Жара нет, тихо произнёс он в ответ на невысказанный страх, промелькнувший на лице девушки. Это не болезнь. Ты просто переволновалась.
Сара отставила стакан и попыталась сесть, но вдруг поняла, что платье едва держится на ней.
Я расслабил застёжки, чтобы тебе было легче дышать, заметил Джарет, как-то напряжённо сложив руки на груди.
Разве тебе не нужно быть на балу? осторожно спросила Сара, у которой всё ещё шумело в ушах то ли от волнения, то ли от громкой музыки бала, и теперь доносившейся откуда-то издалека. Она никак не могла определить, в какой части Лабиринта они находятся.
Девушка всё-таки умудрилась, неловко поддерживая платье на груди и на плечах, сесть, прислонившись к спинке кровати.
Нужно? спросил Джарет, как будто думая о чём-то своём, пока его взгляд скользил по обнажившемуся плечу Сары.
Он внезапно сел на край кровати рядом с девушкой и, глядя прямо на неё, ответил:
Я делаю то, что сам считаю нужным. Этот бал может лететь ко всем чертям, если на нём нет главного украшения.
Сара, околдованная блеском его глаз, потянулась к мужчине, а он обнял её и снова поцеловал. Сердце стучало, как обезумевшее, но когда руки Джарета принялись стягивать с неё и так едва державшееся платье, она поняла, что всё её волнение и все страхи растворились, как будто их и не было. Она на ощупь потянулась к пуговицам его рубашки.
Это была длинная-длинная ночь, за которую Сара узнала многое о себе и о своём Короле. Она открыла в себе океан страсти, который был ответом на страсть Джарета, представлявшую собой в воображении Сары огненную бездну. Только когда свеча погасла, утонув в воске, а небо за окном из чёрного превратилось в свинцово-серое, предвещая скорый восход, они смогли оторваться друг от друга и провалились в беспробудный сон.
Когда Сара проснулась, ей в глаза светило солнце. Джарет ещё спал, а рука его покоилась на груди девушки. Сара замерла, боясь разбудить его и не веря в то, что это всё происходит на самом деле. Все те навязчивые мысли, которые она гнала от себя на протяжении почти трёх лет, вдруг стали реальностью. Джарет открыл глаза, сел и потянулся, и смущённая Сара с трудом отвела взгляд от его обнажённого тела, не зная, чего ожидать. Может быть, он сейчас скажет: «Почему ты всё ещё тут?» или «Это была грандиозная ошибка!» В голове Сары вмиг возникли сотни вариантов, вплоть до чудовищного «Ужасно, Сара, ужасно! Тебе бы потренироваться на Билли, прежде чем в следующий раз ложиться со мной в постель». Но мужчина просто улыбнулся ей в ответ и нежно провёл рукой по её бедру.
Наверное, ты проголодалась? вот и всё, что он сказал. Тогда можешь идти.
Сара облегчённо выдохнула и счастливо улыбнулась. Пока она одевалась, пытаясь вспомнить, как части её платья оказались разбросанными по всей комнате, Джарет не отрывал от неё взгляда своих разноцветных глаз. Уже у двери, кое-как поправляя развалившуюся причёску, Сара обернулась, потому что ей показалось, что что-то осталось недосказанным.
Когда ты мне понадобишься, я просто позову тебя.
Под эти слова Сара вышла и с удивлением обнаружила, что стоит в кабинете Джарета. Вот кресло-трон, вот ширма, за которой скрывается письменный стол и книжные полки, вот узкая кушетка из кошмаров Сары.
Сначала девушка заглянула к себе в комнату, чтобы переодеться. В другой ситуации ей было бы неловко идти утром по коридорам во вчерашнем вечернем платье, но не являться же в таком виде в столовую! Две соседки по комнате ещё спали, а на подоконнике сидела третья, Мишель, обладательница смуглой кожи и вечно спутанных густых волос, которые она сейчас как раз пыталась расчесать.
Где ты сегодня ночевала? накинулась она на Сару. Ты знаешь правила! Погуляла ночью, но после всех делишек будь добраявись в свою комнату и ночуй тут!
Мишель всегда относилась к Саре гораздо хуже других девушек. Сара не знала причины, может, её и не было, кроме зависти, спрятанной под маской наставничества. Отчасти, чтобы позлить её, Сара сделала наивное лицо и ответила:
Но я была у Джарета!
Ха! воскликнула Мишель, разбудив одну из спавших девушек. Ты послушай! Она была у Джарета.
Потом она снова обратилась к Саре, которая уже выбирала в шкафу обычное дневное платье.
Прежде чем так врать, узнай для начала факты! Никто не ночует у Джарета, это всем известно, кроме таких лживых малявок, как ты. Перепихнулись и разбежались, это тоже правило! Тебя, наверное, вчера за портьерой какой-нибудь слюнявый малолетка хорошенько потискал, вот и привиделось, Мишель захохотала, проснувшаяся девушка вторила ей, уткнувшись лицом в ладони и фыркая от смеха, иди и расскажи это своим подружкам!
Сара молча вышла в коридор. Вот тупицы! думала она. Это их дело, где им нельзя ночевать, а Сара без них разберётся. И нечего забивать себе голову ерундой, надо хорошенько поесть! Она чувствовала себя прекрасно.
То ли успех прошлых праздников вдохновил Джарета на это решение, то ли просто с приходом весны людям требовалось больше развлечений, но балы теперь проходили каждую неделю. Теперь каждый раз Джарет указывал Саре на мужчину, с которым ей следовало в конце вечера найти укромный уголок или свободную комнату, коих, специально обставленных для приятного времяпрепровождения, в Лабиринте оказалось в достатке. Сара ничуть не стеснялась своих новых обязанностейона развлекалась вовсю, тем более что Джарет так и не пустил её в вечерний клуб и у неё оказался занятым всего лишь один вечер в неделю. Сам Джарет, была уверена она, не отказывает себе во встречах с другими феями.
Бывало так, что её соседки, да и другие девушки, возвращались среди ночи в слезах или даже рыдали до утра, уткнувшись в подушку. С Сарой никогда ничего страшного или неприятного не происходило, и она гадалато ли ей так везёт, то ли Джарет тщательно выбирает для неё мужчин. Теперь она знала, что в клуб приходят клиенты, которые платят деньги, а на балах нужно развлекать деловых партнёров Джарета, поэтому Сара старалась не разочаровывать их, постоянно думая о своём Короле. И всё же остальные мужчины никак не могли сравниться с Джаретом, встречи с которым теперь занимали огромное место в жизни девушки. Каждый раз после ночи, проведённой с гостем, Сара оказывалась у Джарета, который как будто хотел доказать ей, что никакой другой мужчина никогда не будет стоять на одном уровне с ним. Много раз она оставалась ночевать у Джарета, и её соседки уже ничего не говорили на этот счёт.
Он мог позвать её в любое время дня и ночи или, встретив в коридоре, увести подальше от любопытных глаз. Однажды Джарет просто схватил Сару и затащил в первую подвернувшуюся комнату, оказавшуюся кладовкой для швабр и метелок. Он был требовательным, он как будто хотел обладать каждым миллиметром её тела, каждым её вздохом. Он не терпел инициативы, но Саре это даже нравилось, и она никогда не могла отказать себе в удовольствии поиграть, провоцируя Джарета. У неё захватывало дыхание, когда он чуть сильнее, чем нужно, сжимал её руки, чуть больнее захватывал волосы
* * *
Жизнь Сары была полна веселья и радости, но скоро этому пришёл конец.
Часть 4. Кориандр
Сара всегда думалапочему всё важное, что случается с ней, происходит осенью? Строго говоря, по расчётам это случилось летом, а осенью Сара обнаружила, что беременна.
Несколько дней она не находила себе места от паники. В Лабиринте никогда не было беременных, и не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, почему. Сара не понимала, как это случилось, ведь она делала всё, как положено! На протяжении трёх дней ранним утром она убегала из Лабиринта и бродила по улицам до самого вечера, заглядывая в магазины, бездумно изучая витрины, засиживаясь в кофейнях допоздна, только чтобы не встретиться с Джаретом. Она прекрасно понимала, что будет, когда он узнает, но никак не могла смириться с мыслью о том, что придётся избавиться от ребёнка. Ничтони нынешняя работа Сары, ни её окружение не могло поколебать уверенность девушки в том, что беременность и рождение ребёнка священны. Она никогда не забывала, что её мать, будучи восемнадцатилетнейкак Сара сейчас, очень болела, после того как родила дочь, но всё же решилась завести второго ребёнка. Она умерла, пытаясь дать ему жизнь, но ребёнок тоже не выжил. Отец Сары, для которого это стало тяжелейшим испытанием, так и не женился во второй раз.
Поэтому добровольное убийство ребёнка было для Сары чем-то несусветным, хотя она и жила среди тех, для кого это было не сложнее, чем ежедневные гигиенические процедуры. На четвёртый день она осознала, что не может больше скрывать от Джарета своё положение. Завтра должен состояться очередной бал, и Сара не представляла себе, как она будет присутствовать на нём и вести себя как обычно, зная, что беременна. Девушка понимала, что за неделю ничего не изменилось, как и за предыдущую пару месяцев, но тогда она не знала об этом!
Теперь, набравшись смелости, она больше всего боялась, что Джарета нет в Лабиринте, он где-то в городе занят делами. Сара искала его с самого утра, пугая своим беспокойным видом встречавшихся ей на пути работников. К обеду она почти совсем отчаялась, как вдруг случайно услышала разговор, что кто-то только что встречался с Джаретом в его кабинете. Она молнией побежала туда.
Ворвавшись к Джарету, она выпалила всё на одном дыхании, сбивчиво пытаясь объяснить одновременно и про свою мать, и про детей, и про всё на свете, чуть не плача и умоляя Джарета изменить правилам, пока он молча смотрел на неё, сидя на своём троне. Сара, наконец, замолчала, не зная, что ещё можно сказать, а он продолжал смотреть на неё с непроницаемым выражением. Когда он заговорил, на его лице не дрогнул ни один мускул:
Иди в свою комнату и жди. Я сообщу тебе о своём решении.
Сара ждала до вечера, боясь покинуть комнату даже для того, чтобы поесть, но прошло почти две недели, прежде чем всё разрешилось. За эти тринадцать дней Сара измучила себя предположениями и дурными мыслями, она не спала и почти не ела, хотя помощницы фей приносили ей еду прямо в комнату. Сами же феи тихонько злорадствовали: у фаворитки Короля что-то не ладилось.
Вечером тринадцатого дня, когда Сара, уже устав бояться, просто сидела на кровати, положив руки на колени и глядя в стену, зашёл Билли. В комнате кроме Сары была только Мишель, как всегда, воюющая со своей причёской. Увидев мужчину, она поспешно вскочила и бочком пробралась к выходу из комнаты, неестественно улыбаясь. Билли, ухмыльнувшись, смачно шлёпнул её по заднице, девушка взвизгнула от боли и выскочила в коридор. Червяк смотрел на Сару, Сара смотрела в стену. Она знала, что он сейчас скажетты расстроила Джарета, скажет он, очень расстроила. Давно я не видел его таким расстроенным.
Я никогда не видел Джарета таким, деточка, произнес мужчина, даже не пытаясь изображать улыбку. Собирай вещи.
Сара подошла к шкафу и вытащила из него тёплый платок и два платья простого кроя, которые принадлежали ей: синее бархатное со шнуровкой и светлое льняное. Третье, из жёлтого атласа с белой кружевной оборкой на груди и у подола, сейчас было на ней. Она положила их на кровать, рядом поставила лёгкие ботинки на шнуровке и кое-какие мелочи, сложенные в мешочек. Билли схватил всё это в охапку и вышел, кивнув Саре, чтобы она шла за ним. Девушка безучастно последовала за ним по коридорам Лабиринта.
Они шли и шли, проходя по лестницам и комнаткам, ведущим в другие комнатки и коридоры, освещенные лампами или тусклым светом дня из окон, заброшенные, заставленные вещами или совершенно пустые. В каждом новом помещении стояла своя собственная неповторимая атмосфера, которую создавал, кроме обстановки, удушливый запах непроветриваемой комнаты или бодрящий вкус холодного морского воздуха, аромат духов или еды, кожи или древесины Ноги их бесшумно ступали по старым протёртым коврам, отслужившим своё в основных комнатах и теперь накиданным несколькими слоями, громко цокали по каменному полу на нижних этажах, заставляли иссохшие ступени страдальчески скрипеть под тяжестью. Сара знала все эти ходы, как свои пять пальцев, и на неё накатила тоска по старым временам, когда она беззаботно носилась по Лабиринту, не зная ничего о сложностях взрослой жизни.
По расчётам Сары, они проходили где-то в районе кухни, когда Билли вдруг остановился, извлёк из кармана ключ и открыл одну из дверей. Внутри оказалась маленькая, но довольно уютно обставленная комната: узкая кровать у окна, лампа на прикроватной тумбочке, комод с зеркалом и стул, на который Билли скинул вещи. Затем он развалился на кровати, уложив ноги в грязных сапогах на подушку. Сара осталась стоять в уголке, не очень понимая, что же дальше.
Так вот, зевнул Билли, почёсывая шею, я хотел спросить: что ты сделала с нашим Королём? Если бы любая другая девица из этой вашей компании фей подкатила к боссу с такой истерикой, я тебе гарантируюона давно бы уже плавала кверху брюшком в Большой Элле, пугая местных рыболовов.
Сара содрогнулась, живо представив себе эту картину.
В общем, не дождавшись ответа, произнёс мужчина, ты теперь живёшь тут, пока не придёт срок. А потом Король решит, что дальше.
Он поднялся и у самого выхода потряс своим жилистым пальцем у Сары перед лицом:
А ты, ты не лезь к нему, уяснила?
* * *
У Сары теперь было бесконечно много временией не приходилось даже готовиться к балам. Сначала она занимала его прогулками по городу, которые с приходом холодов становились всё короче. Она пробовала помогать работникам в Лабиринте, но те вежливо отказывали ей, как будто у них были особые указания. Сара подозревала, что Джарет оставил какие-то распоряжения на её счёт, потому что стоило ей однажды вздохнуть о том, как она скучает по персикам, как тем же вечером в её комнате обнаружилась тарелка с этими ароматными фруктами. После того случая она старалась больше не мечтать вслух, опасаясь, что Билли, если узнает, сочтёт это излишним беспокойством для своего хозяина.
Девушка просиживала целыми днями у Хоггла, помогая ему в мелочахотносила грязную посуду на кухню, меняла свечи в подсвечниках, аккуратно расставляла бутылки с алкоголем на полке за спиной старика, часто меняла тряпку, которой он протирал всё вокруг себя, на чистую. До поры до времени он относился к этому спокойно, периодически бурча, по своему обыкновению, что всё-то она переставила, ничего он теперь найти не может, но девушке казалось, что на самом деле он доволен. Однако когда живот Сары уже заметно округлился, он, не слушая возражений, заявил, что его заведениене место для беременных дам. Сара отчаянно жалела, что мода на платья с завышенной талией уже давным-давно прошла, и никакой передник не мог помочь ей скрыть ещё хоть ненадолго своё положение.
Когда Сара уж было решила, что ей так и придётся просидеть в Лабиринте до самого срока, она обнаружила, что в одном из зданий монастыря, рядом с которым она так любила гулять, есть библиотека. Пускай там в основном были книги по истории, религии и истории религии, а так же биографии священников города, жития праведников и святых, она не могла отказать себе в удовольствии сесть на скамью у высокого окна и тихонько перелистывать желтоватые страницы, добавляя свою лепту в библиотечные звуки: шорохи бумаги и тихое дыхание, наполнявшие огромный зал. Конечно, она нередко ловила на себе вопросительно-осуждающие взгляды некоторых монашек, но что было поделать? Среди посетителей было совсем мало женщин, поэтому Сара понимала, что уж ей-то точно не избежать излишнего внимания. Не все были настроены столь критически: у неё появился, можно сказать, друг, один из старших монахов. Он часто улыбался девушке, всегда предлагал занять место поудобнее и поближе к окну или сам зажигал для неё светильник. Он также советовал ей книги, выбирая те, в которых больше иллюстраций: даме её возраста должны быть такие интереснее, посмеивался он. Звали его отец Амброзий, и Саре, к её стыду, первым делом приходило сравнение с большим добродушным псом. Он был плотного телосложения, но не особо высокий. Его наполовину седые волосы были пострижены под горшок, но как он их не приглаживал, они были такими густыми, что вечно выглядели, будто их растрепало ветерком. Саре всегда казалось, что каждый раз, когда он обращается к ней, он чего-то недоговариваетто ли из вежливости, то ли ещё по какой-то причине. Этот ореол загадочности не давал Саре покоя, пока однажды вечером всё не разрешилось.
Той зимой стояла на удивление тёплая погода, мокрый снег чередовался с ледяным дождём, который, выпадая, тут же застывал прозрачной коркой. Сара ходила очень аккуратно, опасаясь, как бы не упастьоставалось меньше трёх месяцев до того времени, как малыш появится на свет. В один вечеров царила особо ненастная погода: лёд под ногами образовывался в ту же секунду, что капли дождя касались земли, а резкий ветер с моря жалил открытые участки кожи мелкими острыми снежинками. Отец Амброзий, обычно провожавший Сару до дверей монастыря, больше обычного смущаясь и краснея, настоял, чтобы довести девушку до дома. Сара покраснела ещё больше него, потому что ей не хотелось, чтобы кто-то узнал, где она живёт, и всячески старалась отговорить его. Но мужчина прервал её одной фразой: