Тем временем за окнами рыбацкой лачужки уже стемнело, и лунный свет едва освещал наш скромный стол.
Рыбак зажёг лучину и подкинул дровишек в небольшую печку.
Но где сын теперь? спросил я.
Не торопись. Я расскажу. А у тебя крепкие нервы, парень? Или ты из тех, кто теряет сознание от внезапного пука?
Этот вопрос меня и напугал, и заинтересовал.
Полутьма, безлюдное место, шум моря и старый отшельник в домевсё это располагало к особенному восприятию.
Я уверил рыбака, что крепче моих нервов лишь мои мускулы. Старик мне поверил и продолжил свой рассказ.
Мы приехали сюда и построили этот дом. Я думал, что здесь нас не найдут. Сын во всём помогал мне. Прошло несколько летмы научились ловить рыбу и охотиться на беглых рабов. В общем, жизнь наладиласьмы перестали голодать, и у нас стали водиться деньжата.
И тут у рыбака задрожали руки.
А потом мой сын утонул. Вот так просто взял и утонул! Сука! Внезапно налетел сильный ветер и начался шторм! Он проверял сети и
Старик разволновался, а потом разошёлся не на шуткувскочил и заходил по дому, и даже смахнул свою кружку со стола.
Я попросил рыбака успокоиться.
Успокоиться? Да ты не знаешь, о чём говоришь! Я посмотрю на тебя, когда ты увидишь
Он не договорил, но взял новую кружку и сел за стол.
Старик трясущимися руками налил себе цереса.
Шторм так же внезапно стих, как и начался. Снова появилось солнце, но лодки уже не было видно. Я не смог найти объяснения этой неудаче и напился.
Старик стукнул кулаком по столуцерес вылился через края наших кружек, а лучина потухла.
Но бывший судья снова зажёг лучину.
Вечером ко мне пришёл один вонючий и горбатый старик. Вонял он рыбой и морской тиной. Скользкий такой типчик, с водорослями в запутавшихся длинных и седых волосах, и в мокрой рубахе до самых пят. Он сел за стол, выпил цереса, который разбавил морской водой, и сказал, что пришёл по поручению Нептуна, и что моего сына забрали в море по распоряжению самого Юпитера. Я не знал, чем я насолил Юпитеру и спросил об этом старика. Тот ответил, что один мой поступок Юпитера разочаровал, и он хочет, чтобы я искупил свою вину.
Старик снова выпил церес одним глотком, встал и посмотрел в окно. Там была видна луна и мореи всё.
Что стало с тем стариком? спросил я.
Я его больше не видел. Он ушёл. В море.
По-моему, ты заливаешь, сказал я. Старик, ты мне симпатичен, но не нужно лепить горбатого! Знаешь, я всякого повидал, но в такой рассказ поверить не могу!
А я не прошу тебя мне верить. Ты сам просил рассказать. Но когда он придётне падай со стуласломаешь шею!
Кто придёт?
Мой сын.
Рыбак снова подошёл к окну.
Ты сбрендил, старик. Давай-ка закругляться и ложиться спатьу меня был тяжёлый день!
Если хочешь спатьложись. Вон там!
Он показал мне на грязный топчан, который вонял рыбой, как и всё остальное в доме доброго рыбака.
Я улёгся, а хозяин продолжил сидеть за столом. Он пил церес и потушил лучину.
Шум морского прибоя убаюкивал меня, и я уже начал погружаться в сон.
Но тут за дверью залаял дохлый пёс. Потом он принялся скулить, как будто его добрый хозяин отдал богам душу.
Это, конечно, насторожило меня, и я забыл о том, что устал и хочу спать.
Послышался удар, и собака заскулила ещё тревожнее. Я приоткрыл глаза.
Пошла вон, мерзкая тварь! сказал кто-то низким голосом.
Старик не реагировал на звуки и продолжал пить церес, как ни в чём ни бывало, а мои пальцы сжались в кулаки.
В дверь постучали так, что она едва не слетела с петель.
Зачем стучишь? Ты же знаешь, что открыто! сказал старик.
Дверь открылась, и я увидел силуэт человека. Он освещался лишь луной со спины, поэтому лица его видно не было.
Всё сидишь? пробасил незнакомец.
Рыбак промолчал, а человек зашёл в дом и сел напротив старика. Смрад мертвечины вперемешку с вонью неизвестного происхождения с такой силой ударил в мой нос, что я тут же почувствовал приступ тошноты.
Зажги огонь! Я хочу видеть твоё лицо!
Сам и зажигай!
Ты же знаешь, что у меня одна рука!
Старик зажёг лучину. Я увидел, что за столом сидел полусгнивший труп, или кто-то похожий на него.
Его лицо было без носа, кожа местами свисала с черепа, а волосы торчали редкими клочьями.
Одна рука была укорочена наполовину и болталась за ненужностью. Но глаза незнакомца, при всём этом безобразии, излучали красный свет.
Старик старался не смотреть на незнакомца.
Когда ты перестанешь ходить сюда? Я устал от тебя! сказал он.
Когда ты отдашь мне деньги, сука? Я сгнил уже наполовину, а денег всё нет! Я сам устал видеть твою морщинистую харю! Но вынужден делать это каждый день! Ты не представляешь, какая это м-у-у-к-а-а-а!
Незнакомец заревел про муку на самых низких частотах, которые может уловить ухо человека.
Хватит! Ну зачем тебе деньги? Зачем?
Не твоё дело! Налей мне цереса!
Всё равно прольёшь!
Налей, говорю, долбаный жмот!
Старик налил цереса в мою кружку. Труп, или тот, кто был похожим на мертвеца, взял её мокрой рукой с двумя короткими пальцами и опрокинул в то место, где ещё находился какой-то рот. Но церес вылился на стул, на котором сидел пришелец, и начал стекать на пол.
Ну что, попил цереса? спросил старик.
Сука! Ты ещё издеваешься? Сука!
Незнакомец поднял свою культю и махнул ею. Вероятно, он хотел ударить по столу, но длина руки не позволяла достать до него. Тогда он схватил своей двупалой и длинной рукой мою кружку и разбил её о стену.
Пёс сдох, сказал старик.
Он уже начал гнить! Скоро твоя псина будет выглядеть и вонять совсем как я! Ха! Ха! Ха!
За что мне всё это? крикнул старик и вскочил.
Боги решили, что ты должен ответить! Сколько раз повторять?! Это из-за тебя я стал похожим на ветошь! Гони деньги!
Нет у меня денег! Нет!
Найди, старый мудень! И покончим с этим!
И в этот момент меня стошнило. Сердце моё сжалось, а дыхание остановилось.
Кто это? спросил незнакомец.
Путник. Славный малый, сказал старик.
А ну-ка, давай посмотрим, что за путник! Думаешь, боги ему помогут?
Похожий на мертвеца незнакомец встал и медленным, но тяжёлым шагом направился к топчану.
11
Я очнулся от сильного удара в бок.
Это не Сартак! Вставай, либерная морда!
Я открыл глаза и увидел солдатони стояли у топчана и улыбались мне.
Или ты встанешь, или я отсеку тебе руку! сказал один из них.
Я решил сохранить руку и вскочил на ноги.
Солдаты вытолкнули меня пинками на улицу. У скромной лачужки на неприметной завалинке сидел рыбак и гладил своего дохлого пса.
Не обижайся, сынок, но мне нужны деньги, сказал старик и подмигнул.
Солдат кинул ему монету.
Если ещё объявится ктосразу сообщи!
Обязательно! Не извольте беспокоиться, господин центурион!
Я не центурион!
Вы обязательно им станете!
Храбрые воины с удовольствием и с остроумными солдатскими шутками отвели меня в лагерь для пленных.
Пока они вели меня, то били руками и ногами, хотя я не сопротивлялся.
Кроме меня, в лагере собрали ещё несколько сотен живых участников либертарианского движения.
Горячего питания нам не предложили, потому что ещё не решили что с нами делать.
Я расположился на краю лагеря, чтобы при первой возможности бежать.
Все ждали Красса, и к вечеру он появился.
Он был мужчиной средних лет, в богатых позолоченных доспехах и со шрамом на левой щеке, а его серая в яблоках лошадь была украшена красными и белыми перьями.
Вот это я понимаю! Это все? спросил Красс одного из своих командиров.
Почти. Оставшихся ещё вылавливают по окрестностям. К утру всех соберём!
Отлично! Утром приедет Кайсарбудем решать что с ними делать. А покаотдыхать! Мы все хорошо потрудились, парни! Палермское привезли?
Полсотни амфор.
Всем вина! За мой счёт!
Солдаты зааплодировали военачальнику, и им раздали вино. Ну, а мы легли спать на холодной земле, избитые и голодные.
Утром приехал молодой, но мелкий чиновник с каким-то поручением от Сената. Ему было не более тридцати, он был одет в модную белую тунику с отливом и держался как истинный патрицийс высокомерием и нарочитой серьёзностью.
Приветствую тебя, Красс! сказал незнакомец и вытянул вперёд правую руку.
Взаимно, Кайсар! сказал Красс и сделал то же самое.
Кайсар посмотрел на пленных, и улыбнулся.
Мне сказали, что на этот раз либеры кончились.
Да. Полная победа!
А где их главарь? Этот.. Как его.. Спартак.
Его пока не нашли. Среди трупов не опознали, и здесь его нет. Если сбежал, то его скоро сдадут местные пезантыя назначил за его голову вознаграждение в десять талантов.
Прекрасно, друг мой! Теперь в Сенате, наконец, признают, что тылучший полководец! И достоин быть консулом!
Да, отныне эти говноеды будут знать, с кем имеют дело. Да и тебя протащим повыше! Но что будем делать с пленными, Кайсар?
А что ты предлагаешь?
Продать в рабство на восток. За либеров можно двойную цену братьза два года они себя отлично разрекламировали!
Марк, ты неисправим! Думаешь только о деньгах!
Если бы я о них не думал, у меня бы их не было!
С этим не поспоришь. Но серебряных талантов у тебя и так предостаточно, а политика сейчас превыше всего! Думаю, лучше распять этих либеров вдоль дорог, чтобы другим не повадно было нарушать государственный покой. Мы должны показать всем силу Рима! У нас ведь большие планы! А, Красс?
Ты как всегда прав, Гай. Хорошо! Уговорил! Но только потому, что я и так богат. Я пожертвую своей выгодой ради Рима! Но крестыза твой счёт! Пойдём завтракать! Привезли палермское красноетвоё любимое!
О! Вот за этоспасибо!
Я решил действовать.
Палермское винолучшее вино в мире! крикнул я.
Красс и Кайсар обернулись, а ко мне подбежали солдаты, сбили с ног и принялись колотить.
Остановитесь! сказал им Кайсар.
Солдаты подчинились начальнику и поставили меня на ноги.
Кто такой смелый? спросил Красс. Отвечай, либерная харя!
Марцеллус Писец, сказал я и сплюнул кровью.
Писец? Почему Писец? спросил Кайсар. Грамотный?
Ещё как! Могу писать на латыни, читать по-гречески, и хорошо считаю деньги!
Послушай, Марк, а давай-ка я заберу этого с собой!
Зачем он тебе? Мы же договорились, что распнём всех либеров к чертям собачьим!
Понимаешь, мне нужен грамотный помощник. Оформим его рабом, а ты закроешь на это глаза.
Но Кайсар
Я куплю его у тебя.
Сколько?
Сотня!
Это несерьёзно, Гай! Он же пишет на латыни, читает по-гречески Пятьсот! И не ассом меньше!
Хорошо. Три сотни, но остальныхна кресты!
Ох, Кайсар Ну что мне с тобой делать Триста и ту испанскую кобылу, которая мне понравилась. Ну, помнишь?
Конечно, помню. Я согласен, Марк. Мы ведь друзья! Я не могу отказать своему другу! По рукам!
Кайсар жестом подозвал меня.
Сегодня твой день! Благодари богов! Я отдал за тебя лучшую лошадь, поэтому если что-то мне не понравитсяне взыщибудешь распят вместе с остальными. Теперь тымой раб. Полагаю, это лучше, чем болтаться на кресте и молить богов о скором конце.
Я согласился и пообещал быть отличным рабом, а меня за это отмыли и переодели в чистую одежду.
Меня позвали на завтрак Красса и Кайсара в шатёр полководца, но выделили мне отдельный стол и приказали прислуживать.
Я не привык быть слугой, но старался исполнять новые обязанности с безупречностью.
На завтрак подали жареную рыбу и фазанов.
Я расставил блюда, налил вино в кубки и сел за свой небольшой и скромный столик.
Еды мне на далирабу предлагалось доесть то, что останется от господских блюд. Но я не унывал, а со смирением ждал окончания завтрака.
Надо сказать, рыба сегодня удалась! сказал Красс.
А вот фазанов не прожарили! сказал Кайсар. Я же говорил, чтобы до корочки! Никому нельзя доверить!
Кстати, Кайсар, о фазанах. Как твоё термопольное дело? Фазаньи крылья приносят ли доход?
Растём понемногу. На прошлой неделе открыли десятый термополий в Риме. Фазаны по моему рецепту идут на ура. Теперь, когда либерам заткнули глотки, будем окучивать Сицилию и КампаниюСенат дал добро. Только вот с гарумом
А что такое с гарумом?
Никак не могу найти надёжного поставщика. Те, что есть, предлагают откровенное дерьмо. Нет, Марк, мои фазаны требуют гарума наивысшего качества! Иначе не оценить их вкуса!
Да. Понимаю тебя, друг мой, сказал Красс и отпил из кубка. Вино отличное! Когда-то я так же долго искал подходящее железо. Я тогда подрядился вооружить три легиона, получил деньги из казны, собрал лучших мастеров, а меня чуть не засудили, потому что мои гладиусы, видите ли, гнулись, как бронзовые! Говорили, что, мол, я ставлю под угрозу безопасность целой республики! А плевать я хотел на республику!
Тише, Марк
А что я мог сделать, если железогавно?! Хорошо, что брат жены моего управляющего посоветовал купить руду у германцев. А вообще, пора уже расширяться, Гай. Чего стоит государство, если оно не расширяется?
Да, республика переживает не лучшие времена.
По мне, так лучше один сильный правитель надолго, чем ежегодные выборы двух мудозвонов, которые зачастую ни на что не способны! Отсюда и гражданские войны, и либерские бунты! Сколько этот Спарма Спард
Спартак.
Сколько этот мудень гонял армию? Два года, Гай! Два! Куда это годится?! При диктатуре никто бы ему не позволил! И в армии пора навести порядок! Распустились, суки! В атаку приходится самому гонять!
Опасные разговоры, Марк. Проскрипции ещё никто не отменял
Надоело молчать! Накипело!
Эй, Писец, ты ничего не слышал! Понял? сказал мне Кайсар.
Я кивнул.
Налей-ка нам вина! сказал Красс.
Я наполнил кубки.
Давай-ка, напишем письмо в Сенат, раз теперь у тебя есть Писец. Пускай отрабатывает свою пайку. Заодно и посмотрим, как он пишет, сказал Красс.
Кайсар согласился и приказал выдать мне папирус, чернила и перо.
Пиши! В Сенат от Великого полководца Марка Лициния Красса доклад, сказал полководец.
Нет. Не доклад. Они подумают, что ты перед ними заискиваешь. Доклады пишут низкие подчинённые. Великий полководец не может докладывать. Нужно дать им понять, что ты делаешь им одолжение. Пускай почувствуют твою силу. Пускай боятся!
А как тогда?
Уведомление.
Точно! Уведомление! Пиши! В Сенат от Великого полководца Марка Лициния Красса уведомление.
Кайсар кивнул, откинулся на спинку своего кресла и закрыл глаза.
Сим письмом уведомляю уважаемый Сенат, что бунт рабов подавлен мною окончательно. Десять тысяч либеров уничтожены.
Пятнадцать.
Ты прав, друг мой. Двадцать тысяч либеров уничтожены моими легионами. В плен я взял несколько тысяч боевиков. По моему приказу пленных распнут вдоль дороги в Рим в знак назидания сочувствующему населению. Что ещё?
Про главаря, сказал Кайсар.
Главарь бунтовщиков по имени Спарта Как?
Спартак, подсказал я.
Молчи, раб! сказал Красс и швырнул в меня свой кубок. Будешь говорить, когда позволят! Спартак не найден!
Плохо, Марк, сказал Кайсар.
А что?
Получается, что ты упустил главаря боевиков. Чтобы он снова собрал себе банду. Да тебя заклюют!
Вот суки! Что ты предлагаешь?
Я предлагаю выбрать подходящего либера из пленных, взять его голову и отправить её в Сенат как голову Спартака. Там вряд ли его кто-то видел.
Вот за что я тебя люблю, Гай, так это за твою изобретательность. Из тебя бы мог получиться грамотный диктатор. А ну-ка, раб, тащи сюда мой кубок! И наполни оба!
Я сделал всё так, как приказал Красс.
Так и поступим, пожалуй. Сколько ему было лет?
Не больше тридцати, сказал я. Ну, может, тридцать два
Вот. Выберем примерно такого возраста и
А пусть Писец и выберет, предложил Кайсар. Он же видел Спартака. Подберёт нужную голову.
Эта идея так понравилась Кайсару и Крассу, что они закончили завтрак и повели меня выбирать голову Спартака для отправки в Рим.
Пленных либертарианцев построили в один ряд, и мы втроём пошли вдоль этого строя.
Эй, Писец, тебе нужно выбрать похожего! Ты не понял? сказал Красс и за волосы поднял мою голову. Смотри на их морды!
Я глянул на пленных, но один из них плюнул мне в лицо.
Продался, гнида! сказал он.
Красс достал из ножен свой гладиус и проткнул недовольного либертарианца. Тот осел, изо рта его пошла кровь, и он забился в судорогах.
Так будет с каждым, кто плюнет или вякнет! сказал Красс.