Тогда потанцуй вон с тем пареньком, Джарет указал на пухлощёкого долговязого подростка чуть младше Сары в простом костюме матроса, смущённо стоящего в углу. По всей видимости, это был сын кого-то из гостей.
У девушки не было никакого желания танцевать с этим мальчишкойона-то уже представляла себя рядом с тем пиратом или вон с тем высоким брюнетом, скучающе курящим трубку. Она собрала волю в кулак и сказала себе, что нужно делать то, что велит Джарет. Ведь он сделал столько всего для неё, поэтому она не должна разочаровать его.
Она встала, отложила веер и, расправив складки на своём морском платье, отправилась к пареньку. Тот при виде Сары совсем смутился: он нервно теребил ворот своей матросской тельняшки, а щёки его стали пунцовыми, в сочетании с мелкими светлыми кудряшками сделав его на вид совсем ребёнком. На протяжении всего танца под медленную музыку, напоминавшую волны прибоя, Сара фальшиво улыбалась и боролась с отвращением, которое у неё вызывали потные ладони мальчика, одна из которых елозила по её талии, как будто никак не могла найти себе место, а другая тряслась, сжимая ладонь девушки. К концу танца рука осмелевшего юноши поползла ниже, Сара, возмущенно хлопнув ресницами, поправила её, молясь, чтобы этого не видел Джарет. Она украдкой оглядывалась по сторонам, но не замечала его среди гостей, хотя ей казалось, что он внимательно следит за её первым танцем.
Когда танец, наконец, закончился, Сара с мальчишкой уселись на диван. Он приободрился и рассказывал ей про свой костюм и про то, как однажды, будучи ещё маленьким ребёнком, пробрался на корабль, принадлежащий отцу. Его обнаружили только через сутки, когда уже были в открытом море, и капитану пришлось разворачиваться, чтобы доставить сорванца обратно на берег к родителям. Сара рассудила, что этот юноша, которого звали Адамом, в сущности, не так уж и плох. Он рассказывал ей о своей семье, а потом предложил прогуляться вдоль зала и поглазеть на необычные наряды и, может быть, найти птицу Джарета, о котором юноша говорил исключительно восхищенными междометиями и восклицательными знаками.
Так они бродили по огромному помещению, которое, как оказалось, состоит из нескольких залов, соединённых арочными проходами, рассматривали гостей, выпили по бокалу шампанского, и Сара сама не поняла, как получилось, что они оказались за одной из портьер, а Адам держит её за талию, прижимая к стене и что-то жарко шепча ей на ухо. Сара сама раскраснелась и, задыхаясь, то отталкивала его, то прижимала к себе. Она вдруг сообразила, что со всей беготнёй по Лабиринту и по городу, у неё никогда не было времени на то, чтобы обращать внимание на мальчиков, и уж тем более она никогда не оказывалась в такой ситуации. Конечно, вечерами, лёжа в постели, она фантазировала о том, как когда-нибудь за ней приплывёт иноземный принц на шикарном корабле и увезёт её в своё королевство под жарким солнцем, окружённое золотыми песками пустынь. Потом она думала о Джарете, потом гнала эти мысли, как опасную заразу. И вот сейчас, среди шума и смеха, она совсем не хотела оставаться с Адамом наедине, но думала, что именно этого ждёт от неё Джарет.
Поэтому когда Адам внезапно замолчал, уставился на неё и, забавно вытянув губы, стал приближаться к её лицу, Сара выдохнула, и потянулась навстречу ему. Всё получилось очень странно. Губы Адама были горячими и сухими, и никто из них не знал, что делать дальшеюноша то закрывал глаза, то испуганно открывал, Сара просто удивлённо смотрела на него, потомо боже, это что, его язык?! у девушки резко закружилась голова, и она вцепилась в плечи Адама так, что он охнул.
Эту неловкую сцену прервал Джарет, откинув портьеру и громко сказав прямо в спину подскочившему от неожиданности парню:
Адам! Вот ты где, дружок. Тебя отец нигде не может найти. А ты, я смотрю, развлекаешься на полную катушку?
Джарет заговорщически подмигнул Адаму, и тот пулей выскочил в зал, оставив Сару наедине с мужчиной. Джарет потянулся и открыл неприметную дверцу, которая была скрыта за портьерой, и пригласил Сару внутрь. Это был узкий и освещённый только уличным светом промежуточный коридорчик из тех, что пронизывали здания вдоль и поперёк, протяженностью всего метров пять, заканчивающийся другой дверью. Посередине было окно с подоконником, выходящее на один из многочисленных внутренних двориков Лабиринта. На улице стояла ночь раннего лета, окутанная запахами свежей листвы и морского бриза под нетемнеющим небом, поэтому было достаточно светло, чтобы различать лица. Джарет подхватил Сару за талиюпосле болезни она пока ещё не набрала свой обычный вес и была как соломинкаи легко посадил на подоконник, а сам встал, опираясь на него так, чтобы быть с ней лицом к лицу.
Сара, сказал он. И, помолчав, повторил:Сара.
Девушка смотрела на мужчину, пытаясь определить выражение, прячущееся в его густо подведённых глазах. Шляпу пирата он где-то оставил, и ровный ночной свет серебрил его волосы. Наконец, он снова заговорил:
Когда я говорю тебе потанцевать с гостем, это значит именно потанцевать, его дыхание опять пахло вином и корицей, но сегодня Сару это не смущалоона сама была пьяна. Если я захочу, чтобы ты делала что-то ещё, я так и скажу. Когда я скажу «развлечь», поверь мне, ты поймёшь, о чём я.
К тому же, продолжил Джарет, и он был так близко, боже, так близко, что у Сары ещё больше закружилась голова, а сердце грозилось выскочить из груди, как ты собиралась порадовать нашего Адама этим поцелуем, если сама не умеешь целоваться?
Сара не знала, что на это ответить, да и надо ли отвечать?.. Пока она соображала, что делать, скользя взглядом по лицу мужчины, он приблизился и прижался своими губами к её губам. Это было неожиданно и совсем не так, как с тем мальчишкойкак его там зовут? ах, неважно! глаза Сары закрылись сами собой, её как будто унесло волной жара, исходившего от Джарета. Мужчина, словно изголодавшийся зверь, кусал её губы, обнимал за талию, прижимал к тёплому стеклу, за которым слышалось щебетание птиц и далёкий шум прибоя. Но Сара ничего не слышалав её ушах шумел свой прибой, а обострившиеся нервы ловили вспышки удовольствия от каждого прикосновения Джарета.
* * *
Сара проснулась, когда уже почти подошло время обеда. У ночных фей, как некоторые девушки себя называли, это было нормальным явлением: прогуляв всю ночь до рассвета, они падали в кровати и спали чуть не до следующего вечера, приходя в себя после вечеринок. Джарет устраивал пышные балы пару раз в месяц, а в остальные дни Лабиринт был просто клубом, куда приходили отдохнуть в основном мужчины.
Сара со стоном села на кровати и спохватилась, как бы не разбудить соседок. Теперь она жила в комнате с ещё тремя девушками, а раньше ей приходилось спать в одной большой общей спальне. Редко, но бывало так, что парам, таким, как Линда и Джозеф, давали отдельную комнату. Здесь же были совсем другие правила.
Сара посидела ещё немного на кровати, с некоторой долей любопытства наблюдая за плывущими стенами. В голове звенело, в горле пересохло, в животе бурлило. Нужно было идти в столовуюв этой части Лабиринта не было кухни.
В столовой в хаотичном порядке были расставлены столы и стулья. Сара подошла к общему длинному столу, на котором всегда стояли свежие фрукты, сыры и хлеб, налила себе воды из графина, взяла розовощёкий персик и присела у окна. Вчерашний вечер вспоминался урывками, перед внутренним взглядом мелькали яркие краски. Девушка катала персик по столу и никак не могла сосредоточиться. Прикосновение к бархатистой кожуре фрукта напомнило ей о чём-то, но о чём?.. В голове был туман. Она подняла бокал, поднесла его к губам, сделала глоток и чуть не выронила хрупкое стекло из пальцев. Губы саднило, и девушка со всей ясностью вспомнила вчерашнюю сцену в коридорчике. Сара, да не привиделось ли тебе? спрашивала себя она, но точно знала, что нетгубы болели по-настоящему. Она была рада, что в столовой никого сейчас нет и некому спросить, что с ней, почему она так трясётся.
Нет, Сара, нет, снова заговорила девушка сама с собой. Это ничего не значит. Для тебя, быть может, и значило бы, но это Джарет, для него это просто незапоминающийся эпизод, вот и ты, голубушка, будь добра, забудь и веди себя как ни в чём не бывало. И она постаралась следовать этому совету, данному самой себе. В течение нескольких балов Джарет указывал Саре на мужчину, с которым ей нужно было танцевать, и больше ничего не происходило. Он и сам как будто избегал её после того вечера.
Девушка наслаждалась своей свободойтеперь она была предоставлена самой себе до вечера, могла гулять, сколько ей захочется, есть всё, чего душа пожелает, веселиться и танцевать. Она редко видела свою банду Рыжих, но когда встречала их, девчонки очень радовались и приглашали Сару принять участие в очередной придуманной ими шумной игре, а девушка никогда не отказывала. Возможно, что в том числе и из-за этого у Сары не ладились отношения с другими феямиони продолжали считать её ребенком, хотя многим из них было всего на пару-тройку лет больше, чем Саре. Изредка девушка забегала к Хогглу на чашку ароматного кофе или крепкого чая. В «Хмельную фею» она старалась приходить пораньше, чтобы не сталкиваться с посетителями. Создавалось ощущение, что Хоггл, как и Джарет, вообще не спитон всегда был за стойкой, готовый гонять своего повара и надоедливых выпивох, забредавших в трактир ночью и выползавших, только когда солнце было уже в зените. С другой стороны, Сара стала замечать, что старик сильно сдал с тех пор, как она познакомилась с нимморщин как будто стало больше, кожа на щеках висела, и Хоггл иногда стал на секунду замирать посередине фразы, как будто забывал, о чём только что говорил. Но Сара старалась не фокусироваться на плохом, ведь ей самой было так хорошо! От такой спокойной по сравнению с прежней жизнью Сара быстро набрала потерянный во время болезни вес и перестала выглядеть подростком. Теперь из зеркала на неё смотрела очень даже привлекательная молодая девушка, румяная, с блестящими глазами, розовыми пухлыми губами, волосами, словно шёлк, стройная и изящная. К тому же она научилась пользоваться косметикой, и Хоггл только качал головой. «Значит, стала одной из фей Джарета? Хм Ты смотри, не давай себя в обиду!»частенько повторял он. Сара не знала, кто мог её обидетьведь все веселились и радовались жизни на праздниках у Короля. К слову, Сара так и не поняла, почему Джарета называли Королём, но ей некого было спросить, кроме Хоггла, а тот только отмахивался от её вопросов.
Наступила осень. Холодный воздух, пропитанный запахом моря, гонял по мостовым опавшие листья. Сара сильнее куталась в тёплую одежду, боясь простудиться: от малейшего переохлаждения внутри груди рождалась боль.
В один ещё по-летнему тёплых деньков девушка позвала Рыжих поваляться в опадающих листьях в парке у монастыря. Раньше это место прочно ассоциировалось у неё с разговорами с Линдой, но теперь звонкий смех трёх красноволосых девчонок развеял её тоску.
Сара всё ждала, когда же Джарет поручит ей то, чем занимались другие феи и отправит вечером в клуб. Это было неизбежно, но чем дольше тянулось ожидание, тем больше Сара нервничала.
Осень сменилась снежной зимой, за которой пришла ранняя весна. Как Сара и обещала себе, в самый теплый день она отметила свой восемнадцатый день рождения.
В тот день она гуляла по кривым улочкам старого города, витиевато тянувшихся вдоль старых кирпичных стен, представляя себе, что онаиностранка, только что сошедшая с палубы корабля и решившая погулять в незнакомом городе. В какой-то момент она так увлеклась, что действительно потеряла никогда прежде не покидавшее её чувство направления. Её закружил моросящий дождик, растворявший остатки снега, крики чаек, запахи простой едыжареной рыбы и картошки. И только холодный воздух, проникший в лёгкие и заставивший девушку закашляться, вернул её в реальный мир. Она поняла, что уже темнеет, а ещё столько времени нужно, чтобы приготовиться к балу!
Ну что, идём, ножки! сказала Сара себе и пошла очень быстрым шагом, потому что бегать всё ещё опасалась.
Она ворвалась в Лабиринт запыхавшаяся, раскрасневшаяся и немного покашливающая, но довольнаядавно она не повышала скорость с черепашьего шага, как же это было приятно! Феи уже заканчивали приготовления и, наряженные в пышные и на этот раз однотонные платья, собирались в зал. Многим было всё равно, но находились те, кто злорадно шептал Саре, что теперь-то ей попадёт, любимице Короля. Все свободные помощницы вились вокруг Сары, одновременно пытаясь впихнуть её в платье, чулки и обувь, накрасить и соорудить на голове что-то более или менее соответствующее событию. Нужно было платье одного цвета, и яркие сразу же расхватали, поэтому для Сары остались только коричневое, которое выглядело мрачно и тяжеловесно, и белое, похожее на облако, в котором девушка больше, чем через час и обнаружила себя стоящей у дверей бального зала. За стеной было шумно, как всегда в разгар бала, но Сара дала себе ещё пару минут, чтобы собраться. Она впервые так опаздывала. Она разгладила платье, занимавшее удивительно много места, но при этом почти ничего не весившее, поправила причёску, на которую успела только мельком взглянуть в крошечное ручное зеркальцесреди собранных кольцами волос были наспех вплетены жемчужины, цепочки и белые цветы. Женщина, делавшая Саре причёску, успокоила её, сказав, что всё вместе это смотрится не неаккуратно, а легко и немного небрежно. Девушка почему-то чувствовала себя как невеста, опаздывающая к алтарю. Возможно, именно из-за этого белое платье осталось невостребованнымуж очень оно напоминало свадебный наряд, не вяжущийся со всей атмосферой Лабиринта.
Наконец, Сара успокоилась, выпрямила спину и проскользнула в зал. Он был украшен сочными молодыми листьями и ветками, ярко-жёлтыми цветками мать-и-мачехи, букетиками первоцветов, пирамидами ярко-зелёных яблок, а пол был как будто покрыт только что проклюнувшейся травой. Она проходила среди цветных пятен одеждыжёлтых, зелёных, вызывающе открытых или наоборот, целомудренно скромных, кричаще красных, ослепительно-серебристых, ярко-синих, как холодное весеннее небо, бархатных зелёных, напоминающих о грядущем лете. Кто-то был в коричневом, шоколадном, бежевом, и Сара пожалела, что выбрала белое платье, которое выбивалось из общей картины, своей белизной притягивая весь свет и почти зеркально отражая его, привлекая ненужное внимание. Люди кружились под весёлую музыку, многие лица были скрыты гротескными масками. Сара вглядывалась в них, пытаясь узнать Джарета. Его не было и в соседнем зале, где находился стол с роскошными закускамивсевозможными дарами моря и причудливо выглядящими экзотическими фруктами. Не нашла его Сара и в зале, где циркач жонглировал горящими факелами. Здесь была уйма людей, несмотря на запах гари и облачка дыма, которые слуги старательно смахивали огромными опахалами в сторону открытых окон.
И вот, уже начав отчаиваться, Сара заметила Джарета. Вообще его трудно было не заметитьон тоже был в ослепительно белом костюме, и девушка ещё больше застеснялась своего платья. Они с Джаретом оказались двумя белыми точками, стремящимися друг к другу сквозь цветастую толпу. Приблизившись к Саре, Джарет снял узкую бело-золотую маску и кинул её на пол, где она тут же была смята чьими-то каблуками. Его наряд был простбелую рубашку с воротником-стойкой украшала брошь-сова, созданная из перьев, покрытых золотом на кончиках, и прозрачных драгоценных камней.
Мужчина ничего не сказал, и все придуманные Сарой извинения не понадобились. Он молча подхватил её и понёс в стремительном вихре танца через залы. Сара опять ничего не съела перед балом, и голова её кружилась так, будто она уже выпила шампанского. Мимо пролетали позолоченные блёстки-конфетти, сыпавшиеся с потолка, жёлтые пятна цветов, зелёные пятна травы, коричневые ветви. Девушке казалось, что все люди в зале смотрят на них с Джаретом, и чуть не споткнулась, когда он внезапно поцеловал её в губы у всех на виду. Конечно, все смотрят, боже, как стыдно, ведь это не кто-то, а Джарет! И они вдвоём такие ослепительно белые, можно не смотреть, но всё равно видеть их. Саре казалось, что каждый разговор в зале относится к ней, феи заливаются смехом, увидев, как неуклюжая девчонка обнимает Джарета и смеет на что-то надеяться! Она почувствовала, как жар заливает лицо, а кровь пульсирует в висках и шумит в ушах, рискуя заглушить музыку. Она начала проваливаться в уже знакомую черноту обморока.
* * *
Она очнулась в средних размеров комнате на широкой кровати с бархатным балдахином, нависавшим тяжёлыми складками. На комоде в углу стояла одна-единственная свеча, поэтому девушка не сразу заметила, что рядом на стуле сидит Джарет и смотрит на неё. Когда он увидел, что Сара очнулась, он дотронулся до её лба, а потом подал бокал с водой.