Не спорь со справедливейшим и мудрейшим кази! гневно бросил ему ходжа и льстиво улыбнулся судье, склонив голову.
Ты прав, старик, похвалил его кази, взял в руки четки и начал их перебирать. Со мной не надо спорить. Здесь не базар, а суд!
С вашего позволения, уважаемый кази, вот тут у меня бумаги. Ходжа достал документы и протянул их судье. Тот принял бумаги и с весьма величественным видом проглядел их, а Насреддин вновь почесал ладонь.
Перестань, наконец, чесаться! не вытерпел Пулат.
Разве человек уже не хозяин себе, что не может почесать собственную руку? удивился ходжа.
Да, да, уважаемый Пулат, поддакнул ходже кази, вы что-то уж слишком того. И знаете, я просмотрел бумаги кази пожевал губами. Он все еще сомневался, чью сторону надлежит выбрать в споре.
И? поторопил его Пулат, дернув щекой.
Не торопите меня, уважаемый! Вопрос очень серьезный. Очень.
Да, да, очень, согласился с ним ходжа и опять, в который раз поскреб ладонь, и кази решился.
Как ни жаль, а старик прав: из бумаг следует, что вы выкупили землю и забор в том виде, в котором они есть. Эта стена действительно вам не принадлежит, но она стоит на вашей земле, поэтому вы вправе поступить с ней так, как сочтете нужным.
А как же ремонт? лицо у Пулата вытянулись. Дырачто мне с ней делать?
Вы можете оставить все как есть или заделать дыру. Или вовсе снести стену и достроить забор.
Но попытался поспорить с кази Пулат.
Ай-яй, уважаемый Пулат, покачал головой кази, возвращая бумаги Насреддину и хмуря брови. Вы ставите под сомнение справедливость моего решения?
Нет, нет, что вы, почтенный судья! пошел на попятную Пулат. Я только хотел сказать
Что? спросил его судья. Это дело ему уже порядком надоело, и он никак не мог дождаться, когда же наконец все разойдутся, и они останутся наедине со стариком.
Нет, ничего, повесил голову Пулат и поплелся к выходу.
Судья нетерпеливо перебирал четки, наблюдая, как толпа постепенно, очень медленно редеетэто очень раздражало кази, но приходилось ждать. И когда с лестницы спустился последний из людей, он обернулся к ходже.
Я слушаю тебя, старик, качнул он головой.
Благодарю тебя, о справедливейший. Теперь все убедились, что вы честный человек, и Аллах не зря хвалил вас, сказав так, Насреддин развернулся и направился к выходу.
Кази, увидев это, на миг онемел, но потом окликнул ходжу:
Постой, старик!
Да? ходжа остановился у самых дверей и повернулся к взволнованному кази.
А как же?.. Как же моя половина клада?
Все остается в силе, благородный судья.
Правда? с великим облегчением выдохнул кази.
Истинно так, подтвердил Насреддин. Только здесь имеется одна загвоздка.
Какая еще загвоздка? пробормотал кази, предчувствуя недоброе.
Совсем маленькая, вот такая, показал ходжа кончик пальца. Этот нехороший человек Пулат своим криком разбудил меня в тот самый момент, когда мой покойный отецмир праху его! собирался сообщить мне, в каком именно месте он зарыл клад. Так что придется вам подождать, пока я вновь не увижу отца и не допытаюсь у него, где он спрятал деньги.
Ах ты, старый ишак! взбеленился кази, взмахнув четками. Гнусный проходимец!
Но кази, разве я в чем виноват? состроил удивленную мину ходжа. Вся вина на Пулате! Не разбуди он меня в такой важный момент из-за какой-то проклятой дыры, мы оба с вами были бы счастливы, как никогда. А так и вы, и я остались без денег. Но вам проще пережить это.
Это почему еще? кази уже начинал косеть.
Вы богатый человек, Шарифбек, а мнечто прикажете делать мне? Э-эх! Насреддин выудил из кармана тряпицу и трубно высморкался в нее.
Но зачем ты тогда все время чесал ладонь? вскричал кази, багровея от ярости.
Понимаете, кази, я занозил ладонь, когда таскал доски, а вытащить занозу не успелза мной как раз пришли ваши стражники. Всего вам доброго, справедливейший, поклонился ходжа и заспешил прочь, а кази так и остался сидеть с открытым ртом, глядя ему вслед.
Наконец, спустя некоторое время, он немного пришел в себя, захлопнул рот и, отпихнув ногой блюдо с давно остывшим мясом, воскликнул:
О, проклятая лиса в человечьем обличье! Говорили же мне, не доверять ни единому слову этого плута Насреддина. Ох, я несчастный! Ну, погоди у меня! Я до тебя еще доберусь, не будь я кази Шарифбек!
Это было слабым утешением, и потому, чтобы немного успокоиться, кази взялся придумывать страшную месть ходже, но, как назло, в разгоряченный обидой мозг судьи ничего путного не приходило.
Глава 9Нечистый во плоти
После дела о злополучной дыре Пулата, рассмотренного кази, о прибытии в селение ходжи Насреддина знали уже все богачи (среди бедноты эта новость разошлась куда быстрее). И это вполне понятнотак ловко выкрутился ходжа, опозорив жадного Шарифбека. Кази пребывал в страшной ярости, рвал и метал, но ничего поделать не мог. Ведь нельзя же было просто сказать, что он ошибся и неверно рассмотрел делосправедливейший не может ошибаться! А повторное рассмотрение жалобы Пулата лишь вызвало бы еще большие насмешки, и в этом случае кази окончательно утратил доверие народа, пусть судье и было на него глубоко наплевать. К тому же свидетелями этого дела было столько людей.
Но нервничал кази больше не из-за самого делашайтан бы с ним, с этим Насреддином! Во-первых, он поссорился с Пулатомэтот уж точно больше никогда к нему не обратится и найдет способ отплатить за все. Во-вторых, с «дырявого» дела он не получил никакого дохода. А в третьих, и это самое обидное, стал всеобщим посмешищем. Непонятно было одно: откуда в народ просочился конец истории с кладом ходжи. Ведь кази был уверен, что поблизости в тот момент никого не было. Неужели этот гнусный проходимец Насреддин самолично разнес весть об унижении кази? Или нищий оборванец Икрам распустил где-нибудь язык? Однако, как выяснилось, история о кази и половине клада ушла в народ благодаря длинному языку одного из стражников, который по секрету поделился ей с приятелем на базаре, а уж тот, не в силах держать в себе подобную тайну, рассказал о ней своим знакомым, а те, в свою очередь, своим. И пошло-поехало. К вечеру эту удивительную историю передавали из уст в уста десятки людей, а их смех был так силен, что доносился с базарной площади до ушей Шарифбека, отчего у несчастного кази началась мигрень и разболелись зубы. Но пока судья строил коварные планы мести Насреддину, оскорбленный мула, чьи ежедневные подношения иссякли, будто вода во внезапно пересохшем роднике, после мучительных размышлений придумал, как ему вернуть свое утраченное величие и почтение к своей особе. Все хорошенько обдумав еще раз, он вызвал к себе слугу.
Послушай, что я тебе скажу, Гази, начал медовым голосом мулла издалека, поскольку прекрасно знал, как труслив и несговорчив его слуга.
Я весь обратился в слух, хозяин, почтительно склонился тот перед топчаном, на котором возлежал мулла. В душе Гази затрепетала неясная тревога, ведь чем слаще бывал голос муллы, тем страшнее оказывалось содержание его словэто Гази хорошо усвоил за долгие годы служения мулле.
Народ, мулла поморщился и отхлебнул чай из пиалы, народ становится скуп. И хотя прихожане исполняют свой долг перед всевышним как положено, прошлого рвения в них нет и в помине. Наши доходы падают.
Да, хозяин, пробормотал слуга, не поднимая головы. Вы правы.
Я всегда прав! Так вот, в нашем плове все меньше мяса, он уже не так жирен, и скоро мы перейдем на чай с черствыми лепешками.
Только не это! при этих словах Гази вздрогнул и попятился от топчана.
Да-да! Именно так и будет, покачал головой мулла. Но это только начало. Потом мы с тобой уподобимся неверным с востока, что едят пустой рис, запивая его водой, а хлеб считают лакомством. А после мулла замолчал, сверкнув глазами.
Говорите же, о хозяин. Почему вы вдруг замолчали? молитвенно сложил ладони Гази. Непередаваемый ужас застыл в его вечно печальных глазах.
А после, Гази, мне придется избавиться от тебя, поскольку сухих лепешек и риса на нас двоих не хватит.
Ох! воскликнул Гази, хватаясь за сердце, и прижался спиной к стволу старой груши. Не говорите так, умоляю вас!
Но именно таково наше с тобой будущее, если мы будем сидеть сложа руки и ждать, когда наступит этот страшный момент! повысил голос мулла, с удовлетворением наблюдая за побледневшим слугой. Прости, я вынужден буду так поступить с тобой, хотя мне этого вовсе не хочется. И Гази пойдет побираться на базар, уподобившись распоследнему нищему. Так все и будет на самом деле.
Нет! Пощадите!!! Только не это, о хозяин, вскричал в сердцах Гази, плотно зажмуривая глаза. И от его крика мулла едва не выронил из пальцев пиалу, сонные куры переполошились в хозяйском курятнике, топча снесенные ими яйца, а во дворах, расположенных вблизи мечети домов, завыли собаки.
Болван, чего орешь?! Мулла рывком выплеснул в сторону слуги остатки чая, но не попал в него. Ты, верно, хочешь, чтобы здесь собралась половина селения, выяснить, не убиваю ли я тебя?
Простите, о хозяин, Гази протянул дрожащие ладони к мулле, но вы говорите поистине страшные вещи. Я не сдержался.
Здесь нужно не кричать, а действовать тонко и наверняка.
Вы хотите покарать этого вероотступника Насреддина, чтоб его ужалил в голую пятку самый злой из скорпионов?! воскликнул Гази.
Молчш-ши! зашипел на него мулла, замахав руками на манер мельницы. Если ты сейчас же не заткнешься, то
Последнее сказанное муллой слово прозвучало настолько грозно, что Гази, пробормотав «уй-юй!», прихлопнул ладонью губы.
О Аллах! тем временем продолжал мулла, воздев глаза к небу. За что ты покарал меня этим бестолковым слугой? Что я тебе сделал такого?
Простите, о хозяин, пролепетал Гази, выкатывая глаза, я больше не буду кричать. И вообще не скажу ни слова. Только не отправляйте меня на базар!
Никто тебя пока никуда не отправляет, мулла уже едва сдерживался, чтобы не отколотить бестолкового и трусливого слугу, но другого у него, к сожалению, не было, а от хорошо поколоченного слуги пару-тройку дней не будет никакого проку. К тому же Гази при всех своих недостатках, имел и одно достоинство, с лихвой перекрывавшее все остальное: он был верен своему хозяину. Итак, мы установили одну непреложную истину, решил подвести итог мулла. Если все оставить как есть, то скоро мы помрем с голоду.
Гази на этот раз действительно промолчал, но сжался в комок.
Нечестивца Насреддина, да покарает его всевышний! мы пока трогать не будем.
Вы его боитесь, хозяин? осторожно поинтересовался Гази.
Я? Какого-то вшивого оборванца? храбрясь, ткнул себя в грудь пальцем мулла. Да чтоб отсох твой отвратительный язык, о боль моей печени.
Простите, хозяин, забормотал извинения Гази, еще сильнее вжимаясь спиной в ствол дерева.
Я сказал: «пока»! Тому, что я задумал совершить, Насреддин помешать не в силах.
Вы уверены в этом? недоверчиво повел носом Гази.
Э-э, глупый ты человек! Разумеется, я уверен, поскольку не какому-то там ходже, будь он даже трижды Насреддином, тягаться с нечистой силой, криво усмехнулся мулла. Это под силу только мне, муллеистинному слуге нашего господа!
С нечистой си силой? сглотнул изрядно побледневший Гази.
Да, именно с ней! А теперь дай мне свое ухо, и я изложу тебе мой план!
Дать ухо? проблеял окончательно перетрусивший Гази. Пощадите, о хозяин! Как же я без ушей?
Дурак! саданул кулаком по худому колену мулла. Это такое выражение, понимаешь? Я скажу тебе все на ухо.
Уф-ф, хозяин, немного успокоился Гази, придвигаясь к мулле. Я вас очень прошу, вы больше не пугайте меня так, ладно? Я вообще очень плохо понимаю иносказания.
Ладно, покорно отозвался муллани обычных слов, ни ругательств для бестолкового слуги у него в запасе уже не осталось.
Прикрыв ненадолго глаза, чтобы привести чувства в порядок, мулла быстро зашептал детали плана в самое ухо Гази. И чем дальше он говорил, тем больше округлялись глаза слуги, а когда мулла наконец смолк, Гази, еще более бледный, чем до того, отшатнулся от него и протестующе замахал руками.
О хозяин, увольте меня от этого дела! Нельзя с таким шутить.
Да ты же ничего не понял! вскипел мулла.
Я все понял, только только
Что ты там бормочешь, верблюжья отрыжка? Мало мне проблем от этого старого дурака, так еще и слуга метит в святые!
Умоляю вас!.. упал на колени Гази.
На базар! Просить милостыню! гаркнул мулла и указал тонким, трясущимся от негодования пальцем на ворота.
Пощадите! захныкал Гази.
Либо ты со мной, либо ты с ними, палец муллы продолжал настойчиво указывать в сторону ворот. Выбирай!
Я я с вами, хозяин, сдался наконец Гази, повесив голову. Но, помяните мое слово, все закончится очень и очень скверно
А это мы еще поглядим! тихонько захихикал мулла, потирая ладони
Дом Икрама вышел на загляденье: ровные оштукатуренные стены, новенькая плоская крыша, державшаяся на крепких балках, широкие светлые окошки и погребим Икрам гордился особо. Оставалась самая малость: уложить доски пола, прибить потолочные и побелить стены изнутри, но это уже мелочиработы на один день. Разобиженный на дехканина Пулат больше не показывался и не докучал своим соседям, хотя Икрам не без причины побаивался какой-нибудь каверзы со стороны богача. Еще бы, спустить такую обиду какому-то нищему! Своими сомнениями Икрам поделился с Насреддином, на что тот ответил в присущей ему веселой манере:
Знаешь, богатого боятьсясо двора не ходить. Разве тебе мало насущных проблем, что ты размышляешь над несуществующими?
Ну а как они станут существующими? не унимался Икрам.
Вот когда станут, тогда и ломай голову. И вообще, пора тебе озаботиться урожаем. Мы с Саидом теперь и без тебя управимся.
Но как же так? Я буду в поле работать, а вы мне дом строить? Нет, так не годится!
Икрам, не заставляй меня говорить тебе грубости, оборвал его ходжа. Должны же мы что-то сделать для тебя, коли живем в твоем доме?
Но ты и так для меня достаточно сделал, ходжа! У меня твоими стараниями новый дом, а не та развалена, что стояла здесь всего несколько дней назад.
Ты забыл про Саида, Икрам. А ведь он приложил гораздо больше сил к твоему новому дому, нежели я.
Да будет вам, Насреддин-ако, Саид смущенно опустил глаза. Здесь и говорить-то не о чем.
Да-да, и ему, конечно, спасибо. И все же это неправильно!
Неправильно помочь другу в трудную для него минуту? уточнил ходжа у дехканина.
Ты меня не путай, ходжа! Я вовсе не об этом говорил. А Саидтак ведь это ты заставил его строить дом.
Меня никто не может заставить делать то, чего мне не хочется делать, грубо, с обидой в голосе бросил ему Саид. Неужели ты думаешь, будто я не мог от вас сбежать, словно я здесь на привязи? И если ты считаешь, что все именно так, топрощай!
Саид резко развернулся и потопал к калитке.
Да нет же! спохватился Икрам. Постой! Я вовсе не то хотел сказать.
А что же ты тогда хотел сказать? обернулся через плечо Саид. Лицо у него было мрачным и печальным. Что я вор, и потому не могу никому помочь, даже если меня никто об этом не просил?
Ты все не так понял, Саид. О Аллах, ну что же мне, отрезать мой язык, чтобы он не говорил всяких глупостей?
Зачем мне твой язык? пожал плечами Саид. Тем более, болтающий всякие глупости. Лучше вместо того, чтобы избавляться от него, привяжи его к голове.
Вовсе неплохой совет, друг Икрам, рассмеялся ходжа и, приблизившись к Саиду, потрепал того по плечу.
Тогда я прошу у тебя прощения, за то, что не оценил твоей дружбы и обидел ни за что. Не уходи, ладно?
Хорошо, подумав, согласился Саид. Но смотри, если ты еще хоть раз помянешь мое темное прошлое, я просто буду вынужден у тебя что-нибудь украсть.
Но что же ты у меня можешь украсть? удивился Икрам. Разве что долги?
Долги тоже сойдут, с серьезным видом заявил ему Саид, возвращаясь к дому.
Что же касается, просил или нет, напомнил ходжа Икраму о случайно оброненных им словах, то помощь другу не требует просьб и уговоров, но она также не нуждается и в пустых словах благодарности. Ведь лучшая благодарностьэто благодарность делом.