Часть 4
Масштабы празднества поражали воображение.
Спустившись на первый этаж, я окунулась в атмосферу сказочного леса. Мебель была убрана, и гости, переходя из комнаты в комнату, гуляли меж расставленных там елей и туй, засыпанных искусственным снегом. Мириады маленьких белых лампочек, спрятанных в их кронах, наполняли этот волшебный лес таинственным светом. Он отражался в богато расшитых тканях и сотнях карат драгоценных камней. Блеск и гламур во всём великолепии.
Я порадовалась, что выбрала для этого вечера своё любимое серебристое платье. Американская пройма, закрывающая шею, не требовала дополнительных украшений. Я надевала с этим платьем только обычные платиновый серёжки-протяжки и широкий браслет из белого золота, подаренный отцом на двадцатипятилетие. Длиной чуть ниже колен платье было моей палочкой-выручалочкой, выгодно подчёркивало фигуру, оставляя простор для импровизации. Иногда я надевала на него пиджак, иногда накидывала тоненький шарф. Сегодня мои плечи оставались открытыми, а к привычным украшениям я добавила изящные босоножки в виде переплетённых нитей прозрачных кристаллов. В небольшой серебристый клатч я положила телефон, ключ от комнаты и помаду, на этот раз оттенка «руаяль» - королевского розово-красного, соблазнительного и призывного.
Губы - единственное яркое пятно в моём облике. Волосы я убрала в высокую причёску, выпустив по бокам несколько небрежных прядей. Лицо скрывала атласная серебристая маска, которую припасла для меня Сара.
Конечно, вручая её, она не удержалась от едкого замечания.
- Так и думала, что ты снова привезёшь это платье. Сколько можно носить одно и то же?
- Зря ты. Это классика. Она никогда не выходит их моды.
- Не буду спорить. Но твоя предсказуемость утомляет.
- Спишу твоё ворчание на беременность.
- Тем более меня огорчать нельзя. После праздников пойдём по магазинам. Я хочу клетчатые беременные штаны Фиби Буффе.
Сейчас мне тяжело было представить Сару беременной. На ней было платье изумрудного цвета, облегающее её точёную фигурку, как вторая кожа. Свои роскошные рыжие волосы Сара оставила распущенными. Глаза под золотистой, расшитой пайетками маской сияли. Как и у её мужа, который в своём взятом на прокат смокинге выглядел более чем счастливым.
Стоило мне к ним подойти, как Алан немедленно заключил меня в объятия.
- Спасибо тебе, Вики. Без тебя я бы и дальше сходил с ума.
- Нашёл, за что благодарить, - смеялась я, обнимая его в ответ. - Удивляюсь вам обоим: не додуматься до такого очевидного факта! Умственное затмение, не иначе.
Друзья со смехом согласились, а я была уверена, что мы ещё долго будем над этим подтрунивать.
В одной из дальних комнат был устроен фуршет, но основное действо происходило в главной гостиной. Там была установлена сцена, где приглашённый оркестр развлекал гостей рождественскими мелодиями. По моим ощущениям, людей заметно прибавилось, и я поделилась этой мыслью с Аланом.
- Да, многие приехали сегодня специально для этого вечера. Ежегодный рождественский приём «Инвесткорпа» традиционно привлекает большое внимание. Именно после таких встреч даются биржевые прогнозы на следующий год. Это политика, Вики. Встречи и переговоры в обычных условия зачастую не так эффективны, как на подобных мероприятиях.
- Я думала, твоя компания информационными технологиями занимается. Ты же вроде математик, не финансист.
- Мы - вишенка на именинном торте «Инвесткорпа». Для них это новый опыт, а мы с их вливаниями выйдем на новый технологический уровень. Так что, здесь вроде как представление новых членов семьи.
- Всё ясно. Мне ли не знать, как важна торговля лицом.
- Кстати о лицах. Я вижу Розенбергов. Родители просили передать им привет. Надо подойти поздороваться, милая.
Извинившись, Алан и Сара направились к знакомой пожилой паре, оставив меня в одиночестве. Взяв у проходившего мимо официанта бокал шампанского, я решила придерживаться первоначального плана не привлекать к себе внимания и двинула вглубь комнат. Недалеко от главной лестницы я нашла удобное место между двумя разлапистыми искусственными елями, откуда открывался хороший вид на большой зал. Я точно не пропущу момент, когда вернутся друзья, и в то же время останусь незамеченной для других.
Медленно потягивая шампанское, я лениво осматривала зал. Большинство гостей пришли парами, однако, женщин было заметно меньше мужчин. Словно диковинные украшения они держались возле своих элегантно одетых спутников, прохаживаясь с ними под руку или непринуждённо беседуя в компании знакомых. Несколько пар танцевали рядом со сценой, но большинство было занято общением.
Неожиданно по залу прошёл гул. Лица стоящих рядом со мной обратились к главной лестнице. Выглянув из своего убежища, я увидела спускавшуюся по ней небольшую группу людей. Четверо мужчин и две женщины, в отличие от остальных гостей, были без масок. Аура силы и властности окружала их, словно нимб. Сразу было видно, что прибыли главные лица праздника - хозяева вечеринки, хозяева жизни. И я нисколько не удивились, увидев среди них Нейтана.
Оказавшись внизу, вновь прибывшее немедленно были окружены гостями, желающими их поприветствовать.С лёгким кивком и сдержанной улыбкой Нейт пожимал протянутые ему руки. Я будто вернулась на семь лет назад, когда он так же был главной фигурой празднества. Ничего не изменилось, Нейт всё с тем же достоинством ведёт себя с окружающими, так же еле ощутимо держит дистанцию и эти окружающие так же хотят быть причастны к его миру. Я упустила свой шанс на это, а вот эта красивая шатенка, похоже, нет.
Девушка держалась рядом с Нейтом и с похожей лёгкой улыбкой отвечала на приветствия. Надо отметить, парой они были красивой. Подчёркнутая искусным макияжем, яркая красота спутницы Нейтана приковывала к себе мужские взгляды так же, как сам Нейт - женские. Отчего-то я почувствовала себя разряженной новогодней ёлкой; мишурой из дешёвой фольги рядом с эксклюзивными игрушками ручной работы. Никогда не страдавшая комплексами по поводу своей внешности, я неожиданно напомнила себе уродливую золушкину сестру, имеющую виды на не предназначенного ей прекрасного принца. Желание уйти стало почти невыносимым, и, потупив взгляд, я отступила назад в ёлки.
- Господи, это же Нейтан Купер!
Схватив меня за руку, Сара тут же выдернула меня обратно.
От неожиданности я едва не подпрыгнула:
- Откуда ты взялась? И где Алан?
Подруга и не собиралась отвечать, во все глаза таращась на Нейта, и чуть ли не виляла хвостиком от нетерпения.
- Смотри, Вики. Смотри! Он же это, да? Он?
- Да, он. Он. Прекрати дёргать меня за руку.
- Пойдём, поздороваемся.
Не дожидаясь моего ответа, Сара цепко схватила моё запястье и потянула за собой.
- Нет!
Я дёрнулась назад, освобождаясь от крепкой дружеской хватки, и немедленно скрылась в искусственных ветках.
Сара, наконец, обратила внимание на моё странное поведение.
- Ты чего? Пойдём. Это же Нейтан.
- Именно потому, что Нейтан, не пойду.
Всего на мгновение Сара замерла, а затем, прищурившись, двинула на меня, выставляя вперёд указательный палец.
- Так и знала, что ты не просто так его оттолкнула. Рассказывай, Тиссон!
Она вошла в моё маленькое укрытие, решительно намереваясь оставаться здесь, пока не докопается до правды.
- Не время и не место рассказывать. Впрочем, в одном ты права: я действительно его оттолкнула.
- Он сделал что-то плохое? - Охнула Сара.
- Как раз наоборот.
- Он сделал что-то хорошее?
- Да.
- Тогда почему ты его бросила?
- Это он меня бросил.
Рыжие брови взметнулись вверх.
- Нейтан тебя бросил? Но почему?
- Потому что я дура, - выкрикнула я зло. - Ясно тебе? Он любил меня, а я его оттолкнула.
- Он сказал, что люби тебят, а ты его за это оттолкнула? - поражённо переспросила Сара.
- Нет. Нейтан не говорил, что любит. Он просто занялся со мной любовью.
Симпатичное личико подруги, покрытое россыпью веснушек, вытянулось от удивления.
- У тебя был секс с Нейтаном Купером?
- Представь себе.
- И ты ничего мне не рассказала?
- А что я могла тебе рассказать? - неожиданно вспылила я. - Что я дура и трусиха? Что после самого фантастического опыта в моей жизни я оттолкнула единственного человека, который принимал меня такой, какая я есть? Что моя незрелость и отсутствие правильного представления о том, что должно происходить между любящими людьми, заставили меня посмеяться над чувствами Нейтана? Что я испугалась того, что сама чувствую, а потому ткнула ему в лицо его же любовь. А, может, наоборот, это был упредительный удар? Ведь, поняв мою ущербность, Нейт вскорости сам бы меня бросил. Я ущербная, Сара. Я не умею любить. Я страшусь любви, потому что не знаю, достойна ли я её. И я не знаю, как её удержать. Меня не научили.
Под конец своей обличительной речи я почти кричала. В глазах Сары стояли слёзы, а свои я не замечала. Как не замечала, что разговоры вокруг стихли, и лишь знакомая мелодия «Джингл белл рок», наигрываемая невидимым оркестром, напоминала, что мы вообще-то находимся на рождественском приёме. Многолюдном рождественском приёме.
Мне захотелось умереть со стыда. Я сорвала с глаз испорченную маску и вытерла мокрые от слёз щёки.
- Мне очень жаль, милая. Очень, очень жаль, - прошептала Сара.
Сочувствие в её голосе убивало.
- Не надо. Я в порядке. Одиночество - это болезнь. Хорошо, что за все эти годы я никого ею не заразила
- Ох, Вики.
Ну вот, а я только было обрадовалась, что Сара не кинулась меня обнимать.
- Прекрати рыдать, - делано сердилась я, стиснутая в дружеских объятиях. - Тебе нельзя расстраиваться. Алан меня убьёт, когда увидит твои заплаканные глаза.
- Не убьёт, но очень огорчится. - Громкий голос Алана раздался совсем рядом с моим правым ухом. - Выходите. Вы уже достаточно привлекли к себе внимание.
Едва он это сказал, как многоголосый хор вокруг нас преувеличенно громко начал обсуждать рождественское убранство комнат, нью-йоркские пробки, сегодняшний счёт в матче «Рейнджерсов» против «Сан-Хосе»...
Сара достала из сумочки платок, послюнявила и вытерла с моего лица размазавшуюся тушь. Потом я сделал то же самое для неё. Представляю, как мы обе сейчас выглядим. Особенно я. Никогда не умела плакать красиво: всегда красные пятна на лбу, всегда распухший нос и саднящие губы. Впрочем, в данный момент мне было абсолютно всё равно, как я выгляжу.
- Ты не расстроишься, если я сейчас уеду? - спросила я, прежде чем выйти из нашего импровизированного убежища.
- С тобой всё будет в порядке?
- Можешь не сомневаться.
- Вы выйдете сегодня или нет? - волновался снаружи Алан.
- Выйдем. Не кипятись. - Сара мгновенно преобразилась, садясь на своего любимого повелительного конька. - Готова?
- Нет, но какая разница.
И, конечно же, едва мы показались из-за ёлок, как тут же оказались под прицелом десятка любопытных глаз. Кто-то смотрел с интересом, кто-то с сочувствием, кто-то с раздражением. Без миллионного бродвейского гонорара мы завладели вниманием зрителей, и, слава богу, что, так же как в театре, завтра эти лица сотрутся из памяти. Оставалось только надеяться, что устроенное нами представление не скажется на профессиональной репутации Алана.
Какая разница, что подумают обо мне все эти люди. Даже тот единственный, на чьё мнение ещё десять минут назад мне было не наплевать. Тот, кто в числе других стоял неподалёку и внимательно следил за мной пронзительными синими глазами.
Всего на мгновение удержав взгляд Нейта, я отвернулась и, обняв Сару за плечи, легонько подтолкнула её в сторону мужа.
- Счастливого Рождества вам, ребята.
- Счастливого Рождества, милая.
- Счастливого Рождества, Вики. Береги себя.
Под громовое молчание зрительного зала и под бодрое «Это самое замечательное время года» Энди Вильямса я покинула сцену.
Часть 5
Мне даль ровно десять минут на сборы. А больше было и не нужно: расшнуровать босоножки, снять платье, смыть макияж, быстро принять душ, снова одеться и собрать вещи.
Десять минут, которые потрясли мир. Мой мир.
Я не погибла, не заморозилась, не впала в ступор - я просто разделась, умылась, снова оделась. Но, раздеваясь, я снимала с себя прежнюю Вики - ту, надо которой довлел груз прошлых ошибок. Я смывала с себя стыд и сожаление. Я облачалась во взрослость, в умение правильно оценивать людей, правильно распределять силы; нести ответственность за свои слова и поступки. На мне были те же джинсы и свитер, в которых я приехала в Шандакен, но под ними уже была не та я. И из зеркала на меня смотрела не Вики Тиссон - карьеристка и неудачница, а совершенно незнакомая девушка. У неё были мои черты лица, мои волосы, мой курносый нос, мои брови и скулы. Глаза были не мои - не грустные и не пустые. Не сияющие наносным энтузиазмом и задором. Не ищущие одобрения и ободрения. Не сомневающиеся. Мне больше не в чем было сомневаться. Свои сомнения я высказала внизу. И кто бы ни услышал их, помимо Сары, главное, что я сделала - осознала всё и приняла. А по словам психолога, принятие - первый шаг к оздоровлению личности.
До здоровья девушке в зеркале было далековато: пылающие щёки, слегка припухшие глаза, покрасневший нос, но она мне всё равно нравилась. Такой я себя не помнила давно. Всегда в ожидании подвоха, всегда прислушивающаяся - усталость, накопившаяся благодаря этим чувствам, снялась с меня, как серебристое платье. Сара права, пришла пора от него избавиться.
В дверь постучали, когда я уже была готова выйти из комнаты. Мысль, что это возможно Нейт, болью отозвалась в сердце, и чтобы не продлевать мучения я поторопилась открыть.
За дверью стоял Ленни. На этот раз форменную ливрею сменил элегантный смокинг.
- Добрый вечер, мисс Тиссон. Мне поручено сопроводить вас к машине.
- Спасибо, но я вполне могу дойти сама.
- Я вынужден настаивать, мэм. Видите ли, мероприятие, проходящее внизу, делает невозможным выход из дома через главный вестибюль. Организаторы понимают ваше желание не привлекать большего внимание к своей персоне, поэтому я проведу вас через внешнюю лестницу. Надеюсь, вы не сочтёте это за оскорбление?
Я улыбнулась:
- Нисколько. Наоборот, я очень рада, что ваши хозяева оказались чуткими людьми. Поблагодарите их от моего имени, пожалуйста.
- Разумеется, мэм.
Нам всё-таки пришлось воспользоваться главной лестницей, однако, Ленни повёл меня не вниз, а наверх.
- Внешняя лестница расположена на противоположной стороне дома, - объяснял он по пути,- и находится в исключительной собственности хозяев. Из соображений конфиденциальности гостям запрещено ею пользоваться. По ней вы спуститесь к северному склону. Оттуда, обойдя дом по периметру, легко попадёте к гаражам. Багаж будет ждать вас в машине.
- Надеюсь, мы никого не побеспокоим?
- Нисколько, мэм. Сейчас на хозяйской половине никого нет.
И всё равно я чувствовала себя неловко, пока мы шли по длинной анфиладе комнат третьего этажа. Каждая из них была обставлена с тем же вкусом, что и спальни для гостей, однако, каждая гостиная, каждая вспомогательная спальня были своеобразны и чудесно вписывались в атмосферу всего дома. Главное отличие их - наличие панорамных окон. Крыша и пол удерживали на земле, в то время как остальное пространство будто парило в воздухе. Весь этаж было погружен во мрак, хотя, исходящее от окон свечение мраком можно было назвать с большой натяжкой. Свет отражался от покрытых снегом гор, и это зрелище завораживало похлеще лунного пейзажа.
Я задержалась в последней комнате, поражённая открывшейся передо мной картиной зимнего леса.
- Представляю, как красиво здесь днём!
- О, да, мэм. - Ленни явно остался доволен моим замечанием. - Жаль, что большую часть времени эти комнаты остаются пустыми.
- Хозяева редко здесь бывают?
- Да почти никогда, мэм. Спокойствие и тишина этого места пугают не меньше звука полицейских сирен.
Я засмеялась.
- Знаете, в городе я их почти не замечаю.
- Охотно верю. К сожалению, это бич современного общества - неумение ценить прекрасное.
- Да вы поэт, Ленни.
- Спасибо, мэм. Для моих родственников это повод для насмешек.
Я засмеялась и внезапно ощутила тоску: если бы не обстоятельства, этот парень имел бы все шансы мне понравиться. Ленни отвлёк меня от грустных мыслей, непринуждённым общением доказывая, что жизнь после смерти есть. Эмоциональной смерти, конечно - когда чувства перегорают, а эмоции перезашкаливают. Разговор на отвлечённые темы - тот же душ для души, что и для тела, и он так же целебно сказывается нём, как и исповедь, и слёзы ранее.
- Мне пора возвращаться. Отсюда вы попадёте на террасу. - Ленни указал на стеклянную двустворчатую дверь. - Свет зажигается автоматически. Лестница в дальнем конце. Спуститесь вниз, а дальше идите по дорожке прямо до гаража. Вас никто не потревожит.
- Не знаю, как вас благодарить, Ленни.
- Не стоит, мисс Тиссон. Надеюсь, вам у нас понравилось.
- Мне мало что удалось увидеть, но я определённо впечатлена.
- В таком случае, ждём вас в любое время.
Я была более чем уверена, что этот визит окажется для меня единственным, но едва ли Ленни по достоинству оценил бы мою честность.