысль: это называют любовью? Эту будоражащую смесь возбуждения и узнавания, настоянную на пьянящем желании, которое ничем не усмирить? Это она?
Откуда ей знать? Она еще никого не любила.
Одну вещь она, правда, знает. Вернее, две. Ее сейчас не тянет в недоступные горы. И она не чувствует одиночества.
По дороге домой Брайди сделала крюк и заехала в большой торговый центр в Ричстоуне, между Стилбеем и Портлендом. На этот раз она знала, что ей надо.
С тихим и спокойным существованием это не имело ничего общего. Хотя как знать?..
11
Брайди проснулась утром в среду, четко зная, что ей делать. Вскочив с постели, она час провозилась на кухне. Затем поехала на работу на машине, а не пешком, как обычно. В обеденный перерыв заехала в продовольственный магазин. Ровно полчетвертого она вышла из школы и поехала прямиком домой и еще час провела на кухне и лишь затем отправилась в спальню и достала из стенного шкафа приготовленную одежду.
Когда раздался звонок в дверь, она заканчивала макияж. Бросив взгляд в зеркало, она побежала открывать.
Падди смотрелся королем в своем легком сером костюме, бледно-голубой рубашке и шелковом галстуке. Волосы у него были аккуратно причесаны. В руках он держал букет темно-красных роз. С порога он изрек с очаровательной улыбкой:
Сексу бой, дорогу розам! К тому же эти розы напоминают мне твои рыжие волосы.
Темно-красные, поправила Брайди. Но они прелесть, спасибо, Падди.
Он бросил на нее взгляд.
Я слишком рано? Ты еще не оделась?
Брайди не заговорила, а затараторила, потому что, когда Падди оказался здесь во плоти, она вдруг смутилась, испугавшись, что ее затея слишком сумасбродная.
Пару лет назад я разок-другой ходила на курсы кройки и шитья, но поняла, что мне легче остаться один на один с питоном, чем с машинкой Зингера. А это плод, так сказать, мимолетной любви, поскольку трудно испортить то, что состоит всего из двух швов и может висеть свободно.
На ней было длинное свободно свисающее платье с крупным рисунком из коричневых и желтых диких орхидей. Рукава были тоже широкими и свободными, а горловина, хоть и не идеально скроенная, потому что она не совладала с косой бейкой, обнажала шею до самого изгиба, где она переходит в плечи. Золотые обручи в ушах ловили свет; волосы ниспадали сплошной вьющейся массой.
Падди кашлянул, пытаясь соблюдать дистанцию между ними.
С твоими пурпурными ногтями на ногах это полный отпад, произнес он. У нас уйма времени. Вечерние сеансы, как правило, начинаются после девяти. У меня в машине газета. Просмотришь по дороге.
Еле шевеля пересохшим языком, Брайди спросила:
Ты заказал столик?
Падди кивнул.
У Брайтона, это около гавани.
Брайди решила, что пора брать инициативу в свои руки или пустить все на самотек и ни о чем не думать.
Что она за женщина? Уж во всяком случае, не из тех гусынь, которые боятся, как бы чего не вышло.
Мне надо позвонить, сказала она, беря телефонную книгу с полки и отыскивая номер ресторана Брайтона. Когда ее соединили с рестораном, она спросила, забронирован ли у них столик на двоих на имя мистера Корнби. Услышав положительный ответ, она сказала, что, к сожалению, они сегодня быть не смогут, поскольку их ждут в другом месте, но они обязательно посетят их в следующий раз. На этом разговор закончился.
Падди не шевелясь стоял у дивана. Брайди быстро проговорила:
В холодильнике бутылка белого вина. Не соблаговолишь ли открыть, а я пока принесу чипсы и бокалы?
Падди ничего не ответил. Он уставился на нее с ошеломленным видом.
Ну что же ты?
Падди провел пальцем между воротником и шеей, словно он ему жмет.
Что происходит, Брайди?
Вино, Падди.
Она уже не раз видела, каким находчивым и стремительным для своих габаритов он может быть, но сейчас он был воплощением неуклюжести. Он умудрился наскочить на кресло. Она пошла вслед за ним на кухню, молясь про себя, чтоб он не услышал, как у нее урчит в животе от волнения. На стойке стояли заправка для салата, буханка чесночного хлеба и пакет дикого риса, а также большая деревянная чашка с чипсами с луком и еще чашка с соусом. Но Падди смотрел не туда, он уставился на лимонный пирог на противне, остывающий у плиты. Пирог был само совершенство, пышный, с румяной корочкой.
Это ты для меня сделала? спросил он голосом, которого она еще не слышала.
Да. Она на всякий случай прижалась спиной к стойке, надеясь, что он сам сообразит что к чему. Филе из форели замариновано, можно жарить на решетке. Падди, тебя это не шокирует? Как ты на это смотришь? Ты не против?
Он смотрел на нее сверху вниз. Она знала, что щеки у нее пылают и глаза блестят, но, насколько страдальчески поджаты у нее губы, она видеть не могла.
Нет, произнес Падди как-то странно. Не против.
Я вот что еще хотела сказать, неверным голосом проговорила Брайди. Я люблю Крис, она моя дочь. Как я могу не любить ее? Но сегодня это не вечер Крис. Это наш с тобой вечер.
Наш с тобой, повторил Падди все с таким же отсутствующим видом. А потом решительным шагом, словно чувствуя необходимость действия, шагнул к холодильнику, извлек оттуда бутылку вина, открыл ее и налил вино в два бокала, стоявшие на стойке. В его жестах не было свойственной ему обычно элегантности.
Он вдруг заговорил каким-то чужим голосом:
Это, конечно, и само собой ясно, но я хотел бы все-таки сказать. Если мы сейчас будем любить друг друга, назад дороги нет, мы уже ничего не сможем переменить. Ты уверена, что хочешь этого?
Она вдруг почувствовала, что он говорит не столько для нее, сколько для себя.
Да да, прошептала она, а ты?
Он протянул ей бокал и произнес:
За то, чтобы переплыть все стремнины!
За покорение вершин!
Впервые за это время Падди улыбнулся.
Ты должна кое-что обо мне знать. Я терпеть не могу подниматься даже по лестницам.
А я терпеть не могу сталкиваться с вооруженными бандитами, Падди, парировала Брайди и сделала глоток.
Падди взял бокал у нее из рук, поставил его на стойку и обнял ее. Его охватила дрожь, когда он почувствовал, что у нее под платьем ничего нет. Нагнувшись к ней, он поцеловал ее со стоном, как человек, голодавший долгое время и вдруг увидевший стол, ломящийся от яств, которые ему и не снились.
Брайди в жизни так не целовали. Каждая клеточка у нее затрепетала. Она потянулась у нему, лаская его черные волосы на затылке, языком касаясь его языка, испытывая умопомрачительный восторг и загораясь желанием.
Он вдруг отстранил ее от себя и посмотрел так, что сердце у нее упало.
Трудно представить что-либо более замечательное, чем то, что ты сегодня сделала, но заниматься любовью мы не можем, проговорил он сдавленным голосом. Я не захватил презервативы. Я решил, что так будет лучше.
Брайди густо покраснела.
Я подумала, что ты можешь такое выкинуть. Вчера я заехала в аптеку, где меня не знают. Это на полпути к Портленду, она открыта до полуночи.
Нет, это надо же! Я мокрая курица, но ты Вот уж воистину жизнь на краю бездны.
Брайди с гордостью продолжила:
Там выбор былне пересмотришь, так что я схватила первые попавшиеся и дала деру.
Полагаю, ты выбрала приличный товар? усмехнулся Падди.
Падди, не принимай меня за дуру, с озорной улыбкой проговорила она. А чтобы ничего тебе в голову не лезло, могу сообщить, что Шэрон и Смит в тридцати милях отсюда на вечеринке у друзей.
Так чего ж мы ждем? воскликнул Падди.
Обеденный перерыв Брайди провела не впустую: переменила постельное белье и поставила букетик первоцвета на комод.
Сделав добрый глоток вина, Брайди взяла Падди за руку и повела из кухни в спальню.
Кружева, оборки, пастельные тона в спальневсе это не для Брайди. У нее было сногсшибательное лоскутное одеяло, сделанное одной старушкой из Стилбея: яркие квадраты чистых основных цветов. Коврик у кроватипрямо лесной мох, занавески под стать ему, блекло-зеленых тонов. На маленьком ночном столике ароматизированная свеча в подсвечнике и выставка ее приобретений в ярких пакетиках.
Правда, зачем свеча, она не совсем понимала: несмотря на закрытые занавески, в комнате было достаточно света. Не спрячешься, мелькнуло у нее в голове, и она с ужасом подумала, что будет, если любовь с Падди ей не понравится. Не лучше, чем с Билли.